Сыроежкин К.Л. (ред) Центральная Азия сегодня: вызовы и угрозы

Подождите немного. Документ загружается.

340 341

Центральная Азия сегодня:

вызовы и угрозы

Глава IX

Китай и безопасность в Центральной Азии

Более того, активизация политики Китая в отношении

ШОС, опыт поставок военного имущества армиям госу-

дарств региона, а в последние годы — активное предостав-

ление кредитных ресурсов показывают, что в конкретных во-

просах военно-технического сотрудничества Китай не хуже

России или Запада мог бы быть желанным партнером для

своих соседей.

Меняется и отношение

населения региона к Китаю. Не-

смотря на имеющие место опасения по поводу китайской

экспансии не только политической элиты, но и населения

государств Центральной Азии, Китай рассматривается как

вполне достойная альтернатива России и Западу. Для обоих

это довольно опасный «звонок», свидетельствующий о том,

что с китайским фактором в Центральной Азии им уже нель-

зя не считаться.

Возможности эффективного воздействия государств Цент-

ральной Азии на эту группу проблем совсем небольшие.

Во-первых, необходимо признать, что противодейство-

вать экономическому и торговому проникновению Китая в

регион ни государства Центральной Азии, ни Россия не в со-

стоянии.

Во-вторых, нельзя не учитывать того обстоятельства, что

Китай является стратегическим партнером России и Казах-

стана, а в ближайшей перспективе, возможно, повысит до

этого уровня отношения и с другими государствами Цент-

ральной Азии. А это накладывает определенные обязатель-

ства, в том числе связанные и с уровнем экономического

присутствия Китая в регионе.

В-третьих, если китайские товары исчезнут с централь-

ноазиатского рынка, то это будет равносильно катастрофе.

Образовавшийся товарный дефицит не покроют никакие по-

ставки из Турции, ОАЭ, Индии и т. д.; довольно значительная

часть населения региона (причем не только занятая в сфере

шоп-туризма или торговле) лишится средств к существова-

нию; значительно возрастет ценовой порог на запасные ча-

сти к автомобилям, электронику и компьютерные комплек-

тующие, строительные материалы, предметы быта, мебель и

одежду; наконец, вполне обоснованно можно ожидать, что

часть производств, работающих сегодня по серым схемам,

просто исчезнут.

Отсюда можно сделать вывод: мы должны использовать

китайское присутствие в интересах собственного социально-

экономического развития. Страхи и фобии в этом деле пло-

хие помощники, как плохой помощник и пресловутая секрет-

ность. Они не позволяют увидеть не только реальные угрозы

и вызовы, проистекающие из китайского присутствия, но и

те направления, которые бы открывали перспективу его ис-

пользования в национальных интересах.

Второй уровень угроз и вызовов связан с наличием про-

блем, которые либо находятся в латентном состоянии,

либо не имеют позитивного для государств Центральной

Азии решения. Таких угроз и вызовов несколько.

1) Нерешенность проблемы трансграничных рек. Се-

годня ее пытаются решать на уровне специально созданной

комиссии, однако это половинчатое решение вопроса, вызы-

вающее к тому же (в силу закрытости информации о деятель-

ности комиссии) определенное недопонимание обществен-

ного мнения Казахстана.

Однако, судя по всему, на большее Китай пока не готов.

Во всяком случае, попытки Узбекистана и Казахстана выне-

сти проблему трансграничных рек на уровень ШОС на Сам-

мите в Бишкеке в 2008 году оказались тщетными.

2) Так называемая проблема спорных территорий. Фор-

мально вопрос о границе закрыт. Но есть одна любопытная

деталь. В китайской научной литературе, да и в школьных

учебниках истории эта тема по-прежнему сохраняется. В ча-

342 343

Центральная Азия сегодня:

вызовы и угрозы

Глава IX

Китай и безопасность в Центральной Азии

сти, касающейся Казахстана, в качестве китайской террито-

рии обозначаются 510 тыс. кв. км современного Казахстана.

Конечно, это всего лишь история, но по этим учебникам

обучают молодое поколение, которому сознательно втолко-

вывается мысль об «утраченных северных территориях». В

случае радикальных изменений в политике Китая и оконча-

тельной победы идеологии ханьского национализма эта про

блема может встать в повестку дня отношений Китая с госу-

дарствами Центральной Азии (прежде всего с Казахстаном и

Кыргызстаном).

3) Демографическое давление со стороны Китая на Цент-

ральноазиатский регион. Несмотря на принимаемые в Китае

интенсивные меры по ограничению рождаемости, пока при-

ходится констатировать, что угроза развития демографиче-

ской ситуации в СУАР по худшему сценарию сохраняется.

Следовательно, сохраняется перспектива усиления демогра-

фического давления на государства Центральной Азии со

стороны Синьцзяна.

Напрямую с этой проблемой связана и проблема возмож-

ной масштабной миграции в государства Центральной Азии

казахов и уйгуров Синьцзяна. Хотя сегодня она выглядит не-

сколько гипотетически, не учитывать ее негативного влия-

ния на систему безопасности Центральной Азии нельзя. Тем

более что речь фактически идет о титульном этносе и одной

из крупнейших этнических групп, проживающих на терри-

тории государств Центральной Азии.

Здесь два тревожных момента. Первый — мигранты из

Синьцзяна несут с собой накопленный в нем конфликтный

потенциал. Проблема в том, что в результате экономических

реформ в автономном районе значительно возросла числен-

ность маргинальных и люмпенизированных слоев населе-

ния. При этом, учитывая характер его прироста и усиление

значимости качественных критериев оценки трудовых ре-

сурсов, есть основания предполагать, что это увеличение

происходит преимущественно за счет представителей не-

ханьских этнических групп. Пополняя ряды избыточных

трудовых ресурсов, они служат социальной основой возник-

новения различного рода конфликтов в регионе. Поскольку

трудоустроить всех на промышленных предприятиях горо-

дов не представляется возможным, руководством СУАР КНР,

по-видимому, рассматривается вариант включения их в кате-

горию рабочей силы, которая может быть устроена на пред-

приятиях за пределами региона по программе обмена трудо-

выми ресурсами.

Второй аспект — миграция в Казахстан казахов и уйгу-

ров Синьцзяна. Если подойти к этой проблеме непредвзя-

то и с позиций национальной безопасности, то здесь про-

сматривается несколько потенциально опасных тенденций:

(1) перспектива усиления конфликта между казахами и уй-

гурами;

(2) конфликт между казахстанскими властями и

прибывшими из Китая оралманами; (3) возможное возник-

новение «пятой колонны»; (4) вполне объективная, дока-

занная европейской практикой тенденция — с увеличением

численности мигрантов из Синьцзяна неизбежно встанет

вопрос не только об их трудоустройстве и обустройстве их

быта, но и в не столь отдаленной перспективе — об их уча-

стии во власти.

4) Устойчивый дефицит Китая в углеводородном сырье,

который, по всем прогнозам, будет только нарастать. Сле-

довательно, неизбежно увеличение масштабов присутствия

Китая в нефтегазовом секторе государств Центральной Азии

и рост импорта углеводородов из этих стран.

* По данным представителей Республиканского культурного центра уйгуров Казахстана,

этот конфликт уже имеет место. Прибывшие из Китая оралманы в районах компактного про-

живания уйгуров ведут себя, мягко говоря, вызывающе. Причем, неплохо владея китайским

языком, в ночное время они выкрикивают провокационные призывы на китайском языке,

подогревая не только антиуйгурские, но и антикитайские

настроения.

344 345

Центральная Азия сегодня:

вызовы и угрозы

Глава IX

Китай и безопасность в Центральной Азии

Наверное, это не так уж и плохо, во всяком случае, с пози-

ций экономики государств региона. Во-первых, трубопрово-

ды в основной своей части проходят по их территории, а это

дополнительная оплата за транзит. Во-вторых, это возмож-

ность диверсифицировать направления транспортировки

нефти и газа, а значит, ослабить зависимость от российских

маршрутов. В-третьих, перспектива изменения состава ино-

странных участников на шельфе Каспия, а следовательно,

сокращение зависимости от западных компаний. Наконец,

возможность подключения российской нефти уже к казах-

станским нефтепроводам.

Однако, с одной стороны, не совсем понятно то, как бу-

дет вести себя Китай в отношении государств Центральной

Азии, когда доля китайских компаний в их нефтегазовом

секторе существенно возрастет, а обострение социально-

политической ситуации потребует участия Китая в обе-

спечении безопасности трубопроводов. Истории известны

примеры, когда доминирование иностранных компаний в

бюджетоформирующем секторе страны, а также в инфра-

структуре превращалось в серьезную угрозу национальной

безопасности.

С другой — нельзя не учитывать того обстоятельства, что

Россия и государства Центральной Азии объективно стано-

вятся конкурентами на рынке поставок углеводородов в Ки-

тай, что может оказать свое влияние не только на ценовую и

тарифную политику, но и на характер межгосударственных

отношений.

5) Проблема оседания граждан КНР на территории го-

сударств ЦА и перспектива возможной масштабной трудо-

вой миграции из Китая после их вступления в ВТО.

С одной стороны, если просуммировать официальные

цифры миграции из Китая, то выясняется, что за период

2000—2009 годов государственную казахстанско-китайскую

границу пересекли 271 тыс. 474 гражданина КНР.

По срав-

нению с числом граждан государств СНГ, ежегодно посеща-

ющих Китай (150—200 тыс. человек), — это мизер. Кроме

того, официальная статистика не фиксирует и массового

процесса оседания ханьцев на территории Казахстана. Если

и можно говорить об оседании на территории Казахстана

граждан КНР, то речь главным образом идет о казахах, име-

ющих

гражданство КНР.

С другой стороны, имеются слухи (некоторые из них поч-

ти официальные), что на территории РК «в настоящее время

проживают примерно 300 тыс. этнических китайцев, китай-

ских эмигрантов и бизнесменов».

***

Самое парадоксальное,

что эта информация не была опровергнута ни Посольством

КНР в РК, ни официальными органами Казахстана.

Трудно объяснить и другой факт. Приводимые цифры

официальной трудовой миграции из КНР противоречат дав-

но доказанной тенденции, что распространение китайских

мигрантов идет параллельно с движением товарной массы из

Китая. Судя по значительному увеличению китайской товар-

ной массы в Казахстане, должно было произойти и пропор-

циональное увеличение китайских мигрантов, однако этого

официальная статистика не фиксирует.

Единственное объяснение: вокруг зарубежных мигрантов

вообще и китайской трудовой миграции, в частности, сло-

жился огромный бизнес, который сильно озабочен тем, что-

* В силу того, что мы не располагаем подробными данными по миграции из Китая в другие

государства Центральной Азии, ориентироваться будем на казахстанские данные.

** Из 48 256 человек, оставленных на постоянное место жительства, оралманов —

45 644. Из 40 525 человек, получивших гражданство РК, оралманов — 40 473. За 2001—

2009 гг. гражданство Республики Казахстан получили лишь 7 ханьцев, 39 уйгуров, 5 русских

и 5 монголов из бывших граждан КНР.

*** Об этом в марте 2009 г. сообщило Агентство «Синьхуа». Чуть позднее в открытом

письме казахской молодежи города Урумчи Н. Назарбаеву подчеркивалось, что «по неко-

торым данным, в Казахстане сейчас трудятся более 500 тыс. ханьцев, продолжение этого

процесса может кончиться тем, что они станут еще одним национальным меньшинством, а

позже и способным бороться

за власть внутри страны».

346 347

Центральная Азия сегодня:

вызовы и угрозы

Глава IX

Китай и безопасность в Центральной Азии

бы информация о миграционных потоках и о деятельности

мигрантов в Республике Казахстан подавалась так, как вы-

годно ему.

Воздействовать на сокращение миграционного потенци-

ала Китая Казахстан, безусловно, не может. То, что этот по-

тенциал будет расти, как и то, что Китай будет предприни-

мать попытки трудоустройства «излишней рабочей силы» за

пределами

Китая в рамках легальной и незаконной трудовой

миграции, не вызывает сомнений.

Не в состоянии Казахстан изменить и мотивацию деятель-

ности китайских мигрантов, у части из которых она запро-

граммирована на переселение в Россию, Европу или США.

Единственное, что в наших силах, во-первых, органи-

зовать строгий учет китайских мигрантов, находящихся на

территории Казахстана и проезжающих через него тран-

зитом; во-вторых, подготовить соответствующую законо-

дательную базу, регулирующую деятельность трудовых

мигрантов на территории Казахстана. Наконец, провести

серьезные исследования, дающие понимание сути самого

феномена «китайской миграции». Если на первых двух на-

правлениях что-то делается, то на последнем, к сожалению,

пока полный штиль.

Третий уровень — во многом гипотетические угрозы и

вызовы, могущие возникнуть в случае радикальных измене-

ний как политики Китая, так и расклада геополитических

сил в Центральной Азии.

Первая проблема связана с будущим Китая. Мы не сто-

ронники концепции «краха Китая», однако однозначного

ответа на вопросы о том, каким образом в ближайшей пер-

спективе будет протекать его социально-экономическое и

политическое развитие и какие социально-экономические и

политические вызовы и угрозы окажутся преобладающими,

на сегодняшний день нет.

В ближайшей и особенно среднесрочной перспективе Ки-

тай неизбежно столкнется с ограничителями экономического

роста, что создаст для него массу социально-экономических

и политических проблем. Не менее опасен и сегодняшний

рост ханьского национализма, который не сулит ни Китаю,

ни миру в целом ничего хорошего.

Нельзя не учитывать и того обстоятельства, что в 2012 и

2020 году Китаю предстоит пройти через очередные поко-

ленческие замены в руководстве страны. На смену тем, кто

помнил Китай как развивающуюся страну, придут представи-

тели поколения «маленьких императоров», которые выросли

в условиях динамично развивающегося Китая и воспитаны

на идеях «возрождения величия Китая» и «возрождения ве-

личия китайской нации». Как это скажется на его внутрен-

ней и внешней политике, предсказать сложно. Но, судя по

растущим геополитическим и геоэкономическим амбициям,

а также по становящимся все более популярными позициям,

базирующимся на ханьском национализме, впереди нас ждут

непростые времена.

Не менее значимо и то, что в современных международ-

ных отношениях доминирует «право силы», а многие госу-

дарства вслед за США демонстрируют пренебрежение нор-

мами международного права. Китай в этом смысле не состав-

ляет исключения. Уже сейчас имеется немало свидетельств,

доказывающих, что искушение воспользоваться «правом

силы» у него возрастает.

Если в Китае решат, что происходящие в Центральноази-

атском регионе процессы содержат в себе угрозу его безопас-

ности, то эффективно противостоять его агрессии в Цент-

ральной Азии будет довольно сложно.

Вторая проблема — специфика стратегического взаимо-

действия между Россией и Китаем, в том числе и в пределах

Центральноазиатского региона. Парадокс ситуации заклю-

348 349

Центральная Азия сегодня:

вызовы и угрозы

Глава IX

Китай и безопасность в Центральной Азии

чается в том, что, несмотря на стратегический характер вза-

имодействия между Россией и Китаем, в пределах Централь-

ноазиатского региона они объективно выступают как конку-

ренты. Причем это конкуренция не только за углеводородные

ресурсы региона и пути их транспортировки. Здесь Россия и

Китай как раз могут прийти к консенсусу. Сложнее другое.

Реализация

концепции превращения Китая в глобальную

торговую державу, а также его производственные, товарные

и инвестиционные возможности объективно снижают значи-

мость для региона России как торгово-экономического пар-

тнера. А экономическое закрепление Китая в регионе ведет к

снижению значимости России как политического партнера и

партнера в области обеспечения региональной безопасности.

Третья проблема — обострение конкуренции за доступ к

природным ресурсам Центральной Азии, прежде всего угле-

водородным, и превращение энергетики в составную часть

дипломатии. Если раньше преимущественно говорилось о

конкуренции между Россией и западными компаниями, о по-

пытках последних создать своеобразный «санитарный кор-

дон» вокруг России, то сегодня в нефтегазовую игру в ре-

гионе активно включился Китай. Причем это уже не только

интерес к нефтегазовому сектору Казахстана, но и к углево-

дородным ресурсам Узбекистана и Туркменистана, а также

гидроресурсам и инфраструктурным проектам в Кыргызста-

не и Таджикистане.

Ожидать, что эти интересы ослабнут, не приходится. На-

против, с учетом растущего дефицита Китая в энергоресур-

сах и необходимости выхода на рынки Европы сухопутным

путем, они будут только нарастать. Отсюда, с одной сторо-

ны, усиление конкуренции между Китаем, Россией и Запа-

дом за доступ к энергоресурсам региона и направления их

транспортировки. С другой — неизбежное увеличение доли

Китая в нефтегазовом секторе государств региона. А с тре-

тьей — искушение использовать растущий

интерес Китая к

ресурсам региона, чтобы добиться определенных уступок со

стороны России или западных компаний.

К числу направлений, где интересы России, Китая и США

в Центральной Азии в ближайшей перспективе могут всту-

пить в наибольшее противоречие (причем с совершенно не-

предсказуемым результатом), можно отнести:

- интересы в нефтегазовом секторе, особенно в

контек-

сте освоения ресурсов шельфа Каспийского моря и проклад-

ки новых нефте- и газопроводов;

- конкуренцию в оказании политического влияния на

лидеров государств Центральной Азии (как показали утечки,

опубликованные на сайте WikiLeaks, у США, Китая и России

имеются обширные досье на лидеров государств региона, и

одним из мотивов изменения их внешнеполитических ориен-

таций является получение гарантий личной безопасности);

- материально-техническое обеспечение вооруженных

сил государств Центральной Азии за счет поставок россий-

ских, американских (НАТО) или китайских вооружений и

военной техники;

- формирование структур коллективной безопасности в

регионе (речь идет о параллелизме в работе ШОС и ОДКБ, с

одной стороны, и необходимости налаживания сотрудниче-

ства этих организаций с НАТО, в программе которой «Парт-

нерство ради мира» принимают участие все государства ре-

гиона, — с другой);

- контроль над стратегическими отраслями промышлен-

ности (энергетика, урановое производство, добыча золота);

- конкуренция на культурно-образовательном простран-

стве (на сегодняшний день фактом является то обстоятель-

ство, что влияние русской культуры на постсоветском про-

странстве стремительно сокращается и ей на смену идет за-

падная масс-культура, а в последнее время — и китайская).

350 351

Центральная Азия сегодня:

вызовы и угрозы

Глава IX

Китай и безопасность в Центральной Азии

Каким образом все это отразится на отношениях Китая с

государствами Центральной Азии, предсказывать сложно,

но то, что они в ближайшей перспективе будут поставлены в

ситуацию непростого выбора, вполне очевидно. Каким будет

этот выбор, зависит не только от политики, осуществляемой

главными геополитическими игроками, и от расклада вну-

триполитических сил в государствах региона

, но и от того,

насколько адекватно мы сумеем оценить эти изменения и

определиться со своими приоритетами.

Вызов или шанс

Главный вопрос: чего нам ждать от Китая и насколько ве-

лика опасность китайской экспансии в ближайшем будущем?

Ответить на него однозначно не представляется возможным.

Многое будет зависеть от динамики развития Китая и от

его способности решать возникающие проблемы. Что тако-

вые будут, сомнений нет. И переоценивать успехи Китая, не

обращая внимания на комплекс имеющихся у него экономи-

ческих, социальных, национальных, политических и идеоло-

гических проблем, было бы не совсем справедливо.

Еще меньше пользы (особенно для соседних с Китаем

государств) будет от того, если ситуация в Китае резко обо-

стрится. Сильный Китай — это вызов, но слабый, распада-

ющийся, потерявший управляемость Китай — это угроза,

масштабы которой невозможно переоценить.

Нельзя не учитывать того обстоятельства, что фундамен-

тальные проблемы, приведшие к финансово-экономическо-

му кризису 2007—2009 годов, так и не получили своего раз-

решения. Следовательно, нас ожидает новая волна кризиса,

которая, по большинству прогнозов, придется на 2011—2013

годы. Сможет ли Китай столь же успешно противостоять ей,

вопрос сложный. Но еще сложнее ответить на вопрос, какие

меры им будут предприняты, чтобы минимизировать ее не-

гативное воздействие на собственное социально-экономиче-

ское развитие и как эти меры отразятся на его соседях по

региону и вообще на мировой экономике.

Вывод из всего этого простой — нам, как ближайшему

соседу и стратегическому партнеру Китая, необходимо «дер-

жать руку на пульсе». А это возможно лишь при комплексном

и постоянном изучении тех процессов, которые происходят в

современном Китае. Организация такого рода исследований

возможна только при создании либо полноценного институ-

та, либо сильного аналитического центра с привлечением к

его работе ведущих специалистов-китаеведов.

Второе — на сегодняшний день китайский фактор — по-

стоянно действующий элемент региональной геополитики.

Более того, как показывают события последних лет, роль Ки-

тая в региональном раскладе сил увеличивается.

Однако, учитывая геоэкономические и геополитические

амбиции Китая и непредсказуемость возможных изменений

в его политике, в средне- и долгосрочной перспективе как

для России, так и для государств Центральной Азии поло-

жительным является такой сценарий развития событий, при

котором китайское присутствие в регионе в любой форме но-

сило бы ограниченный характер.

При этом необходимо признать, что противодействовать

экономическому и торговому проникновению Китая в регион

ни государства Центральной Азии, ни Россия не в состоянии.

Более того, в настоящее время Китай для Центральной Азии

является более значимым партнером, нежели Центральная

Азия для Китая. Сегодня вполне очевидно, что взаимодей-

ствие с КНР имеет важнейшее значение для поддержания по-

ложительной экономической динамики государств региона.

И вряд ли здесь в ближайшем будущем произойдут карди-

нальные изменения.

352 353

Центральная Азия сегодня:

вызовы и угрозы

Глава IX

Китай и безопасность в Центральной Азии

Отсюда следует вывод: нам необходимо научиться ис-

пользовать китайское присутствие на пользу социально-эко-

номическому развитию Казахстана. Всевозможные страхи

здесь не помогут. Как не поможет и пресловутая секрет-

ность, сопровождающая казахстанско-китайские отношения.

Как первое, так и второе не позволяют увидеть не только ре-

альные угрозы и вызовы, проистекающие из китайского

при-

сутствия, но и те направления, которые бы открывали пер-

спективу его использования в интересах Казахстана.

То, что такие направления есть, у нас не вызывает сомне-

ний. Связаны они с расширением казахстанско-китайского

сотрудничества в несырьевых отраслях экономики. Китай к

такому сотрудничеству готов, и перспективы здесь огромны.

Главная проблема в том, сумеют ли наши чиновники преодо-

леть в себе психологию и идеологию компрадора и начать

по-настоящему отстаивать государственные интересы.

Кстати говоря, именно с последними связаны возможно-

сти минимизации негативных последствий усиливающего-

ся китайского присутствия на постсоветском пространстве.

Во-первых, совершенно очевидно, что при осуществлении

любых форм сотрудничества необходимо последовательно

отстаивать национальные интересы и интересы собственных

граждан. Китайцы очень жестко и умело делают это в соб-

ственной стране. Нам необходимо научиться тому же.

Во-вторых, несмотря на позитивную динамику развития и

несопоставимость масштабов экономик, без поддержки Рос-

сии и стран Центральной Азии Китаю затруднительно сохра-

нить устойчивость и поступательность развития. Объектив-

но он заинтересован в сотрудничестве, что открывает допол-

нительное «окно возможностей» как для России, так и для

центральноазиатских государств. И те процессы, которые на-

блюдаются в экономике казахстанско-китайских отношений

в последние два года, — очевидное тому свидетельство.

В-третьих, единственное, что реально может остановить

продвижение Китая в регион, — активизация интеграцион-

ных процессов на пространстве Евразии. И в этом смысле

формирование Таможенного союза между Россией, Казах-

станом и Беларусью — существенный шаг вперед в ограни-

чении аппетитов Китая на постсоветском пространстве.

Третье — нужно понимать, что в случае с Китаем мы име-

ем дело не только с ведущей державой Азии, но и со страной,

одной из внешнеполитических стратегий которой является

постулат о «сидящей на холме мудрой обезьяне, наблюдаю-

щей борьбу двух тигров в долине». И главное — после того

как тигры обессилят, не попасть в лапы этой обезьяны. С Ки-

таем можно разговаривать на равных, но лишь тогда, когда

он сам признает значимость и силу партнера по диалогу. А

поскольку по отдельности государства Центральной Азии, да

и Россия вряд ли смогут конкурировать с Китаем, возникает

необходимость создания механизмов, позволяющих объеди-

нить усилия. Условия для этого есть, была бы политическая

воля и осознание реальности угроз.

Последние 20 лет региональная борьба между основными

геополитическими акторами велась с переменным успехом,

а Китай в этой борьбе чаще держал паузу. Сегодня ситуация

несколько изменилась, и он стал конкурировать в регионе не

только с Западом, но и с Россией. Китайское присутствие в

Центральной Азии, традиционно являющейся зоной влияния

России, становится все заметнее и ощутимее. И вполне пред-

сказуемо, что в ближайшей и среднесрочной перспективе

Китай и Россия, конкурируя друг с другом или объединяясь

на почве противостояния Западу, будут бороться за геостра-

тегическое пространство и стратегически важные полезные

ископаемые Центральной Азии и Каспийского региона.

Нам придется определиться. Думается, что правильным

будет ориентир на Россию. Менталитет народов региона при

354 355

Центральная Азия сегодня:

вызовы и угрозы

Глава IX

Китай и безопасность в Центральной Азии

общих равных условиях отдает приоритет пока все-таки Рос-

сии, правда, когда со стороны последней не просматривают-

ся попытки кого-то в чем-то «ущемить».

Четвертое — растущий внутренний спрос в КНР прак-

тически на всю группу сырьевых товаров способствует пре-

вращению Центральной Азии в сырьевой придаток не только

европейской, но и

китайской экономики.

К сожалению, здесь сложно что-либо предложить. Гло-

бальная неконкурентоспособность центральноазиатских

экономик в сравнении с географически близкой китайской

предельно затрудняет для них, если не полностью закрыва-

ет, возможности диверсификации экономической структуры

вне сырьевого сектора. Однако и здесь есть выход — коопе-

рация и интеграция в рамках региона и налаживание инте-

грационных процессов с Россией и другими странами СНГ.

Совершенствование механизмов Таможенного союза — путь

именно в этом направлении.

Пятое — проблематика китайского (да и вообще иностран-

ного) присутствия в Казахстане. Все, что связано с миграцией

из КНР, спецификой деятельности предприятий с участием ки-

тайского капитала, особенностями жизни и деятельности ки-

тайских трудовых мигрантов и т. д., должно регулярно публи-

коваться в открытой печати. Слухи и домыслы в этих вопро-

сах недопустимы, они не способствуют пониманию проблем,

а лишь ухудшают климат казахстанско-китайских отношений.

Китайская трудовая миграция — это объективная реаль-

ность, с которой необходимо считаться. Единственное, что в

наших силах, — организовать строгий учет мигрантов и кон-

троль за их деятельностью. Для этого необходимо не только

принятие соответствующей законодательной базы, но и про-

ведение специальных научных исследований.

Кроме того, мы должны не только проводить тщательную

экспертизу всех заключаемых с Китаем контрактов, но и до-

биваться их транспарентности. Секретность, окутывающая

казахстанско-китайские отношения (особенно на ведом

ственном уровне), недопустима. Пока этого не будет, мы в

отношениях с Китаем станем постоянно наступать на одни

и те же грабли.

Литература

1. Чжао Хуашен. Центральная Азия в китайской диплома-

тии // Центральная Азия: взгляд из Вашингтона, Москвы и Пе-

кина. — М.: «Новое издательство», 2008. — С. 183—184.

2. Чжао Хуашен. Чжунго ды Чжун’Я вайцзяо (Китайская

дипломатия в Центральной Азии). — Пекин, 2008. — С. 75—82.

3. Ли Лифань, Дин Шиу. Геополитические интересы Рос-

сии, США и Китая в Центральной Азии // Центральная Азия и

Кавказ. — 2004. — №3. — С. 164, 167.

4. Чжао Хуашен. Чжунго ды Чжун’Я вайцзяо. — С. 75—82.

5. Михеев В. Внешняя политика Китая при новом руковод-

стве // Азия и Африка сегодня. — 2005. — №12. — С. 2, 4.

6. Хуан Хэ, Чжу Ши. Лунь чжун мэй «гунн чжу» ды кэнэн-

син (О возможности «совместного господства» Китая и США) //

Сяньдай гоцзи гуаньси. — 2008. — №2. — С. 28—32.

7. Military Power of the People’s Republic of China. Annual

Report to Congress. — Washington: Ofﬁ ce of the Secretary of

Defense, 2009; Military and Security Developments Involving

the People’s Republic of China. Annual Report to Congress. —

Washington: Ofﬁ ce of the Secretary of Defense, 2009; The National

Intelligence Strategy of the United States of America. —Washington,

August 2009. — P.3. http://www.dni.gov/reports/2009_NIS.pdf.

8. The National Intelligence Strategy of the United States of

America. — P.3.

9. Clover Charles, Gorst Isabel, Dombey Daniel. Privileged

position // The Financial Times. — 2009. — April 2.

10. Китайские исследователи России о китайско-российских

отношениях и развитии внутренней обстановки в Российской Фе-

дерации // Экспресс-информация ИДВ РАН. — М, 2005. — №1.

11. Абдрахманов А., Каукенов А. Отношения Китая и стран

Центральной Азии глазами казахстанских экспертов // Казах-

стан в глобальных процессах. — 2007. — №3. — С. 119—128.

356 357

Центральная Азия сегодня:

вызовы и угрозы

Глава X

Афганский фактор в системе региональной безопасности

12. Бергер Я.М. Ужесточение позиции.

13. «Чжунго людун жэнькоу фачжань баогао 2010» шоу-

фа вого людун жэнькоу цзида 211 млн. («Доклад о ситуации

с развитием мобильного населения за 2010 год» — впервые

мобильное население Китая достигло 211 млн) — http://www.

chinapop.gov.cn.

14. Вэнь Цзябао. Гуаньюй чжидин гоминь цзинцзи хэ шэхуй

фачжань ди шиэр гэ унянь гуйхуа цзяньи дэ шоминь

(Разъясне-

ние предложений по разработке 12-го пятилетнего плана нацио-

нального социально-экономического развития) // Жэньминь

жибао. — 29 октября 2010 г.; Чжунгун чжунян гуаньюй чжидин

гоминь цзинцзи хэ шэхуй фачжань ди шиэр гэ унянь гуйхуа

цзяньи (Предложения ЦК КПК по разработке 12-го пятилетне-

го плана национального социально-экономического развития).

Пекин, 18 октября 2010 года // Жэньминь жибао. — 28 октября

2010 г.

15. Син Гуанчэн. Чжунго хэ синь дули ды Чжун’Я гоцзя гу-

аньси (Отношения между Китаем и новыми независимыми го-

сударствами Центральной Азии). — Харбин, 1996. — С. 99.

16. Ли Лифань, Дин Шиу. Геополитические интересы Рос-

сии, США и Китая в Центральной Азии // Центральная Азия и

Кавказ. — 2004. — № 3. — С. 162.

ГЛАВА X

АФГАНСКИЙ ФАКТОР В СИСТЕМЕ

РЕГИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

Афганский вектор уже много лет остается ключевым в

ряду угроз безопасности для Центральной Азии. Они про-

истекают как из социально-экономических и политических

проблем развития самого Афганистана, так и в результате

«геополитической игры», в которой ее участниками Афгани-

стану и базирующимся на его территории боевикам отводят-

ся весьма специфические место и роль.

Причем в данном случае речь идет даже не о движении

«Талибан» или «Аль-Каиде». Гораздо существеннее то, что

на территории Афганистана нашли приют пусть немногочис-

ленные, но не чуждые экстремистским установкам религиоз-

но-политические движения, родиной которых являются госу-

дарства Центральной Азии, — «Исламское движение Узбеки-

стана», «Акрамийя», «Таблиги Джамаат», «Исламская партия

Восточного Туркестана», «Жамаат моджахедов Центральной

Азии». Активизация этих движений, вызванная как перено-

сом военных действий на север Афганистана, так и ухудше-

нием социально-экономической и политической ситуации в

государствах Центральной Азии, способна создать реальную

угрозу светским политическим режимам государств региона.

При этом, как справедливо подчеркивает российский эксперт

Д. Малышева, не исключено, что миграция боевиков из Аф-

ганистана «может подтолкнуть участников местных религи-

озно-политических движений сомкнуться с вооруженными

выходцами из Афганистана», а «отдельные вооруженные

столкновения способны приобрести характер партизанской

войны, хорошо знакомой по опыту гражданской междоусоби-

цы первой половины 1990-х годов в Таджикистане» [1].

358 359

Центральная Азия сегодня:

вызовы и угрозы

Глава X

Афганский фактор в системе региональной безопасности

Вторая, связанная с Афганистаном серьезная угроза —

его превращение в мировой центр производства наркотиков

и втягивание в процесс производства и наркотранзит ОПГ

государств Центральной Азии некоторых представителей

силовых структур и даже правительственных чиновников,

которые, по логике, должны бороться с распространением

наркотиков. Но главная угроза — стремительный рост нар-

козависимых в государствах Центральной Азии

и в России, а

также недооценка этой угрозы рядом политиков (особенно в

Кыргызстане и Таджикистане).

Много вопросов вызывают стратегия и тактика деятель-

ности в Афганистане сил коалиции (в том числе и в пла-

не противодействия производству наркотиков), а также

различные геополитические проекты США,

в которых

Афганистан рассматривается преимущественно как плац-

дарм для сохранения позиций США в регионе, а Централь-

ная Азия — как «жизненно важный регион для интересов

США». Причем, как это ни парадоксально, интересы госу-

дарств региона, да и России в этих проектах практически

не учитываются.

Наконец, оставляют желать лучшего система политиче-

ской власти в самом Афганистане, а главное — способность

администрации Х. Карзая обеспечивать безопасность в стра-

не и ее управляемость после начала вывода сил коалиции.

Пока большинством экспертов ситуация оценивается как па-

товая — более оставаться в Афганистане коалиция не может,

а окончательно покинуть его без имиджевых и иных потерь

для нее нельзя.

Проблемы

Афганистана

Осенью 2011 года исполнится 10 лет с момента начала

операции США и НАТО в Афганистане. Итоги оставляют

желать лучшего. Основные цели западной коалиции не до-

стигнуты. Движение «Талибан» не только не уничтожено,

но, напротив, активизировало свою деятельность. Причем

происходит это в условиях значительного увеличения чис-

ленности войск западной коалиции. И это лишь укрепляет

позиции тех, кто считает, что военного решения афганской

проблемы нет.

Экономика в разрухе. Значительная часть иностранной

финансовой помощи Афганистану либо уходит на оплату

консультаций иностранных НПО, либо разворовывается.

Процветают коррупция, бытовой и политический бандитизм,

произвол местных властей.

Афганистан продолжает оставаться главным производи-

телем опиума-сырца (диаграмма 1) и основным поставщи-

ком героина на мировой рынок, обеспечивая более 90% по-

требления его в мире.

При этом поражает тот факт, что, обладая всей полнотой

информации о структуре наркоиндустрии в Афганистане и

нароктранзита, зная практически персонально всех наркоба-

ронов, никаких активных действий в пресечении этой дея-

* По данным Управления ООН по наркотикам и преступности, 25% всего афганского

героина (95 тонн) ежегодно вывозится из Афганистана в Центральную Азию и в Россию

по так называемому северному маршруту. При этом жители России употребляют в год 70

тонн наркотика, а количество потребителей героина здесь достигло 1,6—1,8 млн человек.

В государствах Центральной Азии объем потребления

наркотиков составляет 11 тонн, но

с учетом небольшой численности населения это — гигантская цифра. — См.: Всемирный

доклад о наркотиках. 2010. – ООН, Управление по наркотикам и преступности. – //http://

www.un.org/ru. — С. 17.

** Речь, прежде всего, идет о концепции объединения в единое целое афганских и паки-

станских проблем (так называемая концепция «АфПак») и о стратегии создания «Большой

Центральной Азии».

* По данным ФСКН РФ, афганские наркобароны производят около 94% мирового объема

опиатов. По словам В. Иванова, в Афганистане ежегодно производится и продается нарко-

тиков на сумму 65 млрд долларов. По так называемому северному маршруту каждый год

движется объем афганских наркотиков на 17 млрд долл., они в основном поражают страны

транзита. В Россию поступает 35%

от всего вывозимого из Афганистана героина. — См.:

РФ напомнит НАТО об обязательствах по борьбе с афганскими наркотиками. — //РИА

Новости, 19 марта 2010 г. — //http://www.rian.ru.