Реферат - Образ Петербурга в серебряном веке. Блокадный Ленинград
Подождите немного. Документ загружается.
11
Блок был очень чуток к влиянию погоды. Даже когда он хотел
передать состояние хаоса, непрочности, разлада – в жизни ли, в
искусстве ли, он нередко прибегал к образу петербургской
ненастной погоды.
При всём при этом Петербург меньше всего описан в
произведениях Блока. В них обнаруживается на удивление мало
известных, примелькавшихся в литературе вещественных и
топографических примет, составляющих раз навсегда
установившийся антураж петербургского пейзажа.
У Блока такие приметы можно сосчитать буквально по
пальцам: одна из конных групп Клодта на Аничковом мосту,
Медный всадник, латник на кровле Зимнего дворца, фиванские
сфинксы на правом берегу Невы, Елагин мост, дважды
упомянутая часовня на Крестовском острове, Петропавловский
шпиль, «Невская башня», площадь Сената…
И вместе с тем Петербург неизменно п рисутс т в ует почти
во всём, что написал Блок. Самый воздух города служит
материей, из которой сотканы его стихи, поэмы, драмы. Это –
сложная симфония целого и деталей: «синяя города мгла»,
«тусклых улиц очерк сонный», переулки, в которых «пахнет
морем», «безлюдность низких островов», треск ледохода,
фабричные гудки, циклопические подъёмные краны в порту,
городовые и бродяги у ночных костров, «май жестокий с белыми
ночами», «ледяная рябь канала»…
Историческая справка.
Исторический Петербург в конце 90-ых – начале 900-ых
годов.
По-прежнему сохранял Город облик военной столицы – с
частой барабанной дробью, медных оркестров, тяжким шагом
12
пехоты, слитным топотом конницы. Великолепны были парады
гвардии на пустынном Марсовом поле. Невский проспект
оставался, как и в гоголевские времена, «всеобщей
коммуникацией» Петербурга. Блудницы в громадных шляпах
танцующей походкой прохаживались возле диетического бара
«Квисисана»…А там, где кончался этот сытый и нарядный, то
могильно молчаливый, то, как улей, гудевший Санкт –
Петербург, на все четыре стороны раскинулись в горбатом
булыжнике, в пыли и серой мгле заставы – Нарвская,
Московская, Невская, бесконечные проспекты Выборгской
стороны, деревянная Охта, голый остров Голодай. Тысячные
толпы рабочих и работниц заглатывали в свои ворота гигантские
по тем временам заводы, фабрики, мануфактуры. А после
рабочего дня зазывали на свой порог три с половиной тысячи
питейно-трактирных заведений.
Скудно жил, до седьмого пота работал, топил горе в вине, погибал от чахотки
трудовой люд.
На первых порах Петербург воспринимается как начало
чуждое и враждебное, посягающее на высокую мечту поэта. Но
пройдёт немного времени – и все переменится: оказывается,
этот шумный и будто бы чуждый мир обладает громадной силой
притягательности, и от него уже никуда не уйти.
Потом Блок скажет, что душа поэта не может оставаться
«молчаливой, ушедшей в себя» - именно потому, что её
тревожат «людские обители – города»: там, в магическом вихре
и свете, возникают «страшные и прекрасные видения жизни».
13
Страшные и прекрасные…Эта антиномия определяет всю
тональность городской лирики молодого Блока.
Война и революция ещё более сгустили и без того
перенасыщенную «петербургскую атмосферу». Новую силу
звучания обретали знаменитые слова Герцена: «В судьбе
Петербурга есть что-то трагическое, мрачное и величественное».
За всем странным, фантасмагорическим, что сказано у
Блока о Петербурге, всегда приоткрываются, однако, картины
реального человеческого горя. Такова, например, «Повесть».
Тут в унылую обстановку обыденщины (робкие, покорные люди,
усталые, стёртые лица, скучные сплетни, «серые виденья мокрой
скуки») внезапно врывается нечто чудовищное, бесчеловечное,
вызывающее ужас и проклятия. Простоволосая женщина в
грязно-красном платье лежит на окровавленной мостовой. Это
несчастная блудница в минуту отчаяния, уронив ребёнка,
выбросилась из окна. Лежит труп – и только «упорно-дерзкий
взор» уже мёртвых глаз всё ещё ищет в высоком окне другую
женщину – нарядную и довольную (соперницу? разлучницу?).
Но вверху сомнител ь но мол ч али с тёкла о кон.
Плотно- б е лый з а навес пустел в сетях дожд я …
«Упрямо двоящийся» облик города под «пеленой хаоса» -
грубая житейская проза и вторгающиеся в неё фантасмагории –
вот главный предмет тогдашних стихов Блока, которые он сам
охарактеризовал как написанные «в формах крика, безумий и
часто мучительных диссонансов».
«Как страшно! Как бездомно!» - таков лейтмотив этой
городской поэзии.
«Гулкий город, полный дрожи», - вот образ, созданный
Блоком. Город, овеянный атмосферой тревоги, беды и отчаяния.
Петербург характеризуется устойчивыми эпитетами: чёрный,
14
серый, тусклый, свинцовый, оловянный. Но это лишь одна
сторона образа. Другая – это кровавый закат, заливающий всё
окрест цветом безумия и мятежа. В багровых отсветах вечерней
зари возникают самые фантастические видения, вселяющие
непобедимый страх.
За разными ликами Города стоит выношенное Блоком
представление о «страшной двойственности» Петербурга,
рождавшее у поэта противоборствующие чувства любви и
ненависти к тому, что уже навсегда стало своим, заветным. А
поскольку заветным, постольку любовь всё же пересиливала
ненависть – всегда и неизменно…
Как о н люб и л твой ш елест ч ёрный,
Над Невкой , на пу с т ом мост у ,
Ла с к а я песне й непов т орной
Его кошмаро в наготу …
Здесь выявлена и предугадана вся проблематика
петербургской лирики Блока. Злоба на заветный Город закипала
во имя любви к человеку и во имя ненависти к его неправильно
устроенной жизни.
И до чего же характерно для Блока это обращение к
спасительным окраинам, где только и дышится легко и
свободно, к так полюбившемуся ему чахлому, плоскому и
топкому Балтийскому взморью, откуда открывались широко
развёрстному взору просторные и светлые дали…
Та м п оют с р е ди сер ы х камней,
В от г олосках прич у дливых п е н –
Пер е плески далёких морей ,
Голо с а кора б е льных сирен.
В основных и главных своих аспектах Петербург Блока –
всё тот же: двуликий, таинственный и непостижимый, влекущий
15
и обманывающий, с ослепительной и трудной жизнью, с
непредугадываемой судьбой.
Ты с м о тришь в очи я сным зо р ям,
А г о род ст а в ит огонь к и ,
И в переул к а х пах н е т мор е м ,
Пою т фабрич н ы е гуд к и .
И в суете н е п обедимо й
Душ а тумана м пред а н а …
Вот к р асный плащ, л етящий мимо,
Вот ж е нский голос, как с т руна…
Кого т ы в с к о льзкой мгле з а метил?
Чьи окна с в етят скв о зь т у м а н?
Зде с ь рест о р ан, ка к храмы , свет е л ,
И х р ам откры т , как рестор а н…
На б е зысхо д ные обма н ы
Душ а напрас н о поне с л ась:
И вз о ры де в , и ре с т ораны
Пога с н у т в с е – в у р очный ч ас.
Высокое, прекрасное, чудесное вырастает у Блока из
низменного, вульгарного, убогого. Непостижимость Петербурга
проступает из самого заземлённого и пошлого. В этом, может
быть, и есть главная тайна очарования и власти блоковского
Города.
Петербург зрелого Блока это Город не только
саморазлагающегося старого мира, но и Город, в котором
копился народный «правый гнев», назревал великий мятеж,
готовилось будущее.
16
Потом Блок вспомнит:
Наш и страс т ные печ а ли
На д таинст в енной Н е вой,
Ка к мы чёр н ы й де н ь встр е ч али
Б е лой ноч ью огнев о й .
Что за пла м е нные д али
От к р ывала н а м река !
Но не эти д ни мы звали,
А г рядущ и е века…
Петербург, как и вся Россия, был для Блока в подспудном
движении народных сил, которые только ждут часа, чтобы
вырваться наружу и взорвать «страшный мир». Для поэта он был
не только «самым страшным городом», но и «зовущим и
молодящим кровь». Но широко распространившаяся в годы
реакции «мода на Петербург» не встретила у Блока ни
малейшего сочувствия. Он Петербургом мучился, другие – им
любовались.
1.2 Анна Ахматова
Вся жиз нь моя связана с
Лени н градом -
в Ле н инграде я ста л а поэт ом , Ленин град
стал для моих стихов и х дыхан и ем.
А. А. Ахматова .
Вместе со страной Ахматова прошла через все взлёты и
трагедии, выпавшие на долю её родины и народа. И её судьба
тесно переплелась с судьбой Петербурга – Петрограда –
Ленинграда. Здесь прошла вся её жизнь.
О, ес т ь ли ч т о на св е те мне знаком е й ,
17
Чем шпи л е й бле с к и о т блеск э тих в о д ! –
писала она в стихотворении «Ленинград в марте 1941 года».
Ахматова глубоко любила город на Неве. Ещё в 1915 году она
написала такие строки:
Но ни н а что не проме н я е м пы ш ный
Гранитный горо д славы и беды,
Широких р ек си я ющие л ь ды,
Бессол н е чные, мрачны е сады
И голос Музы е л е слыш ный.
"Мой город", - говорила она про Ленинград. В словах этих
звучало нечто большее, чем гордость горожанки, жизнь которой
накрепко связана с историей места обитания. Нет, не только то,
что ее собственная биография словно бы писалась на улицах и
проспектах. Ее родственные чувства были глубинными. Они
таились в ее книгах и одновременно еще где-то дальше, в том,
что еще предстояло сказать.
Внимание к подробностям, деталям пейзажа, приметам
времени и места станет отличительнейшей особенностью стихов
Анны Ахматовой. Их можно рекомендовать всем, кто хочет
изучать Ленинград. Вспомним слова В. М. Жирмунского, в числе
первых писавшего об Ахматовой. Он заметил: "Петербургский
пейзаж... был ее поэтическим открытием".
В самом деле, откроем любую книгу Ахматовой и почти на
каждой странице увидим, что все происходившее с лирической
героиней совершалось "в чудесном городе Петровом". Петербург
для нее - "город, горькой любовью любимый". Нева, Фонтанка,
Невский, каналы и отдельные дома - среда обитания
человеческого духа.
В посл е дний р аз мы в стрети л ись то гд а
На набере ж ной, где вс е г да в с тречал и с ь,
18
Была в Неве в ысокая вода,
И навод н е нья в г ороде б оялись ,
Она убеждена, что "под аркой на Галерной наши тени
навсегда", радостно сообщала:
Вновь Ис а кий в облачень е
Из литог о серебр а .
Стынет в гроз н о м нетерпе н ь е
Конь В е ликого П етра, -
помнила "миг, когда над Летним садом месяц розовый
воскрес", как "в каналах приневских дрожат огни", "крепкий
запах морского каната", который обжигает "задрожавшие
ноздри", белые колонны Сената, "колокольни лаврские вдали".
Днем ли, поздней ли ночью, бродя по городу, она
восхищалась:
Как площ ади э т и обшир н ы ,
Как гул к и и кру т ы мосты !
Сперва все это - нечто вроде акварелей, легких
карандашных зарисовок, отдельных набросков. Но город
незримо будет жить во всей ее поэзии, он станет одновременно
как бы землею, на которой живут, и воздухом, которым дышат
ее герои. Одно из главных чувств - это чувство любви к городу,
где все необычно.
Оттого мы люби м небо,
Тонкий в о здух, с вежий в етер
И черне ю щие в е тки
За огра д ою чуг у нной.
Оттого мы люби м строги й ,
Многовод ный, те м н ы й г о род,
И разлуки наши л юбим,
И часы недолг и х встр е ч .
19
Город в ее стихах - не просто среда обитания, он как бы
непременный участник всего происходящего с людьми, наделен
особым волшебством.
Любовь и нежность к суровому городу, восхищение его
гордой и строгой красотой, ощущение «особенности» его судьбы
звучат в стихах А.А. Ахматовой:
Как лю блю, как любил а гляде т ь я
На зако в анные берег а ,
На ба л к о ны, к у д а с т о летья
Не ст у пала н и чья но г а.
И во и стину ты – стол и ц а
Для б е з умных и све т л ых нас;
Но ког да над Н евою д лится
Тот осо б е нный, ч истый час
И пронос и тся в етер ма й с кий
Мимо в с ех надв о дных ко л о нн,
Ты – как грешни к , видя щ ий рай с к и й
Перед с м ертью с ладча й ш ий со н …
В творчестве А. Ахматовой, с её драматической судьбой,
есть три ипостаси Петербурга - алтарь любви, подтачивающая
его река забвения и уготованный всем и каждому ад,
сосуществующие в противоречивом единстве. Каждая стремится
утвердиться в человеческой душе как единственно истинное
лицо Петербурга, но истина - в их нераздельности.
Ведь предельная полнота бытия достигается в безумном с
точки зрения здравого смысла стремлении испить до дна чашу
блаженной незабвенной любви, и ниспосланную судьбой чашу
греха и возмездия, и чашу забвенья, приникнув к которой
человек оказывается по ту сторону добра и зла. И никакой
другой город не позволяет творческой личности с такой
20
ясностью видеть себя «на пороге как бы двойного бытия».
Воистину, Петербург - это и обреченный Вавилон, и «город
райского ключаря».
Незабываемый образ столицы в творчестве Ахматовой ярко
отражают два стихотворения, объединенные под заголовком
«Стихи о Петербурге»:
1.
Вновь Ис а кий в облачень и
Из литог о серебр а .
Стынет в гроз н о м нетерпе н ь и
Конь В е ликого П етра.
Ветер д ушный и суров ы й
С черны х труб с метает гарь …
Ах! св о е й стол и ц ей но в ой
Недово л ен госу д арь.
2.
Сердце б ь ется ровно, м е рно,
Что мне долги е года!
Ведь по д аркой н а Галер н о й
Наши т е ни навсе г да…
Оттого , что стал и ряд о м
Мы в бла ж енный миг чуд е с,
В миг, ко г да над Летним садом
Месяц р озовый в оскрес, -
Мне не надо ож и д аний
У посты л ого о к н а
И томите л ьных свидани й .
Вся любо в ь уто л е на.
Ты свобо д ен, я с вободна ,
Завтра л учше, ч ем вч е ра, -