Сосновский А.В. Лики любви (Очерки истории половой морали)

Подождите немного. Документ загружается.

Ф. Мазерель.

Страсть

Б. Кустодиев.

Красавица

В. Лебедев.

Катька

Г. Климт.

Смерть и жизнь

(Смерть и любовь)

месяца 1660 г. сожжено 27 женщин; в Италии, в округе

Комо, сжигалось ежегодно около ста ведьм; во француз-

ском Каркассонне в 1520—1550 гг. казнено более двухсот и

т. д. Инквизиция поработала не хуже полчищ Тамерлана,

обвиняя в ереси и уничтожая целые поселения. «Франция —

это ведьма!» — заявил некий святоша при дворе Карла X. В

одной только Германии казнено за ведовство не менее ста

тысяч человек, а в Англии — тридцати тысяч. Если в като-

лических странах инквизиция больше охотилась за еретика-

ми, то в протестантских — за ведьмами. Даже Реформация

мало что изменила в этом отношении, и зловещие костры

потухли только в конце XVIII в., а в Испании последняя

ведьма была осуждена в 1807 г.

Наряду с сатанизмом и ведьмоманией в средние века раз-

вился религиозный флагеллянтизм (бичевание), который

постепенно сложился в систему и просуществовал вплоть до

наших дней. Религиозное бичевание развилось на христиан-

ской идее о греховности плоти, которую необходимо усми-

рять истязанием. В Европе флагеллянтизм связывается с

именем бенедиктинского патера Пьера Дамиани, который

первым ввел в XI в. «покаянную дисциплину». Через мона-

хов флагелляция приняла характер массового явления.

Людей охватила поистине эпидемия бичевания: в 1261 г.

более тысячи бичующихся монахов заполонили Страсбург,

где к ним присоединилось множество фанатиков из местных

жителей. Уже тогда в процессиях бичующихся отмечались

групповые сексуальные акты. То же самое происходило во

время паломничества 1334—1340 гг. в центральной и север-

ной Италии. Чума 1349 г. вызвала новые походы флагел-

лянтов по Европе, которые вскоре так прославились своей

дикой разнузданностью, что папа запретил эти шествия.

Кроме религиозного флагеллянтизма, в XIV—XV вв. суще-

ствовали различные тайные секты, в которых бичевание

служило исключительно целям рафинированного чувствен-

ного разврата.

Если флагеллянтизм можно назвать попыткой оппози-

ции официальной морали справа, стремлением выглядеть

«святее папы Римского», то рыцарская любовь, с ее значи-

тельно более одухотворенным началом, была такой оппози-

цией слева. Рыцарская любовь отражала нравственную

потребность сильного защитить несчастную и угнетаемую

женщину, не способную постоять за себя. «Вооруженный

деревом, железом и сталью, — поет один трубадур, — я

поддерживаю слабых против сильных». Рыцарь начинал с

97

избрания дамы сердца, которой давал обет верности. Если

вассал служил господину ради чести и долга, то рыцарь слу-

жил даме ради любви. Часто эта любовь выражалась в пла-

тоническом сопереживании, направленном не на обладание,

а на почитание. Рыцарь чтил не плоть, а дух, чистоту и

целомудрие святой девы, «донны анджеликаты». Он мечтал

о том, «чтобы только коснуться рукой ее платья», этого

прикосновения было бы довольно на всю жизнь. Улыбка

избранницы, ее благосклонный взгляд, оброненная пер-

чатка или шарф могли навсегда осчастливить рыцаря. Не

было такого подвига или сумасбродства, на которое не

решился бы рыцарь ради дамы сердца. Рыцари освобо-

ждали возлюбленных от тирании отцов, возвращали им

отнятые владения. Во Франции времен Карла VI дамам

часто приходилось жаловаться на разбойные нападения

баронов. Их мольбы были услышаны храбрым Бодико,

который покровительствовал прекрасным дамам и мстил их

высокородным обидчикам. Имя дамы служило воинствен-

ным кличем, оно воодушевляло рыцаря на турнирах и в

битвах. Вассал Генриха II, знаменитый трубадур Бертран де

Борк заявлял, что «законы чести прежде всего предписы-

вают воевать и обогащать женщин военной добычей». Слу-

чалось, что дамы ловко использовали своих романтических

воздыхателей и даже дурачили их, превращая во всеобщее

посмешище. Но настоящий рыцарь должен был быть выше

этого, ибо служение даме предполагало страдания. В этом,

пожалуй, обе оппозиции, как и любые крайности, сходи-

лись: и флагеллянты и рыцари оказывались заложниками

неосуществленных вожделений.

Таков был Ульрих фон Лихтенштейн (1200—?), «рыцарь

печального образа» средневековой Германии. Украшенный

цветами и символами возлюбленной, он странствовал по

всей стране, ломал копья на турнирах в ее честь, исполнял

самые дикие ее прихоти. По приказанию дамы сердца Уль-

рих жил среди прокаженных, ел с ними из одной чашки. Он

без колебаний пил воду, которой омывалась возлюбленная,

отрезал себе нижнюю губу, якобы мешавшую поцелуям,

послал даме отрубленный палец, чтобы доказать безгра-

ничную приверженность. Некий рыцарь Петр Видал, влю-

бившись в даму, в чьем дворянском гербе изображался

волк, облекся в волчью шкуру, бродил на четвереньках

вокруг ее замка и выл, пока его чуть не до смерти начали

рвать собаки. Известны факты, когда аристократы секли

себя плетьми, так что кровь ручьями текла со спин. Дамы

98

сердца, сидя на балконе, поощряли их улыбками, жестами,

сброшенной с ноги подвязкой. Поклонение Деве Марии

принимало еще более патологические формы: братья-

марианиты, например, пожирали на кухне отбросы и

помои, облизывали пораженные гноем раны и т. д.

Измена принятому обету, отказ выполнять чудовищные

капризы могли привести к общественному остракизму и

отвержению. За соблюдением моральных обязательств сле-

дили так называемые суды любви, негласно существовав-

шие во Франции и Германии в XII—XIII вв. Так, некто

Ричард де Барбезье, нарушивший обещание верности, был

вынужден удалиться в лес и жить там в хижине, пока благо-

родные заступники не вымолили ему прощения. В другом

случае молодой друг влиятельного вельможи направился по

его деликатному поручению к даме и осмелился просить

любви для самого себя. Его притязания были приняты, но

коварный поступок получил огласку, и суд любви под пред-

седательством графини Фландрской приговорил любовни-

ков к исключению из общества. Вердикт заканчивался

обращением ко всем благородным дамам не иметь более

дела с утратившим доверие рыцарем.

Рыцарская любовь с ее культом прекрасной дамы,

несомненно, породила целую традицию в мировой культу-

ре. Но при всех ее достоинствах она так и осталась для чело-

вечества желанным, но недостижимым идеалом. «Чистая

любовь, — говорит средневековый автор, — соединяет сер-

дца узами взаимной нежности. Эта любовь состоит в духов-

ном единении, преклонении перед красотой, она может

доходить до поцелуя, до объятий, даже до взаимного при-

косновения обнаженных тел, но отнюдь не далее». Как

показал дальнейший ход истории, большинству людей ока-

залось не под силу удовлетворяться одной лишь мимолетной

улыбкой. Бескорыстное служение даме становится тягост-

ным, и герцог Иоанн Брабантский жалуется: «Вечно слу-

жить без вознаграждения — это плачевно». Монах Вернер

фон Тегернзее упрекает возлюбленную: «Ты протянула ко

мне ветви, но не дала сорвать и попробовать ни одного пло-

да. Поистине евангельская бесплодная смоковница...»

Неутоленная тоска, столь долго подавляемая чувствен-

ность неумолимо расшатывали моральные устои общества.

Назревал кризис: редкая девушка сохраняла невинность до

свадьбы, женские монастыри превращались в дома терпи-

мости, а королевские дворцы, наполненные продажными

аристократками, вельможными сводниками и лицемерными

99

ханжами выглядели еще хуже. Суды инквизиции и суды

любви, песни трубадуров и сексуальное сектантство, «Ро-

ман о розе» и «Молот ведьм» — все смешалось в этой эпохе,

наполнило ее горячей кровью и борением страстей. Раннее

средневековье подготовило почву для утопических фанта-

зий Ф. Кампанеллы, создало предпосылки Мюнстерской

коммуны с ее общностью жен, привело к краху идеологи-

ческих догм. Жизнеутверждающая чувственность, которую

святоши и мракобесы пытались представить «чудовищем с

двумя спинами», одержала очередную победу.

... В 1284 г. во Флоренции появилась веселая и беспеч-

ная компания, которая не думала ни о чем другом, как об

играх, танцах и развлечениях. Хронисты сообщают, что к

концу XIII столетия такие компании, состоящие из дам и

кавалеров, встречались все чаще. Молодые люди расхажи-

вали по улицам города, пели песни и не давали спать добро-

порядочным обывателям. Над Европой вставала заря Ре-

нессанса...

Глава

Ренессанс:

мастерская

любви

Ей неприметный поясок

под стать —

Он к чреслам прижимается

украдкой.

О, что б я сделал, будь она

со мной!

Микеланджело Буонарроти

Поворотный момент истории.

Чувственность человека Рене-

ссанса. Церковь: за и против.

Ритуалы бракосочетаний.

Любовная алхимия. Обычай

«пробных ночей». Испытания

любви. Семейные нравы. «Пояса

Венеры». Красота как капитал.

Мораль власть имущих. Злоде-

яния сладострастия. Проститу-

ция. Рим — веселый город. Мар-

китантки. Сводничество. Сутене-

ры. Куртизанки. Общедоступные

развлечения: прядильни, бани,

курорты. Масленичные карнава-

лы. Танцы. Приюты кающихся.

Причины обращения к нрав-

ственности. Сифилис.

Начало эпохи Ренессанса (Возрождения) обычно отно-

сят к середине Кватроченто (XV в.), а ее окончание — к

концу Чинквеченто (XVI в.). С этим можно согласиться,

если под понятием «Ренессанс» подразумевать определен-

ный период в истории искусства между готикой и барокко.

Если же придавать этому термину более широкий смысл, то

хронологические рамки Ренессанса существенно раздвинут-

ся. По словам Ф. Энгельса: «Это был величайший прогрес-

сивный переворот из всех пережитых до того времени чело-

вечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая

породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по

многосторонности и учености. Люди, основавшие современ-

ное господство буржуазии, были всем чем угодно, но только

не людьми буржуазно-ограниченными. Наоборот, они были

более или менее овеяны характерным для того времени

духом смелых искателей приключений». В политическом

смысле Ренессанс знаменовал революционное изменение

экономических основ общества, зарождение буржуазных

отношений, расцвет городского бюргерства, накопление

торговых капиталов, формирование княжеского абсолю-

тизма. Эта эпоха различалась в разных странах по своей

продолжительности и интенсивности. Ранее всего процесс

начался в средней и северной Италии в XIII в. Во Флорен-

ции, Генуе, Венеции и других самоуправляющихся городах

очень скоро сложились условия, приведшие к утверждению

нового экономического уклада. Столетием позже на этот

путь ступили Германия (прежде всего ее юг и регионы, при-

легающие к Рейну), Франция, Испания, Нидерланды и,

наконец, островная Англия.

Радикальное общественное переустройство повсюду

влекло за собой пересмотр принципов морали. Любая пере-

ломная эпоха, как правило, становится эпохой напряженной

эротики. В полной мере коснулось это и Ренессанса. Люди

Возрождения испытывали необыкновенный прилив твор-

ческих сил, охватывающий все сферы жизнедеятельности.

Благоразумная предосторожность, до сих пор слывшая

главной добродетелью, превратилась в смешной анахро-

низм. Быстрота решений, завидная предприимчивость,

отвага поступков вызывали преклонение и вели к успеху.

Страсти накалялись до предела, любовь и ненависть не

знали границ, моральные предрассудки отвергались. Моло-

дое, жадное до жизни поколение сбрасывало с пьедесталов

авторитеты, казавшиеся им ложными, утверждало новые

идеалы. Половая любовь приняла поистине вулканический

102