16
привозили – не помогло. 3) Тогда бабушка увела меня вверх по
Фокинской речке, до сухой россохи, нашла там толстую осину,
поклонилась ей и стала молиться, а я три раза повторил заучен-
ный от нее наговор: «Осина, осина, возьми мою дрожалку – тря-
сину, дай мне леготу», – и перевязал осину своим пояском. 4) Все
было напрасно, болезнь меня не оставила. 5) И тогда младшая
бабушкина дочь, моя тетка Августа, бесшабашно заявила, что она
безо всякой ворожбы меня вылечит, подкралась раз сзади и хле-
станула мне за шиворот ковш ключевой воды, чтобы «выпуг-
нуть» лихорадку. 6) После этого меня не отпускало и ночью, а
прежде накатывало по утрам до восхода и вечером после захода
солнца.
7) Бабушка назвала тетку дурой и стала поить меня хиной. 8)
Я оглох и начал жить как бы сам в себе, сделался задумчивым и
все чего-то искал. 9) Со двора меня никуда не выпускали, в осо-
бенности к реке, так как трясуха эта проклятая «выходила на во-
ду» (В. Астафьев).
ВАРИАНТ 7.
1) Мне велено перебирать картошки. 2) Бабушка определила
норму, или упряг, как назвала она задание. 3) Упряг этот отмечен
двумя брюквами, лежащими по ту и по другую сторону продол-
говатого сусека, и до брюкв тех всё равно что до другого берега
Енисея. 4) Когда я доберусь до брюкв, одному Богу известно. 5)
Может, меня и в живых к той поре не будет!
6) В подвале земляная, могильная тишина, по стенам пле-
сень, на потолке сахаристый куржак. 7) Так и хочется взять его на
язык. 8) Время от времени он ни с того ни с сего осыпается свер-
ху, попадает за воротник, липнет к телу и тает. 9)Тоже хорошего
мало. 10) В самой яме, где сусеки с овощами и кадки с капустой,
огурцами и рыжиками, куржак висит на нитках паутины, и когда
я гляжу вверх, мне кажется, что нахожусь я в сказочном царстве,
в тридевятом государстве, а когда я гляжу вниз, сердце мое кро-
вью обливается и берет меня большая-большая тоска.
11) Кругом здесь картошки. 12) И перебирать их надо, кар-
тошки-то. 13) Гнилую полагается кидать в плетеный короб, круп-
ную – в мешки, помельче – швырять в угол этого огромного,
словно двор, сусека, в котором я сижу, может, целый месяц и