- 367 -
>
социализмом, были довольны и приветствовали благодарствен-
ными адресами Наполеона за «спасение общества». Крестьяне
стали злейшими врагами социализма, в котором они видели
страшный для них «передел земли».
Под впечатлением этих событий и при усиленном давлении
администрации производился плебисцит: 7
1
/., миллионов выска-
зались за переворот, против 650,000. Плебисцит означал вместе
с тем принятие новой конституции, которую скопировали с так
наз. конституции VIII года, или 1799 г. Опять введено было за-
конодательное собрание, лишь голосующее правительственные
предложения; правительство выставляло официальные кандида-
туры, т. е. рекомендовало избирателям своих людей, принимая на
себя расходы по их избранию. Газеты подверглись стеснению;
для их издания требовался высокий залог; статьи, вредные по мне-
нию правительства, вызывали «предостережение», за двумя пре-
достережениям следовало закрытие. Для того, чтобы следить
за общественным настроением, пресекать заговоры и улавливать
выражения недовольства, было учреждено министерство поли-
ции; нити его проиикали всюду, его тайные агенты, большею
частью корсиканцы, выслеживали подробности частной жизни.
Через год после переворота 2-го декабря 1852 года, прези-
дент получил от сената титул императора французов, Напо-
леона III (в кругах бонапартистов Наполеоном II считался ни-
когда не царствовавший и рано умерший сын Наполеона I). В
первое время империи промышленные классы были удовлетво-
рены расцветом в делах, успехами французской индустрии за гра-
ницей. Правительство Наполеона III (1852—70) сильно поощряло
и большие внутренние предприятия, постройку железных дорог,
основание крупных кредитных учреждений. Много было поло-
жено заботы на то, чтобы придать блеск Парижу; в различных
его частях, а особенно в старых рабочих кварталах, с их запу-
танным лабиринтом узких переулков, сломали все постройки и
провели на их месте широкие бульвары, т. е. прямые улицы
в виде аллей. Помимо украшения города, это переустройство
имело еще один результат; стал невозможен старый баррикад-
ный бой, уничтожены были условия для уличных восстаний, ко-
торыми решалась несколько раз судьба французских прави-
тельств.
Блеском своей индустрии, своих выставок, скачек, театров,
празднеств, придворной жизни Париж привлекал при империи
массу иностранцев; но это были не эмигранты и республиканцы,
которые в 40-х годах искали во Франции убежища и свободных
условий для своей деятельности; это былиі туристы и фланеры,
игроки и спекулянты. Всякая независимость мысли преследова-
лась; Мишле и Кинэ, республиканские историки, еще в год пере-
■