Соколов О.В. Аустерлиц. Наполеон, Россия и Европа 1799-1805 гг. Том 1
Подождите немного. Документ загружается.
293
Ночью Массена отдал приказы своим дивизиям подготовиться в атаке неприятельских
позиций в районе Кальдиеро. Войска занимали назначенные места в густом тумане,
который не позволили начать битву рано утром. Для атаки австрийской армии маршал
собрал все свои силы. Только дивизия Сера должна была продолжить свои маневры в
горах на северо-западе от поля сражения, оттягивая на себя значительную часть
неприятеля. Дивизии Вердье было поручено попытаться обойти австрийцев с юга,
форсировав реку Адидже в районе Персакко. Остальные должны были атаковать
неприятеля с фронта. Дивизии Дюэма поручалось наступать на правом фланге. В центре,
вдоль шоссе, должна была атаковать дивизия Гарданна. Слева двигалась на штурм высот
Колонь-оло дивизия Молитора. В резерве за центром располагались гренадеры Партуно,
кавалерия д'Эспаня и Мерме. Кирасирам Июли было приказано оставаться на правом
берегу Адидже и поддержать при необходимости обходное движение Вердье. Общая
численность войск Массена, сосредоточенных перед австрийскими позициями, не
превосходила 33 тыс. человек.
Эрцгерцог Карл тоже не собирался оставаться пассивным. Он решил не только
оборонять редуты, но и решительно контратаковать французов. На правом фланге на
высотах он поставил войска генерала Зимбшена (20 бат., 4 эск.). В центре по сторонам
шоссе располагались части генерала Бельгарда (в две линии: в первой 16 бат., 12 эск.; во
второй 14 бат., 12 эск.) Левое крыло составили войска под начальством князя Рейса (14
бат., 8 эск.). Наконец, на крайнем левом фланге, у самой реки Адидже, в деревне Чивико-
дель-Кристо, находилась дивизия генерала Нордмана (7 бат., 8 эск.). Отряд в 7 батальонов
и 8 эскадронов был оставлен для охраны лагеря Сан-Грегорио. Кроме того, отряд
Розенберга продолжал оставаться в горах, действуя против дивизии Сера. А далеко влево,
в южном направлении, был выслал отряд под командованием генерала Давидовича.
Эрцгерцог действовал в старых «добрых» австрийских традициях. Имея возможность
сосредоточить подавляющее превосходство на поле боя, выделением значительных
отрядов вправо и влево он ослабил свои главные силы. Наконец, он даже и не подумал
подтянуть к полю боя армию Южного Тироля под командованием Гиллера. В результате
общая численность австрийских войск, которые могли реально участвовать в сражении,
составляла около 49 тыс. чело-' век. Тем не менее это было значительное превосходство,
особенно с учетом силы Кальдиерской позиции.
Около 10.30 утра туман стал понемногу рассеиваться, и по всей линии стрелковые цепи
завязали бой. В скором времени Массена услышал справа, со стороны Адидже гул
пушечных выстрелов. Это вступила в бой дивизия Вердье, на обходной маневр которой
Массена очень рассчитывал. Едва маршал различил звуки канонады, как он воскликнул,
проезжая перед фронтом своих войск: «Если мои распоряжения будут точно выполнены,
победа будет за нами!»
6
Тотчас был отдан приказ атаковать по всей линии, и французские
батальоны твердым шагом двинулись навстречу грозным позициям у Кальдиеро.
На самом деле действия Вердье были далеки от того, на что мог рассчитывать Массена.
Инженерные войска не обеспечили достаточного количества средств для наведения
переправы. В результате от постройки понтонного моста пришлось отказаться, можно
было форсировать реку, только используя 11 больших лодок. Кроме того, в районе,
намеченном для переправы, на противоположном берегу Адидже стояли австрийские
пушки. В результате Вердье вынужден был подняться выше по течению и начал
переправлять свои полки небольшими группами в районе Зевио. Получилось, что
французы форсировали реку медленно, а на противоположном берегу их встретили
батальоны Нордмана. Несмотря на
294
отчаянные попытки продвинуться вперед, авангардные батальоны Вердье не смогли
достичь цели, и ожидаемого эффекта удара с фланга и в тыл австрийской армии не
получилось.
Тем самым реально австрийские позиции атаковало еще меньше солдат, чем
предполагалось, исходя из плана маршала Массена.
Первыми перешли в наступление на австрийцев войска левого фланга. Около 11 часов
утра генерал Молитор двинулся на высоты Колоньоло, где возвышались мощные
австрийские редуты. Но едва только его полки подошли к подножию холмов, как вдруг на
него сверху буквально обрушились 10 австрийских батальонов. Эта атака была совершенно
неожиданна, но французы хладнокровно встретили ее огнем в упор и штыками.
Австрийские солдаты повернули вспять и в скором времени исчезли там, откуда они
появились, а Молитор привел в порядок свои полки. Первая бригада под командованием
генерала Лоне бесстрашно пошла прямо на редуты. Генерал Молитор докладывал в своем
рапорте: «Наши войска двинулись на высоты Колоньоло с пылкой отвагой и скоро
достигли первых укреплений врага. Уже два орла 5-го полка были водружены над непри-
ятельскими редутами, третий был разбит пушечным выстрелом, а знаменосец убит,
собирая его обломки. 60-й полк уже спустился в ров самого мощного редута и поднимался
на его валы, когда я заметил, что генерал Валори с 79-м полком отстал от нас, а мои тылы
атакованы вражеской кавалерией»
7
.
Было ли причиной неудачи только то, что один из полков не поддержал вовремя
атаку? Скорее всего, наступление просто-напросто захлебнулось под градом австрийских
пуль и картечи.
Что касается 79-го линейного, то его командир полковник Годар был просто возмущен
рапортом Молитора. Дело в том, что в момент наступления на редуты австрийцы
произвели мощную контратаку против правого фланга дивизии, где шел 79-й полк. «Я
начал свое движение с 14 ротами фузилеров, — вспоминал Годар, — против вражеской
колонны численность 4—5 тыс. человек, которая двигалась от большой дороги, чтобы
поддержать своих стрелков. Подойдя на 150 шагов к неприятелю, я приказал дать залп из
всех ружей, а затем мы бросились в штыки скорым шагом. Разгром врага был полным.
Мы захватили в плен 1200 солдат и около 40 офицеров»
8
.
Несмотря на всю свою отвагу, дивизия Молитора, в которой было всего лишь 12
батальонов, не смогла совершить чуда — разбить 20 батальонов неприятеля, стоявшего на
сильнейших позициях за линией мощных редутов. Солдаты Молитора отступили. Сам
генерал докладывал: «Я должен считать себя удачливым, сумев отразить наступление
правого крыла австрийцев и сорвав наступательные планы численно превосходящего меня
неприятеля. С этого момента я занимался тем, что удерживал войска на позициях, которые
они заняли, и прогонял неприятеля с моих тылов...»
9
Иначе говоря, после неудачной атаки
на высоты бой на левом крыле французов постепенно прекратился. Молитор не мог
больше идти вперед, а австрийцы также не решались на контратаку.
Однако самый главный бой завязался в центре, в районе деревень Гомбио-не,
Кальдиеро и Стра. Здесь наступали французские дивизии Дюэма и Гардан-на. Дивизия
Дюэма действовала, построившись в две линии батальонных колонн. Впереди в стрелковой
цепи двигался 14-й легкий полк. Едва французы продвинулись на несколько сот метров
вперед, как подобно тому, как это произошло на левом фланге, навстречу им ринулись в
контратаку австрийские батальоны под предводительством князя Рейса. Одновременно
генерал Нордман атаковал французскую дивизию с юга. Отчаянный бой завязался вокруг
деревни Гом-бионе и на подходе к Кальдиеро. Австрийцам удалось отбросить французов
почти до самых исходных позиций.
295
Почти в это же время дивизия Гарданна, которая двигалась вдоль шоссе на Стра и
Кальдиеро, была контратакована войсками Бельгарда и также откатилась назад. Массена
вынужден был ввести в бой гренадерские батальоны из резерва. Генерал Гарданн и
адъютант главнокомандующего Сибюэ увлекли за собой пехоту в штыковую атаку.
Французы опрокинули неприятеля и ворвались на его плечах в Кальдиеро. Первая бригада
дивизии Дюэма отбила у неприятеля Гомбионе. В Стра, Кальдиеро и Гомбионе бушевала
кровавая штыковая схватка. В результате, завалив трупами эти деревни, французская
пехота начала выдвигаться из них, чтобы штурмовать редуты. Но с высот Монте Рокка и
Монте Санта-Марта их засыпали ядрами и картечью, а эрцгерцог бросил в атаку свежие
батальоны Бельгарда.
Снова Кальдиеро стало местом кровопролитнейшего боя. Бельгард построил свои
войска глубокими колоннами, и они решительно вступили в дело. Французы снова были
отброшены, а густые колонны австрийцев, несмотря на потери, продолжали неумолимо
продвигаться вперед. «В 4 часа дня наша армия была отброшена на всех пунктах, —
вспоминал генерал Гюго (отец знаменитого писателя), тогда командир батальона. — Наш 20-
й полк, входивший в бригаду Эрбена дивизии Дюэма, был брошен вперед с единственной
целью — остановить противника, многочисленные отряды которого выходили из
Кальдиеро. Второй и третий батальоны были опрокинуты, едва они развернулись, так же
как и 102-й линейный полк. Четвертый батальон, которым я командовал, оставаясь стоять
в сомкнутой колонне, продержался перед лицом победоносного врага...»
10
Центр французской армии прогнулся под давлением превосходящих сил. Но маршал
Массена ввел в дело все оставшиеся батальоны гренадер. По его приказу батарея конной
артиллерии, выдвинувшись в галоп, развернулась справа от австрийских колонн и открыла
ураганный огонь картечью. Конные егеря д'Эспаня обрушились на противника слева.
Используя замешательство неприятеля, дивизия Гарданна снова сомкнула ряды и вместе с
гренадерами пошла на врага в лоб. Массена с офицерами штаба лично бросился в гущу
боя. Вокруг героя собирались рассеянные отряды, и французская пехота сошлась с
австрийцами в кровавой штыковой схватке.
Солдаты с обеих сторон был так разгорячены боем, что никто не давал пощады. Со
стороны австрийцев пример отваги подавал эрцгерцог Максимилиан, который также
сражался в первых рядах. Однако, несмотря на все его мужество, австрийские колонны
снова были опрокинуты, а французы ворвались в Кальдиеро. Однако выйти из заваленной
мертвыми телами деревни и продолжить наступление было невозможно. Австрийская
кавалерия бешено атаковала, с редутов била артиллерия.
«В то время, когда пехота, которую мы опрокинули, строилась у подножия
укреплений, — писал Гюго, — мы увидели позади деревьев многочисленные вражеские
эскадроны, которые тронулись, чтобы пойти на нас в атаку. Я тотчас же привел в порядок
мою колонну и все в том же сомкнутом боевом порядке я двинулся на них, видя, что
местность представляет для кавалерии множество препятствий. Нас заметили с вражеских
редутов, и вся их артиллерия сосредоточила свой огонь на моем батальоне. Хотя почти все
ядра пролетали над нашими штыками, половину моих барабанщиков разорвало в клочья
взрывом гранаты*, упавшей прямо в середину их группы. Внезапно вражеские эскадроны
остановились... Мы поняли, что их задержало какое-то препятствие... Скоро мы вышли
прямо на них и увидели, что они встали перед канавой, представлявшей из себя русло
* Граната — здесь артиллерийский снаряд, представляющий собой полую чугунную сферу,
начиненную порохом.
296
пересохшего ручья... Я тотчас же развернул батальон в линию за этим препятствием и
открыл огонь по неприятелю с 20 шагов... Кавалерия, чтобы избежать своей полной
гибели, бросилась назад в беспорядке, но едва она исчезла, как вокруг нас засвистела
картечь с редутов и мы все попрыгали в канаву, чтобы укрыться от нее и в то же время
чтобы открыть огонь по вражеским стрелкам»
11
.
В ходе кровопролитного многочасового боя в центре французы потеснили неприятеля,
овладели деревнями Стра и Кальдиеро, но дальше успех развить им не удалось. Сражение
закончилось с наступлением темноты. Генерал Гюго утверждал, что он со своим
батальоном дрался в Кальдиеро до 8 часов вечера, т.е. бой продолжался некоторое время в
полной тьме. Передовые линии остались стоять друг от друга на расстоянии пистолетного
выстрела.
Потери с обеих сторон были тяжелыми. Австрийские источники указывают урон армии
эрцгерцога 5 612* человек убитыми, ранеными и пленными и пропавшими без вести.
Разумеется, это число нельзя считать абсолютно точным. Как бы ни были пунктуальны
австрийские офицеры штаба, ошибки в подсчетах неизбежны, и было бы правильно
округлить эти данные. Но очевидно, что подобные потери вполне соответствуют
характеру боя, количеству задействованных войск и число 5 612 может рассматриваться
как очень близкое к реальности.
На основе французских рапортов получается, что армия Массена в битве при
Кальдиеро потеряла 3 042 человека. «Плохо управляемая стрельба австрийской
артиллерии, спешка, с которой пехотинцы разряжали свои ружья, боевые навыки и
хладнокровие французов — вот причины того, что наши потери были ниже тех, которые
понесла армия эрцгерцога»,
12
— поясняет причины такой разницы в потерях Эдуард
Гашо, автор исследований о жизни и боевом пути маршала Массена. Подобные доводы
смотрятся, по меньшей мере, наивно. У австрийцев было 128 орудий против 32
французских. Поистине австрийские канониры должны были быть феноменально косыми,
чтобы стрелять, по меньшей мере, в четыре раза менее эффективно, чем французы. В ходе
сражения солдатам Массена приходилось неоднократно атаковать редуты и укрепленные
деревни, и хотя неприятель также часто бросался в контратаки, но, по крайней мере,
австрийцам не пришлось ходить в лоб на ретраншементы.
Судя по всему, число потерь, понесенных французской армией, было большим, чем
указанное в рапортах, с той разницей, что пленными французы понесли не слишком
большой урон. Австрийцы считают его 1 710, французы 525. Скорее всего, можно сказать,
что обе армии потеряли примерно по 4 тыс. человек убитыми и ранеными, сверх того
порядка полутора тысяч австрийцев и около тысячи французов попало в плен.
В любом случае, поле сражения являло собой страшное зрелище. «Оно было буквально
завалено трупами, — вспоминал полковник Гонневилль, тогда молодой лейтенант. — Наши
кони, несмотря на то что они старались идти по земле, вынуждены были наступать на тела
убитых. Мы останавливались чуть не каждую секунду, а когда мы проезжали по дороге,
идущей в углублении, кроме трупов, которые попадались под ноги моего коня, я увидел
тела, которыми были завалены скаты с обеих сторон дороги... Они были полностью
раздеты и были видны ужасающие раны. Те, которые лежали на дне дороги, были
раздавлены колесами пушек. Волосы на головах убитых большей частью стояли дыбом... Я
признаюсь... что мои волосы также невольно стали подражать тем, которых я видел...»
13
.
На следующий день, с восходом солнца, войска стояли на прежних позициях. По
предложению эрцгерцога было объявлено перемирие на несколько ча-
* 503 человек убито, 2 209 ранено, 1 590 попало в плен, 1 310 пропавших без вести.
297
сов для того, чтобы подобрать раненых, оставшихся на поле сражения, и похоронить
убитых. С 8 часов утра до полудня французы и австрийцы подбирали павших воинов.
Офицеры обеих сторон обменивались вежливыми фразами. Но едва колокола Кальдиеро
пробили полдень, как раздались два выстрела из пушки, и снова началась война...
Впрочем, бой начался, скорее, для очистки совести, чем для того, чтобы достичь
ощутимых результатов. С обеих сторон войска были измотаны предыдущим днем.
Массена ввел в дело только дивизию Вердье, которая накануне пострадала меньше
других. Генерал Вердье наконец навел мост через Адидже у Зевио и, переправившись на
другой берег, тотчас же атаковал крайний левый фланг австрийцев. Ему удалось
отбросить войска генерала Нордманна, однако эрцгерцог Карл со своей стороны подтянул
к югу новые силы. В результате вокруг деревни Саббионара закипел отчаянный бой.
Массена не хотел посылать в бой остальные дивизии, но зато он лично прискакал к
месту схватки и со своим эскортом бросился на австрийскую пехоту. Определенно,
маршал умел и любил дать несколько добрых ударов саблей и не рассматривал свой
эскорт как неких «бессмертных», которые должны украшать своими пышными
мундирами официальные церемонии. Рядом с ним отважно сражался и генерал Вердье.
Конь под ним был убит, и на него налетели хорваты, но адъютанты главнокомандующего
Штрольц и Пеле оказались вовремя на месте, и вражеские солдаты упали под бешеными
сабельными ударами. Пеле был ранен, но продолжал сражаться. Две пули пробили
мундир маршала, а его шляпу снесло то ли картечью, то ли пистолетным выстрелом.
Французские солдаты последовали за своими отважными командирами, и австрийцы
вынуждены были отступить. Генерал Нордманн был ранен. В этот день французы
потеряли примерно 315 человек убитыми и ранеными, примерно столько же выбыло из
строя у австрийцев.
На следующий день, 1 ноября, французские войска оставались на своих позициях.
Маршал не решался возобновить атаку, тем более что ему доложили, что у него в тылу
появились колонны неприятельских войск. Это был генерал Розенберг, который получил
от эрцгерцога Карла приказание отвлечь на себя часть войск французов. Впрочем,
демонстрации генерала Розенберга закончатся неудачно. На следующий день один из его
отрядов под командованием генерала Геллингера подошел близко к Вероне, где его тотчас
же атаковали французы. От имени главнокомандующего адъютант Сибюэ потребовал Гел-
лингера капитулировать, заявив ему, что он окружен со всех сторон. На самом деле у
Геллингера было 6 с половиной батальонов, а у французов только 2 батальона 22-го
полка, но на помощь им шли 4 батальона гренадер Партуно, а также несколько эскадронов
драгун и кирасиры. Геллингер не отважился сопротивляться и добровольно сложил
оружие. По французским данным, было взято в длен 70 офицеров и 5 тыс. солдат.
Австрийцы утверждают, что в плен попало только 2 тыс., остальные разбежались в горах.
Так или иначе, отряд Геллингера перестал существовать.
Демонстрации на тылах и туман, окутывавший поле сражения, позволили эрцгерцогу
днем 1 ноября незаметно сняться с позиции и начать отступление. На редутах был
оставлен только арьергард под командованием генерал-майора Фримона из 4 батальонов и
12 эскадронов. Ночью австрийцы развели множество огней, поддерживая впечатление,
что на позициях находится вся армия. Только на следующий день, 2 ноября, разобравшись
с Геллингером, Массена отдал распоряжение о преследовании австрийцев.
На этом пятидневная операция у Кальдиеро завершилась. Ее результаты трудно
охарактеризовать одной фразой. Обе стороны приписывали себе победу. Авст-
298
рийцы потому, что они удержали основную позицию. Французы потому, что эрцгерцог в
конечном итоге отступил. В рядах французской армии некоторые считали, что Массена дал
бесполезное сражение. Сам Наполеон был не особенно доволен его результатами. 13
ноября он написал своему брату Жозефу: «Будет неплохо, если вы через общих друзей
сообщите ему, что я не слишком-то доволен. Разумеется, речь идет не о доблести, но о его
военных дарованиях»
14
.
С другой стороны, нельзя не заметить, что эрцгерцог действовал крайне пассивно.
Имея полуторакратное превосходство, он не осмелился контратаковать со всеми своими
силами, а бросал в бой лишь отдельные отряды. У него были все шансы добиться
настоящей победы, но он их не реализовал.
Французская армия сражалась с отчаянной отвагой, а ее главнокомандующий
действовал по-настоящему дерзко и даже рискованно. Он не добился блестящей победы,
но и не проиграл, а самое главное, он убедил и своих солдат, и солдат неприятеля в
моральном превосходстве французов, что очень важно. Ведь война — это не только
пространственные и численные соотношения, но прежде всего моральные факторы,
которые пронизывают ее насквозь. В своей знаменитой книге «О войне» в главе
«Смелость» Клаузевиц, словно говоря о действиях Массена, написал: «...то, что
упорядочивается в массе порядком службы, вошедшим в плоть и кровь, то у вождя должно
упорядочивать размышления, и здесь смелость отдельного поступка может легко
превратиться в ошибку. Но все же это будет красивая ошибка, на которую нельзя
смотреть теми же глазами, как на всякую другую ошибку. Благо той армии, в которой
часто проявляется несвоевременная отвага, — это буйная растительность, она — признак
могучей почвы. Даже безрассудную смелость, то есть смелость бесцельную, нельзя ценить
низко; в основе своей она является той же душевной силой, только проявляющейся в виде
особого рода страсти...»
15
Еще до начала сражения эрцгерцог Карл знал обо всем, что случилось на Германском
театре военных действий. Как только затихли пушки, его единственной мыслью было как
можно быстрее идти на спасение Вены. Путь отступления австрийской армии пересекал
множество естественных препятствий: реки Баккильоне, Брента, Пьяве, Ливенца,
Тальяменто и Изонцо. На берегах многих из них можно было найти выгодную
оборонительную позицию. Однако эрцгерцог не думал более об обороне. Он стремился
двигаться безостановочно, но тем не менее старался задержать продвижение французов с
помощью небольших арьергардов, оставленных на удобных для защиты пунктах.
В Виченце, на берегах Баккильоне, он выставил арьергард генерал-майора Фогельзанга
с 4 гренадерскими батальонами. 3 ноября здесь разгорелся жаркий бой, так как
Фогельзанг, используя старинные укрепления Виченцы, оказал отчаянное сопротивление.
Французам пришлось ждать тяжелую артиллерию. Но на рассвете 4 ноября, когда она
прибыла, австрийцев в Виченце уже не было. 5 ноября главные силы эрцгерцога перешли
реку Пьяве.
Здесь, как и в Виченце, австрийский арьергард оказал сопротивление. Капитан Дебеф
вспоминал: «Австрийские колонны, не имея более возможности защищать переправу,
отступали. Равнина была покрыта движущимися войсками. Гремели пушечные выстрелы,
трещала ружейная пальба. Мое внимание было привлечено этим шумом и блеском
оружия, которое сверкало в клубах дыма и облаках пыли. Вдруг Массена в окружении
своего штаба появился перед нами. «Да здравствует Император! Да здравствует
Массена!» — закричали солдаты. Маршал поднял свою шляпу и прокричал также «Да
здравствует Император!» и пустил своего коня в галоп»
16
.
8 ноября австрийские войска переправились через реку Тальяменто и на следующий
день собрались у города Кодроипо, где они, наконец, получили воз-
299
можность передохнуть. По дороге эрцгерцог выделил несколько батальонов для усиления
гарнизона Венеции. Этот знаменитый город на берегах Адриатики был отныне
единственной крепостью, которую австрийцы контролировали на территории Италии. Все
остальные гарнизоны уходили вслед за отступающей армией.
Со своей стороны, Массена, выделив для блокады Венеции часть своих сил,
продолжал движение за эрцгерцогом. Утром 12 ноября французский авангард был на
берегах Тальяменто. К вечеру подошла пехота. Массена надеялся, что здесь, где в 1797 г.
армия Бонапарта уже один раз побила войска эрцгерцога Карла, он сможет нанести
очередной удар по неприятелю. Однако на следующий день на рассвете австрийские
арьергарды исчезли с противоположного берега. Новая битва при Тальяменто не
состоялась.
14 ноября утром французская кавалерия под командованием генерала д'Эс-паня
достигла крепости Пальманова. Мощные укрепления были брошены противником.
Отныне Массена убедился, что австрийская армия-приняла решение покинуть Италию.
Действительно, 16 ноября армия эрцгерцога вступила в Юлий-ские Альпы и двинулась на
север. 17 ноября французы подошли к подножию этих высоких гор, а штаб армии
расположился в городе Гориция.
Перед Массена встал вопрос: что делать дальше? Позади него осталась обширная
территория Северной Италии, почти лишенная франко-итальянских войск. Справа в тылу
находился мощный австрийский гарнизон в Венеции. Что происходило слева, на севере,
ему также было не ясно. Известно было только, что в горах Тироля у австрийцев
располагались немалые силы. Массена также получил известие о появлении английской
эскадры перед Ливорно и о том, что на юге Италии высадился англо-русский корпус.
Наконец, эрцгерцог умело распространил слух о том, что русские войска прибывают на
кораблях в Далмацию. В этой обстановке, не имея точных сведений и никаких приказов из
генерального штаба, Массена принял решение остановиться.
Армия эрцгерцога Карла оторвалась таким образом от преследования. В это время
эрцгерцог Иоанн во главе Тирольской армии, усиленной остатками отряда Гиллера, шел на
соединение с войсками своего брата по долине реки Дравы через Клагенфурт. Эрцгерцог
Карл двигался навстречу ему через Ламбах. В районе городка Виндишфейстриц,
неподалеку от Маренберга (сейчас Марибор) 26 ноября войска обоих братьев соединились.
Под командованием эрцгерцога Карла сосредоточилось 155 батальонов и 96 эскадронов —
более чем 80-тысячная армия. Главные силы Массена остались в 150 км позади, а до Вены
оставалось 200 км.
Эрцгерцог Карл считал, что дела идут не так уж плохо. Он был уверен, что союзные
войска, собиравшиеся к северу от австрийской столицы, сделают все для того, чтобы
дождаться подхода его мощной армии. И поэтому он решил не торопиться и дать отдых
своей армии. Его войска двинулись на север 2 декабря 1805 г.
ГОРНАЯ ВОЙНА
Важным театром военных действий стала также территория, которая пролегает между
долиной Дуная, где действовали основные силы Великой Армии, и Северной Италией.
Это огромный горный район, простирающийся с запада на восток на 500 км и на сотню
километров с юга на север. Административно эти земли разделялись на несколько
провинций, с запада на восток: Фораль-берг, Тироль, Каринтия и Штирия. Эти провинции,
прежде всего Тироль, издавна считались особо преданными правящему Габсбурскому
дому. Они имели также довольно важное стратегическое значение, так как через их
территорию осуществлялась связь между войсками в Италии и Германии. Именно
поэтому
300
австрийское командование выделило сюда значительные силы. Это была армия под
командованием эрцгерцога Иоанна численностью около 30 тыс. человек.
На первый взгляд может показаться, что это вполне логично. Но только на первый
взгляд. Союзники, как известно, собирались вести наступательную войну, и первые
военные операции на главном театре военных действий планировали осуществлять в
Баварии. В случае успеха войска, занимавшие Тироль, оказались бы совершенно
бесполезными, так как они располагались позади левого фланга наступающей армии
Макка. В случае неудачи французы могли сначала добить главную австрийскую армию, а
потом взяться и за другую.
Так оно и произошло. Разгромив австрийцев под Ульмом, Наполеон мог спокойно
заняться Тиролем. Было бы сложно, разумеется, для французского полководца
продолжить движение вперед, оставив на своих коммуникациях 30-тысячное австрийское
войско. Однако теперь он мог выделить для этих операций лишь минимально необходимое
число солдат. Ибо острой необходимости в полном уничтожении 30 тыс. австрийцев не
было. Нужно было лишь изолировать их и не дать им выйти из гор на равнины, в тылы
Великой Армии. Конечно, Наполеон не написал так своим маршалам, он приказал, как
всегда и везде, разгромить, уничтожить неприятеля. Однако количество сил, назначенных
для этого, явно свидетельствовало о том, что император отныне рассматривает операции в
горах лишь как вспомогательные действия.
Для наступления в Тироль был выделен б-й корпус под командованием маршала Нея. На
самом деле это был корпус только по названию. В помощь главным силам из него изъяли
дивизию генерала Дюпона, одну пехотную бригаду из дивизии Луазона и часть кавалерии.
В результате у маршала осталось лишь около 10 тыс. человек, из них только 600
кавалеристов и несколько сот артиллеристов.
Отделение корпуса Нея от основных сил произошло, можно сказать, само собой. Дело
в том, что в пунктах капитуляции, подписанной генералом Мак-ком в Ульме, по его
настоянию, был занесен параграф о том, что корпус Нея останется под стенами крепости
до 25 октября. Генерал Макк считал, таким образом, что он выполнил важную задачу и
значительно ослабил Великую Армию. Наполеон так не считал. Как ни покажется
странным современному читателю, условие капитуляции было пунктуально выполнено.
За маленьким исключением. Так как дивизия Дюпона была передана другому корпусу, она
преспокойно продолжила свой марш вперед. А первая бригада из дивизии Луазона была
направлена для конвоирования пленных австрийцев. Оставшиеся 10 тыс. солдат вместе с
маршалом, отдохнув несколько дней после тяжелых боев, двинулись в южном
направлении, в Тироль.
Седьмой корпус Ожеро, идущий далеко позади главных сил, был также направлен для
действий в горах. Двенадцать с половиной тысяч солдат и офицеров под командованием
Ожеро должны были действовать в Форальберге, самой западной из всех горных
провинций Австрии.
Что касается эрцгерцога Иоанна, он действовал в «лучших» традициях Гоф-кригсрата.
Свою небольшую 30-тысячную армию он разбросал по более чем 300-километровой
линии маленькими группами по несколько батальонов*.
Генерал Шателер — 10 бат., 8 эск. у Раттенбурга (на реке Инн); корпус Сен-Юлиана — 1 , 5
бат. и 1 эск. в Инсбруке; 2 бат. в Шарницском укреплении; 1 бат. в форте Лусташ; 4 бат. и 8
эск. в Рейте;
корпус Фестенберга — 9 бат., 6 эск. в Инсбруке; 2 эск. при генеральной квартире;
корпус Шенасси — 6,5 бат., 2 эск. в Верфене;
отряд Шпауэра — 1 бат., 1 эск. в Вингау (в верховьях Адидже);
корпус Иелачича — 13,5 бат., 13 эск. в Форальберге, перед Фельдкирхом.
301
Маршал Ней действовал также в традиционном стиле. Только традиции в
наполеоновской армии были другие. Не раздробляя свои силы, он двинулся напролом
прямо на центр австрийского кордона, на ключевой город провинции — Инсбрук. На пути
корпуса Нея находились два сильных укрепления, Шарниц и Лусташ, которые запирают
долину реки Изар на подходе к Инсбруку. Австрийцы, видимо, не сильно беспокоились о
том, что французские войска могут пройти по этому пути. Форт Шарниц сооружен был
таким образом, что обойти его, как казалось австрийским генералам, было невозможно.
Сам же форт имел мощные укрепления. Он состоял из двух полубастионов, соединенных
прочной куртиной. Между полубастионами был сооружен равелин. Укрепления были
выложены камнем, а глубокий ров был на 3 метра наполнен водой. На валах стояли 12
пушек, 700 человек регулярной армии составляли гарнизон форта, несколько сот
тирольских ополченцев в случае опасности должны были защищать укрепления вместе с
солдатами. Впрочем, у форта было одно слабое место: та часть его, которая примыкала к
непроходимым горам, была плохо укреплена.
Австрийские генералы не ошибались. Маршал Ней действительно не собирался
обходить это укрепление. Недолго думая, он решил взять его с ходу и ударом в лоб.
Генерал Роге, командовавший оставшейся в составе корпуса бригадой дивизии
Луазона, утверждает в своих мемуарах, что он обратился к маршалу с другим
предложением. По его словам, в начале кампании он догадался, что их корпус может
оказаться в Тироле. Это гениальное предвидение было связано ни с какими-то
экстрасенсорными способностями генерала, а происходило из-за нумерации корпусов. Так
как номера корпусам были даны, начиная с левого фланга: первым оказалась бывшая
Ганноверская армия под командованием маршала Бернадотта (см. гл. 6). Роге
предположил, что, раз у них шестой номер, они окажутся на крайнем правом фланге армии
и, следовательно, с большой вероятностью попадут в Тироль. Поэтому
предусмотрительный генерал запасся литературой об этой провинции. В одной из книг
говорилось о том, что в обход Шарниц-кого форта идет небольшая тропинка, которую
используют контрабандисты.
Маршал Ней выслушал генерала и согласился с его предложением. Бригада Роге
должна была попытаться пройти по этой тропинке, выйти в тыл форта Лусташ, который
располагался неподалеку от Шарница, захватить его, а затем, таким же образом, напасть
сзади и на сам Шарниц.
«Моя бригада выступила в этот же день (4 ноября) в 6 часов утра, — вспоминал
генерал Роге. — Местные жители осыпали нас шутками, когда увидели, куда мы
собираемся карабкаться. Действительно, кто бы мог подумать, что отряд в 2 500 человек
решится двигаться через множество опасностей и почти непреодолимых препятствий,
идти цепочной, один да другим в течение 5 часов, а потом взобраться на отвесные скалы.
Австрийцам было бы достаточно сбросить на нас несколько камней, чтобы уничтожить
всю нашу колонну. Но все препятствия были преодолены. К 11 часам утра мы поднялись
на гору Грунс-копт, откуда мы прогнали небольшой пост тирольского ополчения.
Изумленные тирольцы убежали, не оказав никакого сопротивления»
17
.
Первая часть операции прошла как нельзя более успешно. Французы обрушились с
тыла на маленький форт Лусташ. После отчаянного сопротивления в 3 часа австрийский
отряд капитулировал. В плен попало 600 человек, австрийцы потеряли также 20 убитыми и
50 ранеными. Французы потеряли только 10 человек убитыми и несколько ранеными.
Австрийских солдат французы оставили в качестве военнопленных, а тирольских
ополченцев просто разоружили и отпустили по домам.
302
В это время маршал Ней, который, очевидно, не слишком доверял всяким военным
хитростям и сомнительным обходным маневрам, собрал дивизию Малера и приказал ей
штурмовать в лоб Шарницкое укрепление.
Как специально, накануне выступления в поход маршал составил для своих войск
тактические инструкции на этот счет. Нужно отметить, что в наполеоновской армии
строевой устав, которым пользовались войска, во многих своих пунктах безнадежно
устарел, а боевого вообще не было. Высшее командование никак не могло собраться и
переделать строевой устав в соответствии с новыми реалиями и наконец разработать
боевой устав, общий для всех. Подразумевалось, что все это очевидные для всех вещи.
Поэтому в каждом корпусе, а иногда и в каждом полку все это делали на свой манер. Вот
и маршал Ней составил подробные инструкции для своего корпуса. Предпоследний
параграф назывался «Об атаке укреплений или укрепленных линий одной или
несколькими дивизиями». В качестве примера Ней описывал штурм укрепления дивизией
из 8 батальонов. Так как дивизия Малера состояла как раз из 8 батальонов, то маршал,
очевидно, решил, что нет лучшей возможности применить на практике свои
теоретические изыскания.
«Дивизия из 4 полков или 8 батальонов, предназначенная для атаки, — наставлял
маршал, — развернется для боя вне досягаемости пушек вражеских укреплений,
которыми она должна будет овладеть открытой силой. Все приказы для проведения
данного предприятия должны быть ясными, точными и лаконичными. В минуты перед
боем офицеры штаба, ответственные за колонны, проверят, получены ли соответствующие
инструкции... Командующий обратится к своим войскам с энергичным воззванием,
достойным истинных воинов. Когда все будет готово, будет дан сигнал к атаке — три
пушечных выстрела, и войска устремятся вперед скорым шагом... Роты 8-го батальона будут
рассыпаны в стрелковую цепь и прикроют своим огнем наступление. Солдаты кроме ружья
должны быть снабжены топором. Когда они дойдут до зоны поражения ружейным огнем,
они устремятся бегом ко рвам укрепления и сломают палисады...» Далее Ней подробно
описывал, в каком порядке будут двигаться батальоны и даже отдельные роты, и завершал
наставление оптимистичной фразой: «Когда укрепления будут взяты, стрелки будут
преследовать врага, отступающего в беспорядке...»
18
Последнюю часть инструкции применить не удалось. Дивизия Малера отважно
устремилась вперед. Не известно, успели ли раздать солдатам топоры, но штурмовыми
лестницами дивизия была снабжена. Несмотря на шквал огня, французам удалось
добраться до рвов. Однако здесь атака захлебнулась. Несмотря на потери, едва войска
вернулись на исходную позицию, маршал приказал новый штурм. Ливень пуль и картечи
снова скосил десятки людей, и дивизия опять откатилась назад. Стало ясно, что таким
методом мощное Шарницкое укрепление взять невозможно. На гласисе перед вражескими
рвами осталось лежать 36 убитых и почти 400 раненых. Французские пушки били по
стенам, а коменданту форта было предъявлено требование немедленно сдаться. Зрелище
сотен окровавленных тел, лежащих перед неприступными стенами, подсказало, очевидно,
коменданту, что, возможно, подобное требование не слишком подкреплено реальными
силами, и он наотрез отказался сдавать форт.
Пока солдаты дивизии Малера безуспешно штурмовали укрепления, бригада Роге
продолжала свое обходное движение. Вечером комендант форта узнал, что он обойден, и
ночью решил прорваться сквозь кольцо окружения. Австрийский командир взял с собой 6
полевых орудий, стоявших в форте, и со своими солдатами двинулся навстречу бригаде
Роге. Ему удалось напасть в темноте на передовой пост гренадер, которых Роге поставил в
замке Шольцберг. Две роты