377
М. Ф. Хартанович. К истории коронации в Варшаве. 1829 г. (Дело Смагловского)
Смагловский «открыл» молодым людям имена якобы членов тайного общества. Костяк
общества представляли (не ведая о том) секретарь Сената Немцевич, граф Роман Салтык,
несколько сенаторов, военных и гражданских чиновников. Однако студент Кроткий, «из
боязни или желая удостовериться в истине», обратился к Немцевичу с вопросом об его
участии в столь славном деле. Таким образом существование общества было раскрыто.
На допросе студенты сообщили, что Смагловский уверил их в том, что главой
общества являлся генерал Хлопицкий и что Австрия во всех предприятиях будет под-
держивать общество с целью возведения на польский престол герцога Рейхштадтского.
Следователи ознакомились и с неотправленными письмами Смагловского к Салты-
ку. В первом из них, от 1 июля 1828 г., он сообщает о своем отъезде из Варшавы, чтобы
избежать установленного за ним надзора. Второе письмо, от 28 июня, содержит описание
«настоящего унижения Польши, намерение свое восстановить сие царство на степень
первобытного величия и свободы и укрепить общий союз Славянских народов, в состав
которых должна войти и Россия»
9
. Далее он признался, что обманул принятых в обще-
ство студентов, уверил в соучастии Немцевича и нескольких сенаторов. Смагловский
сообщает, что начал скупать оружие, однако средства его оказались незначительными
и он просит Салтыка о финансовой помощи. Затем он извещает о том, что познакомился
с тайным агентом полиции и имеет от него различные сведения.
Смагловский объяснил следствию, что в письме этом «все ложно, кроме обстоя-
тельств, на допросе им показанных». Из дела остается невыясненным, понес ли Сма-
гловский какое-либо наказание. Он участвовал в ноябрьском восстании и в военных
действиях против русских войск. После подавления восстания бежал во Францию. В
80-х гг. Смагловский вернулся в Польшу и поселился в Станиславове, открыв там пу-
бличную библиотеку.
Деятельность В. Смагловского в предреволюционный период в истории Польши вы-
глядит незначительным эпизодом в деле борьбы поляков за независимость. Однако этот
эпизод рисует общее настроение в умах польской молодой интеллигенции того времени.
Коронация прошла без осложнений. Вот как описывает церемонию В. А. Жуков-
ский, присутствовавший на ней: «Для коронования была приготовлена большая зала
Сената, находящаяся во дворце... Она украшена была великолепно. На одном конце
ея воздвигнут был трон; два кресла стояли на возвышении под балдахином, на коем
изображены были все гербы Царства Польского, и посереди их, в двоеглавом орле
России, белый орел Польши. Посереди залы возвышался крест, вдоль стен, справа,
слева и насупротив трона, стояли сенаторы, нунции и депутаты Царства; над ними, на
балконе, находились знатнейшие дамы Варшавы. С нетерпением ожидали прибытия
государева. И он и государыня императрица слушали в греко-российской дворцовой
церкви обедню. Наконец подали знак, что император приближается; глубокое молча-
ние воцарилось в собрании, двери палаты отворились и торжественный ход начался.
Государь явился, предшествуемый знатнейшими сановниками, несущими регалии, епи-
скопами и архиепископами, за ним государыня уже в короне и порфире, его высочество
наследник, великие князья Цесаревич и Михаил Павлович и сановники придворные. Их
высочества заняли приготовленные им места. Архиепископ примас произнес молитву.
Когда государь возложил на себя императорскую корону, надел порфиру, принял в
руки державу, скипетр, украсил цепью ордена Белого Орла государыню императрицу,
архиепископ провозгласил троекратно: Vivat rex in aeternum. За сим последовало трога-
тельное, разительно-величественное действие: монарх России и Польши, украшенный
венцом прародительским, преклонил колено пред невидимо присутствующим Богом,
произнес молитву за себя и за народ, вверяемый его любви промыслом: лицо его было
оживлено чувством, и твердый голос его иногда прерывался от сильного движения