Шеретов С.Г. (сост.). Современная история Казахстана. Сборник документов и материалов (1985-2002 гг.)
Подождите немного. Документ загружается.
291
общественности, что М.Аблязов и Г.Жакиянов преследуются только за совершение
уголовных преступлений, а не по политическим мотивам.
В своем заявлении от 24 мая 2002 г. мы указывали, что убеждены, что каждый
человек должен нести ответственность за свои действия и быть наказан, если судом будет
установлена его вина в совершенном преступлении. Однако это не должно быть связано с
его политической, в том числе и оппозиционной, деятельностью, и его права должны быть
гарантированы объективным расследованием и справедливым и беспристрастным судом.
Мы также подчеркивали, что не верим в объективность расследования, честность и
беспристрастность казахстанской системы правосудия, полностью подконтрольной
исполнительной власти, и сделали вывод, что в сложившейся в Казахстане обстановке ни
М.Аблязов, ни Г.Жакиянов не могут рассчитывать на справедливость.
К сожалению, наши опасения оправдались.
Вывод, сделанный нами по результатам наблюдения за ходом уголовных процессов
и оценки вынесенных приговоров М.Аблязову и Г.Жакиянову, однозначен: уголовное
преследование лидеров «Демократического Выбора Казахстана» использовано для того,
чтобы наказать их за политические убеждения и оппозиционную политическую
деятельность.
Таким образом, и Мухтар Аблязов, и Галымжан Жакиянов, согласно принятому в
международной правозащитной практике определению, являются политическими
заключенными.
В связи с этим мы призываем межгосударственные организации, в том числе ОБСЕ
и Евросоюз, международные правозащитные организации, в том числе Международную
Лигу прав человека, Международную Хельсинкскую Федерацию, Международную
Амнистию, посольства зарубежных государств, международную общественность
признать Мухтара Аблязова и Галымжана Жакиянова политическими заключенными и
потребовать от властей Казахстана их немедленного освобождения.
Мы также призываем обратить особое внимание на усиление репрессий против
политической оппозиции и независимых средств массовой информации и потребовать от
властей Казахстана соблюдения международных обязательств в области обеспечения
фундаментальных прав и свобод человека в стране.
Мы обращаем внимание казахстанского общества на негативное развитие
политической ситуации в Казахстане в связи с репрессивными действиями властей в
отношении активистов оппозиции и независимых журналистов, что угрожает соблюдению
основных прав и свобод человека в стране.
Мы требуем от властей обеспечить реализацию международных стандартов в
области прав и свобод человека в Казахстане в полном объеме.
г.Алматы 6 августа 2002 г.
Экономика. Финансы. Рынки. 2002, № 10, 9 августа.
№ 29
ОКРУЖНОЙ СУД США
ЮЖНЫЙ ОКРУГ НЬЮ-ЙОРКА
ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПО ВОПРОСУ ПОВЕСТКИ № M 11-189,
ВЫДАННОЙ БОЛЬШИМ ЖЮРИ 9 АВГУСТА 2000 Г.
ДЕННИ ДЖ. ЧИН, окружной судья США
Большое жюри этого округа расследует подозрения о том, что нью-йоркская Корпорация
292
«Меркейтор» давала взятки высшим государственным служащим в Республике Казахстан
с целью получения американскими компаниями прав на разработку богатых природных
ресурсов той страны. В частности, большое жюри расследует, имела ли место выплата
миллионов долларов высокопоставленным правительственным чиновникам Республики
Казахстана со стороны Корпорации «Меркейтор».
9 августа 2000 г. Большое жюри направило в адрес Корпорации «Меркейтор» повестку с
требованием представить практически все документы Корпорации начиная с 1991 г. По
прошествию времени Корпорация «Меркейтор» представила документы общим объемом
около 300 тысяч страниц, но отказалась представить документацию в полном объеме.
Свой отказ Корпорация «Меркейтор» мотивировала тем, что: 1) около 1100 требуемых
документов, находящихся в Нью-Йорке, защищены привилегией исполнительной власти
Республики Казахстан; 2) ни один из документов, находящихся в офисах Корпорации
«Меркейтор» в Республике Казахстан, не может быть представлен без нарушения законов
Республики Казахстан.
1 мая 2002 г. правительство США подало ходатайство с целью заставить представить
оставшиеся документы вне зависимости от их местонахождения, кроме документов,
которые защищены привилегиями адвокатов клиента.
„Меркейтор“ тоже направила ходатайство от 3 июня 2002 г. и повторно от 19 июля 2002 г.
с требованием получить односторонние письменные показания у агента по делу или
придать дело гласности.
На первый взгляд, основным в деле является вопрос, в праве ли проводящее
расследование Большое жюри запрашивать документы, которые: 1) защищены
привилегией исполнительной власти, как заявляет другое государство; 2) частично
находятся на территории другого государства, где представление этих документов
запрещено не только законом того государства, но и заключениями высших юридических
лиц того государства.
Взвесив интересы конфликтующих сторон, я прихожу к выводу, что Большое жюри
интересуют документы всех трех отделений Корпорации «Меркейтор», в том числе и
расположенного на территории Республики Казахстан. Правительство нашло способ
преодолеть заявляемую привилегию, а интересы Соединенных Штатов заставляют
уголовное право искать пути преодоления проблем, с которыми может столкнуться
„Меркейтор“ при выполнении настоящего запроса в нарушение законов Республики
Казахстан.
Как следствие, ходатайство Правительства США было удовлетворено. В соответствии с
повесткой от 9 августа 2000 г. „Меркейтор“ обязан предоставить все документы из офисов
в Нью-Йорке и в Республике.
СУТЬ ВОПРОСА
A. СТОРОНЫ
1. ДЖЕЙМС ГИФФЕН
Гражданин США Джеймс Гиффен – президент и главный владелец Корпорации
«Меркейтор». Он является советником высших должностных лиц в Республике Казахстан
и был назначен в Республике Казахстан специальным консультантом по торговым и
экономическим вопросам.
2.
КОРПОРАЦИЯ „МЕРКЕЙТОР“
Корпорация „Меркейтор“ – торгово-банковская фирма, зарегистрированная в Нью-Йорке.
293
Корпорация „Меркейтор“ имеет головной офис в Нью-Йорке и офисы в Республике
Казахстан. Большинство сотрудников местных офисов являются гражданами Казахстана.
Республика Казахстан также заключила с Корпорацией «Меркейтор» договор о
предоставлении консалтинговых услуг в области стратегического планирования и
привлечения иностранных инвестиций.
3. РЕСПУБЛИКА КАЗАХСТАН
Республика Казахстан признана Соединенными Штатами и считается важным союзником.
Республика Казахстан обладает богатыми природными ресурсами, в освоение которых
американские компании сделали огромные инвестиции в виде совместных предприятий с
местными компаниями.
Б. РАССЛЕДОВАНИЕ
В течение нескольких лет Правительство США расследует деятельность Гиффена и
«Меркейтора». Большое жюри, которое 9 августа 2000 г. направило повестку, все еще
работает. Разбирательство дела является закрытым.
Правительство США представило односторонние письменные показания агента по делу, в
которых подробно изложена вся информация. Корпорация „Меркейтор“ представила
защищенные, как утверждается, документы для закрытого просмотра.
В. РЕАКЦИЯ КОРПОРАЦИИ «МЕРКЕЙТОР» И РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН НА
РАССЛЕДОВАНИЕ
Корпорация „Меркейтор“ утверждает, что ей впервые стало известно о
расследовании в июне 2000 г. Корпорация „Меркейтор“ апеллирует к Министерству
юстиции и Верховному суду Республики Казахстан по поводу «формального разъяснения
юридического статуса Гиффена и Корпорации «Меркейтор» «в связи с возможными
действиями властей США, направленными на получение документов».
Вскоре после того двое высокопоставленных чиновников юридических структур
Республики Казахстан выступили с совместным заявлением по поводу взаимоотношений
Республики, Гиффена и Корпорации «Меркейтор». В этом заявлении подробно
перечислены все действия, сделанные Гиффеном и Корпорацией «Меркейтор», и в
заключение подчеркивается, что Гиффен «оказывал и продолжает оказывать
консультативную помощь» высшим государственным чиновникам по «вопросам,
относящимся к сфере развития торговли» между Республикой Казахстан и США. В
заявлении говорится, что «любые контакты между Республикой Казахстан и г-ном
Гиффеном по государственным вопросам являются частью совещательного процесса,
проводимого исполнительной властью Республики Казахстан». В заявлении далее
говорится, что любая информация подобного рода «является строго конфиденциальной и
находится под защитой привилегии исполнительной власти».
После получения повестки в августе 2000 г. Корпорация „Меркейтор“ снова
обратилась в Министерство юстиции за советом. 15 декабря 2000 г. Гиффен написал
письмо в Министерство юстиции Казахстана. Гиффен задавал вопрос о требуемых
документах, находящихся в офисе «Меркейтора» в Казахстане: «могут ли и должны ли
они быть представлены в ответ на повестку». В письме содержится просьба разъяснить,
принадлежат ли документы Корпорации «Меркейтор» или Республике Казахстан и,
соответственно, подпадают под действие законов Республики Казахстан, какова
294
юрисдикция Казахстана в отношении этих документов и какие законодательные
«ограничения» в Казахстане препятствуют вывозу документов из страны.
Ответ Министерства юстиции Казахстана был получен 25 января 2001 г. В ответе
говорится, что любая информация, которой владеет Гиффен, является «строго
конфиденциальной», «защищена суверенными правами Республики Казахстан» и «не
подлежит передаче третьей стороне». В семи параграфах письма описываются положения
закона Республики Казахстан, в соответствии с которым Министерство приняло свое
решение. Этот закон запрещает разглашение информации, «связанной с интересами
государства» или «государственными интересами» Казахстана в области разработки ее
природных ресурсов. В письме также подчеркивается, что, в соответствии с договором
между «Меркейтором» и Казахстаном, любая передача информации «возможна только с
согласия исполнительной власти Республики Казахстан».
Министерство также отмечает, что информация о «государственной или торговой
тайне» защищена в том случае, «если эта информация представляет реальную или
потенциальную коммерческую выгоду, поскольку неизвестна третьей стороне». В
заключение Министерство предупреждает, что не может быть изъят ни один документ,
содержащий «информацию государственной важности», особенно информацию,
«связанную с государственными интересами», «без соответствующей процедуры,
предусмотренной» законодательством Республики Казахстан.
После получения в марте 2002 г. требования Правительства США действовать в
соответствии с повесткой от августа 2000 г. Корпорация „Меркейтор“ обратилась в
Министерство юстиции Казахстана в третий раз. В своем ответе Министерство ссылается
на письмо Гиффена от 12 апреля 2002 г., в котором содержится вопрос о том, какие
гражданские и уголовные наказания могут быть применены «в случае утечки документов
из офисов Корпорации «Меркейтор» в Казахстане, и какие существуют «исключения
и/или способы защиты». В письме, к которому прилагаются выдержки из ответа от января
2001 г., говорится, что разглашение государственной тайны является уголовно
наказуемым деянием и наказывается лишением свободы на срок до трех лет. В письме
также содержится общее положение о том, что «информация, переданная третьей стороне
[Республикой Казахстан], в которой затрагиваются национальные интересы
[Казахстана]…не может быть передана за пределы территории…без разрешения
[Республики Казахстан]».
В дополнение к этим ответам в адрес «Меркейтора» Республика Казахстан
предприняла попытки убедить правительство США прекратить расследование. В том
числе имели место личные обращения высших государственных чиновников Республики
в адрес Государственного Департамента США. Корпорация „Меркейтор“ и Республика
Казахстан также просили разрешения придать гласности ходатайства Правительства США
по этому делу, чтобы использовать их для лоббирования в других структурах
исполнительной власти с целью прекращения расследования. В этом им было отказано, и
их попытки не привели к успеху.
Д. ПОВЕСТКА
Повестка, законность которой подвергается сомнению, была вручена Корпорации
«Меркейтор» 11 августа 2000 г. По повестке запрашивались все документы, начиная с
1991 г., в соответствии с внушительным списком физических и юридических лиц. В этот
список были включены Гиффен и Корпорация „Меркейтор“, ряд крупнейших
американских компаний и высшие чиновники в Республике Казахстана.
Некоторые документы были предоставлены, однако Корпорация „Меркейтор“
отказалась предоставить те документы, которые были защищены привилегией
исполнительной власти Республики Казахстан. Корпорация „Меркейтор“ представила
свидетельства о привилегиях на документы, находящиеся в Нью-Йорке. Она не
295
представила ни одного документа из находящихся в Республике, а также свидетельства о
привилегиях на эти документы.
1 мая 2002 г. Правительство США направило это ходатайство. Республика
Казахстан обратилась за разрешением выступать в суде и получила его. Я слушал
выступления в суде и принимал свидетельские показания у эксперта по международному
праву 6 июня 2002 г.
ДИСКУССИЯ
Коронация „Меркейтор“ и Республика Казахстан считают, что необходимо отказаться от
вышеупомянутого предложения о предоставлении документов, поскольку речь идет о
документах, защищенных привилегией исполнительной власти Республики, и поскольку
законодательство данной страны – на что особо указывают ее высшие должностные лица
– запрещает разглашение данных, содержащихся в них.
Соответственно я должен принять решение о том, имеет ли в данном случае Большое
жюри право на доступ к той информации, которую оно хотело бы получить, в свете
содержания вышеуказанной привилегии, а также действующего закона иностранного
суверенного государства. Поскольку, по моему мнению, необходимо сбалансировать
интересы обеих сторон, затронутые в данном случае, ниже приводится анализ вопросов,
связанных с международным уважением и привилегиями исполнительной власти.
5. ПРИМЕНЯЕМАЯ ПРАВОВАЯ НОРМА
1. Закон о даче взяток зарубежным чиновникам
В 1977 году Конгресс США принял «Закон о даче взяток зарубежным чиновникам» с
целью сделать подлежащими наказанию незаконные выплаты должностным лицам
зарубежных стран предприятиями и гражданами США., а также «Закон о борьбе со
взяточничеством и о честной конкуренции 1998 года». Согласно «Закону о даче взяток
зарубежным чиновникам», противозаконной является дача взятки должностному лицу
иностранного государства, осуществляемая с целью заключения сделки, сохранения
предприятия или передачи его другому лицу.
В 1998 году, с целью реализации Конвенции о борьбе с подкупом иностранных
должностных лиц при заключении международных сделок (далее именуемая как
«Конвенция ОЭСР») Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР),
подписанной в декабре 1997 года, Конгресс принял поправки к «Закону о даче взяток
зарубежным чиновникам».
С введением в действие поправок, действие «Закона о даче взяток зарубежным
чиновникам» распространилось также на «любое лицо» – а не только на «эмитентов» и
«внутренних субъектов» (под которыми понимается любой гражданин США или лицо,
постоянно проживающее в Соединенных Штатах, а также любая американская
корпорация). Поправки 1998 года сделали также необязательным требование
территориальной принадлежности к Соединенным Штатам.
Согласно Закону о даче взяток зарубежным чиновникам дело должно быть возбуждено
против любого физического или юридического лица, представляющего Соединенные
Штаты, нарушающего Закон за пределами Соединенных Штатов, независимо от того,
какие средства торговли были использованы.
2.
Полномочия Большого жюри
Большое жюри является «конституционной структурой», сложившейся в ходе
296
многовековой англо-американской истории. Рассмотрение дел Большим жюри
характеризуется «1) независимостью от надзора со стороны суда; 2) его широкими
полномочиями по ведению расследования; 3) презумпцией действительности повесток,
высылаемых большим жюри; 4) секретностью разбирательства; 5) общей свободой жюри
от процедурных проволочек и отсрочек».
«Общепризнанно, что большое жюри имеет право и обязано расследовать дело, связанное
с возможностью совершения преступления». Большое жюри имеет право производить
расследование исключительно на основании «подозрения в том, что закон был нарушен,
или на том основании, что оно хочет убедиться в том, что он нарушен не был».
Действия жюри не могут ограничиваться нормами доказательственного права или
известными правилами об исключении из доказательств.
Масштаб широких следственных полномочий Большого жюри определяется как
«принцип, согласно которому 'общество… имеет право на получение свидетельских
показаний любого человека'. Общепринятой является такая «политика, при которой
«право на получение свидетельских показаний любого человека реализуется в
наибольшей мере в контексте имеющей силу повестки большого жюри». Полномочия
Большого жюри не являются, однако, безграничными: суд, от которого потребовали
вызвать на заседание то или иное лицо, может «отказать в своем содействии в тех случаях,
когда «мера принуждения, о которой ходатайствует Большое жюри, нарушает»
конституционные права или является посягательством на свидетельский иммунитет.
В тех случаях, когда необходимо соблюдать тайну расследования, при
рассмотрении вопроса о выдачи повестки в суд Большим жюри могут приниматься
заявления лиц, не являющихся стороной в деле.
3. Закон о государственной доктрине
Закон о государственной доктрине советует суду избегать рассмотрения юридической
силы официального закона суверенного государства, принятого на его территории.
Основополагающий принцип закона о государственной доктрине гласит, что «суд одной
страны не может судить о законах правительства другой страны, действующих на его
собственной территории».
Согласно этой доктрине «определение юридической обоснованности зарубежного
закона ограничено сферой его применения на территории этого суверенного государства,
а также случаями, когда удовлетворение требования или вмешательство защиты требует
от федерального суда объявить недействительным официальный акт зарубежного
правительства.
Правительству зарубежной страны не обязано выступать стороной по этому делу;
доктрина может применяться, если законность актов зарубежного суверенного
государства входит в рассмотрение суда.
4. Привилегия исполнительной власти
Федеральное общее право признает различные формы «привилегий исполнительной
власти», защищающих правительственную информацию от публичного разглашения.
Корпорация „Меркейтор“ и Республика Казахстан претендуют на две формы этой
привилегии: государственной тайны и совещательного процесса.
Привилегия государственной тайны является абсолютной, и применяется, когда
«имеется обоснованная опасность, что требование о даче показаний может повлечь за
собой разглашение информации военного характера, которая, в интересах национальной
безопасности, не подлежит разглашению».
297
Привилегия военной информации является «широко распространенной», однако
«не должна применяться необдуманно». Кроме того, «необходимо иметь официальный
запрос о применении этой привилегии от главы департамента, курирующего подобные
вопросы, после реального личного рассмотрения данного случая этим должностным
лицом.» Привилегия государственной тайны «не может быть использована для сокрытия
каких-либо материалов при отсутствии строгой необходимости избежать нанесения вреда
национальной безопасности, и, где возможно, информация конфиденциального характера
должна быть отделена от информации, не являющейся таковой, для предоставления
последней суду».
Привилегия исполнительной власти также включает в себя привилегию общего
совещательного процесса. Эта наиболее часто применяемая форма привилегии
исполнительной власти предоставляет государственным чиновникам «свободу
обсуждения» политики при закрытых дверях. Как и привилегия государственной тайны,
привилегия совещательного процесса должна быть удостоверена главой
правительственного учреждения или другим уполномоченным на то лицом после личного
изучения всех документов. Документы, подлежащие защите согласно этой привилегии,
должны быть поименованы и описаны, а правительственное учреждение обязано
предоставить «определенные и четкие» причины для признания действительным
положения о конфиденциальности в отношении необходимой информации.
Привилегия совещательного процесса содержит оговорки: ее можно преодолеть,
подтвердив наличие такой необходимости, что определяется в каждом конкретном случае.
Привилегию совещательного процесса даже называют «дискреционной», так как должно
наличествовать равновесие интересов, чтобы повлечь за собой решение о применении
данной привилегии в первой инстанции, не говоря о ее преодолении.
В результате требуемое доказывание о преодолении этой привилегии может быть
сформулировано как равновесие интересов или как доказывание необходимости. В обоих
случаях остается ясным, что там, «где искомые документы могут пролить свет на
предполагаемые должностные преступления правительственных чиновников, в
предоставлении данной привилегии обычно отказывают.
При рассмотрении дела о предполагаемом должностном преступлении анализ
изменяется, и «подлинными общественными интересами в подобных обстоятельствах
считаются не интересы данного учреждения по управлению им, но интересы граждан в
этом процессе». Сторона, настаивающая на привилегии, несет бремя доказывания. Эта
привилегия «не должна выходить за строгие и самые узкие разумные рамки, отвечающие
логике данного принципа».
И, наконец, «суды уже давно исходят из того, что правительства зарубежных стран
имеют право на защиту обсуждений, проводимых своей исполнительной ветвью». Законы
международной вежливости требуют, чтобы суды этой страны предоставили зарубежным
суверенным государствам такую же защиту, какой пользуется исполнительная ветвь
власти Соединенных Штатов.
5. Зарубежные законы, запрещающие представление документов
Когда судебная повестка касается информации за рубежом, защищенной от
разглашения законодательством зарубежной страны, суд может рассмотреть возникший
конфликт интересов в целях определить, следует ли принять решение о соблюдении
правовой нормы или об освобождении от нее. Подобно судам других инстанций, вторая
инстанция прибегает к сопоставительному критерию, основанному на Своде норм
внешнеполитического законодательства Соединенных Штатов, и поддерживает
рассмотрение следующих факторов:
(1). Противоборствующие интересы государств, чьи законы пришли в
противоречие, (2) трудности, сопряженные с исполнением закона со стороны тяжущейся
298
стороны или свидетелей, должных давать показания, (3) важность для судебного процесса
запрашиваемой информации и документов, и (4) добросовестность стороны,
противодействующей раскрытию информации.
Этот анализ широк и может включать в себя дополнительные соображения – будь
то поименованные отдельно или рассмотренные как часть четырех факторов Minpeco..
Этот округ использует тот же самый анализ для решения, требовать ли раскрытия
информации и наложить санкции за невыполнение требования. Возможность применения
гражданских или уголовных санкций не обязательно помешает принудительному
исполнению судебной повестки.
В случае коллизии законов двух юрисдикций суд обязан уравновесить эти
интересы, включая соответствующие интересы государств, вовлеченных в процесс, и
трудности, с которыми может встретиться физическое или юридическое лицо, кому
адресована повестка. Свод норм внешнеполитического законодательства Соединенных
Штатов, далее предписывает судам изучить важность документов, требуемых для
основного процесса, наличие альтернативных способов раскрытия данной информации, а
также уровень специфичности данного требования.
Большинство судебных решений по уголовным делам относятся к повесткам по
представлению материалов, защищенных законами о тайне зарубежных банков. Суды
последовательно придерживались той линии, что защита интересов Соединенных Штатов
перевешивает защиту интересов зарубежных государств в области банковской тайны и
трудности, с которыми сталкивается юридическое или физическое лицо в выполнении
требования исполнить предписание суда.
B. ПРИМЕНЕНИЕ
1. Односторонние представления являются надлежащими
Корпорация „Меркейтор“ подала иск 3 июня 2002 г. и повторно – 19 июля 2002 г. с тем,
чтобы изъять из производства письменные показания агента по делу или ознакомить
Корпорацию с ними. В иске было отказано.
Суд признает, что Корпорация „Меркейтор“ «не может выступать с предметными
доводами по материалам, которые она не видела, и в этом отношении их представление по
делу затруднено». Тем не менее суды могут разрешить односторонние представления как
«разумный метод» решения споров без нарушения конфиденциальности расследования
большого жюри.
Такие представления не ограничиваются, заявляют ответчики, показаниями перед
большими жюри или информацией, полученной от свидетелей, дающих показания перед
большим жюри.
Защита тайны следствия Большого жюри очень важна, и я не вижу никакой нужды
позволить ответчикам получить доступ к информации. Основополагающим является то,
что задачей Большого жюри «является проведение одностороннего расследование с целью
установить наличие или отсутствие вероятной причины возбудить дело против того или
иного ответчика». «Несколько широко распространенных оснований лежит в основе
конфиденциальности обстоятельств дел, рассматриваемых Большими жюри, включая
следующие: помешать скрыться лицам, в отношении которых может быть возбуждено
судебное преследование; удостовериться, что большое жюри пользуется неограниченной
свободой в своих обсуждениях; помешать субъектам, в отношении которых ведется
расследование, оказывать давление на свидетелей; стимулировать свидетелей на дачу
честных показаний не опасаясь возмездия со стороны подследственных; защитить
реабилитированных Большим жюри».
299
2. Большое жюри имеет право заставить представить доказательства
Документы в Нью-Йорке и Республике Казахстан находятся в юрисдикции суда.
«Большое жюри является придатком или агентством суда» и «может вести расследования
любого преступления, находящегося в юрисдикции суда», «не ограничиваясь действиями,
происходящими в округе». Свидетель, вызванный большим жюри, не может «отказаться
от представления документов на том основании, что эти документы находятся за
границей». Критерием для представления является «контроль над документами, а не
местоположение».
Хотя Корпорация „Меркейтор“ настаивает, что преставление документов запрещено
законами Республики Казахстан, и заявляет, что ее сотрудникам, возможно, придется
тайно похитить их из правительственного здания в Казахстане, охраняемого вооруженной
охраной.
В настоящее время не подлежит большому сомнению, что эти документы контролируются
именно Корпорацией «Меркейтор». Документы находятся в частном офисе американской
корпорации.
3. Неприменение закона о государственной доктрине
Республика Казахстан утверждает, что закон о государственной доктрине в
отношении этого дела является регулирующим, так как Суд не может расследовать
утверждение Республики Казахстан о том, что привилегия исполнительной власти и
законодательство Республики Казахстан запрещает разглашение информации. Я
заключаю, что есть достаточные причины не применять эту доктрину в данном деле, как в
качестве технического предмета, так и на основании политики, лежащей в основе этой
доктрины.
Первый вопрос, который должен задать суд, когда сторона поднимает вопрос о
законе о государственной доктрине, это действительно ли эта доктрина применима к
данному делу.
В данном случае закон о государственной доктрине не может быть применим,
потому что от настоящего Суда не требуется вынесение решения о правомерности
официального акта зарубежного суверенного государства, принятого на его собственной
территории. Напротив, в данном деле суверенное государство вмешивается в
судопроизводство американского Большого жюри по делу американского гражданина и
американской корпорации, желая закрыть доступ к документам в Нью-Йорке и офисе
корпорации «Меркейтор» в Казахстане. Хотя рассматриваемые «законы» – например,
заявление министра юстиции – предположительно исходят из Казахстана, их появление
было спровоцировано и сейчас они предназначаются для судебного разбирательства в
Соединенных Штатах.
Даже если рассматриваемые акты возникли в Казахстане, их действие было
предназначено для Нью-Йорка. Это действие имело целью закрыть Большому жюри
доступ к документам американской корпорации, расположенной в Нью-Йорке. Таким
образом (в качестве основного вопроса, подлежащего выяснению) я заключаю, что Акт о
государственной доктрине по данному делу не может быть применен.
Допущение в ходе аргументации, что рассматриваемые акты в самом деле
являются «законами зарубежного суверенного государства, находящимися в его
собственной юрисдикции», которые рассматриваются в Соединенных Штатах, просто
устанавливает тот факт, что применение данной доктрины технически возможно.
В данном округе определение в отношении дальнейшего применения данной
доктрины требует уравновесить интересы сторон; если основополагающие принципы
300
доктрины не оправдывают ее применения, то прибегать к ней не следует. Бремя
доказывания лежит на стороне, требующей применения доктрины.
Во втором раунде суд обязан взвесить «внешнеполитические интересы, говорящие
в пользу или против применения доктрины». Целью уравновешивающего расследования
является определить, стоит ли вопрос о разделении властей.
В данном случае «основной принцип», оправдывающий применение этой
доктрины, отсутствует, поскольку принцип разделения властей здесь не затрагивается.
Закон о государственной доктрине служит предупреждением суду полагаться на
исполнительную ветвь, когда решение может стать препятствием или помехой
исполнительной власти в осуществлении ее внешнеполитической деятельности». Данное
ходатайство внесено самой исполнительной властью, и удовлетворение ходатайства
правительства просто ратифицирует рассматриваемые цели политической ветви. Ведение
внешнеполитических отношений в основном вверено исполнительной
власти…Корпорация „Меркейтор“ и Республика Казахстан подняли вопрос об
адекватности представления исполнительной власти обвинителем по делу.
Правительство представило письмо от Майкла Чертофф, главного прокурора по
уголовным делам Департамента юстиции США. В письме повторяется, что позиция,
занятая правительством, «представляет позицию Соединенных Штатов». В письме также
подтверждается, что «Госдепартамент и другие соответствующие структуры
исполнительной власти находятся в курсе сути данного расследования уже более двух лет,
потому что Департамент юстиции консультировался с исполнительной властью, а также
потому, что сама Республика Казахстан связывалась с Госдепартаментом по вопросу
данного расследования».
Степень, до которой данное расследование, а также исполнение настоящей
судебной повестки может воспрепятствовать исполнительной власти в осуществлении ее
внешнеполитической деятельности – предположительно вследствие того, что рискует еще
более разгневать важного стратегического партнера из-за обвинений во взяточничестве –
не может быть предотвращено данным Судом.
«Закон о государственной доктрине в первую очередь защищает независимость»
исполнительной власти. Более того, обширная формулировка закона о государственной
доктрине, отстаиваемая Корпорацией «Меркейтор» и Республикой Казахстан (о том, что
доктрину следует применять, когда существует риск создания помех) сделает
осуществление «Закона о даче взяток зарубежным чиновникам» практически не
действующим. Нарушение этого Закона по определению вызвано «официальными
действиями» суверенных государств, и каждое расследование подозреваемого нарушения
Закона о дачи взяток зарубежным чиновникам потенциально может поставить под
сомнение честность чиновников зарубежных стран. Конгресс намерен ввести этот закон,
несмотря на подобную возможность, а совсем недавно он расширил сферу его действия в
целях соответствия закона международным соглашениям, за которые выступали
Соединенные Штаты.
Таким образом «политика, лежащая в основе закона о государственной доктрине,
не оправдывает его применения» «даже если ставится под вопрос юридическая
обоснованность закона суверенного государства, действующего на его территории».
Я заключаю, что в той степени, в которой закон о государственной доктрине
применяется, он просто обязывает суд принять 1) утверждения о привилегии
исполнительной вести Республики Казахстан, несмотря на некоторые явные технические
недостатки, а также 2) толкования Республикой Казахстан закона, внесенного его
высокопоставленными юридическими чиновниками. Юридическое значение этих
действий, их вес и их воздействие на данное судебное разбирательство не определяется
анализом сложившейся ситуации. Эффект определяется балансированием
противоборствующих интересов Соединенных Штатов и Республики Казахстан в целях