Санфилиппо Ч. Курс римского частного права

Подождите немного. Документ загружается.

Глава VI.

Неисполнение обязательств

§ 216. Причины неисполнения

Когда обязательство не может быть выполнено по причине объек-

тивной и внезапно наступившей невозможности предоставления, ни-

каких неблагоприятных последствий для должника не наступает. Стро-

го говоря, здесь не следует даже говорить о неисполнении, поскольку

обязательство уже прекратилось ipso iure (§ 208). В таком случае источ-

ники обычно говорят о vis maior (непреодолимая сила) или casus fortuitus

(несчастный случай), понимая под этим случайную гибель вещи, на-

ступившую ее экономическую непригодность и, вообще говоря, вся-

кое объективное препятствие, случайно возникшее на пути исполне-

ния обязательства.

Однако полное разорение должника («несостоятельность»), даже

если он нисколько в том не повинен, под понятие vis maior не подпа-

дает.

Если же должник, хотя предоставление было объективно возмож-

но, не совершил его или если предоставление сделалось невозможным

по причинам, зависевшим от должника (например, уничтожение по

его вине вещи, которую следовало отдать), наступает случай неиспол-

нения в собственном смысле.

§ 217. Ответственность за неисполнение

Естественным следствием неисполнения в собственном смысле

является «ответственность», наступающая для того, кто не исполнил.

Такую ответственность называют обыкновенно «контрактной», и для

неисполнившего она наступает в большем или меньшем объеме. Как

мы уже видели (§ 71), в расчет принимается «умысел», «сохранение»,

а также culpa, «провинность» или «небрежность» (позднее с разными

оттенками: culpa levis или lata, in abstracto или in concreto, § 71). В по-

зднейшую эпоху допускалась также ответственность должника за чу-

жие действия, а именно за действия тех зависимых от него лиц, кото-

рыми он воспользовался для исполнения, или потому, что он их нео-

смотрительно выбрал (так называемая culpa in eligendo), или потому,

что он за ними недостаточно следил (так называемая culpa in vigilando).

Содержание ответственности в исках stricti iuris, учитывая полное

соответствие intentio и condemnatio (§ 79), не может превосходить объе-

ма долга: если его объектом является сумма денег, должник будет при-

говорен к такой же сумме; если его объектом является certa res или

facere, должник будет приговорен к «quanti еа res est», т. е. к aestimatio

230

Неисполнение обязательств

Глава VI (§219)

предоставления, которое он должен был совершить, отнесенной на

момент litis contestatio (§ 77). В исках bonaefidei, напротив, неисполня-

ющий может быть приговорен к большей сумме в сравнении с объе-

мом долга в связи с заинтересованностью, которая была у кредитора в

отношении точного и своевременного исполнения обязательства (id

quod interest, убытки). Убытки определялись самим же кредитором по-

средством оценочного ручательства (ius iurandum in litem, § 77).

Юстиниановское право распространило эту возможность, понача-

лу принадлежавшую исключительно actiones bonae fidei, установив та-

ким образом общий принцип «возмещения ущерба», вызванного не-

исполнением.

§ 218. Отмена мошеннических действий

Особым случаем злоумышленного неисполнения обязательства

является fraus creditorum (обман кредиторов), состоящий во всех дей-

ствиях отчуждения, совершенных должником с тем, чтобы создать или

усугубить собственную несостоятельность с целью обмануть кредито-

ров.

Для таких случаев претор ввел interdictum fraudatorium, о мошенни-

честве (реституционный), который давался отдельному кредитору для

того, чтобы возвратить от третьего лица, приобретателя, вещи, отчуж-

денные должником, а сверх того — еще xestitutio in integrum, которое,

вероятно, давалось curator Ьопотт (§ 77) с целью увеличить имуще-

ственную массу, предназначенную для Ьопотт venditio, посредством

отмены совершенного должником мошеннического отчуждения иму-

щества. Вопрос о том, существовал ли, наряду с этими средствами,

еще самостоятельный actio in factum, в науке не решен.

К осуществлению всех этих различных средств предъявлялись об-

щие требования. Действительно, для всех них необходимо было реаль-

ное нанесение ущерба кредиторам (eventus damni), мошенническое

намерение должника {consilium fraudis) и, в случае отчуждения на воз-

мездном основании (§ 11), также осведомленность третьего лица, при-

обретателя (scientiafraudis). В юстиниановском праве разные классичес-

кие средства оказываются слитыми в едином иске, именуемом в од-

ном тексте «Дигест» (22.1.33.4) Pauliana, на основе которого и

продолжали предъявляться вышеперечисленные требования.

§ 219. Мог а (просрочка)

До тех пор пока предоставление еще возможно, должник обязан

исполнить обязательство; виновная задержка исполнения называется

«просрочкой».

Начиная со зрелой классической эпохи для того, чтобы должник

оказался в состоянии просрочки, необходимо было, чтобы кредитор

231

Часть IV

Обязательственные права

потребовал от него исполнения (interpellatio, напоминание), за исклю-

чением двух случаев: когда речь шла об обязательстве в связи с неза-

конным действием и когда был установлен срок исполнения, истече-

ние которого автоматически означает просрочку должника («dies

interpellat pro homine», «срок напоминает за человека»).

Просрочка влечет за собой два фундаментальных следствия:

а) perpetuatio obligationis («увековечение обязательства»), в силу

которого, даже если исполнение сделалось невозможным вследствие

случайного обстоятельства, обязательство продолжает существовать в

том смысле, что просрочивший должник считается ответственным за

неисполнение. Иначе говоря, после просрочки обычное прекращение

обязательства по причине внезапно возникшей невозможности испол-

нения не наступает (§ 208);

б) обязанность (в случае iudicia bonae fidei) платить специальные

проценты (usurae moratoriae, за просрочку) в размере, пропорциональ-

ном величине задержки.

В юстиниановском праве эти принципы подверглись важным из-

менениям. В отношении perpetuatio obligationis стало допускаться осво-

бождение должника, представившего доказательство того, что, если

бы даже он совершил предоставление вовремя, у кредитора вещь все

равно бы погибла. Что до usurae moratoriae, то Юстиниан расширил их

применение, допустив также и вне iudicia bonae fidei.

Этой просрочке должника (тога solvendi) обычно противопостав-

ляют просрочку кредитора (тога accipiendi), которая состоит в отказе

(или промедлении) с его стороны принять исполнение. В таком случае

у должника происходит ограничение ответственности за возможную

гибель вещи единственным случаем умысла. Кроме того, для родовых

обязательств (§ 223) было установлено, что, если должник «наметил»

вещи, предложенные к уплате (например, запечатав в мешочке сколь-

ко-то монет), возможная их гибель, виновником которой он не являл-

ся, освобождала его от обязательства, несмотря на возможность заме-

нить их другими (genus nonperit, «род не погибает», § 223). В частности,

для денежных обязательств должник мог сдать предложенные им к

уплате pecunia, пометив их своим знаком, В храм (in aede sacra) или в

другое общественное место, прекратив тем самым исчисление возмож-

ных процентов.

Глава VII.

Аномальные виды обязательств

§ 220. Соображения общего характера

От обычной формы обязательства, описывавшейся до сих пор,

отличаются некоторые особые его формы, для которых характерны

отклонения от нормы в одном из образующих элементов обязатель-

ственного отношения. Они могут иметь место в субъектах, в объекте

или в самой обязательственной связи.

§ 221. Отклонения в связи с субъектами

А) Блуждающие обязательства

Обыкновенно обязательство существует между двумя субъектами,

определенными с самого возникновения обязательства. Однако в осо-

бом случае filius familias или раба, которые совершили проступок, воз-

никающее отсюда обязательство, поскольку оно не может обременить

совершившего проступок в силу его недееспособности, обременяет того,

под чьей властью или в чьей собственности виновный находится в

данное время. В случае последующего перехода виновного из-под влас-

ти или собственности одного pater familias к другому долг также пере-

мещается от одного pater к другому (поха caput sequitur, ответствен-

ность за вред следует за личностью виновного, § 79), вплоть до момен-

та, пока не будет потребовано исполнение. Отсюда и произошло

название, данное этому виду обязательств, — «блуждающие» или «с

переменным пассивным субъектом».

§ 222. Б) Обязательства при множественности субъектов

Обыкновенная форма обязательства предполагает наличие креди-

тора и должника. Не исключается, однако, случай множества субъек-

тов — активных, пассивных либо тех и других одновременно. Из таких

фактических предпосылок могут проистекать, в зависимости от конк-

ретного случая, достаточно разнообразные последствия.

Первый случай — тот, в котором каждый кредитор имеет право

притязать только на часть предоставления или каждый должник обя-

зан исполнить лишь его часть. В этом случае там, где характер предос-

тавления это допускает, т. е. где речь идет об обязательстве «делимом»,

а значит, таком, которое может быть исполнено perpartes, его делят на

столько малых обязательств, сколько имеется возможных сочетаний

противостоящих друг другу субъектов, взятых по двое. Так, в наиболее

простом случае кредитора и двух должников долг, например, в сотню

233

Часть IV

Обязательственные права

можно разделить на два долга по пятьдесят, причитающихся с каждо-

го из двух должников по отношению к единому кредитору. В этом слу-

чае обязательство называется долевым. Таким является случай наслед-

ственных обязательств, которые делятся между сонаследниками про-

порционально их долям (§ 284).

Второй случай — тот, в котором несколько кредиторов могут в

соответствии с основанием обязательства (так что делимость или не-

делимость предоставления можно во внимание не принимать) притя-

зать на полное предоставление (solidum) от единого должника, или

единый кредитор — на то же от каждого из должников, или, наконец,

каждый кредитор — на то же от каждого из должников. В таком случае

обязательство называют «солидарным», и солидарность эта может быть,

в зависимости от только что рассмотренных случаев, «активной», «пас-

сивной» или «активной и пассивной» одновременно.

Солидарное обязательство в свою очередь делится на два подвида:

солидарность накопительную и избирательную.

При накопительной солидарности полное и единое предоставле-

ние исполняется столько раз, сколько имеется кредиторов и должни-

ков. При избирательной же полное и единое предоставление, хотя все

должники обязаны его исполнить по отношению ко всем кредиторам,

исполняется только один раз. Кредитор, например, может выбрать

(eligere) ответственного должника, и как только этот выбранный ис-

полнит предоставление, освобождаются от исполнения и прочие дол-

жники. Вот еще пример: должник может выбрать кого-то одного из

кредиторов, которому и исполнит предоставление с тем результатом,

что лишит права требования также и всех прочих. Для классической

эпохи характерно отсутствие права «возмещения» или «регресса» меж-

ду совместными кредиторами или должниками, поскольку каждый из

них, получая или уплачивая, получает или уплачивает исключительно

лишь свой долг.

Основной случай возникновения накопительной солидарности —

это обязательство, возникающее из деликта (§ 255), что объясняется

штрафным характером долга, в силу которого наказание должны по-

нести все виновные. Избирательная солидарность возникает главным

образом из единой stipulatio (§ 235), в которой приняли участие

несколько субъектов, или из legatum per damnationem (§ 328) в отноше-

нии одной неделимой вещи, которая была отказана в пользу несколь-

ких солегатариев по выбору наследника, либо когда бремя такого ле-

гата было возложено на нескольких сонаследников на солидарных

началах.

Никогда не следует упускать из виду, что в солидарных обязатель-

ствах, несмотря на множественность субъектов, обязательство всегда

234

Аномальные виды обязательств Глава VII (§ 223)

одно, вследствие чего какое угодно прекращающее основание приме-

нительно к объекту или обязательственной связи уничтожает обяза-

тельство в отношении всех субъектов. Напротив того, прекращающие

основания, имеющие отношение лишь к одному из субъектов (смерть,

§ 210; capitis deminutio, § 211; pactum de поп petendo in personam, § 215 и

т. д.), оставляют нетронутыми обязательства по отношению к прочим.

Особые последствия имеет в этой связи, если говорить о класси-

ческом праве, litis contestatio, поскольку после того, как состоялась

тяжба между двумя субъектами, и вследствие процессуальной новации

обязательство прекратилось (§ 207), соответствующий иск больше не

может быть вчинен в отношении других, даже если обязательство ос-

талось, несмотря на процесс, неисполненным. В юстиниановском пра-

ве, где прекращающее действие litis contestatio было упразднено (§ 77),

таких последствий, естественно, не возникало, так что, например, в

случае пассивной солидарности кредитор, который безуспешно вчи-

нил иск одному из должников, мог сделать это вновь в отношении

других.

Два противостоящих друг другу принципа в отношении прекраща-

ющего действия litis contestatio, которые в силу исторических причин

оба нашли отражение в Юстиниановом собрании, побудили старин-

ную юриспруденцию предположить существование в классическом

праве двух разных категорий обязательств, которые были названы «кор-

реальными» и «солидарными» и характеризовались различным режи-

мом, именно в зависимости от того, обладало litis contestatio своим

прекращающим действием или нет. Однако современная научная кри-

тика восстановила единство категории солидарных обязательств, обо-

снованно отнеся два этих принципа к двум разным историческим эпо-

хам.

Железная логика, с которой классические юристы выстроили си-

стему солидарных обязательств, в юстиниановском праве ослабла,

поскольку здесь вследствие применения разных льгот с целью урегу-

лирования отношений между солидарными должниками {beneficium

cedendarum actionum, divisionis, excussionis, § 199) сама суть солидарно-

сти не то что размылась, но просто исчезла, так что узы солидарности

преобразовались скорее во взаимную гарантию.

§ 223. Отклонения, связанные с объектом

А) Родовые обязательства

Одним из существенно важных требований к предоставлению яв-

ляется определенность (§ 190). В некоторых случаях, однако, вещь, ко-

торую следует отдать, определена не индивидуально (species, напри-

235

Часть IV Обязательственные права

мер, «раб Памфил»), а лишь качественно, чтобы ее выбрали из более

или менее обширного genus, рода, к которому она принадлежит (на-

пример, «собака», «собака-волкодав», «годовалая собака-волкодав» и

т. д.). В этом случае обязательство называется «родовым». Таким обра-

зом, конкретная определенность обязательства наступает здесь лишь в

момент исполнения: в соответствии с классическим правом, должник

считал себя освобожденным, предоставив какую угодно из вещей,

относившихся Kgenus. Юстиниановское же право, желая добиться спра-

ведливого решения в частных случаях, наметило общий принцип, в

соответствии с которым кредитор не может притязать на optimum (луч-

шее), но и должник также не освобождается, предоставляя pessimum

(худшее), а предоставление должно иметь media qualitas (среднее каче-

ство).

Особый характер имеет здесь решение вопроса о прекращении

вследствие невозможности предоставления (§ 208). И в самом деле, в

соответствии с правилом «genus поп perit» («род не гибнет», § 40) пре-

кращение родового обязательства по причине гибели объекта имеет

место довольно редко. Правда, может случиться и так, что погибнет

весь genus, а именно тогда, когда тот genus, из которого берется объект,

весьма ограничен (к примеру, «бутылка из моего погреба»).

§ 224. Б) Альтернативные обязательства

Обычно объект обязательства единствен. Возможно, однако, что в

обязательстве были на альтернативной основе указаны две вещи или

больше (например, centum aut servum, «раб или сто монет»), так что

все они оказываются в равной степени подлежащими отдаче, однако

должник освобождается от обязательства, предоставляя лишь одну

(«utraque res ad obligationem ponitur, поп ad solutionem», «обе вещи ука-

зываются в качестве предмета обязательства, но не объекта исполне-

ния»). Таким образом, впоследствии обязательство «конкретизирует-

ся» на одном из подлежащих отдаче объектов, а значит, «альтернати-

ва» упрощается.

Конкретизация может быть связана с выбором должника (обыч-

ный случай), кредитора или третьего лица. Как бы то ни было, креди-

тор вплоть до litis contestatio, а должник — вплоть до платежа могут (за

исключением случаев, когда они обязались этого не делать) изменить

свой выбор (ius variandi).

Конкретизация может быть связана и с гибелью одного из объек-

тов, подлежавших отдаче. В этой связи должны соблюдаться следую-

щие правила.

Если выбор предоставляется кредитору, случайная гибель одной

из вещей лишает его права выбора, между тем как гибель, в которой

236

Аномальные виды обязательств

Глава VII (§ 225)

повинен должник, не препятствует кредитору взыскать aestimatio

погибшей вещи.

Если же выбор предоставляется должнику, то:

а) в том случае, если первая вещь погибла из-за самого же долж-

ника, он произвел тем самым свой выбор, так что обязательство со-

средоточивается на второй вещи. Поскольку вследствие этого обяза-

тельство упростилось, последующая гибель второй вещи, если она

произошла случайно, прекращает обязательство; если же в ней пови-

нен должник, он несет за это ответственность (§ 208, 216). Юстиниан

же определил, что при случайной гибели второй вещи обязательство

не прекращается и должник несет ответственность (за то, что он по-

служил причиной гибели первой) по actio doli, в размере средней сто-

имости двух объектов;

б) если же первая вещь погибла по случайности, очевидно, что

обязательство сосредоточивается на второй, однако Юстиниан допус-

кает, что должник все еще может воспользоваться выбором, предоста-

вив стоимость погибшей вещи.

От альтернативного обязательства отличается так называемое фа-

культативное, по которому отдаче подлежит одна вещь, однако долж-

ник вправе освободиться от обязательства, предоставив вместо нее

другую. Понятно, что, поскольку отдаче подлежала одна вещь, ее слу-

чайная гибель тут же прекращает обязательство. Гибель же вещи in

facultate solutionis («способной служить заменой исполнения») только

лишает должника права замены.

§ 225. Отклонения, связанные с обязательственными узами.

Естественные обязательства

Самая суть обязательства — наличие в нем юридических уз, что

проявляется в соответствующем actio in personam (§ 79). Однако римс-

кое общественное сознание усматривало в некоторых случаях^ точное

определение которых вызывает, правда, споры, дебетно-кредитные

экономические отношения, которые в силу определенных причин не

порождали vinculum iuris, правовых уз, и потому не признавались как

civilis obligatio. Однако такие отношения порождали natura debitum, т. е.

так называемые естественные обязательства.

Следует принять во внимание, что в данном случае термин «obligatio

civilis» в противоположность «obligatio naturalis» указывает не на обяза-

тельства, признаваемые ius civile, а на любого рода обязательства, из

которых возникает любого рода vinculiim iuris, и значит, также и на

происходящие из ius praetorium, или из ius gentium

'См. § 192.

237

Часть IV

Обязательственные права

Отличительная черта естественных обязательств заключается в том,

что в отсутствие vinculum iuris так называемый естественный кредитор

не имеет иска по отношению к должнику, чтобы принудить его к ис-

полнению. Однако если тот совершит исполнение по собственной воле,

это предоставление не рассматривается в качестве «недолжного» и по-

тому он не может «востребовать» (т. е. потребовать его обратно) свое

предоставление как таковое (condictio indebiti, § 251). Поэтому есте-

ственный кредитор вправе сохранить полученное предоставление (так

называемое soluti retentio, «удержание уплаченного»).

Помимо этого основного следствия естественное обязательство

влечет за собой еще и побочные: оно может быть гарантировано до-

полнительным цивильным обязательством (fideiussio, § 198), может быть

«зачтено» (§ 214) с цивильным обязательством, может быть преобра-

зовано в цивильное обязательство посредством «новации» (§ 206).

Классическими юристами несомненно признавались как относя-

щиеся к этой форме обязательств случаи, когда рабы и свободные

alieno iuri subiecti (дети in potestate, женщины in manu, лица in mancipio)

вступали с посторонними или с собственным dominus или pater в та-

кие деловые отношения, которые, если бы тому не воспрепятствовала

их недееспособность и подчиненность paterfamilias, сделались бы ис-

точником обязательства. Правда, что касается filiifamilias мужского пола,

то уже довольно скоро их обязательства были признаны в качестве

civiles, хотя реально эти filti familias получали исковую защиту лишь

после того, как сделаются лицами sui iuris.

В юстиниановском своде список форм, которые явно квалифици-

ровались в качестве естественного обязательства или к которым при-

меняется соответствующий правовой режим, куда более обширен, од-

нако неясно, какие из них признавались соответствующими двум из-

начальным типам уже юристами классического периода. Самые главные

здесь следующие: обязательство, принятое подопечным без auctoritas

опекуна (§ 26); обязательство в отношении того, чей должник был

освобожден без надлежащих оснований; обязательство, возникающее

из договора займа, заключенного filius familias в нарушение Македоно-

ва сенатусконсульта (S. С. Macedonianus, § 230); обязательство, пре-

кращенное за давностью (§ 213); обязательство, возникающее из «го-

лого согласия» (§ 248), и т. д.

Раздел II.

Отдельные виды обязательств

Глава VIII.

Обязательства, возникшие из законного действия

§ 226. Развитие учения о contractus

В наидревнейшем римском праве термины contrahere, contractus (в

соответствии с их этимологическим значением) еще не обозначали

один из источников возникновения обязательства, а лишь указывали

на сами обязательственные узы, само обязательство, а если выражать-

ся более точно, то в противоположность узам, возникающим из пра-

вонарушения, — на те узы, которые происходят из действия законно-

го, из юридической сделки, которая также определяется здесь как

contractus. Так что термины эти имели чисто объективное значение,

независимое от учета той роли, которую могла играть в возникнове-

нии обязательства воля субъектов.

Однако в классической юриспруденции, и прежде всего на осно-

вании опыта, полученного из обязательственных сделок в рамках ius

gentium, в которых обязательство возникает из взаимного согласия двух

сторон (§ 242), стало постепенно формироваться представление, в со-

ответствии с которым во всякой двусторонней сделке делового оборо-

та силой, создающей обязательство, является «соглашение», достиг-

нутое между сторонами. В одних случаях для возникновения обязатель-

ства достаточно одного такого соглашения. В других же (в сделках ius

civile) необходимо, чтобы оно было облечено в торжественную форму

или сопровождалось исполнением определенных действий. Даже

stipulatio, которое осуществляется verbis (§ 235) и является прообразом

торжественных сделок, порождающих obligatio, недействительно, если

не включает в себя согласия сторон («nisi habeat consensum, nulla est»,

D. 2.14.1.3).

Таким образом, в конце классической эпохи contrahere, contractus

начинают приобретать новое, субъективное значение «согласиться,

соглашение» (Риккобоно) и относиться лишь к обязательствам, воз-

никающим по соглашению сторон (как бы оно ни проявлялось), и в

то же время больше не применяются к прочим обязательствам, возни-

кающим в результате действия, о котором, хотя оно и является закон-

ным, стороны не договаривались (например, «уплата недолжного»,

§251).

В этом новом значении «договора как источника обязательства»

термин contractus был усвоен Юстиниановым собранием и современ-

ной юридической наукой.

239