божественной семьи) привело православие к тому, что в нем очень мало женщин-святых. Из
300 упоминаемых в разных источниках российских святых всего лишь 36 – женщины, 6 из
них – общерусские святые и все княжеского звания. Поскольку в России культ Богородицы
был связан с культом земли, то он принял ряд языческих черт.
«Домострой» выразил тенденцию развития отношений между мужем и женой в российской
православной семье. Вместе с тем преодолеть элементы языческой борьбы полов
православию оказалось весьма сложно. На практике предписания христианской православной
веры иерархия освящала и аргументировала деспотизм мужчины-отца, давала правовое
основание для чисто языческого насилия над женщиной, творимого ежедневно и еженощно.
Жен били, но побои не преследовались, а поощрялись «обычаем». Изнасилование наказыва-
лось лишь тогда, когда женщина принадлежала к знатному роду. Неугодных жен заточали в
монастыри: пример подавали великие князья (Василий III), цари (Иван IV Грозный) и
императоры (Петр I). Если жена Василия III еще сопротивлялась пострижению (она была
бездетна и Василий очень тяжело решился на этот шаг), громко и публично выражала свое
возмущение произволом, то жена Петра I Наталья Лопухина безропотно удалилась в келью.
Однако медленно, но верно догматы православия проникали вглубь народной жизни.
Российские императрицы также внесли определенный вклад в решение проблемы власти в
семье. Все державные женщины либо были европеизированы как правительница Софья, либо
воспитаны в лютеранской вере как Екатерина I, Екатерина II, Анна Иоановна, Анна
Леопольдовна, хотя и принимали формально православную веру.
Женщине, воспитанной в православной вере, не дано было замыслить и организовать
убийство своего мужа, чтобы потом спокойно править империей в окружении
многочисленных любовников.
Утверждая доминирование мужа над женой, Сильвестр не меньшее внимание уделяет
проблеме отношений отца и детей. Причем, под ребенком подразумевается всегда сын.
Проблема непослушания – языческая борьба поколений – не менее остро стояла в то время,
чем сегодня.
Но христианство Сильвестра здесь кончается, поскольку он предлагает «силовое» и
языческое решение этого вопроса: «Наказывай сына своего в юности его и упокоит тебя в
старости твоей и придает душе твоей, и не жалея бей ребенка; если крутоти посечь его, не
умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти. Если
дочери у тебя, направь и на них свою строгость, тем сохрани их от бед телесных …»
Своеобразно понимается содержание эмоциональной близости отца и сына: «Любя же сына
своего, увеличивай ему раны, и потом нахвалишься им, наказывай сына своего в юности и
порадуешься потом на него в зрелости и среди недоброжелателей сможешь им похвалиться и
позавидуют тебе враги твои. Воспитай дитя в запретах и найдешь в нем покой и
благословение; не улыбайся ему, играя; в мелочи послабишь – в большом пострадаешь,
скорбя, и в будущем будто занозу вгонишь в душу свою. И не дай ему воли в юности, но
сокруши ему ребра, пока он растет, и тогда, возмужав, не повинится перед тобой и не станет
тебе досадой, болезнью души и разорением дома, погибелью имущества, и укоризною
соседей, и насмешками врагов, и пеней властей, и злою досадой».
Насилие физическое и жесткая регламентация поведения – лучшие методы, чтобы воспитать
невротиков и психопатов. Россия, кровью умытая, доказала это всему миру и доказывает по
сей день.
Более увещевательно обращается Сильвестр к сыновьям: «Чада вслушайтесь в заповеди
господни, любите отца своего и мать свою, и слушайте их, и повинуйтесь им в боге во всем, и
старость их чтите, и помощь их и всякую скорбь от всей душе на себе понесите, и благо вам
будет, и долго пребудете на земле, за это простятся грехи ваши, и бог вас помилует, и