Назад
181
Рис 5.1. Системы представительства интересов в развитых демократиях
Алмонд и Пауэлл для определения принадлежности той или иной
страны к вышеперечисленным моделям представительства интере-
сов использовали два основных критерия: долю (%) юнионизации
рабочей силы и степень организационного единства союзов ассоциа-
ций. В соответствии с данными критериями развитые демократичес-
кие страны можно расположить следующим образом (рис. 5.1). На
вертикальной оси представлено организационное единство союзов,
которое измеряется по 20-балльной шкале; по горизонтали – доля
(%) юнионизированной рабочей силы [16].
Лейпхарт на основании проведенных им сравнительных иссле-
дований пришел выводу, что “ориентированная на достижение ком-
промиссов корпоративистская система групп интересов является
типичной для консенсусных демократий [17]. Помимо выделенных
Ф. Шмиттером черт неокорпоративизма, он обратил внимание на
еще две, сформулированные П. Катзенштейном: идеологию социаль-
ного партнерства и отсутствие ментальности победитель получает
все. Они, прежде всего, связывают корпоративизм с другими важ-
ными характеристиками, свойственными странам с консенсусной
демократией.
В конце 80-х – начале 90-х гг. прошлого столетия в сравнительной
политологии появились предположения о закате неокорпоротивизма
в Европе. Они опирались на данные эмпирических исследований в
182
некоторых странах с давними корпоративистскими традициями
(Австрия, Швеция), которые свидетельствовали об отходе от многих
принципов данной системы организации представительства интере-
сов.
По мнению Лейпхарта и Шмиттера, говорить о кризисе неокор-
поративизма рано. Прежде всего, следует отметить, что на смену
чистому демократическому корпоративизму в вышеназванных стра-
нах пришла не система плюрализма, а несколько модернизированная
прежняя система представительства интересов. Большая часть дру-
гих стран с неокорпоративистской моделью сохранили ее в полном
объеме, а Финляндия стала даже более корпоративистской.
Согласно американскому политологу Г. Вярде, система представи-
тельства интересов в развитых странах мира претерпела изменения в
целом, под влиянием процессов постиндустриальной модернизации.
Это привело к вытеснению неокорпоративизма из таких областей,
как отношения между наемными рабочими и предпринимателями.
Но зато он быстро развивается в новых сферах, связанных с обра-
зованием, здравоохранением, социальным обеспечением, защитой
окружающей среды и т.п. “Вопросы их развития очень часто обсуж-
даются учителями, врачами, медсестрами, пенсионерами, предста-
вителями экологических организаций с участием правительства в
хорошо всем знакомой неокорпоративистской манере”.
Многие исследователи существующий якобы кризис демократи-
ческого корпоративизма пытаются объяснить эконономической гло-
бализацией и ослаблением регулирующих функций национальных
государств. Лейпхарт не согласен с этой точкой зрения. Он считает,
что вызовы глобализацией только стимулируют развитие неокопро-
пативизма, который активнее используется как защитный механизм
против ее негативных последствий. Кроме того, эрозия участия в
крупных организациях, которая наблюдается в современном мире,
привела к усилению так называемого либерального корпоративизма.
Ослабление профсоюзов означает, что ослабевает лишь социальный
корпоративизм, но эта тенденция не проявляется в отношении ассо-
циаций предпринимателей. Другими словами, корпоративизм из
социального все больше и больше превращается в либеральный [18].
Управляемая (подконтрольная властям) система представи-
тельства интересов (Controlled Interest Group System) характеризу-
ется тем, что каждый сектор общества представлен одной группой.
Членство в таких группах часто является принудительным. Каждая
группа обычно имеет иерархическую структуру. Группы контроли-
183
руются правительством или его органами в целях мобилизации под-
держки осуществляемому политическому курсу.
Наиболее показательными в этом плане были классические ком-
мунистические государства, в которых профсоюзные, молодежные,
женские и иные организации являлись жестко подчиненными пар-
тии-государству структурами. Подконтрольная модель представи-
тельства интересов характерна и для многих авторитарных режимов.
До недавнего времени она действовала в Мексике и Бразилии. В этих
странах возможности артикуляции интересов были открыты лишь
для лидеров институциональных групп, которые могли использовать
свое положение в политических институтах для выражения соответ-
ствующих групповых требований. Как отмечалось выше, в подобных
обществах возникает множество институциональных групп интере-
сов (в рядах правящей партии, среди бюрократии и военных), а также
неформальных неассоциированных групп.
В Республике Беларусь также действует подконтрольная властям
система представительства интересов. На смену партии-государству
пришел президент и его администрация, которые поставили под
свой контроль основные сектора общества за счет поддержки угод-
ных государству организаций и уничтожения или маргинализации
всех остальных.
4. каналы политического влияния
Для достижения поставленных целей и задач группы интересов
должны обладать навыками использования различных каналов вли-
яния на структуры власти, принимающие политические решения.
Выбор таких каналов обусловлен характером политического режима,
политическими традициями и ценностями общества, наличными
ресурсами, имеющимися в распоряжении групп интересов. Если
взять за основу последний фактор, то мы можем выделить два основ-
ных канала влияния: легитимный, соответствующий законным
ресурсам, предоставляемым властями для выработки политического
курса, и нелегитимный, связанный с принуждением властей к осу-
ществлению определенного курса.
Первый тип преобладает в демократических системах. Здесь
различные группы могут попытаться оказать прямое давление на
избранных депутатов или на членов правительств. Они могут сфор-
мировать благоприятное для своих предложений общественное мне-
ние, использовав для этих целей СМИ, петиции избирателей, дея-
тельность легальной оппозиции и т.п.
184
В случае, когда в системе присутствует лишь один существенный
канал политического влияния, при авторитаризме, бывает очень
сложно переправить информацию об общественных интересах и
требованиях к структурам власти в неискаженном виде. С течением
времени проблемы в обществе накапливаются, растет неудовлетво-
ренность политических сил сложившейся ситуацией. Это вынуждает
их к использованию нелегитимных каналов влияния, часто связан-
ных с политическим насилием.
Легитимные каналы влияния. Во всех политических системах
используется такой канал влияния, как родственные, семейные, дру-
жеские связи. Однако в демократических странах его эффективность
ограничена наличием легальной политической конкуренции и неза-
висимых СМИ. В недемократических системах он зачастую стано-
вится основным каналом влияния на власть.
Современный мир становится миром массовых коммуникаций,
поэтому СМИ это важнейший канал политического влияния в
плюралистическом и демократическом обществе. Группы интересов
активно привлекают на службу специалистов в области коммуника-
ции и связей с общественностью (Public Relations). Когда та или иная
проблема привлекает к себе внимание общенациональных СМИ,
обращение групп интересов к лицам, определяющим политический
курс, с просьбой решить ее приобретает дополнительный вес. Ведь
политики знают, что миллионы избирателей стали более чувстви-
тельными к этой проблеме. Известно, что расширение свободы слова
и гласности в странах Восточной Европы помогло им избавиться от
коммунистического господства. Когда журналисты спросили лидера
движения Солидарность Леха Валенсу о том, что было причиной
победы демократии в Польше, он показал на телевизор, и произнес:
“Он”.
Значительным каналом влияния групп интересов на власть в
демократических странах являются политические партии. Наиболее
эффективные возможности для использования партий присутствуют
в парламентских системах с сильными партийными фракциями. При
однопартийной системе, особенно в условиях ее жесткой идеологи-
зации, группы интересов могут сами попасть под прессинг партии
(бывший СССР). В США, где действует слишком децентрализован-
ная партийная система, партийные структуры часто оказываются
бесполезными для обеспечения доступа групп интересов к отдель-
ным конгрессменам.
185
Легислатуры, или органы законодательной и представительной
власти, являются наиболее часто используемым каналом влияния.
Однако, как и в случае с партиями, все зависит от специфики парла-
мента в каждой конкретной стране. Например, в США, в силу значи-
тельной независимости конгрессменов от политических фракций, а
также влиятельности парламентских комитетов и комиссий, лоббист-
ская деятельность Конгресса на национальном уровне и легислатур
на уровне штатов является приоритетом групп интересов. Напро-
тив, в Великобритании и Франции, где действует сильная партийная
дисциплина голосования депутатов, лоббирование отдельных пар-
ламентариев группами интересов малоэффективно. В ФРГ наличие
сильных парламентских комитетов стимулирует лоббизм депутатов
Бундестага.
В большинстве современных политических систем основным
каналом влияния групп интересов является правительственная
бюрократия. Контакты с бюрократическими учреждениями могут
оказаться особенно важными в тех случаях, когда бюрократии деле-
гирована вся власть по выработке и осуществлению политического
курса. Эффективное лоббирование бюрократических структур
также происходит тогда, когда речь идет об узких интересах, непо-
средственно не затрагивающих большое число граждан.
В демократических странах к легитимным каналам влияния отно-
сится использование демонстраций, митингов, забастовок. Они
направлены на мобилизацию общественной, а в конечном итоге элек-
торальной поддержки тому делу, за которое выступает та или иная
группа интересов. По мнению Г. Алмонда и Б. Пауэлла, протестная
активность – это оружие слабых, ее используют те группы, которые
не смогли достичь целей с помощью использования других способов
влияния на власть. Однако акции протеста могут и дополнять собой
другие каналы влияния и благодаря СМИ оказывать серьезное воз-
действие на общественное мнение [19].
В недемократических странах подобные формы деятельности
групп интересов рассматриваются властями как незаконные. Уча-
стие в них требует от людей большого мужества; оно сопряжено со
значительным личным риском. Однако, поскольку в авторитарных
системах крайне узким является вход в политическую систему для
огромного количества интересов, зачастую у групп, их выражающих,
не остается иного выбора, кроме использования акций протеста. В
Восточной Европе они, как правило, носят характер ненасильствен-
ных действий.
186
ВСТАВКА 5.4.
Х. Линц о бархатной революции в Чехословакии
Замороженный посттоталитарный режим, который сложился в этой стране
после подавления Пражской весны 1968 г., сделал невозможным существова-
ние умеренно реформаторских групп в структурах власти и одновременно
почти не оставил пространства для развития политической оппозиции. Поэ-
тому переговорный вариант перехода к демократии, равно как и длитель-
ная трансформация режима сверху в этой стране, были почти полностью
исключены. Единственно возможной формой перехода могло быть только
смещение правительства (ruptura) в результате острого социально-полити-
ческого кризиса и массовых стихийных выступлений протеста в ситуации,
когда вооруженные силы и органы государственной безопасности осознают,
что в сложившихся условиях всеобщего кризиса доверия правительству им
выгоднее сохранять нейтралитет, чем открывать огонь по демонстрантам.
Именно таким путем развивались события во второй половине ноября
1989 г. в Чехословакии. Взрыв массового негодования был спровоцирован
разгоном мирной студенческой демонстрации в Праге силами полиции и
убийством одного из манифестантов. 21 ноября, несмотря на угрозы вла-
стей, в столице Чехословакии состоялась новая массовая демонстрация.
На митинге со своей первой речью, адресованной народу, выступил Вацлав
Гавел, призвавший к всеобщей политической забастовке. На следующий
день выступления протеста продолжились, а полиция стала отказываться
выполнять приказы по их разгону. Одновременно манифестанты принудили
показать по государственному телевидению фильм об избиении мирного
шествия студентов. Демонстрантов поддержали рабочие, которые отказа-
лись следовать призыву Пражского горкома КПЧ и создавать дружины для
борьбы с контрреволюционерами. Командующий армии генерал Вацлавик,
выступая по телевидению, заявил, что солдаты не будут стрелять по безо-
ружному народу.
24 ноября, за три дня до намеченной забастовки, подал в отставку генераль-
ный секретарь КПЧ. 24 ноября депутаты парламента, являющиеся поголовно
членами коммунистической партии, проголосовали за кандидатуру Вацлава
Гавела как президента страны. 4 декабря Густав Гусак сложил с себя полно-
мочия президента Чехословакии. Мирная демократическая революция
одержала полную победу [20].
Силовые (нелегитимные) каналы влияния. Люди обычно при-
бегают к политическому насилию, когда у них возрастает фрустра-
ция, вызванная существенной разницей между ожиданиями опреде-
ленных благ и условий жизни и своими потенциальными возмож-
ностями их получить. Американский исследователь Тед Роберт Гарр
назвал это явление относительной депривацией (relative deprivation)
Кроме того, люди прибегают к насилию, когда считают его оправ-
данным и верят, что оно приведет к успеху; если они считают свое
правительство нелегитимным и когда блокированы другие способы
добиться результата.
187
Формы политического насилия многообразны. Наиболее простой
его разновидностью является бунт, представляющий собой стихий-
ное выражение группой граждан коллективного гнева и недоволь-
ства. Примером современного бунта стали события в Лос-Анджелесе
в 1992 г., о нем рассказывалось выше. Иногда бунты хорошо планиру-
ются и используются политическими элитами, как было, например, в
Индонезии в период правления Сукарно.
Иногда длительная забастовочная борьба становится очень важ-
ным фактором силового давления на правительство. Массовые заба-
стовки водителей грузовиков помогли свергнуть правительство
Альенде в Чили в 1973 г. Наиболее впечатляющими акциями такого
рода были забастовки и демонстрации в ряде стран Восточной
Европы и в СССР в 1989–1991 гг.
В некоторых обществах для артикуляции интересов отдельных
групп используется тактика террора: умышленные убийства поли-
тических деятелей, вооруженные нападения, захват заложников. В
последние годы вылазки террористов особенно участились (Север-
ная Ирландия, Палестина, Россия, Испания). Однако тактика приме-
нения террора редко бывает успешной, если террористы не опира-
ются на широкомасштабную поддержку со стороны общества. Тер-
рористические вылазки могут спровоцировать ужесточение автори-
тарных методов руководства (Перу в 80-е гг., современная Россия). В
демократическом мире насилие по большей части не встречает к себе
сочувственного отношения.
примечания
1. See: Easton D., “e Analysis of Political Systems // Comparative Politics.
Notes and Readings. R. Macridis and B. Brown Eds. Pacific Grove: Cole
Publishing, 1990. P. 48–66.
2. See: Truman D, e Governmental Process. N..Y.: Alfred A Knopf, 1951;
Даль Р. Демократия и ее критики. М.: РОССПЭН, 2003. С. 366.
3. Almond G., Powell B., “Interest Groups and Interest Articulation //
G. Almond & B. Powell eds. Comparative Politics Today. N.Y.: Harper
Collins, 1996. P. 71–74.
4. Гиро П., Быт и нравы древних римлян. Смоленск: Русич, 2001. С. 100.
5. См.: Baker P. Tbilisis ‘Revolution of Roses Mentored by Serbian
Activists: Foes of Milosevic Trained Georgians // Washington Post
Foreign Service. November 25, 2003.
6. См.: Котиков А., Группы интересов: особенности создания и
деятельности. Мн.: Народны універсітэт, 1999. С. 13–15.
7. Almond G., Powell B. Op. cit. P. 72–73.
188
8. Karl T. L., Schmitter P., “Modes of Transition in Latin America, Southern
and Eastern Europe”// International Social Science Journal, 1991. Vol.
128 (May). P. 272.
9. Роўда У., Палітычныя ўмовы дзейнасьці “трэцяга сэктару” Беларусі.
Мн.: Выканаўчае бюро Асамблеі дэмакратычных НДА, 1999. С. 6–8;
Citizens. Strengthening Global Civil Society. Washington: Civicus, 1994.
P. 195–237.
10. See: Huntington S., Political Order in Changing Societies. New Haven &
London: Yale University Press, 1968. P. 8–31.
11. Алмонд Г., Пауэлл Дж. Б., Стром К., Далтон Р., Сравнительная поли-
тилогия сегодня: Мировой обзор. М.: Аспект-пресс, 2002. С. 137.
12. Lijphart A., Patterns of Democracy. Government Forms and Performance
in irty Six Countries. New Haven and London: Yale University Press,
1999. P. 171–172. Под словом «корпоративизм» Лейпхарт имеет в
виду его демократическую разновидность.
13. Алмонд Г., Пауэлл Дж. Б., Стром К., Далтон Р. Указ. соч. С. 137–138;
Шмиттер Ф., “Неокорпоративизм” // Полис. 1997. № 2.
14. Штайнер Ю., Еўрапейскія дэмакратыі. Мн.: Лекцыя, БФС, 1996. С. 123.
15. Тамсама. С. 122–123.
16. Lijphart A, Crepaz M, Corporatism and Consensus Democracy in
Eighteen Countries // British Journal of Political Science, 1991. Vol. 21.
№2. P. 235–256; Алмонд Г., Пауэлл Дж. Б., Стром К., Далтон Р. Указ.
соч. С. 139.
17. Lijphart A., Patterns of Democracy. P. 171.
18. Ibid. P. 173–175.
19. Алмонд Г., Пауэлл Дж. Б., Стром К., Далтон Р. Указ. соч. С. 145.
20. See: Linz J. & Stepan A., Problems of Democratic Transition and
Consolidation. Southern Europe, South America, and Post-Communist
Europe. Baltimore & London: e John Hopkins University Press, 1996.
литература
Алмонд Г., Пауэлл Дж. Б., Стром К., Далтон Р., Сравнительная
политилогия сегодня: Мировой обзор. М.: Аспект-пресс, 2002.
Да дэмакратыі праз грамадзянскую супольнасць. /Пад рэд.
П. Фенрыха і У. Роўды. Шчэцін: ФРДЛ, 1999.
Котиков А., Группы интересов: особенности создания и деятель-
ности. Мн.: Народны універсітэт, 1999.
Роўда У., Палітычныя ўмовы дзейнасьці “трэцяга сэктару” Беларусі.
Мн.: Выканаўчае бюро Асамблеі дэмакратычных НДА, 1999.
Штайнер Ю., Еўрапейскія дэмакратыі. Мн.: Лекцыя, БФС, 1996.
189
Almond G., Powell B., Interest Groups and Interest Articulation //
G. Almond & B. Powell eds. Comparative Politics Today. N.Y.: Harper
Collins, 1996.
Comparative Politics. Notes and Readings. R. Macridis and B. Brown Eds.
Pacific Grove: Cole Publishing, 1990.
Citizens. Strengthening Global Civil Society. Washington: Civicus, 1994.
Karl T. L., Schmitter P., “Modes of Transition in Latin America, Southern
and Eastern Europe”// International Social Science Journal, 1991. Vol.
128 (May).
Lijphart A, Crepaz M, “Corporatism and Consensus Democracy in
Eighteen Countries // British Journal of Political Science, 1991. Vol. 21.
№2.
Lijphart A., Patterns of Democracy. Government Forms and Performance
in irty Six Countries. New Haven and London: Yale University Press,
1999.
Linz J. & Stepan A., Problems of Democratic Transition and Consolidation.
Southern Europe, South America, and Post-Communist Europe. Baltimore
& London: e John Hopkins University Press, 1996.
Truman D, e Governmental Process. N.Y.: Alfred A Knopf, 1951.
Schmitter P., “Democratic eory and Neocorporatist Practice
//R. Macridis and B. Brown eds., Comparative Politics. Notes and Readings.
Pacific Grove: Brooks/Cole, 1990.
вопросы для самопроверки
1. Каким образом осуществляется артикуляция интересов в
политической системе?
2. Что такое группа интересов?
3. Как взаимосвязаны между собой группы интересов и соци-
альные группы?
4. Какой принцип положен Г. Алмондом в основу классифика-
ции групп интересов?
5. К какому типу групп интересов относятся неправительствен-
ные организации?
6. Какие функции выполняют неправительственные организа-
ции в политической системе?
7. Какие системы представительства интересов вы знаете?
8. Что такое корпоративизм?
9. Какие системы представительства интересов характерны для
мажоритарной и консенсусной демократии?
10. В чем заключается разница между прямым и косвенным лоб-
бированием?
Тема 6. агрегация инТересов и полиТические парТии
1. Функция агрегации интересов в политической системе общества и
партии.
2. Роль групп интересов в политической агрегации.
3. Соревновательные партийные системы и агрегация интересов.
4. Классификация соревновательных партийных систем.
5. Авторитарные (несоревновательные) партийные системы.
КЛЮЧЕВЫЕ ПОНЯТИЯ:
Ø агрегация интересов;
Ø политические партии;
Ø структура партий;
Ø партии-комитеты, секции, ячейки и милиция;
Ø партийные системы;
Ø соревновательная партийная система (Competitive Party System);
Ø несоревновательная (авторитарная) партийная система
(Authoritarian Party System);
Ø социологические законы Дюверже (Duvergers Law);
Ø двухпартийная система (бипартизм) (Two-party System);
Ø многопартийная система (мультипартизм) (Multiparty System);
Ø двухсполовинная партийная система (Two-and-a-half Party System);
Ø партийные системы с доминантной партией (Multiparty System with a
Dominant Party);
Ø система мажоритарных партийных коалиций (Majority Coalitions);
Ø консенсусные партийные системы (Consensual Party Systems);
Ø консоциативные (аккомодативные) партийные системы
(Consociational (Accommodative) Party Systems);
Ø конфликтные партийные системы (Conflictual Party Systems);
Ø системы с эксклюзивной правящей партией (Exclusive Governing
Parties);
Ø системы с инклюзивной правящий партией (Inclusive Governing Parties).
1. Функция агрегации интересов в политической системе
общества и партии
Чтобы избежать попадания к структурам власти, принимающим
решения, слишком большого количества импульсов через каналы
входа, что парализовало бы, по мнению Д. Истона, работу полити-
ческой системы, необходимо осуществить отбор, систематизацию,
концентрацию данных импульсов [1]. Артикулированные интересы
следует сосредоточить в блоки четких и программно оформленных
предложений по политическому курсу. Это и является содержанием
функции агрегации интересов, которая представляет собой вторую