(с. 13). Вопреки некоторым интерпретациям этот «class of
mechanics», или, как Дефо называет его в других местах,
«the common mechanic labouring class», вовсе не обязатель-
но класс людей физического труда; скорее это все те, кто
живет на заработок. К этому классу принадлежит,
разумеется, и купец, и учитель, а в одном из диалогов,
включенных в книгу, запальчивый сын-наследник, вопреки
мнению младшего брата, хочет причислить к нему и
священников, и даже высших офицеров, поскольку те
получают жалованье. «Церковный амвон—твоя лавоч-
ка,— говорит первородный сын приходскому священни-
ку,— а твое облачение — твой фартук» (с. 46 и след.).
Наш джентльмен по рождению должен был, согласно
определению, «хотя бы какое-то время» принадлежать к
тем, кто не зарабатывает себе на хлеб. Не будем
углубляться слишком далеко в прошлое, издевательски
замечает по этому поводу автор, а то еще, чего доброго,
докопаемся до малоприятных вещей. Ведь и у самых
высоких деревьев корни уходят в грязную землю, а самые
красивые цветы вырастают в навозе (с. 13). Рано или
поздно мы непременно докопаемся до простонародья.
И не только поэтому трудно говорить о чистоте
дворянской крови. Ведь те же самые леди, которые ни за
что не вышли бы замуж за порядочного купца, дабы не
нарушить чистоту крови, не задумываясь, доверяют детей
кормилицам-простолюдинкам, хотя пища, несомненно,
влияет на состав крови ребенка — тема, которую автор с
удовольствием развивает на нескольких страницах (с. 72 и
след.). Дефо раздражает не только «родовой расизм»
(который он воспринимает как классовый барьер), но и
«национальный расизм». Когда тори нападали на Виль-
гельма Оранского — любимого монарха нашего автора,—
возмущаясь, как это чужеземец может управлять Ан-
глией, Дефо (в жилах которого, напомним, текла и
фламандская кровь) написал одно из самых известных
своих сочинений, рифмованную сатиру «Чистокровный
англичанин». Мало ли Англия пережила нашествий? Ее
женщин насиловали поочередно римляне, саксы, датчане,
норманны. «Чистокровный англичанин» — потомок разноп-
леменного сброда разбойников и проходимцев. Это поня-
тие внутренне противоречиво, это попросту фикция.
В «Образцовом английском джентльмене» автор, вы-
ступая в роли урожденного джентльмена, не может
слишком уж пачкать собственное гнездо. Поэтому он
отыгрывается на английских сыновьях-наследниках, поме-
шанных на своем благородном происхождении, и со
страстью осуждает родовую спесь в других странах.
«Венеция и Польша—вот две страны, где знатное проис-
306
хождение превозносится ныне в преувеличенных до смеш-
ного формах» (с. 11). «В Польше эта кичливость своим
происхождением еще хуже (чем в Англии.— М. О.). Она
доходит там до такого чудовищного преувеличения, что
звание дворянина в сочетании со званием старосты,
воеводы или каштеляна* дает его обладателю власть над
всеми вассалами и простым людом большую, нежели та,
которой обладает король или император, и они могут
править более самодержавно и делать несчастными боль-
ше людей, нежели великий визирь или татарский хан в
своих странах. И они помыкают бедным людом в Польше,
как псами, и нередко их убивают, ни перед кем не отвечая
за это, и никто не требует, чтобы они оправдывались в
таких поступках» (с. 29).
Причиной тому — не польская конституция, но поль-
ская спесь и гордыня. Относительно польской шляхты и
помещиков, продолжает Дефо, мы можем утверждать —
не только на основании личных знакомств с поляками, но
и на основании истории этой страны,— что это люди
наиболее надменные, властолюбивые и заносчивые из
всех живущих. «Знаменитый современный историк,—
добавляет Дефо, не называя, однако, имени этого истори-
ка,— говорит, что они горды, неучтивы, упрямы, вспыль-
чивы, неистовы» (с. 29).
Чтобы дополнить образ Польши в книге Дефо, заме-
тим, что в одном отношении его представления о Польше
чрезвычайно благоприятны: польская шляхта, по его
мнению, весьма образованна. Все там учились в универси-
тетах, у себя или за границей; и хотя шляхта не говорит
на модный манер, как это свойственно англичанам, то есть
не говорит по-французски (этот язык у них в пренебреже-
нии), все там говорят по-латыни; так что человек, зна-
ющий этот язык, может путешествовать по всей стране,
как если бы в ней родился (с. 114).
Если за границей дворянство хотя бы чему-то учится,
то в семьях английских помещиков старших сыновей в
школы не отдают, не желая, чтобы первый встречный
учитель смел над ними начальствовать и чтобы они
общались с неблагородными. Учат их домашние «тьюторы»
(наставники), потакающие своим питомцам из страха
потерять место. А после оказывается, что наследник даже
письма грамотно написать не умеет, беседовать может
лишь о собаках, лошадях и охоте, в обществе вспыльчив и
неотесан, говорит зычным голосом, грубо ругается и пьет
без удержу. Если же голова у него не совсем пуста, то,
скорее всего, потому, что когда-то он был младшим
* Смотритель замка в старой Польше.
307