248
идеологии выступает круг идей, связанных с вопросом захвата и
удержания политической власти субъектами политики.
Под идеологией, как подчеркивали классики марксизма (К. Маркс,
Ф. Энгельс), следует понимать, во-первых, идеалистическую
концепцию, согласно которой мир представляет собой воплощение
идей, мыслей, принципов; во-вторых, тип мыслительного процесса,
оторванный от действительности и воспроизводящий иллюзию
абсолютной самостоятельности общественных идей; и, в-третьих,
подход к действительности, состоящий в конструировании мнимой
реальности, которая выдается за саму действительность. В итоге
идеология оказывается иллюзорным сознанием, порождаемым
классовым интересом господствующих классов, стремящихся
представить его как интерес всего общества.
Значительный вклад в разработку концепции идеологии внес
К. Манхейм в своей работе «Идеология и утопия», раскрывший в
качестве предпосылки появления идеологии как феномена ощущение
недоверия, испытываемое по отношению к своему политическому
противнику. Отсюда любая идеология представляет собой взгляды
класса, заинтересованного в сохранении своего политического статуса,
и потому она, по сути, есть апология существующего общественного
порядка. Идейным воззрениям господствующего класса противостоят
такие же необъективные взгляды оппозиционных, лишенных власти
социальных слоев, выражающих необходимость уничтожить
существующий порядок. Такие представления К. Манхейм определяет
как утопию. В случае прихода оппозиционных слоев к власти утопия
автоматически превращается в идеологию.
Появление новых средств и способов описания и объяснения
социальной реальности обусловило возникновение новых
оригинальных концепций идеологии. Так, например, семиотические
концепции идеологии М. Бахтина и Р. Барта, в которых сняты
классово-политические контексты, а идеология рассматривается в
системе знаково-символического пространства, т. е. выступает как
знак, отсылающий к тому или иному социальному явлению. М. Бахтин
объясняет это тем, что к любому знаку приложимы такие критерии
идеологической оценки, как ложь, истина, справедливость и т. д.
Отсюда вне объективации, вне воплощения в определенный жест,
слово, крик, идеология превращается в фикцию, абстракции. Р. Барт
объединяет миф и идеологию, называя их «метаязыком», или
вторичным языком. Исходный язык опустошается метаязыком до
пустой формы. Это приводит к тому, что в массовом сознании