Ревуненков В.Г. Очерки по истории Великой французской революции. Часть 1. Падение монархии. 1789-1792

Подождите немного. Документ загружается.

Восстание 10 августа

Движение за низложение короля росло, ширилось, прини-

мало все более боевой характер. Наряду с федератами в это

движение включились парижские секции и стали играть в нем

ведущую роль.

Внутри самих секций к этому времени произошли большие

перемены. В первые годы революции Коммуна Парижа и все

ее органы носили чисто буржуазный характер. Поскольку пра-

вом голоса и другими политическими правами пользовались

тогда лишь «активные» граждане (мужчины от 25 лет, платив-

шие прямой налог в размере не менее стоимости трех рабочих

дней), постольку доступ в секционные учреждения для широ-

ких масс населения был закрыт. В 1791 г. в Париже насчиты--

валось лишь 82 270 «активных» граждан (что составляло ме-

нее половины взрослого мужского населения). К этому надо

добавить, что права самих секций были ограничены. «Первич-

ные собрания» в секциях созывались лишь для того, чтобы

избрать выборщиков для выборов депутатов в Национальное

собрание или членов местной администрации. Заниматься ка-

кими-либо другими делами им было запрещено. «Первичные

собрания», естественно, собирались не часто. На «общих собра-

ниях» в секциях могли обсуждаться лишь вопросы муниципаль-

ной администрации. Созывались такие собрания каждый раз

с особого разрешения муниципалитета. Секции не могли пред-

ставлять никаких петиций, так как петиции тогда можно было

подавать лишь индивидуально. Какие-либо коллективные дей-

ствия секций также были запрещены.

В июле-августе 1792 г., в обстановке острого политического

кризиса, приведшего к свержению монархии, были сломаны

цензовые и иные рогатки, закрывавшие «мелкому люду» доступ

в секционные учреждения. Секции потребовали и добились от

Национального собрания (по декрету от 25 июля) признания

непрерывности своих заседаний, т. е. права собираться каждый

день. Секции самовольно ликвидировали у себя различие меж-

ду «активными» и «пассивными» гражданами и открыли доступ

бедноте в Национальную гвардию. Широкую известность при-

обрело постановление секции Французского театра от 30 июля,

которое подписали Дантон в качестве председателя и Шометт

и Моморо в качестве секретарей. Эта секция заявила, что «ни

один отдельный класс гралсдан не может присвоить себе

исключительное право на спасение отечества» и что граждане,

«которых в духе аристократов именуют пассивными гражда-

нами», должны быть призваны «как на службу в Националь-

ную гвардию, чтобы взять оружие, так и в общие и в первич-

ные собрания секции, чтобы... участвовать в осуществлении той

доли суверенитета, которая ей принадлежит».

Секции присвоили себе право обсуждать любые вопросы

180>

н принимать адреса и петиции в любые инстанции. Они стали

также устанавливать связи друг с другом и предпринимать

коллективные действия. 27 июля при парижском муниципали-

тете было учреждено Центральное корреспондентское бюро,

в состав которого входили комиссары секций. Это бюро во мно-

гом способствовало координации действий секций.

Санкюлоты использовали «общие собрания» и другие сек-

ционные учреждения для организации своих сил. Постепенно-

секции становятся главными органами революционной борьбы

парижских народных масс, органами восстания и, наконец,

зачаточными органами подлинно народной власти. Именно те

парижские секции, в которых уже летом 1792 г. санкюлоты

пользовались преобладающим влиянием, подготовили и осуще-

ствили совместно с федератами свержение монархии.

19 июля секция Фонтэн де Гренель высказалась за низло-

жение короля И предложила другим секциям избрать комисса-

ров для составления соответствующего адреса Национальному

собранию. Это обращение поддержали секции Моконсей, Лув-

ра, Ломбар и др. Муниципалитет разрешил секциям избрать

комиссаров для составления такого адреса.

На стенах домов Парижа появляются афиши с призывами

к восстанию. В одной из афиш, озаглавленной «Окончательный

приговор», критиковалось бездействие Якобинского клуба, ко-

торый-де «давно уже превратился лишь в арену опоров хоро-

ших патриотов с софистами». Афиша осуждала нерешитель-

ность Робеспьера и заканчивалась призывом к народу: «Вос-

стань! Тираны созрели! Они должны пасть!»

. Люди, готовившие в парижских предместьях восстание про-

тив монархии, воодушевлялись идеей республики' и толковали

ее чисто по-народному. В течение месяца перед восстанием

10 августа группа активистов секции Кенз-Вэн издавала газету

под названием «Журнал людей 14 июля и предместья Сент-

Антуан». В номере этой газеты от 27 июля мы читаем: «Не

перестают утверждать, что республики постоянно потрясаются

мятежными партиями. Эти рассуждения лишены здравого

смысла... Ошибочно думать, чтобы патриоты желали респуб-

лики вроде Афинской и Римской... Мы хотим правительства,

еще не виданного до сих пор, в котором вся власть была бы

передана в руки выборных и временных должностных лиц,

в котором все делалось бы самим народом и для народа, в ко-

тором человеческие страсти должны были бы направляться ко-

благу всех... Мы хотим полного гражданского равенства».

Около 26 июля Центральный комитет федератов назначил

тайную дирекцию в составе пяти членов: Вожуа, епископаль-

ный викарий из Блуа; Дебес, федерат из Дромы; Гийом, про-

фессор из Кана; Симон, журналист из Страсбурга; Галиссо из

Лангра. Свое первое заседание она провела в кабачке «Золо-

тое солнце», на улице Сент-Антуан. В дальнейшем в нее вошли

181>

такие лица, как журналист Карра, мэр Меца Антуан и главное

вожаки парижских предместий: пивовар Сантер, командир ба-

тальона Национальной гвардии в предместье Сент-Антуан;

•биржевой маклер Александр, командир батальона Националь-

ной гвардии в предместье Сен-Марсо; бывший инспектор ману-

фактур, поляк Лазовский, капитан канониров этого же баталь-

она; Фурнье-Американец, непременный участник всех народных

выступлений той эпохи; бывший солдат Вестёрман; булочник

Гарен и др. Эта директория выработала оперативный план

восстания и подготовила его с чисто военной стороны.

31 июля секция Моконсей приняла знаменитое постановле-

ние, в котором объявляла, «что она не признает более Людови-

ка XVI королем французов», и приглашала все остальные сек-

ции последовать ее примеру. Секция постановила также запро-

сить Законодательное собрание, «хочет ли оно спасти отечест-

во, оставляя за собой право, в зависимости от ответа, принять

Б дальнейшем надлежащее решение». Это постановление под-

писали портной Лешнар (председатель) и приказчик из коже-

венного рынка Берго (секретарь).

Собрание объявило постановление секции Моконсей «не

конституционным» и аннулировало его. Но 32 парижские сек-

ции одобрили это постановление и присоединились к нему.

!9 секций воздержались и лишь 7 секций заявили о своем не-

согласии с адресом секции Моконсей. Это были буржуазно-

аристократические секции Елисейских полей, Библиотеки, Пло-

щади Людовика XIV, Тампля, Арсенала и Генриха IV, а также

секция Ботанического сада, где трудовое население преобла-

дало, но где «активные» граждане сохраняли свое влияние до

восстания 10 августа.

25 июля командующий прусской армией на Рейне герцог

Брауншвейгский обратился от имени государей Австрии и Прус-

сии с крайне вызывающим манифестом к французам, в кото-

ром с циничной откровенностью объяснял цели предстоящего

вступления войск коалиции на французскую территорию. «Оба

государя,—- говорилось в манифесте,— равно озабочены и по-

лагают важным положить конец анархии внутри Франции, пре-

сечь нападки на трон и алтарь, восстановить законную власть,

вернуть королю безопасность и свободу, коих он лишен, и дать

ему возможность осуществлять законную власть, которая ему

принадлежит». Герцог Брауншвейгский требовал, чтобы гене-

ралы, офицеры и солдаты французских линейных войск

«немедленно подчинились своему королю», а национальных

гвардейцев предупреждал, что если они будут сражаться про-

тив войск двух союзных дворов, то они «будут наказаны как

бунтовщики, восставшие против своего короля». Герцог Бра-

уншвейгский предупреждал, что на членов Национального со-

брания, администраторов департаментов и дистриктов и прочих

должностных лиц «будет возложена личная ответственность за

J 82

все события», что они «будут отвечать за все своей головой»

и что их «будут судить по законам военного времени без вся-

кой надежды на помилование», а городу Парижу грозил «во-

енной расправой и цолным разрушением», если его жители учи-

нят своему королю и членам его семьи «хоть малейшее оскорб-

ление, хоть малейшее насилие».

Этот беспримерный по своей наглости манифест (составлен-

ный эмигрантами с ведома Людовика XVI и Марии-Антуанет-

ты) был рассчитан на то, чтобы запугать население Парижа

и всей Франции и заставить его отказаться от сопротивления

австро-прусским

•

интервентам. Однако его обнародование

(а в Париже манифест стал известен 1 августа) произвело со-

вершенно обратный результат. Этот манифест пробудил во

французском народе ярость против интервентов и скомпроме-

тировал короля даже в глазах тех, кто еще колебался. Разу-

меется, не манифест герцога Брауншвейгского вызвал восста-

ние в Париже, которое готовилось уже давно, но он его уско-

рил.

С 26 июля по 3 августа в ратуше заседали комиссары от

47 секций (не представлена была лишь секция Тампля), кото-

рые выработали адрес Законодательному собранию с требова-

нием низложения Людовика XVI и созыва Национального кон-

вента. Этот адрес мэр Парижа Петион представил 3 августа

Собранию от имени всех парижских секций. Обсуждение этого '

и других адресов с требованием низложения короля было на-

значено на четверг 9 августа. Тем самым Собрание, само того

не ведая, назначило дату восстания!

На своем общем собрании 4 августа секция Кенз-Вэн за-

явила, что она «будет терпеливо и мирно ждать до 11 часов

вечера будущего четверга ответа Национального собрания; но

что если к 11 часам вечера будущего четверга Законодатель-

ный корпус не воздаст должное справедливости и праву наро-

да, то в тот же день, в полночь, ударят в набат, пробьют сбор

и все разом восстанут». В тот же день 4 августа в Законода-,

тельное собрание явилась депутация секции Гравилье и пре-

дупредила: «Законодатели, мы предоставляем вам еще раз

честь спасти отечество; но если вы откажетесь это сделать, то

нам придется самим спасать его».

Однако Собрание все больше разочаровывало народ. 8 ав-

густа оно отвергло 406 голосами против 224 предложение о пре-

дании суду Лафайета. 9 августа, после долгих прений, оно по-

становило отложить рассмотрение вопроса о низложении ко-

роля.

Тогда секции решили действовать.

Вечером 9 августа состоялось собрание секции Кенз-Вэн,.

на котором присутствовали также комиссары от секций Пуас-

соньер, Бон-Нувель, Гобеленов, Монтрей, Гравилье, Бобург, Пон-

со, Круа-Руж, Ломбар, Моконсей, Попенкур, Арсенала, Тюиль-

183>

ри. Собравшиеся постановили «назначить трех комиссаров от

каждой секции, которые должны собраться в Коммуне и обсу-

дить способы быстрейшего спасения общественного дела». Бы-

ло также решено, «что не будут приниматься никакие приказы,

кроме как от собравшихся комиссаров большинства секций».

В полночь загудел набат. В предместьях Сент-Антуан

и Сен-Марсо начался сбор батальонов Национальной гвардии

•и добровольцев и построение их в колонны. В секциях заседали

далеко за полночь. Избирали комиссаров в повстанческий центр.

Спешно «чистили» офицерский состав Национальной гвардии.

Разумеется, не все секции откликнулись на призыв секции

Кенз-Вэи и других объединившихся с нею секций избрать ко-

миссаров «для спасения общественного дела». Когда около 3 ч

ночи в. ратуше поД председательством представителя секции

Кеиз-Вэн, бывшего таможенного сборщика Югенена, откры-

лось заседание избранных секциями комиссаров, то оказалось,

что на нем присутствуют 89 комиссаров от 28 секций; кроме

того, 10 августа прислали своих комиссаров еще 7 секций. Ос-

тальные секции присоединились к большинству в последующие

-.дни. Для охраны собравшихся в ратуше комиссаров из секций

прибыли вооруженные отряды.

Так возникла знаменитая Повстанческая коммуна, которая

•отстранила старую, «законную» фейянско-жирондистскую

Коммуну, и взяла всю полноту власти в столице в свои руки.

Коммуна сместила и арестовала бывшего командующего На-

циональной гвардией Парижа, главного организатора обороны

Тюильри Мандата (по дороге в тюрьму Мандат был убит, и его

труп бросили в Сену). Жирондистский мэр Парижа Петион

был посажен под домашний арест. Новым командующим На-

циональной гвардией Парижа был назначен один из вожаков

предместья Сент-Антуан, участник взятия Бастилии, пивовар

Сантер. Коммуна сменила также весь Генеральный штаб На-

циональной гвардии и многих командиров батальонов. Функ-

ции политической полиции в Париже Коммуна возложила на

свой специальный орган — Наблюдательный комитет, во главе

которого были поставлены адвокат Панис и гравер Сержан.

Наблюдательные комитеты были созданы и в секциях.

Кто же были эти комиссары от не такого уж значительного

большинства секций, которые собрались в ночь на 10 августа

в ратуше и смело взяли на себя руководство восстанием? Это

были преимущественно вожаки секций, деятели, известные

в масштабе своей улицы, своего квартала, но о которых боль-

шой Париж узнал только сейчас. Назовем некоторых из них:

бывший таможенный служащий Югенен; подмастерье ювелира

и солдат, впоследствии известный генерал-санкюлот Россинь-

оль; подмастерье столяра-краснодеревца Бален (все трое из

секции Кеиз-Вэн); сапожник Люлье (секция Моконсей); участ-

184>

ник взятия. Бастилии, красильщик Барюкан (секция Арсенала);-,

сапожник Симон, будущий воспитатель дофина (секция Фран-

цузского театра); часовой мастер Тюрло (секция Монтрей);

торговец галантереей Милье (секция Круа-Руж); торговец бу-

магой Симон и содержатель, меблированных комнат Ги-Дамур

(оба из секции Бобург); книготорговец Мерсье (секция Гобеле-

нов); золотильщик Блерси и токарь Жером (оба из секции Ар-

сенала) ; скульптор Дожон (секция Бонди); артист Мишо (сек-

ция Тюильри); ленточник Кайо (секция Понсо); каретник Жур-

нэ и бывший слуга Лэне (оба из секции Пале-Рояля); худож-

ник Фаро и торговец вином Пелетье (оба из секции Пуассонь-

ер); сборщик рент Легре (секция Лувра); учитель Оже (секция:

Фобур Сен-Дени); рабочий-чулочник Буэн и негоциант Жобер»

(оба из секции Рынка); торговец галантереей Жиро (секция

Почт).

Из людей известных, представителей мира адвокатуры, жур-

налистики, литературы, -здесь были немногие: адвокат и жур-

налист Робер, адвокат и публицист Бийо-Варенн (оба из сек-

ции Французского театра); журналист Эбер (секция Бон-Ну-

вель); адвокат и педагог Леонар Бурдон (секция Гравилье);.

будущий прокурор Коммуны Шометт в ночь с 9 на 10 августа,

поднимал марсельских федератов, а днем 10 августа предсе-

дательствовал в Коммуне.

Фабр д'Эглантин, Луве, Гассенфрац, Тальен, Робеспьер,.

Лэньело, Мари-Жозеф Шенье и другие известные члены Ком-

муны 10 августа были избраны в ее состав уже после победы.

В состав Наблюдательного комитета Коммуны был включен;

Марат, но также лишь несколько дней спустя.

Впоследствии Робеспьер подчеркивал, что ни ему самому, ни

Петиону, ни какому-либо другому известному политическому

деятелю не принадлежит честь быть руководителем восстания

10 августа. «Я не могу не радоваться тому,— говорил он в Кон-

венте 5 ноября,— что многие граждане лучше послужили госу-

дарству, чем я. Я отнюдь не собираюсь претендовать на славу,,

которая мне не принадлежит. Я был избран лишь 10 августа.

Подлинные герои свободы —те, кто был избран ранее, кто со-

брался в ратуше в ту грозную ночь, когда готов был вспыхнуть,

заговор двора. Это они сплачивали вокруг себя патриотов, во-

оружали граждан, направляли ход бурного восстания, от кото-

рого зависело общественное благо».

Робеспьер воздал должное не только мужеству простых лю-

дей из народа, взявших на себя инициативу восстания, но и по-

литической мудрости и энергии парижских секций, возглавив-

ших народное движение. Отвечая Петиону, он писал 30 ноября:

«Я был, почти так же, как и Вы, в стороне от славных событий-

нашей последней революции... Почему не указываете Вы в чис-

ле тех, кто подготовил революцию, парижские секции... Почему

умалчиваете Вы о том, что именно секции торжественно обсу-

185>

дили вопрос о священном восстании, что это они объединили

всех солдат за свободу, что они, наконец, в ночь на 9 августа да-

ли сигнал к бою против мятежного и заговорщического двора?»

Восстание 10 августа — замечательный пример активности

и самодеятельности народа, его самых широких слоев. Его ге-

роями были парижские санкюлоты и федераты, поднявшиеся

на борьбу по собственной инициативе и в известной мере даже

вопреки тем советам, какие им давал Якобинский клуб.

Не Якобинский клуб организовал восстание 10 августа. Но

когда парижские санкюлоты поднялись на восстание, то и Ро-

беспьер, и Марат, и все лучшее, что было в тогдашнем Якобин-

ском клубе (включая и некоторых жирондистов), примкнули

к ним, пошли вместе с ними, положив тем самым начало блоку

санкюлотов и якобинцев, сыгравшему такую большую роль

в дальнейших судьбах французской революции.

Тюильри обороняли 900 швейцарцев, от 200 до 300 рыцарей

св. Людовика и свыше 2 тыс. национальных гвардейцев. Но

эти последние отнюдь не были расположены защищать короля.

Канонирам из секции Генриха IV было поручено охранять Но-

вый мост, чтобы не допустить перехода с левого берега Сены

батальона федератов-марсельцев и батальона предместья Сен-

Марсо. В узком проходе позади ратуши был расположен еще

один отряд, чтобы напасть с тыла на колонну предместья Сент-

Антуан, когда она пойдет ко дворцу. В 6 ч утра король произ-

вел смотр своих сил. Дворяне и швейцарцы встретили его воз-

гласами: «Да здравствует король!» Но канониры и батальон

секции Круа-Руж кричали: «Да здравствует нация!» А с тер-

расы монастыря Фейянов донеслось: «Долой короля!»

Тем временем из предместий к центру города двигались не-

сметные толпы вооруженных ружьями и пиками людей. Кано-

ниры из секции Генриха IV, которым были приказано оборо-

нять Новый мост, перешли на сторону народа. Около 7 ч утра

на площади Карусель появились федераты-марсельцы и ба-

тальон секции Гобеленов. Народ стал стучать в главные ворота

дворца, требуя, чтобы их открыли.

Около половины 9-го утра король и его семья покинули

дворец (по совету генерального прокурора-синдика Парижского

департамента Рёдерера) и укрылись в здании Законодательно-

го собрания. После этого оборона Тюильри стала бессмыслен-

ной. Оставшиеся еще на своих постах батальоны Националь-

ной гвардии либо ушли домой, либо примкнули к восставшим.

Тем не менее дворяне и офицеры-швейцарцы решили драться

с народом.

Войдя в Собрание, король заявил: «Я пришел сюда во из-

бежание тяжкого преступления, и я всегда буду считать себя

и свою семью в безопасности среди представителей нации».

Председательствовавший на этом заседании Верньо ответил

186>

ему: «Национальное собрание знает свои обязанности. Оно по-

клялось охранять права народа и установленные власти». Сле-

довательно, даже тогда, когда народ уже начинал штурм Тю-

ильри, Собрание все еще пыталось сохранить монархию. Коро-

ля и его семью поместили" в ложе скорописцев журнала «Лого-

граф» (публиковавшего отчеты о прениях в Собрании).

Нападающие насчитывали в 9 ч утра около 20 тыс. человек,,

включая 400 марсельцев и мелкие отряды федератов из Брес-

та, Руана и некоторых других городов.

Вскоре после ухода короля, федераты-марсельцы и баталь-

он секции Гобеленов ворвались во внутренний двор Тюильри

и двинулись к главной лестнице. Нападающие пытались бра-

таться со швейцарцами. Шедший во главе повстанцев Вестер-

ман стал по-немецки уговаривать швейцарцев не стрелять в на-

род. Солдаты-швейцарцы колебались. Двое или трое из них

дали себя обезоружить, но тут же были сражены выстрелами из

окон дворца. Стреляли офицеры. Прозвучали слова команды.

И воинская дисциплина взяла свое. Швейцарцы открыли убий-

ственный огонь по толпе, которая, естественно, дрогнула и от-

катилась назад. Главная лестница была завалена трупами!

Нападающие были вытеснены не только из внутреннего дво-

ра, но и с площади Карусель.

В Собрании от Людовика XVI потребовали, чтобы он дал

приказ швейцарцам прекратить кровопролитие. Однако генерал

д'Эрвильи, прибывший в Тюильри с этим приказом как раа

в тот момент, когда народ отступал, оставил его у себя в кар-

мане и, наоборот, стал подстрекать швейцарцев к наступлению.

Успех защитников Тюильри оказался кратковременным. По-

дошли вооруженные колонны из предместья Сент-Антуан, бла-

гополучно избежавшие подстроенной ИхМ засады. Начался об-

стрел дворца из пушек. Народ пошел на новый штурм Тюиль-

ри и после непродолжительной, но кровопролитной схватки

овладел дворцом.

Теперь уже трупы швейцарцев устилали землю. Лишь не-

большой их части удалось с боями отступить к зданию Собра-

ния, где они дали себя обезоружить и запереть в монастыре

Фейянов. Народ порывался немедленно покончить с ними. Лишь

с большим трудом их удалось перевести в Аббатство в ожида-

нии суда.

При взятии Тюильри были убиты до 600 швейцарцев и око-

ло 200 дворян. Придворных дам не трогали. Всякого, кто пы-

тался грабить, убивали на месте. Народ также понес большие

потери: были убиты и ранены до 90 федератов и около 300'

парижских секционеров, среди последних три женщины.

В описках убитых и раненых парижан имеются сведения о ро-

де занятий для 123 человек: буржуа —2, служащие и лица сво-

бодных профессий —7, слуги —9, рабочие и подмастерья — 51,

ремесленники и лавочники — 54. Из них проживали в пред-

187>

местье Сент-Антуан — 82 человека, в предместье Сен-Марсо —

37 человек.

В 11 ч утра, едва только прекратилась Пушечная пальба,

в Законодательное собрание явилась депутация Повстанческой

коммуны, и ее оратор Югенен потребовал немедленного отстра-

нения Людовика XVI и созыва Национального конвента. «На-

род, который послал нас к вам,— сказал он затем депутатам,—

уполномочил нас объявить, что он снова облекает вас своим

доверием; но в то же время он уполномочил нас объявить вам,

что судьей чрезвычайных мер, к которым его вынудили необхо-

димость и сопротивление угнетению, может быть признан толь-

ко французский народ, ваш суверен, как и наш, объединенный

в первичных собраниях».

Не считаться с волей победившего народа было нельзя. На

вечернем заседании того же 10 августа Собрание, по докладу

Верньо, декретировало: «1. Французский народ приглашается

образовать Национальный конвент... 2. Глава исполнительной

власти временно отстраняется от своих функций, пока Нацио-

нальный конвент не объявит о мероприятиях, которые он со-

чтет необходимым принять для обеспечения суверенитета на-

рода и господства свободы и равенства». Собрание объявило

также, что нынешние королевские министры не пользуются его

доверием и что временно оно само будет назначать министров,

а принимаемые им законы не будут нуждаться (опять-таки

«временно») в королевской санкции.

Затем было образовано новое министерство под названием

Временного исполнительного совета, Под бурные аплодисмен-

ты депутатов и публики на трибунах, без голосования, были

возвращены на свои посты уволенные королем 13 июня мини-

стры-жирондисты: Ролан — на пост министра внутренних дел,

Клавьер

•—

на пост министра финансов, Серван — на пост, воен-

ного министра. Министром юстиции 222 голосами из 284, участ-

вовавших в голосовании (вся правая сторона Собрания отсут-

ствовала), был избран Дантон. Близкий к жирондистам мате-

матик и инженер Монж был избран морским министром (150

голосами), а министром иностранных- дел (109 голосами) —

журналист Пьер Лебрен (он же Лебрен-Тондю), друг Бриссо

и начальник канцелярии у Дюмурье, когда тот был министром

иностранных дел. Вхождение Дантона в правительство вместе

с жирондистами было правильным шагом и отвечало задачам

сплочения всех патриотических сил для отражения натиска

внутренней и внешней контрреволюции. Дантон принял самое

активное участие в деятельности правительства и способство-

вал проведению ряда важных социально-политических меро-

приятий. В дальнейшем избранный в Конвент Дантон вышел

из состава правительства, которое только тогда приобрело,узко-

партийный жирондистский характер.

188>

Собрание предоставило Людовику XVI в качестве резиден-

ции Люксембургский дворец и распорядилось назначить вос-

питателя «для наследника престола». Но уже 13 августа по

настоянию Коммуны Парижа король и члены его семьи были

препровождены в замок Тампль, где они являлись лишь узни-

ками. Выплаты королю по цивильному листу были прекращены.

На улицах Парижа народ разрушал бюсты и статуи королей,

срывал монархические гербы и эмблемы. Секции Парижа, на-

звания которых напоминали о монархическом прошлом, срочно

меняли их: например, секция Королевской площади стала на-

зываться секцией Федератов, секция Генриха IV — секцией Но-

вого моста и т. п.

Сразу же после 10 августа Коммуна арестовала ряд бывших

министров, придворных и других деятелей свергнутого режима.

Она закрыла также многие монархические газеты, арестовала

их редакторов, а их типографии передала «писателям-патрио-

там». .

Монархический режим рушился, и остановить это было уже

невозможно. Вместе с ним рушились и политические привиле-

гии верхов буржуазии, закрепленные конституцией 1791 г.

Декретом от 11 августа Собрание упразднило разделение

граждан на «активных» и «пассивных», как это еще 30 июля

сделала у себя секция Французского театра, руководимая Дан-

тоном. Избирательные права предоставлялись всем французам

(мужчинам), достигшим 21 года, проживающим не менее года

в данной местности и не являющимся прислугой. Двухстепен-

ная система выборов сохранялась, но для кандидатов в выбор-

щики или в депутаты устанавливалось лишь одно дополнитель-

ное условие: иметь от роду не менее 25 лет.

13 августа Коммуна постановила помечать свои документы:

«IV год Свободы, I год Равенства». Она предписала также за-

менить в обращений слово «господин» (monsieur) словом

«гражданин» (citoyen).

По требованию Коммуны Парило Собрание учредило

17 августа Чрезвычайный трибунал для суда над «преступни-

ками 10 августа», т. е. над швейцарцами и монархистами-заго-

ворщиками. Этот трибунал был составлен из судей и присяж-

ных, избранных парижскими секциями.

На площади Карусель по распорялсению Коммуны была со-

оружена гильотина — изобретенная доктором Гильотэном ма-

шина для отсечения головы.

Первое заседание «трибунала 17 августа» состоялось 21 ав-

густа. На нем. к смертной казни был приговорен королевский

вербовщик солдат д'Ангремон. В тот же день он был обезглав-

лен на гильотине. Это была первая во Франции казнь на гильо-

тине по политическим мотивам.

26 августа Собрание приняло новый и еще более строгий

закон против неприсял^ных священников: всем им прадписыва-

189>