149
Наташа. Ты, Андрюша, что делаешь? Читаешь? Ничего, я
так только... (Идет, отворяет другую дверь и, заглянув в нее, за-
творяет.) Огня нет ли...
Андрей (входит с книгой в руке). Ты что, Наташа?
Наташа. Смотрю, огня нет ли... Теперь масленица, прислуга
сама не своя, гляди да и гляди, чтоб чего не вышло. Вчера в пол-
ночь прохожу через столовую, а там свеча горит. Кто зажег, так и
не добилась толку. (Ставит свечу.) Который час?
Андрей (взглянув на часы). Девятого четверть.
Наташа. А Ольги и Ирины до сих пор еще нет. Не пришли.
Все трудятся, бедняжки. Ольга на педагогическом совете, Ирина
на телеграфе... (Вздыхает.)
Сегодня утром говорю твоей сестре: «Побереги, говорю, се-
бя, Ирина, голубчик». И не слушает. Четверть девятого, гово-
ришь? Я боюсь, Бобик наш совсем нездоров. Отчего он холодный
такой? Вчера у него был жар, а сегодня холодный весь... Я так
боюсь!
Андрей. Ничего, Наташа. Мальчик здоров.
Наташа. Но все-таки лучше пускай диета. Я боюсь. И сего-
дня в десятом часу, говорили, ряженые у нас будут, лучше бы они
не приходили, Андрюша.
Андрей. Право, я не знаю. Их ведь звали.
Наташа. Сегодня мальчишечка проснулся утром и глядит
на меня, и вдруг улыбнулся; значит, узнал. «Бобик, говорю,
здравствуй! Здравствуй, милый!». А он смеется. Дети понимают,
отлично понимают. Так, значит, Андрюша, я скажу, чтобы ряже-
ных не принимали.
Андрей (нерешительно). Да ведь это как сестры. Они тут
хозяйки.
Наташа. И они тоже, я им скажу. Они добрые... (Идет.) К
ужину я велела простокваши. Доктор говорит, тебе нужно одну
простоквашу есть, иначе не похудеешь. (Останавливается.) Бобик
холодный. Я боюсь, ему холодно в его комнате, пожалуй. Надо
бы хоть до теплой погоды поместить его в другой комнате. На-
пример, у Ирины комната как раз для ребенка: и сухо, и целый
день солнце. Надо ей сказать, она пока может с Ольгой в одной
комнате... Все равно днем дома не бывает, только ночует...
Пауза.