Ростунов И.И. История Первой Мировой войны. Том 2
Подождите немного. Документ загружается.
4
Война 1914-1918 гг. явилась важным этапом и в развитии военного искусства. Она
послужила серьезной проверкой правильности предвоенных взглядов на способы ведения
военных действий. Многие положения военной теории не подтвердились на практике.
Обстановка заставила военных руководителей искать новые формы и способы вооруженной
борьбы.
Германские политические и военные деятели, делая ставку на «молниеносную войну» и
разгром стран Антанты поодиночке, исходили из временно действующих факторов.
Ошеломляющий удар кадровой армии, вымуштрованной и прекрасно подготовленной к
наступательным боям, должен был решить политические цели войны. Стратегия
генерального сражения не отвечала новым требованиям войны. Достижение победы стало
возможно путем проведения ряда кампаний и операций. Разработанная германским
генеральным штабом гигантская стратегическая операция в расчете одним ударом
(генеральным сражением) разгромить французские армии потерпела полный крах.
Германский генеральный штаб не учел возможности длительного сопротивления
подвергавшихся нападению стран, неправильно оценивал и их способности сопротивления.
План молниеносной победы генеральным сражением и последовательного разгрома
противников потерпел крушение. Войну пришлось вести более четырех лет и одновременно
на нескольких фронтах. Это свидетельствовало о политических и стратегических просчетах
германского генерального штаба, о несоответствии стратегических замыслов материальным
и людским ресурсам.
Война 1914-1918 гг. была коалиционной. Успех ее ведения во многом зависел от
согласованных действий участников каждой [550] коалиции. Это выдвинуло задачу
установления между ними единства взглядов в области координации своих стратегических
усилий. Страны Антанты делали немало, чтобы выработать общесоюзническую стратегию. В
1914-1915 гг. общих планов ведения операций на всех театрах не составлялось. В 1916 —
1918 гг. удавалось принимать такие планы, но на практике они осуществлялись лишь
частично.
Важную роль в планах коалиционной стратегии союзников играл русский фронт. Так,
характерным примером взаимной помощи может служить переход в наступление русских
войск в 1914 г., с тем чтобы оттянуть на себя германские силы, наносящие главный удар по
Франции. Россией было принесено очень много жертв ради общей пользы союзников.
Русские, по признанию союзников и германцев, «дали больше, чем обещали»{44}. Но зато в
1915 г., когда главный удар Германии был направлен против России, союзники, как
правильно определяет Лиддел Гарт, «сделали мало, чтобы отплатить России за жертвы,
понесенные для них последней в 1914 г.»{45}.
Несогласованность и нарушение уже принятых решений имели место и в коалиции
Центральных держав, хотя в несколько меньшей степени. Самой трудной задачей, признавал
Гинденбург, было «примирение различных интересов отдельных союзников. Я утверждаю,
что в большинстве случаев решающее значение имели политические отношения, а не
военные»{46}.
С началом войны армии противников стремились к осуществлению охватывающего маневра,
к действиям против флангов. Широкие охваты флангов имели место, но не завершались
окружением крупных стратегических группировок. Окружения тактического характера были
редким исключением{47}. Для этого не хватало сил и подвижных средств. Маневренные
операции сначала частично, а затем и на всем протяжении фронта сменились позиционной
борьбой. Образовались сплошные фронты, упиравшиеся своими флангами в
труднопреодолимые препятствия или границы нейтральных государств. Единственной
формой маневра становился фронтальный удар.
Первая мировая война решила проблему преодоления тактической обороны. Достижение
оперативного развития прорыва в глубину зависело от боевых возможностей объединений,
правильного использования подвижных сил (танков, конницы), а также авиации,
организации взаимодействия между всеми родами войск{48}. Боевые возможности
объединений и само оперативное [551] искусство еще не полностью отвечали требованиям
решения проблемы прорыва в оперативном масштабе. Развитие авиации и танков
возвращало войскам подвижность и маневренность, однако время для осуществления
глубокой операции еще не пришло, хотя зачатки ее{49} выявились в более глубоком
поражении обороны противника, для чего массированно применялись артиллерия и авиация,
в использовании конницы и танков для развития прорыва в глубину.
Первая мировая война дала следующие формы прорыва укрепленных позиций противника:
изолированный прорыв на узком фронте (1914 г.), прорывы на узких разобщенных фронтах
по сходящимся направлениям (1915 — 1917 гг.), ряд частных прорывов на широком фронте с
одним прорывом на главном направлении (Брусиловское наступление в 1916 г.), прорыв на
расширенном фронте (германские наступательные операции 1918 г.) и последовательные
прорывы фронта в разных, взаимосвязанных направлениях (наступательные операции армий
Антанты 1918 г.). Прорыв укрепленной полосы противника протекал успешно, когда удар
наносился внезапно, а вся операция питалась из глубины резервами.
Усложнялась тактика наступательного и оборонительного боя. Вся тяжесть его ложилась на
плечи пехоты, могучим оружием которой являлись пулеметы, особенно в оборонительном
бою: атакующие не в силах были преодолеть их огонь. Пулемет господствовал на поле боя.
Общевойсковой бой представлял собой взаимные действия пехоты и артиллерии, в задачу
которой входила поддержка пехоты. Предусматривалась подготовка атаки артиллерийским
огнем{50}.
Основой боевого порядка пехоты служила цепь (1914 г.). Ее сильной стороной являлось
нанесение одновременного удара по обороняющемуся противнику. Однако такой удар не
обладал достаточной силой. Войска распределялись равномерно (линейно). Резервы
расходовались для восполнения потерь цепи. Наступление волнами из эшелонированных
цепей (1915 — 1916 гг.) увеличивало глубину и пробивную силу. Но это вело также к
большим потерям и позволяло осуществлять лишь маневр прямолинейный. Громоздкость
цепей делала их трудноуправляемыми. Наиболее маневренным и резко сократившим потери
явился групповой боевой порядок (1917 — 1918 гг.), зародившийся под Верденом, когда бой
ведется отдельными группами — отделениями. Его возникновение связано с боевым
применением легких пулеметов, легких пушек, минометов и танков. Таким образом, боевой
порядок пехоты непрерывно изменялся: от стрелковых цепей совершился [552] переход к
волнам цепей и затем к боевым группам (через штурмовые группы).
Боевой порядок батальона, полка, дивизии и корпуса, как правило, строился в два эшелона.
Второй эшелон использовался или для смены первого эшелона или для его усиления.
Дивизия наступала на участке до 2,5 км, батальон — 500-600 м.
Совершенствовалась полевая оборона. Она постоянно усиливалась многочисленными и
разнообразными сооружениями. Крепости имели назначение прикрывать сосредоточение и
развертывание главных сил, удерживать стратегические объекты и облегчать борьбу полевой
армии на определенных операционных направлениях, а в случае обложения противником
держаться, отбивая его атаки своими силами. Но война показала, что время крепостей с
поясом фортов прошло. Они не могли задержать вторжение противника. Обстреливаемые
тяжелой артиллерией и не поддержанные полевой армией их гарнизоны обычно прекращали
борьбу. Но когда крепости включались в общий фронт полевых армий и дополнялись
полевыми укреплениями (Осовец, Верден и др.), они выдерживали сильнейшие удары
противника. На основе этого опыта в послевоенное время стали создавать укрепленные
районы (УРы). Форты были заменены новыми укреплениями.
Развитие обороны шло от очаговой (опорных пунктов, находившихся между собой в огневой
связи) к траншейной, к образованию укрепленных фронтов из нескольких позиций (полос) с
опорными пунктами, со все большим насыщением различными сооружениями и огневыми
средствами. Оборона развивалась в глубину от 1,5 — 2 км до 15 — 20 км, позволяя вести
последовательное сопротивление на оборудованных позициях, производить контратаки и
наносить контрудары, т. е. осуществлять маневр в ее глубине. До войны существовало
пренебрежение к обучению войск укреплению позиций. Считалось, что, поскольку война
будет кратковременной, маневренной, то и возведение укрепленных полос станет излишним.
Более того, предполагалось, что пользование полевыми фортификационными сооружениями
может ослабить «стремление к неудержимому порыву» или даже оказаться «могилой идеи
наступления»{51}. В 1914 г. до Марнского сражения пехота прибегала к простому
самоокапыванию. Со стабилизацией фронтов оборонительные позиции, занимаемые
войсками, состояли из одной линии траншей или из двух и трех, удаленных одна от другой
на несколько десятков метров (до 100 м) и соединенных ходами сообщения. Опорные
пункты устраивались на особо важных участках позиции. Впереди окопов ставилось
несколько рядов кольев с колючей проволокой. Первая линия окопов должна была
удерживаться во что бы то ни стало. Борьба на ней составляла основу оборонительного боя.
[553]
В 1915 г. в связи с усилившимся применением тяжелой артиллерии войска стали
эшелонироваться в глубину до 8 — 10 км, создавая вторую позицию на расстоянии 4-8 км от
первой. Было увеличено и расстояние между линиями траншей. Иногда оборудовалась
третья, тыловая позиция, что делало глубину обороны еще большей. Борьба стала вестись
«не в первой линии, а за первую линию» — за нее и вокруг нее{52}. Вскоре появляется и
претворяется идея основывать оборону не на одной какой-либо линии, а на укрепленной зоне
(полосе). Центр тяжести оборонительного боя переносится с передовых линий в
глубину{53}. В 1917 — 1918 гг. оборона состояла из полос (зон){54}: передовой
(предполье), боевой и тыловой (прикрывающие позиции, главная позиция сопротивления и
заградительные позиции в тылу). Глубина и подвижность обороны создавали наилучшие
условия для срыва наступления противника, уравновешивания сил на участке прорыва. В
обороне к концу войны полки располагались, в трех эшелонах. Дивизионные участки не
превышали 5 км. На километр фронта приходилось от 12 до 24 орудий и от 4 до 8
минометов. Войска располагались групповым боевым порядком, занимали узлы
сопротивления, опорные пункты и соединявшие их окопы.
Исход мировой войны был решен массовыми армиями на сухопутных фронтах. Однако
важную роль играли боевые действия на море. Военно-морские силы сторон, действуя
самостоятельно и во взаимодействии с сухопутными войсками, способствовали достижению
оперативных и стратегических целей. Развитие старых и появление новых видов оружия и
боевых средств, новых классов и типов кораблей и родов морских сил вызвали изменения в
методах и способах ведения борьбы на море. Пришлось пересмотреть многое из старых
взглядов в области тактики, оперативного использования морских сил.
Основным содержанием боевых действий была борьба на морских сообщениях, которая
включала в себя блокаду, в том числе подводную, действия на коммуникациях надводных
рейдеров, постановки минных заграждений, обстрелы и попытки закупорки портов.
Блокада как один из основных способов достижения господства на море себя не оправдала.
Английский флот, проводивший в течение всей войны морскую блокаду Германии, так и не
смог запереть германский флот в базах и стать властелином Северного моря. Однако блокада
нанесла большой экономический ущерб Германии. [554]
В действиях на морских сообщениях первое место принадлежало подводным лодкам.
Германская подводная война в ее неограниченной форме явилась смертельной угрозой для
Англии. Только благодаря проведению ряда крупных совместных с Францией, Италией и
США мероприятий по борьбе с подводными лодками (постановка больших
противолодочных минных и сетевых заграждений, введение конвойной системы на
основных коммуникациях, усиленное строительство противолодочных кораблей и т. д.)
Англии удалось миновать катастрофу. Союзное и нейтральное судоходство понесло
громадные потери. Германские подводные лодки потопили около 6000 торговых судов
общим водоизмещением свыше 12 млн. тонн{55} и до 150 боевых кораблей. Немцы
потеряли за время войны 178 лодок. Для борьбы с подводными лодками союзники
вынуждены были мобилизовать огромные боевые средства, людские силы и экономические
ресурсы. В противолодочной обороне на всех морских театрах участвовало около 5000
кораблей и вспомогательных судов, до 3000 самолетов, дирижаблей и аэростатов{56}.
Подводные лодки использовались в основном двумя методами: позиционным и крейсерским.
Позиционным методом лодки использовались в одиночку и в отдельных случаях (против
крупных сил флота противника) — группами. Лодки несли позиционную службу у своих баз
в ожидании появления неприятеля, у баз и портов противника с целью разведки или атаки
его кораблей и судов, на узлах морских коммуникаций. Крейсерский метод включал
патрулирование одиночных лодок в ограниченном районе, преимущественно неподалеку от
берегов противника на оживленных участках коммуникаций, и редко группами от 3 до 8
лодок на путях движения неприятельского флота. Крейсерство велось также в отдаленных
районах моря или океана с целью внезапного нападения на одиночные торговые суда и
конвои. Второй метод, не ограничивавший действий командиров лодок, оказался
эффективнее, а потому имел более широкое применение.
Наибольших результатов в действиях на морских сообщениях достигли германские
подводные лодки. 20 командиров лодок имели на своем счету каждый свыше 100 тыс. тонн
потопленного тоннажа. Германское командование им и еще 25 подводникам присвоило
звание «подводных асов». Однако это еще не свидетельствовало о высоком тактическом
искусстве командиров лодок. [555] Крупные результаты были достигнуты в период
неограниченной подводной войны, когда германские «подводные асы», попирая все нормы
международного морского нрава, беспощадно уничтожали не только торговые, но и
госпитальные и пассажирские суда, обрекая на гибель раненых, больных и мирных граждан
воевавших и нейтральных государств. Были случаи, когда германские подводники
расстреливали на воде экипажи потопленных судов. После заключения перемирия Англия и
Италия объявили 20 командиров германских подводных лодок военными преступниками с
указанием их конкретной вины. Однако к суду были привлечены лишь немногие{57}.
Для нарушения морских сообщений использовались и надводные корабли — крейсера,
миноносцы, торпедные катера. Немцы для действий на коммуникациях своих противников в
отдаленных районах Мирового океана использовали крейсерскую эскадру адмирала Шпее,
базировавшуюся с довоенного времени на Циндао, и одиночные рейдеры. В ходе войны
действовало всего 2 броненосных, 6 легких и 12 вспомогательных крейсеров. Германские
крейсера потопили за время войны 7 боевых кораблей и 139 торговых судов. Это немного по
сравнению с количеством кораблей и судов, потопленных подводными лодками. Но они
своими внезапными нападениями на корабли и суда в открытом океане и портах вызвали в
первое время переполох и дезорганизацию судоходства союзников. Успокоение наступило
лишь после того, как англичанам удалось превосходящими силами уничтожить эскадру
адмирала Шпее и наиболее сильные одиночные рейдеры. Однако опасность этим не была
полностью ликвидирована. Вспомогательные крейсера продолжали действовать на
океанских сообщениях вплоть до начала 1918 г. Германские надводные рейдеры отвлекли на
себя с главного театра морской войны — Северного моря — крупные силы английского
флота — 3 линейных корабля, 4 линейных крейсера и свыше 50 других крейсеров{58}.
Одной из главных задач всех воевавших флотов было уничтожение сил противника в море
— в бою, сражении. В ходе войны имели место все виды морского боя: наступательный,
встречный, оборонительный, на оборудованной позиции и в прибрежном районе. Морской
бой представлял собой совокупность ряда столкновений разнородных сил, не совпадавших
по месту и времени. Увеличение скорости хода кораблей и дистанций боевого использования
оружия значительно расширило пространство, на котором маневрировали силы в бою.
Командующие сторон уже не могли обозревать весь район боя, вследствие чего возникла
необходимость систематического ведения тактической разведки. Участие разнородных сил в
бою потребовало организации их [556] взаимодействия, а угроза подводных лодок, мин и
авиации — ведения всех видов обороны. Все это привело к изменению боевых порядков.
Вместо линейного построения сил стало необходимым построение глубоких и расчлененных
по направлениям боевых порядков. Управление боем весьма усложнилось. Линейная тактика
отмирала, зарождалась тактика разнородных сил. Но большинство морских боев первой
мировой войны происходило в условиях отставания тактического искусства от развития
средств борьбы.
Флоты, за исключением русского, не готовились к взаимодействию с сухопутными
войсками. Однако в ходе войны почти всем им пришлось в той или иной мере действовать
совместно с армией. Опыт войны выдвинул следующие основные требования к организации
совместных действий сил флота и армии: заблаговременная и тщательная подготовка
взаимодействующих сил, наличие единого командующего силами, которым мог быть
сухопутный или морской начальник в зависимости от конкретных условий, и надежность
средств связи. Что касается десанта, являющегося наиболее сложным видом боевых
действий, то выявилась необходимость в специальной тренировке десантных войск и
кораблей поддержки, обеспечение десанта специальными десантно-высадочными
средствами. В конце войны стала содействовать сухопутным войскам также морская
авиация.
Опыт совместных действий береговой артиллерии, морской пехоты и других родов сил по
обороне побережья (Рижский залив, Дарданеллы, устье Дуная, Фландрское побережье)
выявил необходимость формирования береговой обороны как рода морских сил, способного
взаимодействовать в бою и в операции с другими родами их.
Из комплекса действий разнородных сил по решению боевых задач, объединенных единым
замыслом, возникла новая форма боевой деятельности флота — операция, потребовавшая
разработки еще одной отрасли военно-морского искусства — оперативного искусства,
научной теории ведения операций на море.
Продолжала развиваться и стала совершенно необходимой повседневная боевая
деятельность флота, зародившаяся в годы русско-японской войны. Она велась в целях
создания благоприятного оперативного режима в районе своих баз и побережья, а также
обеспечения выгодных условий для своих сил в районе боевых действий. В нее включалось
ведение систематической разведки и наблюдения на театре и организация всех видов
обороны: противолодочной, противоминной, противовоздушной. Развитие повседневной
боевой деятельности флота потребовало значительного увеличения численности легких сил
и создания специальных сил и средств (сторожевых кораблей и катеров, охотников за
подводными лодками и т. д.). Для ведения систематической разведки и наблюдения на театре
широко использовались подводные лодки, авиация и радиотехнические средства. [557]
Возникновение более сложного вида боевых действий флота — операции — значительно
повысило роль штаба флота как оперативного органа управления при командующем.
Основным содержанием работы штаба стало планирование, подготовка и проведение
морских операций и других видов боевых действий разнородных сил флота (повседневная
боевая деятельность, взаимодействие с армией и т. д.). Однако пока шла война, в
большинстве западноевропейских флотов разработка операций и управление силами в них
осуществлялись морскими генеральными штабами (в Англии — Адмиралтейством).
Излишняя централизация управления отрицательно сказывалась на боевых действиях
флотов. В русском флоте права командующего флотом были расширены, штаб также
получил большую самостоятельность.
Подтвердилось важное значение для успешной боевой деятельности флота развернутой
системы военно-морских баз, имеющих сильную оборону. Для обороны баз стали
выделяться специальные силы, на которые вместе с береговой артиллерией, службой
наблюдения и связи и позиционными средствами возлагалось обеспечение безопасности
стоянки, входа и выхода соединений флота, борьба с проникновением в базы подводных
лодок, торпедных катеров, самолетов противника.
Опыт первой мировой войны оказал решающее влияние на организацию и строительство
вооруженных сил, на дальнейшее развитие стратегии, оперативного искусства и тактики.
Военные доктрины главнейших стран мира перед второй мировой войной строились исходя
из опыта главным образом первой мировой войны, как самой большой и самой богатой по
способам и формам использования вооруженных сил, применения и непрерывного
совершенствования новых родов войск, новой боевой техники. Этот опыт не потерял своей
ценности и поучительности в современных условиях.
* * *
Первая мировая война не усилила, а ослабила капитализм. Но международный империализм
не сделал должных выводов из ее уроков. Спустя двадцать лет он подготовил вторую
мировую войну, которая по своим масштабам явилась еще более разрушительной и
кровопролитной, чем первая. В ней участвовали почти все страны земного шара. В
вооруженные силы было мобилизовано 110 млн. человек. Число погибших составило более
50 млн. человек. Вторую мировую войну, как и первую, развязала Германия, где к тому
времени у власти стоял немецкий фашизм, вскормленный и взращенный международным
империализмом. Благодаря решающему вкладу Советского Союза вторая мировая война
завершилась сокрушительным разгромом гитлеровской Германии и милитаристской Японии,
что явилось новым сильнейшим ударом по империализму. В результате создались
благоприятные условия для победы социалистических революций в ряде [558] стран Европы
и Азии. Образовалась мировая система социализма, представляющая собой решающий
фактор международного развития. Империализм окончательно перестал доминировать на
мировой арене. Он бессилен вернуть утраченную им историческую инициативу, повернуть
вспять развитие современного мира.
Социальная картина нашей планеты изменилась коренным образом. Обстановка в мире не
идет ни в какое сравнение с теми условиями, из которых выросли первая и вторая мировые
войны. Но оценка империализма, данная В. И. Лениным, полностью сохраняет свое значение
и в наши дни. Империализм не изменил своей антинародной и агрессивной природы и
сущности, продолжает оставаться серьезной и опасной силой, главной преградой на пути
социального прогресса. Чтобы продлить свое существование, он использует все средства
борьбы, всячески приспосабливается к новой обстановке, к качественно новому содержанию
классовых битв в самих цитаделях капитализма и национально-освободительного движения
народов.
Продолжает углубляться общий кризис капитализма. Он в значительно большей степени,
чем в прошлом, потрясает основы мировой капиталистической системы, обостряет старые и
порождает новые ее противоречия. Получила ускорение неравномерность экономического и
политического развития капитализма, который к тому же теряет одну за другой позиции в
противоборстве с социализмом. Наиболее реакционные круги империализма по-прежнему
ищут выход в крайних мерах, в том числе и мерах военного характера. Силы войны и
реакции не сложили оружия.
Важнейшей задачей всех прогрессивных и революционных сил планеты, в авангарде
которых идет Советский Союз, является борьба за сохранение и упрочение мира. Впервые в
истории создалось такое положение, когда войну как средство решения международных
проблем можно исключить из жизни человечества. Это тем более важно в наши дни, когда
появилось и накоплено в больших количествах ракетно-ядерное оружие и другие средства
уничтожения. Никогда раньше, несмотря на все потери и разрушения, причиненные в 1914-
1918 и 1939 — 1945 годах, слово «война» не приобретало столь грозного звучания, как ныне.
Народы помнят суровые уроки истории, в том числе уроки двух мировых войн, и
удесятеряют свою бдительность. Они горячо приветствуют миролюбивую внешнюю
политику Советского Союза, других стран социалистического содружества, их неизменный
курс на обуздание реакционных сил империализма.
Библиография
Труды основоположников научного коммунизма,
документы КПСС и международного
коммунистического движения
Энгельс Ф. Армии Европы. — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 11.
Маркс К. Прусская точка зрения на войну. — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. т. 13.
Энгельс Ф. Армия. — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 14.
Энгельс Ф. Военный вопрос в Пруссии и немецкая рабочая партия. — Маркс К. и Энгельс Ф.
Соч., т. 16.
Маркс К. и Энгельс Ф. Письмо Комитету Социал-демократической рабочей партии. — Соч.,
т. 17.
Энгельс Ф. Официозный вой о войне. — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 18.
Маркс К. Критика Готской программы. — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 19.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20.
Энгельс Ф. Введение к брошюре Боркхейма «На память ура-патриотам 1806 — 1807 годов».
— Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21.
Энгельс Ф. Роль насилия в истории. — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21.
Энгельс Ф. Может ли Европа разоружиться? — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 22.
Ленин В. И. Падение Порт-Артура. — Полн. собр. соч., т. 9.
Ленин В. И. Европейский капитал и самодержавие. — Полн. собр. соч., т. 9.
Ленин В. И. Воинствующий милитаризм и антимилитаристская тактика социал-демократии.
— Полн. собр. соч., т. 17.
Ленин В. И. События на Балканах и в Персии. — Полн. собр. соч., т. 17.
Ленин В. И. Азартная игра. — Полн. собр. соч., т. 22.
Ленин В. И. Задачи революционной социал-демократии в европейской войне. — Полн. собр.
соч., т. 26.
Ленин В. И. Европейская война и международный социализм. — Полн. собр. соч. т. 26.
Ленин В. И. Война и российская социал-демократия. — Полн. собр. соч., т. 26.
Ленин В. И. Реферат на тему «Пролетариат и война». — Полн. собр. соч., т. 26.
Ленин В. И. Положение и задачи социалистического Интернационала. — Полн. собр. соч., т.
26.
Ленин В. И. Русские Зюдекумы. — Полн. собр. соч., т. 26.
Ленин В. И. Под чужим флагом. — Полн. собр. соч., т. 26
Ленин В. И. Крах II Интернационала. — Полн. собр. соч., т. 26.
Ленин В. И. О поражении своего правительства в империалистской войне. — Полн. собр.
соч., т. 26.
Ленин В. И. О положении дел в российской социал-демократии. — Полн. собр. соч., т. 26.
Ленин В. И. Социализм и война. — Полн. собр. соч., т. 26.
Ленин В. И. О лозунге Соединенных Штатов Европы. — Полн. собр. соч., т. 26.
Ленин В. И. Воззвание о войне. — Полн. собр. соч., т. 27.
Ленин В. И. Поражение России и революционный кризис. — Полн. собр. соч., т. 27.
Ленин В. И. Оппортунизм и крах II Интернационала. — Полн. собр. соч. т. 27.
Ленин В. И. О задачах оппозиции во Франции. — Полн. собр. соч., т. 27.
Ленин В. И. О мире без аннексий и о независимости Польши, как лозунгах дня для России.
— Полн. собр. соч., т. 27.
Ленин В. И. О «программе мира». — Полн. собр. соч., т. 27.
Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма. — Полн. собр. соч., т. 27.
Ленин В. И. Тетради по империализму. — Полн. собр. соч., т. 28
Ленин В. И. О брошюре Юниуса. — Полн. собр. соч., т. 30.
Ленин В. И. Военная программа пролетарской революции. — Полн. собр. соч., т. 30.
Ленин В. И. Империализм и раскол социализма. — Полн. собр. соч., т. 30.
Ленин В. И. О сепаратном мире. — Полн. собр. соч., т. 30.
Ленин В. И. Пацифизм буржуазный и пацифизм социалистический. — Полн. собр. соч., т. 30.
Ленин В. И. Открытое письмо Борису Суварину. — Полн. собр. соч., т. 30.
Ленин В. И. Задачи пролетариата в нашей революции. — Полн. собр. соч., т. 31.
Ленин В. И. Проект резолюции о войне. — Полн. собр. соч., т. 31.
Ленин В. И. Война и революция. — Полн. собр. соч., т. 32.