Studia Linguistica Cognitiva. Вып. 1. Язык и познание: Методологические проблемы и перспективы

Подождите немного. Документ загружается.

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ

ЯЗЫКОЗНАНИЯ

РОССИЙСКАЯ

АССОЦИАЦИЯ ЛИНГВИСТОВ-КОГНИТОЛОГОВ

ИРКУТСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

Sinik

ЯЗЫК

И ПОЗНАНИЕ

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ

ПРОБЛЕМЫ И

ПЕРСПЕКТИВЫ

Москва

Гнозис

2006

ББК

81.2

С88

РЕДАКЦИОННЫЙ

СОВЕТ

СЕРИИ

В. А.

Виноградов

(зам. гл. ред.), В. 3.

Демьянков,

А.

А. Залевская, Е. С.

Кубрякова

Главный редактор А. В.

Кравченко

Редактор

Т.

Л.

Верхотурова

irkralc@isea.ru

Studia Linguistica Cognitive. Вып. 1. Язык и познание: Методологические

78 проблемы и перспективы. М.: Гнозис,

2006.-

364 с.

ISBN

5-7333-0187-2

В сборник вошли полемические статьи российских и зарубежных ученых,

посвященные

вопросам методологии современных лингвистических исследо-

ваний.

Эта методология характеризуется отходом от основанной на картезианс-

ком

дуализме традиционной философии познания и связанного с ней ортодок-

сального направления в традиционной лингвистике. В статьях затрагиваются

важнейшие теоретические вопросы, имеющие принципиальное значение для

исследований естественного языка на ближайшую и отдаленную перспективу.

Издание

защищено Российским и международным авторским правом. Всякое

воспроизведение текста книги или отдельных ее частей преследуется по закону.

ISBN

5-7333-0187-2

2006

СОДЕРЖАНИЕ

3. Демьянков.

Studia

Linguistica

Cognitiva

—

призыв

сотрудни-

честву

Имото.

Философское основание теории восприятия Матураны

Пер.

англ.

А. В.

Кравченко

Е.

Б. Трофимова.

Статус языка

концепции

У.

Матураны

В. Глыбин.

«Эпистемологические миражи» лингвистики

Т.

Л. Верхотурова.

Метакатегория

«наблюдатель»

научной кар-

тине мира

Н. Плотникова.

Когнитивно-дискурсивная деятельность: наблю-

дение

конструирование

А.

А. Залевская.

Проблема

«тело

разум»

трактовке

А.

Дамазио

Н.

Лав.

Когниция

языковой миф. Пер.

англ.

А. В.

Кравченко

105

A. В. Кравченко.

Является

ли

язык репрезентативной системой?

135

И.

К. Архипов.

Полифония мира, текст

одиночество познающего

сознания

157

М. В.

Пименова.

Коды культуры

принципы концептуализации

мира

172

С.

Ю. Богданова.

Реконцептуализация пространственных отноше-

ний

(к

постановке проблемы)

187

П. Даниленко. Два

порока моррисовской триады

203

Г. М. Костюшкина.

Категоризация

психомеханика языка

222

А. В. Колмогорова.

Языковое значение как структура знания

опыта...

240

Е.

Б. Китова, А. В. Кравченко.

Ценность как доминанта иерархии

концептов

data,

information,

knowledge

257

Е.

Ю. Хрисонопуло.

Категория лица местоимений

категоризация

когнитивного

коммуникативного опыта

276

М. И.

Попова.

Перцептуальное пространство наблюдателя

294

И.

Златев. Значение = жизнь (+ культура): Набросок единой биокуль-

турной теории значения.

Авториз.

пер. с

англ.

Т.

Л.

Верхоту-

ровой

и А. В.

Кравченко

308

КОРОТКО

ОБ АВТОРАХ 362

А. А. ЗАЛЕВСКАЯ

Проблема

«тело

—

разум»

трактовке А. Дамазио

В последнее десятилетие значительно обострился интерес ученых к

вопросам соотношения тела и разума, восприятия и осознавания вос-

принимаемого,

а также связи названного выше с естественным язы-

ком,

т. е. с проблематикой семиотики и лингвистики. Так, У. Эко [Есо

2000]

при обсуждении примеров именования тех или иных объектов

уделяет

особое внимание перцептивному семиозису; П. Виоли

[Violi

2001] разрабатывает теорию семантики опыта и выводного

знания,

базирующуюся на признании роли перцепции, чувствований, действий

всего, что их мотивирует, в формировании языковых значений; про-

блемам корпореальной семантики посвящены книги X. Рутрофа [Ruth-

rof 1998; 2000]; на роль тела в связи с формированием значения слова

у индивида указывает, например, К. Харди [Hardy 1998], а в связи с

проблемами семиотики культуры — М. Дайнези и 3. Перрон [Danesi,

Perron

1999]; У. Матурана [Maturana http] выделяет в своей работе спе-

циальный

раздел, посвященный телесности (bodyhood); публикации

Ю. А. Сорокина (напр., [Сорокин 1994;

2003])

и ряда

других

авторов

посвящены

проблеме соматикона; в качестве нового научного направ-

ления

развивается биосемиотика, разрабатывается биокультурная тео-

рия

значения, активно обсуждается идея «воплощенной», телесной

природы разума — см. обзор [Кравченко 2004]. На таком фоне пред-

ставляется весьма своевременным и полезным ознакомление с кон-

цепцией

Антонио Дамазио ', трактующего проблему

«разум

тело»

как

ведущую

для современной науки о человеке. Публикации Дамазио

' А. Дамазио — профессор университета штата Айова (США), руководитель

факультета нейрологии медицинского колледжа; профессор института биологи-

ческих исследований в Ля Йолла; член

двух

академий — науки и искусства, меди-

цинского

отделения национальной академии наук;

лауреат

многих международ-

ных премий. Он читает в разных странах лекции по проблемам нейрологии аф-

фекта, сознания и социального поведения как продуктов взаимодействия созна-

ния,

мозга, тела и их физического и социального окружения.

А. А. Залевская/Studia Linguistica Cognitiva, 1 (2006).

82-104

отражают ход проводимого им исследования роли эмоций, чувств, тела

его части — мозга — в формировании образов сознания, особенно-

стей взаимодействия между телом и разумом, образами сознания и

языком

и т. п. Всё это представляет особый интерес в связи с задачей

выяснения

того, что лежит за

словом

у пользующегося им индивида,

что в условиях

естественного

семиозиса

позволяет человеку в той

или

иной мере успешно решать сложнейшие задачи познания мира и

взаимопонимания

при общении.

Предлагаемая статья содержит краткий обзор трилогии Дамазио,

включающей монографии

Descartes'

error:

Emotion,

reason,

and the

human

brain

[Damasio 1994],

The

feeling

what

happens:

Body

and emo-

tion

in the

making

consciousness

[Damasio 1999] и

Looking

for

Spinoza:

Joy,

sorrow,

and the

feeling

brain

[Damasio 2003]. Привлекаются также

некоторые дополнительные материалы — статья Дамазио [Damasio

1989] и два интервью по случаю публикации его книг (материалы

имеются в сети Интернет).

Дамазио указывает, что когда он начал задумываться над тем, как

мозгу удается создавать разум, он сначала мирился с традиционным

мнением,

согласно которому чувства не вписываются в картину науч-

ного исследования, они должны навеки оставаться загадочными. По-

добно сознанию, чувства оказались за пределами науки — выкинуты-

ми

за двери. Он сам долгие годы изучал что угодно, но не чувства,

пока

не убедился, что нейробиология чувств не менее важна, чем нейро-

биология зрения или памяти. Шаг за шагом, первоначально с пациен-

тами, а затем с людьми без нейрологических заболеваний он начал

картировать «географию» чувствующего мозга. Была поставлена цель

выявления

сети механизмов, благодаря которым возбуждаются эмо-

циональные

состояния и порождаются чувства. В книге

Descartes'

error

он

рассмотрел роль эмоций и чувств в принятии решений; в работе

The

feeling

what

happens

— определил роль эмоций и чувств в фор-

мировании

личности, а в последней части трилогии —

Looking

for

Spinoza

— в фокусе внимания находятся сами чувства: то, что они из

себя представляют и что ими обеспечивается (теперь для этого появи-

лась солидная платформа).

О том, как развитие науки и накопление корпуса фактов определя-

ло ход исследований Дамазио, можно судить по содержанию интер-

вью, которые он дал сотруднику журнала The

Harvard

Brain

К. Листо-

ну в 2001 г. и издательству

«Харкорт»

2003

г.

А. А. Залевская/Studia Linguistica Cognitiva, 1 (2006).

82-104

Так,

в интервью 2001 г. Дамазио подчеркивает следующее. (1) За

два

года

после публикации книги [Damasio 1999] получены дополни-

тельные данные в поддержку его гипотезы. Уцалось, например, пока-

зать, что эмоциональные переживания действительно увязываются с

картированием тела в мозге человека. (2) Из огромного количества

актуальных на тот момент проблем его лаборатория выбрала

чувства

эмоции как процессы, являющиеся ключом к пониманию многих

аспектов разума (mind), поведения и больных, и здоровых людей; имен-

но

чувства

и эмоции

могут

пролить свет на сознание (consciousness).

(3) Если мы действительно хотим постичь соотношение

между

мозго-

выми системами, познанием и поведением, надо понять простую вещь:

удовлетворительное объяснение этого отношения может быть дано при

разумном сочетании теорий и фактов, относящихся к различным уров-

ням

нервной системы — от молекул до высоко организованных си-

стем и физического и социального окружения. Однако, поскольку ни

один

из нас не может располагать знанием обо

всех

таких уровнях,

следует

заниматься одним-двумя из них и не принижать значимость

остальных уровней, которыми мы не занимаемся. Другими словами,

надо остерегаться давать объяснения, которые опираются только на

данные об одном из уровней, каким бы он ни был.

В интервью

2003

г., связанном с публикацией книги [Damasio

2003], Дамазио обращает внимание на следующие положения.

(1) Нейронаука развивается очень быстро. За четыре

года

после пуб-

ликации

предшествующей книги получены данные, позволяющие с

уверенностью говорить о том, что такое

чувства,

откуда они берутся,

как

переживаются и т. д. Поэтому новая книга имеет подзаголовок Чув-

ствующий

мозг.

Уцалось идентифицировать участки мозга и пути (свя-

зи),

необходимые для переживания эмоций. Новое знание позволяет

судить о том, для чего нужны

чувства,

позволяет расширить наши пред-

ставления о природе человека. Нельзя знать, кто мы, если не поняты

механизмы эмоций и чувств, того, что является причиной эмоций, что

ведет

к чувствам, как они влияют на наши решения, поведение, твор-

чество, как они эволюционируют. (2) Понимание различий

между

эмо-

циями

и чувствами важно, так как оно сняло барьер в исследованиях

природы аффекта и открыло путь для изучения возникновения и со-

держания чувств. (3) Имеются нейробиологические основания эти-

ки

—

даже

у животных, хотя только человек кодифицирует и отраба-

тывает правила морального поведения. (4) Спиноза обсуждается в этой

А. А. Залевская/Studia Linguistica Cognitiva, 1 (2006).

82-104

книге

потому, что он чудесным образом предвосхитил некоторые идеи,

связанные

с эмоциями, чувствами и этикой и сейчас оформляющиеся

результате

нейрологических исследований. Взгляд Спинозы на про-

блему тела и сознания является особенно современным, поэтому надо

отдать должное Спинозе. (5) Теоретические положения этой книги,

как

и предшествующих, опираются на анализ клинических случаев.

Так,

дети, перенесшие мозговые травмы в раннем возрасте, страдают

дефектами социального поведения при наличии интеллектуального

развития.

Они не проявляют социальных эмоций (стыда, вины и т. д.)

никогда не усваивают социальные условности и этические правила.

(6) Оказалось возможным определить локализацию

духовного

(the

spiritual) в организме человека:

духовное

выступает как особое состоя-

ние

чувствования, и как таковое оно может прослеживаться в специ-

фических операциях в нескольких

отделах

мозга и тела человека.

Можно

сказать, что

духовное

— это конечная стадия благосостояния —

максимальная

раскрепощенность, гармония и баланс функций орга-

низма.

(7) Эта книга подает надежды на

будущее,

поскольку знание о

работе мозга и сознания может эффективно помочь в решении актуаль-

ных в настоящее время социальных проблем. Многие неудачи в про-

шлом отчасти объясняются недооценкой позитивной и негативной

значимости эмоций.

Обратим внимание на то, что проблема разума уже давно волнует

Дамазио. Так, в книге

[1999]

Дамазио рассказывает, что,

будучи

сту-

дентом-медиком, он неоднократно обращался к мудрым людям с во-

просом:

как у человека появился

разум?

Забавно, но ответ был одина-

ковым:

благодаря языку (человеку повезло по сравнению с животны-

ми).

Сознание — это вербальная интерпретация текущих ментальных

процессов.

Язык также позволяет нам видеть вещи в определенном

свете. Такой ответ выглядел слишком легким, слишком простым и к

тому же совершенно неприемлемым с

учетом

того, что можно наблю-

дать в зоопарке, поэтому Дамазио стал искать свои ответы на постав-

ленный

вопрос. Он полагает, что язык — т. е. слова и предложения —

это

перевод

чего-то иного; посредством языка происходит

переход

от

неязыковых

образов,

которые репрезентируют сущности, события,

отношения

и выводные

знания.

Заметим,

что еще ранее Дамазио [Damasio 1989] указал на необ-

ходимость различать то, что

лежит

за

словом,

и его возможное вер-

бальное

описание

как

последующий

этап.

На самом

деле

любое вер-

А. А.

Залевская/Studia

Linguistica

Cognitiva,

1 (2006).

82-104

бальное описание того, что лежит за словом, представляет собой вы-

водное

знание,

обеспечиваемое соответствующими механизмами и

построенное на базе потенциального набора активируемых в памяти

репрезентаций

некоторых сущностей или событий. В книге [Damasio

1994] Дамазио снова настаивает на том, что базовые «дескрипции» не

используют язык, хотя они

могут

быть переведены на язык; они чисто

невербальны, основываются на репрезентативных орудиях сенсорной

моторной систем с

учетом

пространства и времени. Более того, в

книге

[1999]

он разграничивает две формы сознания:

ядерное

созна-

ние (core consciousness), наблюдаемое в клинических случаях

утраты

языка

при сохранении сознания (Дамазио

обсуждает

случаи полной

афазии,

при которой наблюдается наличие мыслительного процесса

независимо

от неспособности перевести мысль в языковую форму и

наоборот),

расширенное

сознание

(extended consciousness) как фор-

му сознания высших уровней, существенный вклад в которые

делает

язык.

Однако язык не приходит из ничего. Самые изощренные формы

расширенного сознания функционируют на основе ядерного созна-

ния,

эмоций и перцепции

[1999:

112]. Таким образом, ядерное созна-

ние

является фундаментальным видом сознания, тесно связанным с

эмоциями.

На примере клинического случая Дамазио показывает, что

оно

требует

очень краткосрочной памяти: в пределах временного

«окна»

кратковременной памяти — около 45 секунд — генерируются

образы разных сенсорных модальностей (зрительные, слуховые, так-

тильные).

Сознание не является монолитным. В дополнение к назван-

ным

двум

видам сознания можно разграничить в расширенном созна-

нии

ряд уровней.

В «Приложении» к книге [Damasio 1999] Дамазио указывает, что использо-

вание им термина «репрезентация» является условным и гибким; слово

репрезен-

тация

просто означает 'паттерн, устойчиво соотносимый с чем-то' (хоть по отно-

шению к ментальному образу,

хоть

к согласованному набору состояний нейрон-

ной

активности в определенном регионе мозга). Дамазио неоднократно подчерки-

вает, что речь идет не о «картинках»: нейронные паттерны и соответствующие

ментальные образы в той же мере являются продуктами работы мозга, в какой они

являются продуктами внешней действительности, которая подсказывает их созда-

ние.

Видимый нами образ базируется на изменениях, которые происходят в нашем

организме — включая его часть, называемую мозгом, — когда физическая струк-

тура

этого объекта взаимодействует с нашим телом. Средства сигнализации, лока-

лизованные по всей

структуре

тела — в коже,

мускулах,

в ретине и т. д., — помо-

гают

конструировать нейронные паттерны, которые картируют

взаимодействие

нашего

организма

некоторым

объектом.

А. А. Залевская/Studia Linguistica Cognitiva, 1 (2006).

82-104

Ядерное сознание обеспечивает внутренний

смысл,

базирующийся

на

образах и передающий мощные невербальные сообщения, кото-

рые касаются отношения между организмом и объектом: имплицит-

ным

для такого сообщения является то, что образы любого данного

объекта, перерабатываемые в текущий момент, формируются в

нашей

индивидуальной перспективе, мыслительный процесс совершается

нами

и мы можем действовать с содержанием этого мыслительного

процесса:

Ядерное сознание генерируется по типу пульса... Это знание материа-

лизуется, когда мы встречаем некоторый объект, конструируем для него

нейронный

паттерн и автоматически обнаруживаем, что рельефный в

данный

момент образ объекта сформирован в нашей перспективе, при-

надлежит нам и мы можем действовать с ним. Это знание возникает вне-

запно:

нет ни замечаемого нами процесса получения выводного

знания,

ни

очевидного логического процесса, который привел нас к этому зна-

нию,

ни каких бы то ни было слов — есть образ вещи и — сразу рядом с

ним

— чувство того, что он принадлежит вам [Damasio 1999: 126].

Когда мы что-то видим, мы не просто видим: мы чувствуем, что видим

что-то

своими

глазами. В соответствующем месте нашего мозга пере-

рабатываются сигналы о том, что происходит с нашим организмом»

(Damasio 1994: 232).

Фундамент для такой изначальной (имплицитной) субъективно-

сти обеспечивает тело человека. Дамазио [Damasio 1994] объясняет

это

следующим образом:

тело,

репрезентированное

мозге,

создает

необходимый

кон-

тур отсылок

(frame

reference)

для

ментальных

процессов, пережи-

ваемых

нами как события

нашего

разума;

—

весь

наш

организм

используется

качестве

основы для кон-

струирования

всегда

присутствующего

ощущения

субъективности,

которое

составляет

самую

суть

нашего

опыта;

наши

самые

отточенные

мысли и

самые

удачные

действия, наши

величайшие

радости

глубочайшие

печали

исходят

от

нашего

тела

как

мерила

всего;

—

разум

существует

интегрированном

организме

и для

него;

наш

разум

не был бы таким, какой он

есть,

если

бы не

взаимодействие

тела

мозга

ходе

эволюции, в

течение

индивидуального

развития и

текущий

момент.

Эти

идеи

обосновываются

следующими

положениями: (1)

челове-

ческий

мозг

остальное

тело

составляют

неделимый

организм,

ин-