Реферат - История Русского Театра
Подождите немного. Документ загружается.
зодчество, живопись, музыка и танцевальное искусство соединяются для удовольствия
любителей изящности...»
На сцене театра Волконского были поставлены: опера «Милена» на музыку
неизвестного крепостного композитора, подписавшегося литерами: «Ф. Г.» (текст
Хераскова), опера Гретри «Сильван», драма, переложенная В. Левшиным, «Эдельвольф».
Большим успехом пользовался в Москве крепостной театр генерал-майора в
отставке Петра Андреевича Познякова. П. А. Вяземский писал о том, что
«...неизвестные богатые помещики, как снег на голову, падали в Москву из какой-нибудь
дальней губернии. Они селились в столице и «угощали» ее увеселениями и праздниками.
Один из таковых был Позняков. Он приехал потешать Москву своими деньгами и
крепостным театром. Позняков купил дом на Никитской устроил в нем зимний сад,
театральную залу с ложами, начал давать обеды, балы, спектакли, маскарады. Спектакли
были хорошие, потому что в крепостной труппе находились актеры и певцы не без
дарований. На балах его, спектаклях и маскарадах не было недостатка в посетителях;
аристократическая Москва так и рвалась на них. Сам хозяин ходил во время праздников
по залам в костюме «не то персиянина, не то китайца».
Спектакли в театре Познякова ставили известные «вольные» актеры супруги
Сандуновы. В репертуаре были оперы Париса «Оборотень, или спорь не спорь, а об заклад не
бейся», Керубини «Водовоз», комедия Коцебу «Эпиграмма» и другие произведения.
Вероятно, благодаря Сандуновым в театре Познякова ставились некоторые пьесы
демократической направленности. К ним принадлежала героическая опера Керубини
«Водовоз», отмеченная пафосом Великой французской революции 1789 г. Она была
посвящена теме морального превосходства третьего сословия над дворянством.
У посетителей театра Познякова большой популярностью пользовалась
крепостная актриса Любочинская, исполнявшая роль жены президента в «Водовозе»,
Раисы в «Оборотне», участвовавшая в других спектаклях.
П. А. Позняков не жалел денег на спектакли; театральные костюмы шили лучшие
московские портные. Декорации писал знаменитый художник Джованни Баттиста Скотти
(или как его называли, Иван Карлович Скотти), выходец из Италии, автор декоративных
панно и росписей в стиле классицизма в Гатчинском, Павловском, Таврическом, Зимнем и
Михайловском дворцах. Журналист «Ш» писал о необыкновенно быстрой перемене
декораций в театре: «Одно мгновение ока, один тихий шорох - и великолепные чертоги
превращаются в очаровательную рощу».
Театры Петербурга
11
О
снователь новой столицы Петр I придавал большое значение театральному
искусству в деле воспитания подданных. Выше отмечалось уже, что театром увлекалась
сестра Петра I Наталья Алексеевна. В Петербург она привезла из Москвы актеров. В
огромном пустующем доме устроили зрительный зал и сцену. В 1714 г. здесь начались
спектакли. Ставили пьесы школьно-церковного репертуара Славяно-греко-латинской
академии, посвященные пропаганде Северной войны и популяризации политики Петра I.
Между действиями пьесы иногда исполняли небольшие интермедии — «забавные зрелища»
на различные злободневные темы. Этот театр был закрыт в 1716 г. после смерти Натальи
Алексеевны.
В 1732-1737 гг. в Зимнем дворце был оборудован придворный театр и примерно в это
же время приступили к созданию из крепостных мальчиков и девочек балетной труппы. В
1738 г. под руководством балетмейстера Ланда из детей дворцовой прислуги была создана
танцевальная школа. Крепостные актеры выступали на сцене придворного театра в
Петербурге в 1744 г. по случаю бракосочетания наследника престола Петра Федоровича
(будущего Петра II I ) с принцессой Ангальт-Цербтской (будущей Екатериной II ). Был
исполнен «Балет цветов». Каждая актриса изображала цветок: Аксинья - «Розу», Елизавета -
«Рененкул», Аграфена - «Анемон», «маргаритками» и «иасинсами» были крепостные
девушки, учившиеся в школе Ланды. Этим спектаклем началась история русского
крепостного театра в Петербурге. Выступление было удачным, учеников взяли на казенное
содержание. Количество учащихся в балетной школе увеличилось. В балетной школе
большинство учеников составляли дети мещан и вольноотпущенников, однако и
крепостные были там не в редкость. Так, в 1797 г. камергер Н. Н. Демидов отдал учиться
танцам своих трех крепостных девушек. Подобных случаев было несколько.
Петербургская балетная школа прославилась в начале XIX в. танцовщицами М. И.
Даниловой, А. И. Истоминой, Е. А. Телешовой, А. С. Новицкой. Учителем многих
танцовщиков и танцовщиц был гениальный Дидло, «легкий на ногу и тяжелый на руку».
Дидло осуществил в петербургском театре постановку тридцати спектаклей, музыку к
большинству из них написал К. А. Кавос.
В 1750 г. правительство издало указ, разрешавший частным лицам представление в
своих домах комедий. Это позволило помещикам заводить свои театры.
В 1756 г. в Петербурге был создан «Русский императорский драматический театр».
Руководил им «первый русский актер» Ф. Г. Волков и драматург А. П. Сумароков.
Спектакли чаще всего давались не во дворце, а в одном из домов на Васильевском острове.
Труппа Ф. Г. Волкова оказала громадное влияние на весь ход развития театрального
искусства в России.
При Петре I начали устраивать театрализованные уличные шествия, посвященные
12
победам, одержанным над шведами. Театрализованные шествия, как и народные гулянья,
способствовали развитию интереса к зрелищным искусствам, выявляли народные таланты.
Во время праздников на Неве в 1740 г. по случаю победы в войне с турками между
Зимним дворцом и Адмиралтейством был построен ледяной дом. В нем праздновали свадьбу
придворного шута князя Голицына. Был устроен большой этнографический маскарад с
участием приехавших с окраин России представителей различных народностей.
Поставленные перед домом пушки палили ледяными ядрами, ледяные дельфины и слон
выбрасывали горящую нефть.
Непостоянство петербургской погоды, когда сильный мороз сменялся оттепелью и
даже дождем, непрочность льда заставили перенести гулянья с Невы на Адмиралтейскую
площадь. Праздники устраивались и на Царицыном лугу (ныне Марсово поле); и на
Дворцовой площади. Павел I распорядился вновь проводить гулянья на Неве: у Смольного,
против здания Академии наук, Кунсткамеры, а также против Петропавловской крепости.
У многих богачей Петербурга имелись крепостные оркестры. Лучший оркестр был
у А. Г. Теплова, который давал еженедельные концерты.
Князь Г. А. Потемкин, кроме драматической труппы, имел 200 певчих и музыкантов.
Во время обеда ему играл оркестр и палили из пушек. Оркестры имелись у Строгановых,
которые устраивали концерты и гулянья на Малой Невке, против Каменного острова.
Крепостные актеры исполняли на них русские и цыганские пляски.
У дома Нарышкина в летние вечера на реке на плотах и на лодках играло несколько
оркестров. Особенно большой эффект производила роговая музыка. Она была изобретена С.
К. Нарышкиным в 1751 г.
Роговой оркестр представлял собой своеобразный оркестр духовых инструментов. Он
состоял из различной величины медных рогов. Каждый рог мог издавать лишь один звук,
высота которого зависела от длины рога. Самая длинная труба достигала 6 метров, а самая
малая 20 сантиметров. Для любого тона имелось по два инструмента, так что полный
оркестр состоял приблизительно из 90 человек... «Такая живая шарманка с ее эоловыми
дуновениями внушала восторг,- писал о роговой музыке В. А. Сологуб. Роговой оркестр
слышен был за семь километров.- Но какова же была участь музыканта, имевшего по
расчету свистеть в неизменную дырку, неизменную ноту».
В 1791 г. на празднике у Г. А. Потемкина играл роговой оркестр, состоящий из 300
музыкантов. Роговые оркестры у других, помещиков были меньшими, они развлекали
публику, либо как у Нарышкиных на Неве или Фонтанке, либо в домашнем театре.
Во время праздников хоры и оркестры крепостных артистов встречали гостей в
прихожих барских домов и «гремели победоносными маршами и польками».
В Петербурге имелось несколько виртуозов певцов и музыкантов. В середине XVIII
13
- начале XIX в. широкое распространение получили русская песня и романс. Песня была
ближе к традициям фольклора, она отличалась от романса структурой стиха, была проще
по тематике, стилю, образам, психологизму. Песни могли петь в сольном исполнении и хором.
Романс - это музыкально-поэтическое произведение для голоса, сопровождающееся музыкой.
В России романсом называли некоторое время вокальное произведение на французском
языке. Популярными считались романсы А. Н. Верстовского, Н. А. Титова; русские песни
А. Ф. Мерзлякова, А. А. Дельвига, Н. Г. Шиганова. Талантливым исполнителем и
сочинителем романсов и песен был вышедший из крепостных помещика П. И. 'Юшкова Иван
Алексеевич Рупин. Он родился в 1792 г. в Костромской губернии, пел в церковном, затем
в усадебных хорах. Юшков привез его в Петербург учиться у итальянского певца
Мускетти. Это был один 1 из самых дорогих учителей. Маленький тщедушный крепостной '
мальчик старался угодить своему наставнику; Мускетти полюбил его, предложил сменить
фамилию на Рупини. После освобождения от крепостной зависимости «Джиованни Рупини»
продолжил свое образование - брал уроки теории музыки у композитора и дирижера Т. В.
Жучковского. На концерты Рупина собиралось много народу: петербуржцам нравились
протяжные русские песни, которые исполнял под аккомпанемент гитары этот бывший
крестьянин. Вечерами, когда в люстрах зажигались свечи, избранные любители музыки
собирались у Рупина на квартире. Настраивалась гитара, приходили знакомые. Среди них:
поэты Дельвиг, Федор Глинка, Пушкин.
В 1783 г. в Петербурге был построен Каменный (Большой) театр. Его репертуар
составляли оперные и драматические спектакли. В труппе были артисты: выдающийся
певец (бас) Я- С. Воробьев, ученик Марокетти и И. В. Дмитревского. Воробьев был не
только оперным артистом, но и выдающимся комиком-буффом. Он исполнял партии
Лигарда, Тороп («Князь-невидимка», «Илья-Богатырь» К. Кавоса), Тарабара («Леста,
днепровская русалка» Ф. Кауэра и, С. Давыдова), Бартало («Севильский цирюльник»,
или «Тщетная предосторожность» Дж. Паизиелло). В труппе выступали Е. С.
Сандунова, Н. С. Семенова, А. М. Крутицкий, П. В. Злов, Е. И. Колосова, М. И.
Данилова,Е. И. Андреянова, выдающаяся танцовщица А. И. Истомина и другие.
«
Отец русского театра
»
Федора Григорьевича
Волкого (1728- 1763) В. Г. Белинский назвал отцом русского
театра». Волков жил в Ярославле, был пасынком купца предпринимателя Ф. Полушкина.
Ярославль был в то время большим торгово-промышленным городом. В окрестностях его, в
усадьбах были крепостные театры, да и в самом городе, в домах помещиков и купцов
«охочими комедиантами» давались спектакли. Так, в 1750 г. в доме купца Григория Серова
14
«производилась комедия». На спектакле присутствовал Алексей Волков — брат Федора.
Жители Ярославля могли видеть народные драмы: «Лодка», «Петрушка», «Царь Ирод». В
Ярославле была духовная семинария, в которой подвизался в XVIII в. драматург Дмитрий
Ростовский (Даниил Саввич Туптало, 1651 —1709), автор пьес «Рождественская драма» и
других произведений. Дмитрий Ростовский, в отличие от многих церковных деятелей,
поддерживал реформы Петра I. Ученики Дмитрия Ростовского написали комедию «Венец
славопобедному мученику Дмитрию». Федор Волков двенадцатилетним мальчиком был
направлен для обучения купеческому и заводскому делу в Петербург и Москву. В Петербурге
случайно попал на любительский спектакль в Шляхетский кадетский корпус; увидел
трагедию Сумарокова «Синав и Трувор». Это было типичное произведение драматургии
классицизма, удовлетворявшее всем его правилам и канонам. Героями ее были князья,
знатные вельможи, бояре, наделенные возвышенными страстями. Трагедия состояла из
диалогов и монологов. Артисты-кадеты, четко отчеканивая стихи и полустишия,
декламировали роли, любуясь красотой своего голоса, пользовались красивыми,
величественными жестами, в особо патетических местах звучал крик и даже слезы, походке,
позе стремились придать размеренность и благородство. Лица актеров всегда были
обращены к зрителю. Костюмы состояли из кафтанов, пудреных париков -
соответствовали дворцовой моде середины XVIII в.
Основным узлом трагедии, как это было принято в драматургии классицизма, являлась
борьба чувства любви и государственного долга. Любовь была сильна, она подчиняла себе
героя. Новгородский боярин Гостомысл вещал: «В победах, под венцом, во славе, в
торжестве - спастися от любви нет силы в существе». И все же чувство долга
одерживало победу над любовью...
Этот спектакль произвел на Волкова сильное впечатление. «Я пришел в такое
восхищение,— писал он,— что не знал, где был: на земле или на небесах. Тут родилась во
мне мысль завести свой театр в Ярославле».
Вероятно, Волков бывал и в школьном театре Славяно-греко-латинской академии,
посещал спектакли в театре при Московском госпитале, бывал на оперно-балетных
постановках итальянской и французской трупп, несколько раз приезжавших в Москву на
гастроли. Писатель Н. И. Новиков указал, что Волков познакомился «с живописцами,
музыкантами и другими художниками, бывшими тогда при императорском Итальянском
театре», «ходил он несколько раз на театр, чтобы обстоятельно рассмотреть оного
архитектуру, махины и прочие украшения; и как острый его разум все понимать был способен,
то сделал он всему чертежи, рисунки и модели».
В 1750г. Волков организовал профессиональный театр в Ярославле. Он
пригласил в свою труппу ставшего позднее знаменитым актером семинариста Нарыкова
15
(или Дьяконова), которому Екатерина II велела именоваться более благозвучной
фамилией — Дмитревским, ярославского цирюльника Шуйского и других актеров.
Первоначально спектакли давались в фабричном сарае для хранения кож. Волков
приспособил его для представлений. Все тот же Н. И. Новиков пишет, что маленький театр
в Ярославле стал очень скоро тесным, он не мог вместить всех желающих смотреть
спектакли. Волков обратился к ярославской публике с просьбой собрать деньги на
строительство нового здания. Необходимые средства скоро были собраны. «При строении
сего театра был он (Волков) сам архитектором, живописцем и машинистом; а когда
приведен был оный ко окончанию, то директором и первым актером».
В этом театре исполнялись сочинения Дмитрия Ростовского, трагедии Ломоносова и
Сумарокова, а также сатирические пьесы самого Ф. Волкова.
О существовании Ярославского театра узнала императрица Елизавета Петровна.
Правительство давно нуждалось в профессиональном русском театре, он был
необходим не только для развлечения, но и для поддержания престижа: Россия —
великое государство, не имела собственного русского театра! В царском дворце играли
иностранные труппы! Елизавета не жалела денег на развлечения, многие послы и
вельможи утверждали, что такие богатые одежды на актерах, декорации и другие
театральные принадлежности трудно было увидеть даже в Париже. Императрица отдала
указ привезти в Петербург «купца Федора Григорьевича Волкова, он же Полушкин,
с братьями Гавриилом и Григорием, которые в Ярославле содержали театр и играют
комедии, и кто им для того еще потребны будут... и принадлежащего им платья...»
Волкова вызвали в ярославскую провинциальную канцелярию, приказали собираться.
Он попросил отправить с ним не только его братьев, но нужных «к игранию
комедий» канцеляристов Ивана Иконникова и Якова Попова, писца Семена Куклина,
Ивана Нарыкова (Дмитревского), Алексея Попова, ярославского посадского человека
Семена Скачкова, Демьяна Галина и Якова Шуйского. Всего одиннадцать человек. Это
царское повеление вызвало переполох; актеры не знали, радоваться им или
огорчаться, будущее было неизвестным, ведь ехать нужно было в столицу, где публика
была «не чета ярославской»: видела спектакли французских и итальянских артистов!
3 февраля 1752 г. Волков и его товарищи прибыли в Петербург. В Царском Селе, во
дворце, они исполняли перед Елизаветой Петровной пьесу своего земляка Дмитрия
Ростовского «О покаянии грешного человека». В ней рассказывалось, как юноша
сбился с правильного жизненного пути и начал совершать различного рода недостойные
поступки. От такого поведения белоснежная его одежда начала покрываться черными
пятнами, на них были написаны эти проступки. Постепенно все одеяние почернело. Юноша
раскаялся, начал просить прощения у бога, и на глазах у всех произошло чудо: черные
16
лоскутья начали отваливаться, и молодой человек стал вновь чистым. Во время спектакля
зрители переглядывались между собой. Несмотря на то что сама царица была очень
религиозной, подобная наивная пьеса не могла ее удовлетворить. Здесь же во дворце
ярославцы исполняли трагедию Сумарокова «Синав и Трувор», «Аристона», «Гамлет» и
«Хорев». Последнюю сыграли четыре раза. Эти спектакли несколько улучшили
впечатление от провинциалов, но не до конца.
Актерам не хватало выучки. В 1754г. братьев Волковых определили в кадетский
корпус «подучать французскому и немецкому языкам, танцевать и рисовать, смотря кто
какой науке охоту и понятие оказывать будет, кроме экзерциций (упражне ний) воинских».
Еще раньше для обучения в кадетский корпус были отданы Иван Дмитревский и Алексей
Попов.
Кадетский корпус был закрытым дворянским учебным заведением. Кадеты
принимали участие в дворцовых празднествах, исполняли при дворе оперные спектакли.
Так, в 1736г. при представлении оперы «Сила любви и ненависти» они заменили
недостающих актеров, в 1737 г. в корпусе был открыт специальный балетный класс, в котором
обучалось несколько молодых людей. Примерно в это же время исполнялись и
драматические произведения. В 1748г. была поставлена трагедия Вольтера «Заира», в
1750 г. — трагедия Сумарокова «Хорев» и комедия «Нарцисс» и еще тринадцать
спектаклей. Ярославцы не чувствовали себя своими в чуждой им дворянской среде, от
остальных кадетов они отличались одеждой (им не разрешали носить ни мундира, ни
шпаги), содержанием. И все же они с жадностью набросились на науки, знания их
получали неизменно высокие оценки преподавателей: «хорошо», «изрядно, нарочито»,
«понятен, прилежен, впредь надежда есть».
Волков хорошо играл на клавикордах, исполнял арии из итальянских опер. Под
руководством офицеров-любителей театра ярославцы разучили по две роли в трагедиях
Сумарокова «Хорев» и «Синав и Трувор». Н. И. Новиков писал: Ф. Волков «в бытность свою
в кадетском корпусе употреблял все старания выйти из оного просвещеннейшим, в чем и
успел совершенно...». Писатель А. П. Сумароков подарил в 1754 г. Ф. Волкову свою
книгу, где была напечатана трагедия «Синав и Трувор».
С созданием постоянного русского театра торопились. Правительство признало и его
просветительскую роль.
30 августа 1756 г. был издан указ императрицы: «Повелели мы нынче учредить
Русский для представления трагедий и комедий театр, для которого отдать Головкинский
каменный дом, что на Васильевском острову близ Кадетского дома. А для оного повелели
набрать актеров и актрис: актеров из обучающихся певчих и ярославцев в кадетском
корпусе, которые к тому будут надобны, а в дополнение еще к ним актеров из других
17
неслужащих людей, также и актрис приличное число... Дирекция того русского театра
поручается от нас бригадиру Александру Сумарокову...»
Вскоре театр был переведен в помещение придворного театра неподалеку от Летнего
сада, затем был вынужден переехать в другое помещение, после него — в третье и т. д.
Русские актеры и директор театра жили в несравненно более худших условиях, чем
французские актеры и директор их труппы. Французская труппа получала в год 25 000, а
русская 7000 рублей. Сам Сумароков жалованье получал нерегулярно; он обращался за
деньгами к секретарю конторы, тот отсылал его к гофмаршалу, от гофмаршала к
асессору, а тот снова к секретарю: «Это по-русски так,— горестно восклицал Сумароков,
— оттолева было доселева, а отселева было дотолева: а мне, между тем, нечего есть...» В
еще более худших условиях находились Ф. Волков и другие актеры: они сидели иногда
впроголодь, им не во что было одеться.
Создание русского профессионального театра имело громадное значение не только в
развитии сценического искусства, но и культуры вообще. В театре были исполнены пьеса
Гольберга «Гордость и бедность», «Семира», «Синав и Трувор» Сумарокова, всего
семнадцать или восемнадцать трагедий, более двадцати комедий и одна драма. В 1759 г.
театр перешел в придворное ведомство, укрепилось его материальное и финансовое
положение, но он временно перестал быть общедоступным, что не могло не сказаться
на его репертуаре. Волков был душою театра. Он исполнял роль бога войны Марса в
прологе «Новые лавры», Американца (Индейца) в драме-балете «Прибежище добродетели»,
Оскольда в трагедии «Семира». Марс читал пространный, патетический монолог, в котором
рассказывалось о победе русских войск при Франкфурте (шла Семилетняя война, в которой
принимали участие Россия, Пруссия, Австрия, Саксония, Франция и другие страны (1756
—1763). Оскольд — этот смелый, гордый, благородный вождь народа, руководитель страны,
был побежден пришлым князем Олегом. Оскольд не мог смириться с поражением, со своей
тяжелой участью и погиб. Роль Американца была близкой к роли Оскольда. Американец —
вождь индейцев, вступил в борьбу с европейцами, которые пришли покорить его страну. Он
также потерпел поражение и был изгнан в пустыню. Победители решили, что он спрятал
золото, за это задумали отнять у Американца жену, а его самого убить. Американец захотел
покончить жизнь самоубийством, но у него не оказалось оружия. Жена дала ему кинжал, он
поразил себя в грудь. Вырвав кинжал из раны мужа, жена пронзила себя. «Гений» осудил
колонизаторов-европейцев:
Мучительница ты, Европа, всей природы,
Бесчеловечные в тебе живут народы!
Как и во всех пьесах Сумарокова, действие происходило за кулисами, а на сцене
о нем говорили актеры. Согласно поэтике театра классицизма, никто не мог на сцене сидеть,
18
кроме царя, почти не было никакой бутафории и реквизита.
Пролог «Новые лавры» представлял собой яркую феерию: сцена изображала
«Петербургские рощи», в которых беседуют сошедшие с Олимпа боги: «во время пения
облака закрывают богов, а потом расходятся и открывают храм славы. Во храме видна
спящая Победа с лавровой ветвию и Россияне, собравшиеся торжествовать день сей.
Начинается ими балет. Россияне окружают Победу. Там слышно необыкновенное согласие
музыки. Является Российский на воздухе орел. Россиянин приемлет пламенник и к себе
других Россиян созывает воспалить благоухание. Нисходит огонь с небес и предваряет
предприятие их. Орел ниспускается и из рук Победы приемлет лавр».
В «Прибежище добродетели» театр представлял громадное морское пространство.
Аллегорическое изображение Добродетели приближается к берегам России. Море
превращается в величественное здание «на семи столпах», представляющих «семь-
свободных наук». В небе, окруженный толпой гениев, появляется с распростертыми крыльями
Российский орел и осеняет эти «науки». Люди радуются, что жилище их есть «Прибежище
добродетели». В театре исполнялись пьесы и самого его директора А. П. Сумарокова, пьесы
Мольера, Детуша и других авторов. Волков обладал необыкновенно сильным актерским
талантом, у него был звучный, гармоничный голос, стихи он произносил «несколько протяжно,
нараспев», играл вдохновенно, отдаваясь потоку страсти, что не совсем соответствовало
канонам классицизма. Современники поэтому писали, что «он, не взирая на отменность
игры своей, не знал искусства декламации».
Волкову приписывали авторство нескольких песен, стихов и эпиграмм. В песне
«Станем, братцы, петь старую песню» восхвалялся «золотой век» человечества, когда люди
не знали войн, «были равны все, свободны, богаты», «в устах их правда обитала, страх,
почтенье неизвестны были».
Новиков, Фонвизин, Державин и многие другие выдающиеся современники высоко
отзывались о Волкове: «Сей муж был великого обымчивого и проницательного разума,
основательного и здравого рассуждения, и редких дарований, украшенных многими
учением и прилежным чтением наилучших книг»; «муж глубокого разума, наполненного
достоинствами, который имел большие знания и мог бы быть человеком
государственным»; «жития был трезвого и строгой добродетели, друзей имел не многих,,
но наилучших и сам был друг совершенный, великодушный, бескорыстный и любящий
вспомощенствовать».
В связи с коронацией Екатерины II в Москве на улицах был устроен грандиозный
маскарад «Торжествующая Минерва». Он должен был прославлять Екатерину II и указать
на пороки и недостатки предшествующих царствований. Участвовало более четырех тысяч
человек, много разукрашенных повозок и саней, хоры песенников, музыкантов, ряженных
19
в костюмы гигантов, шутов, карликов, широко использовалась традиция народных игрищ
и праздников. Хор был построен как рассказ о каких-то «заморских» утопических странах, в
которых нет безобразий и преступлений, царящих в России.
Начинался маскарад с показа пересмешника Момуса, который шел в сопровождении
дурака-забияки Пустохвоста и слуги Педанта, в руках у них были «завиральные книги».
За ними шествовал бог виноделия Бахус, окруженный пьяницами, «крючками»,
целовальниками и «действиями злых сердец». Шествовал Обман с цыганами —
гадальщиками и колдунами, аллегория Невежества на осле в сопровождении
Праздности, Злословия и хора слепых, хромала Правда, ковыляли на костылях
взяточники, аллегория Взятки, Кривосуда, Обиралова, «крапивное семя» подьячих и
обобранных ими людей, Спесь с «павлиньим хвостом» и нарциссами с надписью
«Самолюбие без достоинств», Мотовство, Бедность, Картежники, Скупость. В толпе этих
фигур шла Венера с купидонами. По поводу каждой маски исполнялись сатирические песни.
Маскарадная группа «Превратный свет» символически представлялась летающими
четвероногими зверями и вниз обращенным человеческим лицом: ехали трубачи на
верблюдах, всадники, сидевшие задом наперед, в карете сидела лошадь, в люльке лежал
старик, а ребенок кормил его, старуха играла в куклы, в оркестре пел осел, козел играл на
скрипке и т. п.
На печатном либретто маскарада сообщалось: «Изобретение и распоряжение
маскарада Ф. Волкова».
Известный ученый и мемуарист А. Т. Болотов писал: «Все сие распоряжено было так
хорошо, украшено так великолепно и богато, все песни и стихотворения петы были такими
приятными голосами, что инако, как с крайним удовольствием, на все то смотреть было
можно».
После кончины Ф. Г. Волкова (4 апреля 1763г.) его место занял выдающийся
русский актер Иван Афанасьевич Дмитревский.
Иван Афанасьевич Дмитревский
Иван Афанасьевич Дмитревский (1734—1821) был другом и сподвижником Ф.
Г. Волкова, принимал участие в создании Ярославского театра, после обучения в
Шляхетском корпусе стал в 1756 г. актером первого русского постоянного театра.
Дмитревский был одним из образованнейших людей своего времени, хорошо знал
литературу, историю, географию. Как и Волков, свою игру в театре в начале своей
деятельности он подчинял строгим требованиям классицизма. Заняв место Ф. Волкова,
Дмитревский продолжал его дело, много сделал для поднятия общественной значимости
20