отличалось от французского. Де Сталь проводит параллели между
Генрихом VII и Людовиком XI, Елизаветой Английской и Людовиком
XIV, Яковом I и Людовиком XV. Карл I, как и Людовик XVI, лишь пожал
плоды правлений своих предшественников. «Основные черты сходства
между Английской и Французской революциями, – по мнению Сталь, –
следующие: дух демократии возводит короля на эшафот, военный вождь
захватывает власть и затем – реставрация старой династии» (Ibid III, 175).
Эти и другие параллели занимают автора не сами по себе. Они нужны
для обоснования важного тезиса о единстве исторического прогресса и,
соответственно, пути к свободе. Через кровь и преступления, религиозные
войны и фанатизм народы движутся к просвещению и освобождению.
Английская свобода имеет универсальный общечеловеческий характер и
иной свободы быть не может. Во всяком случае, считает де Сталь,
«мыслители не смогли найти иных принципов конституционно-
монархической свободы, чем те, которые существуют во Франции» (Ibid
III, 332). Свобода для нее неотделима от цивилизации и просвещения. В
этом отношении де Сталь сближается с Вольтером. Как и Вольтера, ее
мало интересует английское законодательство само по себе («Закон Habeat
corpus, эта основа индивидуальной свободы, был принят при Карле II, и
тем не менее не было большего насилия над свободой, чем в его
правление, потому что законы без гарантии – ничто» (Ibid III, 181)).
Однако, если Вольтера больше интересует английское просвещение, то
де Сталь основное внимание уделяет английской цивилизации. Вся
Англия, в ее изображении, представляет картину благополучия и
процветания: «Почти все люди хорошо одеты, почти нет хижин,
находящихся в упадке, даже в животных проявляется что-то мирное и
процветающее, как будто они также обладают правами в этом великом
здании социального порядка. <…> Когда император Александр прибыл в
Англию, и его окружила толпа, у которой он вызвал столь законное
рвение, он спросил, где народ, потому что видел вокруг себя только людей
одетых так, как в других странах одеваются привилегированные классы»
(Ibid III, 196–198).
Вполне естественно, что это «чудо всеобщего процветания» де Сталь
приписывает основным элементам английской свободы: доверию, с
которым нация относится к своему правительству, прозрачности его
финансовых расходов, свободе дискуссий и прессы (Ibid III, 199).
Вслед за Вольтером де Сталь подчеркивает то значение, которое
торговля играет не только в экономической, но и в социальной жизни
Англии. Торговля в Англии считается вполне почетным занятием, которой
не стыдно заниматься людям самого высокого социального положения.
«Одна и та же семья часто включает в себя, с одной стороны, пэров, а с
другой – самых простых торговцев в каком-нибудь провинциальном
городе» (Ibid III, 202). При этом, успехи в торговой деятельности