Реферат - Томас Карлейль
Подождите немного. Документ загружается.
В основе философских воззрений Карлейля лежал субъективный
идеализм. Он исходил их убеждения, что исторический процесс не
подчиняется каким-либо объективным закономерностям, а зависит от воли и
деятельности отдельных личностей. В 1841 г. Карлейль прочел публичную
лекцию на тему «Герои, почитание героев и героические истории». В 1844 г.
она вышла на свет отдельной книгой. История, утверждал Карлейль, не что
иное, как биография великих людей. Только последние творят историю,
накладывают на нее печать своего гения, и, таким образом, целые эпохи
являются продуктом их творчества. Роль великих творцов исторического
процесса играют «истинные аристократы», а народная масса представляет
собой слепое и безгласное орудие в руках великого человека.
Преклонение Карлейля перед героическим в какой-то мере отражало
протест против будничности и филистерства буржуазии. Однако вскоре под
влиянием подъема народной борьбы за Хартию культ героев у Карлейля
приорел антиреволюционную и антипролетарскую направленность. Герой, по
словам Карлейля, это «единственная живая скала среди всевозможных
крушений, единственная устойчивая точка в современной революционной
истории» (1, с. 158). Герой должен быть спасителем общества от революции.
Крупным историческим трудом Карлейля была публикация писем и
речей Оливера Кромвеля (5 томов, 1845). В то время, когда Карлейль работал
над ней, господствовало и никем не оспаривалось мнение о Кромвеле,
выраженное вигом Джоном Форстером: «жил, как лицемер, и умер, как
предатель» (6, с. 229). Желая опровергнуть эту точку зрения, Карлейль
строит свою книгу в форме автобиографии: продираясь сквозь массу
неточностей и предвзятых мнений о Протекторе, он находит оригинальные
письма Кромвеля и с их помощью по-новому рассказывает его историю.
Книга, таким образом, состоит из собственных писем Кромвеля, его речей,
комментариев и пояснений Карлейля, а также из великолепных описаний,
таких, например, как эпизод битвы при Нэсби, ради которого он специально
ездил осматривать место исторической битвы.
21
Карлейль по-новому показал роль Кромвеля в истории страны, в
частности, его заслуги в возвышении морского могущества Англии и в
усилении её международного престижа. Работа носила новаторский характер.
Карлейль сделал попытку вскрыть подлинные мотивы и значение
государственной деятельности Кромвеля. Он пытался понять и характер
самой революции, но исходил из того, что Английская революция, в отличие
от Французкой, носила религиозный характер и не имела «земных целей».
Консервативные черты в мировоззрении Карлейля приобрели более
отчетливые формы после 1848 г. В своем труде «История Фридриха II
Прусского, именуемого Фридрихом Великим», Карлейль воспевает этого
«короля-героя» и восхищается порядками крепостнической Пруссии. От
критики капитализма он переходит к фактической его защите. Он открыто
выступает против народных и освободительных движений, в 1871 г. осудил
Парижскую Коммуну.
22
Заключение.
Томаса Карлейля в английской и русской историографии называют
литератором, историком, философом. Саймонс называет его неудавшимся
политическим деятелем. С этим можно согласиться, учитывая, что историей
Карлейль занимался, чтобы лучше познать современность.
Карлейль был человеком более чем гордым и более чем убеждённым,
особенно в старости, когда, как пишут современники, спорить с тем, что он
вещал, стало абсолютно невозможно. Сын ортодоксального пуританина,
каменщика из Шотландии, Карлейль довольно рано разучился верить в
христианского Бога и посещать церковь, храня, однако, убежденность в
существовании некоего «особого Провидения». Считаясь традиционно
историком консервативного направления, он в первой половине своей жизни
был радикалом, остро ощущавшим социальную несправедливость, ехидно
называвший мещанство своим новоизобретенным словечком «гигманизм». И
радикалом он оставался не только в двадцать, не только в двадцать пять, но и
тогда, когда писал «Французскую революцию»: а тогда Карлейлю шёл уже
пятый десяток. Но он не являлся ни социалистом, ни поклонником
промышленной революции: как раз даже напротив. Обычно его воззрения
называют мистическим радикализмом. А потом ему на место пришли «культ
героев», равнодушие к народу, вера в спасительную роль новой аристократии
и неистребимая душевная привязанность к аристократии старой,
блистательной, высокомерной.
Недаром Саймонс описывает дом Карлейля: «в этом доме ссыльные
революционеры пили чай с аристократами, глубокомысленные вольнодумцы
23
вступали в спор со священниками-радикалами, профессиональные политики
беседовали с начинающими поэтами» (6, с. 24). Карлейль стремился не
столько к познанию истины (что свойственно философам), сколько к
выработке своих собственных убеждений, которые в каждом случае касаются
отдельной стороны бытия и могут быть мало связаны между собой. Он, не
находя целостных философских систем в Англии, обращался к французским
и немецким мыслителям, испытывая их влияние, особенно последних.
Наконец, неоспоримо то, что Карлейль написал первым адекватное
повествование о Французской революции. Карлейль показал
реставрированной Европе, что Революция имела объективные причины и
была неизбежна — в этом его неоспоримая заслуга. Причем, большое
внимание в этом он уделяет именно социально-экономическим факторам.
Стоя на позиции всеобщего детерминизма, Карлейль с большим искусством
внушает что никакая сила уже не в состоянии была удержать французское
королевство от падения.
24
Литература.
1. Историография истории нового времени стран Европы и Америки. —
М.: Высшая школа, 1990. — 512 с.
2. Историография новой и новейшей истории стран Европы и Америки.
— М.: Издательство московского университета, 1977. — 576 с.
3. Историки и история. Том 2. — М.: Остожье, 1998 — 872 с.
4. Карлейль Т. Теперь и прежде / Т. Карлейль. — М.: Республика, 1994.
— 415 с.
5. Карлейль Т. Французская революция / Т. Карлейль. — М.: Мысль,
1991. — 575 с.
6. Саймонс Дж. Карлейль / Дж. Саймонс. — М.: Молодая гвардия, 1981.
— 288 с.
25