117
границы, отделяющие степень умножения и расширения новости события человека
от начальной степени усреднения этого события или даже его деградации.
Способность строгого суждения в текстах современного телевидения все более
отходит на второй план. Зато стремление к «украшательству» их метафорами, игрой
слов и смыслов, «перевертышами» и намеками, пересмешничеством и ерничаньем
получило небывалое развитие. Разумеется, публицистический текст должен быть и
занимательным, но эта занимательность, вплоть до дурно пахнущей скандальности,
не должна быть самоцелью.
Современный же телевизионный публицистический текст перестает быть истинно
публицистическим, превращаясь в игру смыслов, намеков, столкновений знаков и
значений. Особенно этим отличаются ведущие передачи «Однако» М. Леонтьев
и М. Соколов. Одно дело, когда, например, спортивный комментатор в трансляции
матча российской и грузинской сборной по футболу допускает метафору «сдвинуть
процесс с мертвой точки». Метафора имеет глубокий пронзительный смысл, так как
имеются в виду переговоры с бандитами, захватившими в заложники брата ведущего
грузинского игрока.
Другое дело, когда, по сути весь текст 15минутного аналитического коммента
рия состоит из написанных и произнесенных, трудно понимаемых на слух сравнений
и метафор с добавлением соответствующих «знаковых» реплик из комедийных филь
мов. Сейчас это является излюбленным приемом многих ведущих аналитических и
публицистических программ, список которых возглавляет Л. Парфенов (НТВ)
(А. Архангельского —канал «Культура», А. Караулова — канал ТВЦ, С. Соловьева
— НТВ) и многих других. Нацеленность на игру словами и смыслами в какойто мере
решает проблему возникновения нового в силу переструктурирования известных тек
стов (о таком приеме писал Ю. Лотман), но подобная формальная перестановка не
всегда является условием возникновения качественно нового содержания.
Метафора может озарить поле словесной битвы, когда в ней сражаются высокоин
теллектуальные и непременно поставленные в равные условия противники. Модератор,
сталкивающий лбами (и в переносном и в прямом смысле — путем внутриэкранного
монтажа) гостей студии и добивающий их с помощью других участников передачи —
это лишь иллюзия содержательного и обновленного в реальном времени экранного
события коммуникативного действия. Точно так же можно расценить и приемы веду
щего, готовящего в качестве «домашней заготовки» текст и ослабляющего позиции
оппонентов посредством выигрышных кинофрагментов. Такие принципы телевизион
ной коммуникации подрывают сами сущностные основы масскоммуникативного рав
ноправного диалога, основанного, в первую очередь, на суждениях и умозаключениях,
а не на злоключениях агрессивного, якобы творческого и нестандартного ума.
В конечном итоге, если в подобных текстах телекоммуникации и возникает но
вое, то характер этой новизны — вычурноформальный, а не сущностносодержа
тельный. Человек, живя в том или ином бытии, о котором ему говорит текст, не
умножает, не расширяет это событие. Наоборот, происходит усреднение этого со
бытия — в лучшем случае до уровня анекдота, новеллы (занимательного рассказа), в
худшем — до пошлого и безнравственного зубоскальства, которое приближается
уже к животной, биологической сущности смеха не развитого духовно человека. А
это ведет к его деградации. Этого ли добиваются телекоммуникаторы? Судя по их
заверениям в прессе — цели перед собой они ставят иные, а именно — духовного
роста личности.