Моисеева Л.А. История цивилизаций
Подождите немного. Документ загружается.
церемонии. Танцоры и музыканты изображены на стенах дворцов, на расписных
вазах, в скульптурах. К сожалению, мы не можем услышать звучавшую тогда музыку
или представить себе ритм движения танцовщиков.
Мы видим шествие музыкантов, бьющих в барабаны, дующих в большие витые
раковины, дудки и свистки. Барабаны у майя были деревянные, глиняные или
сделанные из целого черепашьего панциря. Свои трубы майя делали из длинных
высушенных тыкв, насаженных на деревянные трубки. Дудки и свистки делали из
оленьих костей или из дерева.
Таинственная связь между живыми людьми, богами и предками достигалась во
время ритуальных актов, которые должны были дать возможность выхода из мира
людей в мир духов. Майя специально доводили себя до такого состояния, когда в
помутившемся сознании возникают видения, что означало для них выход в иной
мир. Поводов для этого было много: рождение или смерть, сев кукурузы или
восшествие на престол — все требовало кровопускания, т.е. преподношения богам
в жертву самого дорогого, что у них есть.
Найдена фигурка, изображающая человека, который совершает обряд кровопускания.
Головной убор, ушные украшения и набедренная повязка говорят о том, что он
принадлежит к высшему сословию, а веревка, висящая у него на шее, — это знак
наказания. Прокалывая свои гениталии (в иных случаях прокалывали язык или
мочки ушей), он ждет, пока капли крови не смочат кусок древесной бумаги. Когда
бумага намокнет, он сожжет ее, и облачка дыма, поднимаясь к небу, станут пищей
богов.
До нас дошло одно из развлечений майя — игра в мяч. На специальных
каменных площадках участники состязания воспроизводили мифологический
сюжет о героях-близнецах, игравших в мяч с богами подземного мира. И точно так
же, как в мифологическом предании, где речь шла о выборе между жизнью и
смертью, а реальном состязании проигравшего приносили в жертву: забивали до
смерти тяжелым мячом или отрубали ему голову. Иногда проигравшего просто
связывали и, сделав из него живой мяч, спускали по ступенькам храмовой лестницы
или гоняли по площади.
Отсутствие следов каких-либо внешних военных конфликтов и оборонительных
укреплений позволило археологам XX столетия сделать вывод, что майя, в отличие
от ацтеков, вели мирный, чуть ли не идиллический образ жизни. Но более близкое
знакомство с искусством майя привело к иному пониманию общества этой
цивилизации.
Военные походы майя носили ритуальный характер, это были необычные войны:
пышность приготовления, короткий период самого сражения и огромное количество
пленных, которых приносили в жертву богам.
Жрецы майя с давних времен вели наблюдение за небесными телами. Тайные
знания о звездах и планетах жрецы записывали в кодексах, которые донесли до нас
сложную календарную систему майя, связанную с движением солнца, луны и планеты
Венеры.
Майя создали не только солнечный календарь из 365 дней, но также с большой
точностью определили лунный месяц (с погрешностью до 23 секунд в современном
исчислении). Но самым жизненно важным календарем, определявшем чуть ли не
каждый шаг в жизни человека, был астрологический, или ритуальный, календарь,
состоящий из цикла в 260 дней.
Современные данные не могут точно объяснить происхождение этого календаря,
некоторые считают, что в основе его лежит период развития человеческого плода —
от зачатия до рождения. Древние майя точно так же, как сегодня некоторые люди,
пользовались предсказаниями гороскопа, определяли по ритуальному календарю
благоприятные дни для всевозможных занятий.
Кроме того, жрецы-астрономы майя создали сложный календарь, в котором
использовались одновременно солнечный, ритуальный и венерианский (по планете
Венера) циклы. По нему жрецы определяли время войн и жертвоприношений. Этот
большой календарь состоял из 104 лет, 65 периодов обращения Венеры и 146
периодов созревания человеческого плода. По нему можно было через каждые 173,3
дня предсказывать солнечные и лунные затмения, что простым майя казалось
настоящей магией.
Епископ де Ланда в 1566 г. писал: «Если бы Юкатан ценили только за обличив,
грандиозность и красоту его зданий, как ценят другие районы Индии за золото,
серебро и прочие богатства, тогда его слава опередила бы славу Перу и Новой
Испании» [4].
Из множества городов, поднявшихся среди холмов Пуука в «поздний
классический период» (700— 1000 годы н.э.), особенно выделяются великолепием
планировки и архитектуры три города — Ушмаль, Сайиль и Лабна: массивные
четырехугольники зданий по фасаду облицованы известняком, у дверных косяков
стоят круглые колонны с квадратными капителями, верхняя часть фасада украшена
изящной каменной мозаикой, сделанной из кремня.
Строгая организация пространства, пышность и усложненность архитектуры, сама
панорама городов — все это приводит ценителей в восхищение. Высокие пирамиды,
дворцы с рельефами и мозаичными фасадами, сложенными из плотно пригнанных
друг к другу кусочков колотого камня, подземные резервуары, где когда-то
хранились запасы питьевой воды, настенные иероглифы — все это великолепие
сочеталось с ужасной жестокостью. «Главный жрец держал в руке большой,
широкий и острый нож, сделанный из кремня. Другой жрец держал деревянный
ошейник в виде змеи. Обреченных, полностью обнаженных, по очереди проводили
по лестнице вверх. Там, уложив человека на камень, надевали на него ошейник, и
четыре жреца брали жертву за руки и за ноги. Затем главный жрец с удивительным
проворством вспарывал жертве грудь, вырывал сердце и протягивал его к солнцу,
поднося ему и сердце, и пар, исходящий из него. Затем оборачивался к идолу и
бросал сердце ему в лицо, после чего сталкивал тело по ступеням, и оно
скатывалось вниз», — писал об этом священнодействии Стефенс с ужасом.
Прошлое древних майя — их искусство, архитектура, письменность — тщательно
изучались и сравнивались с современностью учеными разных стран.
3. Сокровища майя
Художники майя создавали свои бесчисленные сокровища. Ритуальные предметы
должны были понравиться богам. Каменные, резные, глиняные, шлифованные или
покрашенные в яркие цвета — все они имели символическое значение. Так, дырочка в
расписном блюде показывает, что блюдо «убито» и что его освободившаяся душа может
сопровождать умершего в загробных странствиях.
Майя не знали ни металлических инструментов, ни гончарного круга, но их
глиняные вещи изящны и красивы. Шлифовальные порошки и каменные
инструменты применялись для работ с нефритом, кремнем, раковинами.
Ремесленники-майя знали разницу между материалами. Любимый древними майя за
красоту, редкость, а также за предполагаемую волшебную силу, нефрит особенно
ценился древними мастерами, хотя и требовал терпения и изобретательности для его
обработки. Деревянными пилами или костяными сверлами делались канавки,
завитки, лунки и т.п. Полирование производилось с помощью твердых растительных
волокон, добываемых из побегов бамбука или тыквенного дерева, клетки которых
содержат микроскопические частицы твердых минеральных веществ. Огромное
количество фигурок из нефрита, изображающих людей и животных, имеет форму
клина: древние камнерезы использовали такую форму изделия, чтобы можно было
при случае применить их как орудие труда. После небольшой доработки эти
прекрасные каменные поделки могли превратиться в амулеты или фигурки людей и
богов. Найденное изящное зеленое ожерелье, относящееся к доклассической эпохе,
говорит нам о том, что носил его не простой человек, а наделенный властью и
стоящий на верхней ступени социальной лестницы.
В искусстве майя изображение часто передает действие или эмоции. Мастера
выработали информационный стиль, вкладывая в свои произведения заряд юмора и
нежности или, напротив, жестокости. Предметы, сделанные руками безымянных
мастеров, до сих пор поражают людей своей красотой, помогая нашим современникам
понять давно исчезнувший мир древнейшей цивилизации.
Литература
Альперович М.С., Слезкин Л.Ю. История Латинской Америки: с древнейших
времен до начала XX века. — М,, 1991.
Джон Ллойд Стефенс, Фредерик Казервуд «Записки о путешествии в Центральную
Америку, Чьяпс и Юкатан», 1841/ Пер с англ. — М., 1989.
Джон Ллойд Стефенс, Фредерик Казервуд «Записки о путешествии в Юкатан»,
1843./ Пер с англ. — М., 1987.
Затерянный мир майя//Энциклопедия «Исчезнувшие цивилизации». - М.: Терра,
1997.
История Латинской Америки: В 2 т., 1991 —1992.
Вопросы для обсуждения
1. Проанализируйте, что общего в миропонимании и религии ацтеков, ипков и
майя.
2. Что легло в основу зарождения и расцвета цивилизации майя ? Каковы причины
гибели этой цивилизации ?
ЛЕКЦИЯ 4. ЦИВИЛИЗАЦИЯ СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ
Празднование 500-летия открытия Америки X. Колумбом проходило под знаком
вступления народов открытого для Европы континента в общеисторическую жизнь.
Однако коренным народом гибельность встречи с западной цивилизацией
воспринимается как крушение их собственной истории, как катастрофа.
Не изменила этого и попытка найти выход за счет создания «национальных
поселений», резерваций в прямой или завуалированной форме. Выделение
специальных территорий для жизни аборигенов не решило их проблемы, а пожалуй,
ускорило разрушение традиционного образа жизни.
Однако здесь, в Америке, сформировалась новая цивилизация, достигшая сегодня
высоких результатов. Остановимся на главных вопросах этой темы:
/. Ключевые основания для понимания культуры Северной Америки.
2. Независимая страна.
3. Двадцатый век.
1. Ключевые основания для понимания культуры Северной
Америки
В отличие от французов и испанцев, англосаксы ехали в Америку с твердым
пониманием, что их ждет тяжелый труд в суровой стране. Эта ориентация на тяжелый
труд накладывалась на протестантскую этику, отсюда атмосфера первых поселений:
молча и напряженно люди очищают поля, пробивают дороги, строят дома. Зато они
обрели невиданную свободу для определения главных принципов своей жизни: в
каждом поселении была своя религиозная община, духовная свобода выражалась в
определении своих вкусов, пристрастий, верований. Но удивительным оказался
факт: во всех поселениях (колониях) создавались довольно богатые домашние
библиотеки, бережно собранные не только в Англии, но и в других европейских
странах. На становлении американской культуры сказалось влияние ирландских,
уэльских, шведских, шотландских, голландских культур при доминирующем
английском влиянии.
Законы строились по английской матрице, теология — от английской церкви;
искусство, образование, стиль жизни, мода, язык суда, церкви и прессы — все шло
через Лондон. Америка не знала титулованной аристократии, наследственных
привилегий, господства высших слоев во вкусах, привычках, традициях. Образовалась
своеобразная социальная стратификация, на вершине которой оказались крупные
землевладельцы, часто неграмотные, но именно их битва за жизнь составляла
неповторимый ингредиент американской культуры.
Рабочие городов и ремесленники составляли слой американского населения,
численность которого росла медленнее, чем фермеров. Так формировался третий слой.
К четвертому слою принадлежали несвободные рабочие, делающие самую трудную
работу в сельском хозяйстве. На Юге это были рабы. Таким образом, становление
американской культуры происходило своеобразно: рабская внизу, демократическая в
среднем составе, аристократическая наверху.
До завоевания американцами независимости культурное развитие шло по-разному в
трех регионах — пуританской Новой Англии, торговых срединных колоний и
лендлордовского Юга. В Новой Англии главенствовал пуританизм. Здесь поколение
Кромвеля проявило себя с той же жестокостью, с какой оно и в Англии отвергало
блеск эпохи британского Ренессанса: по праздникам вся община слушала Библию, и
никто не смел работать. Никто бы не посмел в XVII веке открыть театр вблизи
Бостона. К смертным грехам приравнивались пьянство и адюльтер. Но после 1691 г.
появилась статья закона, согласно которой, условием получения права собственности
стало наличие собственности, а не принадлежность к церкви пуритан. А прибытие в
Америку гугенотов, католико-шотландцев, ирландцев разрядило обстановку
строгостей.
Южные семьи, богатые родословной и материальным достатком, жили в абсолютно
иной атмосфере: стремление не отставать от моды, стиля жизни Лондона, танцы, игры,
охота и т.д. порождали настоящие очаги европейской культуры, далекой от
религиозного фанатизма. Если на Севере тяжелый труд ради выживания диктовал
разрешение жизненных проблем в прагматическом варианте, то на Юге высокая
культура расцветала на дешевом труде рабов. Так, будущий первый президент
Джордж Вашингтон обожал скачки, хорошее вино и мог писать приятелю в Лондон:
«Пришли мне все, что в моде». Южная столица Чарльстон привлекала поэтов,
музыкантов, здесь был театр.
Третьим типом культурного приспособления стали срединные колонии, растущие
вокруг Нью-Йорка и Филадельфии. Эталон красоты здесь задавали квакеры: избегая
танцев и фестивалей, они не осуждали их проведение у южных соседей, их идеалом
было равенство и терпимость. Последнее много значило для культурного основания
американской цивилизации.
Центром терпимости к различным верованиям и культурам, центром благоразумия
стала Филадельфия. Первая медицинская школа и госпиталь, первый юридический
журнал, первая публичная библиотека, первый научный центр астрономии, физики,
математики и естествознания — все начиналось в философской столице
североамериканского мира — Филадельфии. На полках библиотек — редкие
французские книги, элегантность царила на званых обедах, где шли рассуждения о
мировых проблемах.
Своеобразие этой новой нарождающейся цивилизации в том, что, получив от
Британии базу культурного развития, Америка испытала мощное воздействие местных
обстоятельств: внушительное число трактатов на библейские темы имело несомненное
продолжение в книгах об индейцах, о ведении боевых действий и кораблекрушениях.
У истоков культурных традиций североамериканской части западной цивилизации стоял
выходец из Бостона — Коттон Мезер, человек необычайной энергии и учености.
Именно он способствовал установлению нормальных и регулярных отношений с
индейскими племенами, научил поселенцев побеждать оспу. А главное, сумел
заглушить в людях чувство убогого провинциализма, привив переселенцам из
Англии чувство полноценности и участия в глобальном цивилизованном процессе
развития.
Джонатан Эдварде, выходец из Коннектикута, дал Америке признание: его
теологические работы читали от Голландии до Бейрута. Фихте назовет его «самым
оригинальным мыслителем Америки».
Благодаря этим двум великим людям Америка утвердила себя в авангарде
великого века Просвещения. И даже начав одновременно с Европой «охоту на
ведьм» (преследование сейлемских ведьм), Америка не знала чудовищного всплеска
фанатизма, переключив обсуждение безграничного спектра вопросов, от
теологических до сугубо практических, на всех прихожан. Судьи Новой Англии быстро
остановили поток приговоров и обвинений, найдя в себе смелость оправдать
абсолютное большинство заподозренных, закладывая основы толерантности.
В Европе только наступал «век разума», однако последняя колдунья в Сейлеме
взошла на эшафот на 20 лет раньше, чем прекратили карать за колдовство в Англии,
за 60 лет до приостановки машины инквизиции в Испании, за 100 лет до последней
публичной казни в Германии.
Как только переселенцы обезопасили свою жизнь, обрели свою долю досуга
вместе с материальным достатком, человеческий разум сразу же отошел от теологии к
естественным наукам. Широко популярными в XVIII в. стали идеи Френсиса Бэкона,
провозгласившего способность человека познать тайны природы. Ботаники
Дж.Клейтон и Дж.Митчел были приняты в Королевское ученое общество. А еще один
член Королевского ученого общества Филадельфии Б.Франклин в 1743 г. стал у истоков
Американской академии. «Американское философское общество» — это реализация в
1744 г. идеи Б.Франклина. Целью этого общества было способствование всем
философским экспериментам, которые «проливают свет на природу вещей,
направлены на увеличение удобств и удовольствий жизни». Лавуазье, Рейналь,
Линней, Кондорсе, Бюффон и другие были иностранными корреспондентами
Американской академии. Здесь созывались конференции, симпозиумы, где
обсуждались доклады по новейшим проблемам времени.
Особую роль в становлении североамериканской науки сыграл Бенджамин
Франклин, который по культуре и интеллекту стоял на равной высоте со всеми
наиболее примечательными фигурами своего времени. Он поставил молодую Америку
рядом с передовой наукой и культурой Запада: американские университеты, в
основание которых были положены идеи Б. Франклина, подняли американское
образование до западного уровня, а основанная им типография немедленно начала
знакомить американцев с высотами европейской мысли.
В XVIII в. американские ученые стояли вровень с британским уровнем,
задаваемым Робертсоном и Юмом. Созданная У.Ститом (1747 г.) история
Вирджинии имела справедливую славу, а история отцов-пилигримов, написанная
Бредфордом, заслужила самой высокой оценки времени. Смело и по-новому
посмотрели на историю Новой Англии Т. Хатчинсон и Т. Принс.
Всего столетие понадобилось Америке, чтобы приобрести эстетический вид: Нью-
Йорк уже выделялся аккуратными кирпичными домами голландских поселенцев,
окаймленными ухоженными садами и «вделанными» в камень каналами. Бостон рос
крупным промышленным городом по типу Западной Европы. В городах Америки не
было такой массы пролетариата, как в Париже и Лондоне. Богатые купцы прибрежных
городов в массе хотели смотреть в вечность благодаря кисти живописцев. Прославились
в Америке Копли, Пиль, Стюарт и Вест.
К этому времени более 200 выпускников Оксфорда и Кембриджа, перебрались
жить в Америку. В 1636 г. был основан первый американский колледж в Гарварде, а
в 1696 г. — в Вирджинии колледж Уильяма И Мери, чуть позже пуритане Севера
открыли Йель-ский колледж. В XVIII веке к ним добавились еще Принстон, Дартмут,
Ратжерс, Браун и др. Великий американский историк Гиббон отметил, что постепенно
население Америки получило больше возможностей для образования, чем в
метрополии.
Большинство американцев уже писало и читало, чему способствовало открытие
публичных библиотек в середине XVIII в. в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии,
Ныопорте, Чарльстоне. Широко поставленная книжная торговля обеспечила
читающую Америку книгами Руссо и Вольтера, Монтескье, Свифта и Мильтона,
Овидия и Сенеки.
3.Независимая страна
Век Просвещения поднял окраину мира до уровня передовых идей самых развитых
стран Европы. Именно это позволило американским колониям начать войну за
независимость, которая всколыхнула Есе слои общества, способствовала росту
гражданских чувств, поставив каждого перед необходимостью выбора.
Независимость изменила фактически все: идеалы, эстетические нормы, условия
культурного развития. Стабильный и долговременный стимул в развитии получили
наука и искусство. В независимой Америке вперед выступило все самое
энергичное, смелое и своеобразное вместе с мощным притоком новых эмигрантов.
По своей сути Америка превращается в самое большое демократическое
государство, открывшее себя внешнему миру от столиц Старого Света до китайских
портов, куда устремился с нарастающей силой поток эмигрантов.
Основание единой национальной столицы привело к формированию нового
культурного и политического миропорядка в умах американцев. Торговцы, фермеры,
городская буржуазия потеснили лоялистов высшего класса (военных чинов, судей,
губернаторов, крупных землевладельцев), что демократизировало всю систему
общественных отношений.
Америка повысила уровень культурного сообщения с внешним миром через
введение посольств, легаций и консулатов. Ориентация на Францию — главного
союзника США в борьбе с метрополией — имела свои последствия: майор Л'Аифан
спланировал для новой республики столицу, Людовик VI подарил Гарварду
ботанический экзотический сад с растениями из своей коллекции, Американская
академия искусств и наук приняла решение «воспроизвести скорее атмосферу
Франции, чем Англии» и следовать за французской Академией.
Интеллектуальный климат Америки развивался под воздействием следующих
факторов: во-первых, интеллектуальных последствий Великой французской революции;
во-вторых, французской философской мысли XVIII в.; в-третьих, успехов
естественных наук во всей Западной Европе; в-четвертых, начала индустриальной
революции в Англии.
Теология ушла в исторические глубины, а лютеране, кальвинисты, пуритане,
англикане — все «освободили» мысль для научных продвижений, для веры в
совершенство природы и прогресс общества.
Коллега Бенджамина Франклина Б.Раги получил поддержку от русского царя и
прусского короля. Йельский профессор Б.Салливен возглавил химические
исследования, ведущим орнитологом своего времени стал Дж. Одюбон из Огайо, на
мировом уровне был признан ботаник К.Рафинеск, математическую науку достойно
представлял Н.Баудич из Массачусетса, карту дальнего Северо-Запада
американского континента составили Лыоис и Кларк.
Уверенность американцев в будущем своего континента, оптимизм восходящей
буржуазии подкрепили два важнейших изобретения машины для прядения хлопка и
парового корабля. Это был победный марш американской цивилизации от одного
океана до другого.
Вслед за Б.Франклином выразителем идей в США стал Томас Джефферсон —
блестящий образец всесторонне талантливого гражданина мира, принятого в
Париже как вестника новой цивилизации.
Томас Джефферсон, веря в возможность постоянного совершенствования человека,
воплотил в Америке образец античного республиканизма, гуманизма, Ренессанса —
все это он умело сочетал с творческой эффективностью нового континента, его
оригинальностью. В Америке возник массовый читатель и зритель, ценитель
искусства, а это давало новый импульс.
Вовлечение в общественную жизнь огромных масс возбудило интерес к
проблемам общественного существования, вылившийся в борьбу за распределение
земли и отмену рабства.
Особенностью американской цивилизации явилось и то, что здесь воцарилась
убежденность, что США — это часть общемирового движения, что события в Италии,
Англии, во Франции и т.д. касаются Америки, а сами США — маяк для развития всего
человечества. Поэтому в Нью-Йорке, Бостоне или в Филадельфии читали европейские
газеты как сообщения о продвижении всего человечества к прогрессу.
Особое значение придавали в Америке театру, видя в нем возможность влиять на
общество, формировать его вкусы, принципы, идеи, наконец. Так, с пьесой Уильяма
Данлэпа «Отец» (1789) начинается история американского театра.
Известные американские писатели Ройол Тейлер и Хью Блекен-ридж чем-то
напоминали Сервантеса, а Чарльз Браун — прямой предтеча Купера и Готорна.
Писатель Чарльз Пиль убедил отцов Филадельфии создать художественный музей.
Бывший полковник революционной армии Джон Трамбап из Коннектикута воссоздал
в своих книгах и оставил для потомства знаменитые сцены периода войны.
Психологически глубоким писателем стал Гильберт Стюарт.
Признаками новой эпохи в архитектуре стали Капитолий в Вашингтоне и
Вирджинский университет по проекту Монтичелло Джефферсона.
Предпосылкой создания новой конституционной системы стало высшее
образование США. Президент Дж. Вашингтон уже в первом послании конгрессу
говорил о необходимости формирования образованной нации, способной на
самоуправление, о потребности в создании университетов высшего европейского
уровня. Средства на основание такого университета он оставил в своем завещании.
Третий президент США Джефферсон приложил огромные усилия для основания
университета в Вирджинии.
Американская система образования с самого начала имела свои особенности и
существенно отличалась от европейской своей практической направленностью. «Пока в
Европе читают лекции среди руин Пальмиры и древностей Геркуланума, проводят время в
диспутах о европейской истории, частицах греческого языка или акцента латинского,
молодежь Америки овладевает знаниями, которые усовершенствуют удобства жизни,
уменьшают нищету, улучшают страну, распространяют ее заселенность, воспевают
человеческие взаимоотношения, устанавливают гармонию в политике», — писал Раш,
близкий друг Франклина [ 1].
Сказалось желание «новых американцев» дать лучшее образование своим детям.
Влияние Европы особенно проявилось, однако, в образовании: идеи Песталоцци и Руссо
заложили естественность в воспитании молодежи. В расписание были введены
социальные дисциплины, а в средних учебных заведениях был сделан упор на
агрономию, ремесла, языки, географию и историю. Зато классическая теология была
очень потеснена. Хорошо сработали практические идеи (заимствованные из Англии)
воскресных школ и обучения старшими школьниками младших.
Периодическая печать сыграла свою немаловажную роль. Около 400 газет
выходило в США в начале XIX в. В них поднимались и обсуждались проблемы быта
и политики, науки и искусства. Разные по своей направленности, газеты переносили
вопросы политики из кабинетов на улицы городов, будоражили умы.
Бостонские капитаны привозили в Америку предметы восточного искусства, шелк,
бесчисленные вазы наряду с рассказами о неведомых им цивилизациях.
Начало XIX в. для Америки — это мощное воздействие промышленной революции
на развитие страны: изменяются культурные интересы, эстетические пристрастия,
институты образования населения. Новое для Америки — строительство железных
дорог, производство стали, огромные текстильные производства. А вместе с этим
возникает знаменитый американский средний класс, несущий упорядоченную передачу
опыта, стабильности. Телеграф и более совершенные печатные машины сформировали
журналистский бизнес, а идеи получили невиданный инструмент распространения.
Америка притягивала людей со всего света, и вскоре число иммигрантов-
неанглосаксов побило все рекорды, что повлекло изменения характера самой Америки,
ее души: свобода религиозных вероисповеданий и свободные земли великих прерий,
золото Калифорнии — это плавильный тигель Америки, работавший весьма
эффективно.
А по стране бродили тысячи никому неведомых лекторов, выходили в свет
тысячи независимых периодических изданий, шли выборы в губернаторы, судьи, в
магистратуру всех уровней. Все это пробуждало мощную живительную силу
народа, сумевшего в несколько десятилетий освоить колоссальные просторы,
народа, обладающего способностью к компромиссу, мужественного,
предприимчивого, желающего блага своим детям. Им предстояло доказать, что
политическая демократия и индустриальный подъем совместимы, сформировать
эстетические вкусы и привнести новые идеи. И вполне объяснимо, что в первый
половине XIX в. вчерашние поклонники всего французского (атеизм, вера в разум,
рационализм, убежденность в происходящем прогрессе) предпочитают искать
кумиров в стабильной и упорядоченной Германии. Именно в Германию
устремляется поток американских студентов. Германский романтизм, Кант и Гете,
германская система образования, германская трансцендентальная философия
входят в моду в Америке.
Именно американцы оценили практические возможности науки. Ровно через 10 лет
после электромагнитных опытов Фарадея на американской земле Морзе изобрел
телеграф. В национальном масштабе были созданы сообщества американских
этнологов, статистиков, географов, геологов. В 1847 г. была создана Американская
ассоциация развития наук, а в 1846 г. был основан объединяющий Смитсоновский
институт.
Америка воспитала огромную массу людей, которая подходила к жизни без
предубеждения и проявляла свой талант в создании полезных вещей. В 1841 г. в
Вашингтоне был открыт самый большой в Америке зал для выставок подобного рода
изобретений, лучшая техника для дантистов уже создавалась в США, и до настоящего
времени она лидирует в этой области. Однако всю первую половину XIX в. Америка
импортировала всю чудесную механику: локомотивы, паровые машины, текстильные
станки и т.д. Ей еще предстоял бросок в век самодостаточности.
Росли города. За полвека Нью-Йорк удесятерил свое население, достигнув
полумиллиона, здесь стали сооружать тротуары, а в 1858 г. муниципалитет Нью-Йорка
начал создание Центрального парка, полиция надела униформу. Пошли по улицам
омнибусы. Чикаго, Бостон и Филадельфия не отставали от Нью-Йорка. Городская
культура давала импульс всему национальному самосознанию [2].
Этому же способствовало и развитие исторической науки. Дж.Банкрофт с 1834 г.
начинает выпуск Истории Соединенных Штатов в 10-ти томах; она выдержала 26
переизданий еще при жизни автора и пользовалась исключительной популярностью. А в
1849 году вышел первый том шеститомиой «Истории Соединенных Штатов Америки»
Хилдрета. Автор вслед за Дж. Ьапкрофтом не только расширил круг источников, но дал
правдивое изложение событий, с ожесточенной борьбой и насилием, противоречиями и
успехами. Особое место занял другой гарвардский историк Френсис Паркмен,
занимавшийся изучением англо-французского соперничества в Северной Америке как
борьбы королевского деспотизма с конституционной свободой. Популярность
исторической науки в Америке возросла с выходом биографии Вашингтона, написанной
в 12-ти томах Джередом Спар-кесом, и биографии Франклина в 10-ти томах этого же
автора.
Америка обрела когорту писателей и журналистов мирового уровня: Купер и Готен
— звезды мировой величины — подняли американскую литературу до высшего
уровня. Книга Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» имела миллионный тираж —
это результат общего подъема благосостояния и общего культурного уровня. «Дни
нашей независимости, нашего долгого учения посредством освоения опыта других
стран подходят к концу. Миллионы наших сограждан, вступивших в жизнь, не могут
быть насыщены лишь остатками зарубежных пиршеств. Происходят такие события и
действия, которые воодушевляют ... Уже созданы творческие подходы, мы видим
творческие действия, мы слышим зовущие слова ... И это спонтанное отражение
воцарившегося в нашем разуме чувства добра и справедливости», — эта своего рода
вторая декларация американской независимости (на этот раз интеллектуальной) была
провозглашена в 1887 г. Эмерсоном [3].
Тем самым провозглашалась зрелость американской культуры, звучал призыв
решать мировые проблемы на американской земле. Это был манифест
американской зрелости. Из-за европейского влияния (дом построен по-европейски,
на книжных полках видны лишь европейские авторы, американские вкусы
определяются «прошлым и далеким», популярны «обязательные» путешествия в
Европу и т.д.) задерживается собственное, американское развитие: «Дух творит
везде, где он живет. Художник должен иметь свои, а не выдуманные идеалы.
Красота, удобство жизни, величие мысли — никогда не имитируются».
Такой «манифест американской зрелости» не мог быть создан ранее из-за
«европейской пуповины», он возник, когда США, отстояв свою независимость во второй
войне с Англией (1812— 1814), стали конкурентом в науке, культуре,
промышленности.
Фепимор Купер, Натаниэль Готорн, Вашингтон Ирвинг обратились к оригинальным
темам, чисто американским сюжетам: дикая природа, граница, индейцы, пираты,
работорговля, необычные женщины. Америка не только раскрывалась перед миром,
она образовывала, воспитывала. И мир быстро признал значение и влияние нового
культурного феномена.
Сам Эмерсон был, пожалуй, первым в новом поколении американцев, вставших
вровень с мировой культурой своего времени, обладая счастливым талантом
объединять людей. Яркие таланты он поддерживал, высоко ценил. Так, Эмерсон
увидел признаки культурной зрелости Америки в появлении общенационального
поэта страны — Уолта Уитмена, рядом с которым уже высились такие столпы мировой
культуры, как Дэвид Генри Торо, Герман Мелвил. Роман «Моби Дик» Германа
Мелвила — вершина американской культуры, песня мореплавателей.
Особенностью США было наличие единого языка с наиболее культурно развитой
частью Европы. Восхищение традициями Шекспира и Данте — отличительная черта
американской культуры. Так, Вашингтон Ирвинг, создавший биографию Колумба, был
влюблен в Испанию, Джеймс Мотл написал прекрасную историю Голландии,
Бонкрофт всегда оставался поклонником германской исторической школы. Этот
пиетет перед культурой Старого Света мы видим даже в оригинальнейшем Лонгфелло,
создавшем «Гайиавату». С 1841г. американское издательство «Хармер» издавало
600-томную серию мировых романов, куда было включено восемь произведений,
написанных американскими авторами.
Однако оригинальность американской культуры становилась все убедительней.
Гегель, завершая «Философию истории», говорил об Америке как о стране будущего
— ее таланты обещали сделать это будущее ярким. Так, глубокий и скептический ум
Эдгара Алана По, отвергавший банальности современности, подарил миру
произведения мирового значения.
Американское общество становилось все более приспособленным к веку науки,
прогрессу. Так, основные университеты (Гарвард, Уильяме, Йель и др.) к 1835 году
имели в учебном расписании изучение рынка и особенностей бизнеса.
Изобретатели вскоре затмили деятелей культуры: в последние десятилетия XIX в.
Эдисон овладел электричеством, братья Райт дали человеку крылья, Белл телефоном
сократил расстояние, Пульман построил комфортабельные вагоны, а Вестингауз —
тормоза, Истман изобрел фотографию, Генри Форд собирал свой первый
автомобиль.
Эпоха быстрого капиталистического развития заслонила социальные вопросы, на что
талантливо указал Генри Джордж в книге «Прогресс и бедность», вышедшей в 1879
г. Осмыслению происходящего способствовали работы Джо Фиске, Джастина Винзора,
Генри Адамса и Френсиса Паркмена, выпускников германских университетов.
Уитмен скорбел, что в огромном теле, состоящем из Техаса, Аляски, Калифорнии и
т.д., нет духа. Марк Твен назвал уходящий в историю XIX век — «Позолоченным
веком», заканчивающимся, однако, созданием факультетов политических наук в
университетах США.
3. Двадцатый век
Практический бизнес становится своего рода культом Америки. Чарльз Пирс и
Джон Дьюм, с их верой в добро всего полезного, обращенностью к природе, к науке
стали очень популярными.
Прагматизм, накопительство, прозаический мир конвейеров вызвали переезд
многих деятелей культуры в Лондон и Париж. США уже начали возглавлять
мировой материальный прогресс.
В первые десятилетия XX века американская история виделась как поле
противоборства социальных сил, битв человека с природой и за свое положение в
обществе. Герберт Крош, создав своего рода манифест культурного пробуждения —
«Обещания американской жизни» (1908 г.), сопоставил величие замаха
американской революции и жалкое воплощение великих идеалов." Его журнал
«Нью Рипаблик» собрал вокруг себя американских либералов.
Джек Лондон и Эптон Синклер восстали против серости, несправедливости и
самодовольства. Оздоровительный эффект их атаки на буржуазную культуру, «этику
рынка», вульгарность торжествующего материализма пробудили к творчеству писателей
мирового уровня — Теодора Драйзера, Синклера Льюиса и великих поэтов — Карла
Сэндберга и Эгдара Мастерса. Всем им удалось разбить мнение об Америке как о
провинциальной стране, не имеющей своей культуры и неспособной оценить гения.
А реальность постепенно менялась: к 1925 году только в одном Нью-Йорке трудились
20 тысяч профессиональных художников, в музыке джаз начал завоевывать Штатам
мировую славу, число симфонических оркестров оказалось больше, чем в Старом Свете.
Среда Вудро Вильсона и Франклина Рузвельта в политике, Хемингуэя, Фолкнера и Дос
Пассоса в искусстве драмы, Сарджента, Ла Фарджа, Блашфильда, Уис-тлсра в живописи
влияла на духовный мир американцев.
Америка становится лидером в архитектуре именами Стэнфорда Уайта, Генри
Ричардсона и Ричарда Мориса. В 1902 г. Поднялся первый небоскреб как результат
изобретения железобетона, устойчивого стекла и лифта. Через 10 лет центр Нью-
Йорка превратился в новую среду обитания человека.
Великий кризис 1929—1933 гг. стал своего рода этапом, после которого Соединенные
Штаты начинают занимать место страны, порождающей самые важные идеи. А после
второй мировой войны — ведущий мировой культурный прогресс именами Хемингуэя,
Фолкнера, Синклера Льюиса, Дос Пассоса, О'Хара, Райта, Колдуэла, Уоррена, Хыоза
— литературных талантов. С 20-х годов XX века американская культура лидирует в
целом в западной цивилизации.
Обществом становятся гигантские комплексы мегаполисов: традиционно
американский тип — фермер и мелкий бизнесмен уступили дорогу корпорациям и
правительству. Определился этический облик страны с ослаблением иммиграции —
образовался мирный сплав американского населения.
На смену кальвинистской жертвенной личной этике пришел реализм,
сформировавший национальные черты: умение полагаться на себя, трудолюбие,
независимость, чувство цели и порядка.
В конце 30-х годов XX века музеи стали разделять свои экспозиции на
американскую часть и европейскую. В начале 40-х годов происходит американизация
Запада: центр мирового искусства перемещается из Парижа в Нью-Йорк. Америка
приняла данное ей историей лидерство в пределах своей цивилизации.
США стали лидировать в культурном процессе глобального масштаба. Цвет
мировой культуры переезжает сюда: венгерский скульптор Наум Габо, германские
архитекторы Вальтер Гроппиус и Мис вад дер Роэ, французские художники Леже и
Мондриан.
С этого времени Америка практикует то, что стало называться к концу XX века
«скупкой умов», когда предоставление наиболее благоприятных условий для
творчества ставит художника, писателя, скульптора, инженера перед выбором места
дальнейшего проживания и творчества. Из нашего Отечества перебравшихся в
Америку талантов чрезвычайно много.
Надо справедливо отметить, что именно американская индустрия в 30 —40-х годах
давала средства , помогавшие искусству. В 1935 г. появился первый широкоэкранный
цветной фильм. Тогда же Ассошиэйтед Пресс начинает принимать фотоизображения за
тысячи километров. Маркони приближает век телевидения, используя короткие волны;
качественные граммофонные пластинки позволяют записывать музыку.
Америка конца XX века — могучая индустриальная держава, с высоким уровнем
жизни своих граждан, но и со своими проблемами и противоречиями. После второй
мировой войны Америка ведет ряд локальных войн с другими государствами,
вмешивается в политику и дела многих народов (Вьетнамская война), ее не обходят
глобальные проблемы человечества (энергетическая, демографическая, экологическая
и т.д.). Оставаясь лидером, Америка естественно входит в информационное
пространство, создавая «информационное общество» XXI века.
Литература
Буретин Д. Трилогия «Американцы». — М., 1990—1994.
История США. В 4-х т. - М., 1983-1987.
Паррингтон Л. Основные течения американской мысли: В 3-х т. -М., 1958-1962.
Сивачев Н., Языков Е. Новейшая история США: 1917 — 1972. — М.,1972.
Согрин В.В. Основатели США: исторические портреты. — М.,1983.
Чегодаев А.Д. Искусство Соединенных Штатов Америки. Живопись, архитектура,
скульптура, графика. 1675—1975. — М.,1976.
Шлизенгер A.M. Циклы американской истории. — М.,1992.
Вопросы для обсуждения
1. Какова роль англосаксонской традиции в становлении американской
цивилизации?
1. Гуманизм американской культуры.
2. Поэзия Америки. От У.Уитмена до К.Сэндорса.
3. Живопись Америки.
4. Музыка Америки.
2. Значение «теории Тернера» для объяснения американской культуры.
5. Индустриальный век и массовая культура.
Тема IV
ЗАПАДНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Тип прогрессивного развития представляет в истории человечества
античная цивилизация Древней Греции и Рима и современная европейская
цивилизация. США, Канада, Новая Зеландия, Австралия и другие страны
самостоятельными цивилизациями не являются: большие массы эмигрантов
привнесли в эти страны варианты европейского пути развития. И хотя США
со временем сумели ослабить европейское влияние, в ходе и к концу XX века
существует обобщенное понятие — Западная цивилизация.
Если Китай и Индия всегда продолжали в своей жизни собственное
прошлое, то для Западной цивилизации характерна изначальность, возникающая
как беспрерывное продолжение прошлого далеких ему народов, которое он
усваивает, перерабатывает и преобразует. Так, от иудеев сюда пришли
религиозные импульсы, от греков — философская широта, сила и ясность
мысли, от римлян — знаменитое «римское право» и высокая степень
организованности государства.
Запад возник на основе христианства. Для западного сознания «ось истории»
— Христос. Христианство стало для Западной цивилизации самой великой
формой организации человеческого духа, однако его влияние было не только
духовным и политическим, но, начиная со средневековья, стало основным
источником западной свободы. Гуманизм па Западе стал формой
образованности и сознания.
Однако Западная цивилизация привнесла нечто новое, неповторимое:
— наука и ее результаты в технике внутренне и внешне
революционизировали мир, положив начало подлинно мировой, глобальной
истории человечества;
— в отличие от замкнутых континентов Китая и Индии, территория
Запада чрезвычайна разнообразна, поэтому страны и народы Запада имеют
своеобразный и разнообразный облик;
— если Китай и Индия не знают политической свободы, Западу известна
идея политической свободы и се реальность;
— Запад познает рациональность: уже греческая рациональность
отличается от восточного мышления последовательностью, позволившей
развить математику, формальную логику, правовые основы государства;
— западный человек осознал, что он есть начало и творец всего, он —
«мера и ценность всех вещей», осознал некое абсолютное «Я»;
—беспредельная динамика Запада вырастает из «исключений»; в этом —
постоянное беспокойство, неудовлетворенность, стремление к постоянному
развитию, обновлению если Восток — это состояние единения и отсутствие
напряжения (от Византии до Китая), то Запад — это постоянное духовное и
политическое напряжение, требующее растущей духовной энергии. Запад —
это постоянная борьба между государством и церковью, христианством и
культурой, между империей и отдельными народами, между католицизмом и
протестантизмом, философией и теологией. Под сомнение ставится
решительно все;
—с самого начала западный мир развивался в рамках внутренней
полярности Запада и Востока. Греки заложили основу Западной
цивилизации, но сделали это так, что мир этот находится в размежевании с
Востоком, отстраняется от Востока, но постоянно направляет свой взор на
Восток.
Постоянные изменения человека на протяжении жизни одного поколения
— особенность цивилизации этого типа. Опыт старшего поколения быстро
устаревает и отвергается молодыми. Отсюда вечная проблема «отцов и детей»,
неприятие молодыми образа жизни старших. Прошлое воспринимается как
материал для извлечения уроков, общество ориентированно на движение в
будущее.
Греко-латинская цивилизация впервые поставила и разрешила
сложнейший вопрос: чтобы достичь гармонии в обществе, нужны хорошие
законы, где личность и се права первичны, а коллектив, общество —
вторичны. Демократия в греко-латинском мире предусматривала равенство
для всех граждан на принципе равных возможностей. Государство не
вмешивалось в частную жизнь граждан или вмешивалось очень
незначительно. У этой цивилизации не сложилось мощной единой духовной
основы, и в V —VI вв. этот мир погиб под грузом противоречий.
На протяжении многих веков европейцы планомерно осваивали зеленые
пространства: 1492 г. — Колумб у берегов Америки; 1498 г. — Васко да Гама
достигает индийского побережья; 1522 г. — завершение кругосветного
путешествия Магеллана.
Цивилизационные процессы были направлены одновременно и к организации
ближайшего пространства вокруг человека как все более комфортного; в 1670 г.
был основан Английский банк; в 1709 г. Абрахам Дарби строит коксовую печь,
а в 1712 г. Томас Ньюмен — первую паровую машину с использованием
поршня; з 1716 г. швед Мартин Тривалд создал систему центрального
отопления с помощью горячей воды; англичанин Исаак Ньютон изобрел
отражательный телескоп (1668), немцем Габриэлем Даниеэлем Фаренгейтом был
изобретен ртутный термометр, итальянец Бартоломео Кристофи создал в 1709 г.
пианино, в Берлине была открыта первая абонементная библиотека (1704). В
XVIII в. в Европе складывается само понятие «цивилизация». Цивилизация
справедливо ассоциируется с жизненным комфортом, появлением множества
мелочей, без которых жили тысячи лет, но после изобретения их отсутствие
кажется странным, неудобным (газ для освещения помещений,
электричество, непромокаемый плащ — «макинтош», фотография и т.д.).
Для Европы понятие цивилизации совсем недавно имело лишь историко-
культурный интерес в плане выявления различий между народами. Сегодня
понятие цивилизации стало категорией, отражающей единство народов
Европы, общность ценностей общеевропейского дома.
Зарождение и становление этого типа цивилизации проследим ниже в
лекциях данной темы.
ЛЕКЦИЯ 1. ДРЕВНЕЙШИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ ЕВРОПЫ
1. Археологи, раскопавшие Трою.
2. Кикладская и минойская цивилизации.
3. Микенская Греция.
1. Археологи, раскопавшие Трою
Холм Гиссарлык (в переводе с турецкого «малый замок») расположен на
севере Эгейского моря, этого очага первых европейских цивилизаций.
С запада цепь островов, подобно драгоценным камням, сверкающим в
бирюзовой оправе, тянется к материнской Греции, а там когтевидные полоски
земли, изрезанные природными бухтами, убегают в морские воды. Около
Аттики — юго-восточной области Греции — целый венок Кикладскпх
островов. Они «направляются» к югу — к удлиненному Криту и дальше, к
просторам Средиземного моря.
Когда обитатели материковой Европы еще жили в хижинах, народы этих
островов, как и жители Трои, достигли своего расцвета: возводились
величественные дворцы, знать упивалась неслыханной роскошью, люди плавали
на кораблях, совершенствовали письменность, создавали настенную живопись,
превосходившую живопись самого Египта.
Однако ко времени Христа память об этой цивилизации Эгейского моря
затерялась в веках. И только 100 с лишним лет назад здесь, в Гиссарлыке,
немецкому археологу-самоучке Генриху Шлиману посчастливилось
приподнять завесу забвения.
Гиссарлык сегодня, испещренный рвами раскопок, открыл миру живой срез
исторических эпох. В одном из этих слоев залегают руины города-крепости,
воспетого в «Илиаде» Гомера, сложенной около 2 700 лет тому назад.
Поэма Гомера рисует заключительные недели 10-летней исторической
войны: царь Агамемнон с огромной ратью, собранной с континентальной части
Греции и на Крите, рвется уничтожить Трою за то, что один из здешних
царевичей, невоздержанный Парис, соблазнил и похитил славнейшую
красавицу тех дней — Елену, царицу Спарты и жену Агамемнона, брата
Менелая. В центре повествования — противостояние двух могучих воинов —
почти неуязвимого Ахилла, союзника Агамемнона, и троянца Гектора.
Гектор не в силах устоять перед гневом Ахилла, как не в силах устоять
перед ним -ни один троянский воин. Троя сопротивляется до тех пор, пока
войска Агамемнона не разыгрывают притворное отступление и отряд
вооруженных греков не проникает в крепость, схоронившись в гигантском
деревянном коне. Но об этом Гомер рассказывает уже в другом великом
своем творении — «Одиссее».
Увлечение Г. Шлимана Гомером привело к открытию другого
легендарного народа — микенцев, населявших Пелопоннес, где позже суждено
было зародиться греческой цивилизации. Однако сами микенцы оказались
наследниками более ранней и более утонченной культуры: то была
минойская культура на Крите. Британец сэр Артур Эванс, археолог,
увлеченный находками Шлимана, и обнаружил этот древний эгейский народ.
Вскоре археологи в изучении эгейской цивилизации проникли еще дальше
— вплоть до IV тысячелетия до н.э. Троя оказалась только началом
археологических открытий: теперь множество ученых изучает микенскую,
минойскую и кикладскую цивилизации.
В 1988 г. раскопками в Гиссарлыке руководил немецкий историк
Мапфрсд Корфмап, который пришел к выводу, что причиной Троянской
войны была не прекрасная и коварная Елена, а морская торговля. Милях в
пяти к югу от Гиссарлыка Корфман обнаружил моряцкое кладбище,
относящееся к XIII веку до н.э. — временам гомеровской Трои.
Поразительное сходство похоронных обычаев привело к выводу, что
захоронение связано с торговыми сообществами, в которые входили купцы из
различных земель, а также корабельщики, водившие- суда с купеческим
товаром.
Купцы, везя грузы с драгоценными металлами, вином, оливковым маслом,
керамикой и другими товарами, пытались выйти через пролив Дарданеллы в
открытое море. Это было одно из опаснейших мест в Эгейском море: в этот
узкий пролив устремляются воды Черного моря и впадающих в него
крупнейших рек Восточной Европы и евразийских степей — Дуная, Дона,
Днепра, Буга и Днестра. Мощный водяной напор внутри пролива образует
противонаправленное течение, и если ветер был попутный, то античному
парусному кораблю нетрудно было преодолеть течение, но даже летом почти
всегда дули встречные ветры с севера, а зимой это были штормы. (Мореходы
научились плавать против ветра лишь к концу христианской эпохи.)
Груженные товарами корабли вынуждены были приставать к гавани
поблизости от входа в пролив и ждать — днями, неделями, месяцами —
удобного ветра.
Ближайшая к Дарданеллам гавань принадлежала Трое. Здесь-то возле
северной оконечности Бесикского укромного залива, спрятанного за мысом,
не дававшим прорваться бушующим в проливе ветрам, и обнаружил
моряцкое кладбище Корфман.
Троя взимала плату за право ставить корабли па якорь в гавани, за пищу и
иные услуги. У купцов выбора не было. Троя разбогатела и стала «лакомым
кусочком». Видимо, осаде и грабежам она подвергалась не однажды.
Личность Гомера окутана тайной, но, вероятно, поэт слагал «Илиаду» и
«Одиссею» приблизительно в 750 — 700 гг. до н.э., когда Греция только
выбиралась из так называемых «темных веков», последовавших за падением
микенской культуры около 1050 г. до н.э. Для этого мрачного периода были
характерны примитивные земледельческие поселения и неграмотность.
Вплоть до начала 1-го тысячелетия до н.э. все сказания передавались лишь
устно, из поколения в поколение. Сам Гомер тоже не записывал своих поэм.
Но в глазах греков классической эпохи (700 — 200 гг. до н.э.) гомеровский эпос
был подлинным историческим повествованием об их предках, событиях. Это
была эпоха великих драматургов — Эсхила, Софокла, Еврипида — титанов
греческой мысли.
Понятно, что Троя была вознесена греками до положения святилища. В 334
г. до н.э. македонский царь Александр Великий, пройдя через Альпы на пути
в Персию, сделал остановку в Трое. Он посетил древнее место, принеся
жертву богам. Растеревшись оливковым маслом, он обежал нагим — таков
был обычай — вокруг предполагаемой гробницы Ахилла, чей дух, по мнению
Александра, продолжал жить в нем самом.
Во все походы Александр Македонский брал с собой затрепанную копию
«Илиады», записанную на папирусном свитке, и клал ее под голову на ночь.
Гомер только упоминает в «Илиаде» о Троянском коне, зато в поэме
Вергилия «Энеида» (I век до н.э.), где повествуется о том, как отважный
герой Эней спасается из осажденной Трои, дабы основать римское
государство, — коню уделено достаточно внимания.
А в V в. н.э. греческий поэт Трифиодор описывает копя как животное с
белой шкурой, с пурпурно-золотой гривой, с глазами из зеленого берилла и
красного аметиста и с зубами из слоновой кости.
К концу VI в. н.э. на месте Трои всякие поселения исчезли. Имя Трои —
Илиона, как называли это место его последние завоеватели, — еще столетия
гремело во всех эллинских землях. Но точное местонахождение Трои
постепенно стерлось из памяти Запада.
Когда в 1488 г. во Флоренции появилось, с изобретением печатного станка,
первое печатное издание Гомера, Ахилл, Гектор, Елена и Агамемнон снова
воцарились в умах просвещенных людей.
Однако ученые оказались бессильны проследить греческую историю далее
чем за VIII век до н.э. — время, когда состоялись первые Олимпийские игры.
Предыдущие века оставались окутанными мраком неизвестности.
Догадывались, что эгейская цивилизация пришла в упадок, погрязла в
невежестве и нищете и была сломлена бесконечными войнами. Ученые
сошлись на том, что описанные Гомером сокровища, дворцы, героические
идеалы — всего лишь мираж.
Должен был появиться человек с поистине буйным воображением, чтобы
опровергнуть такой взгляд. Им стал Генрих Шлиман, которому выпало
откопать Трою [2].
Это захватывающая история. Шлимаи не только нашел и раскопал Трою,
но обнаружил настоящее сокровище — ослепительную груду золота, из
более чем 10 тысяч предметов. Шлиман сумел вывезти клад за пределы
страны, куда не могли добраться турки, а затем оповестил мир о своем
триумфе.
Шлиман выставил клад на обозрение в своем афинском доме. В течение 55
лет после его смерти все это оставалось бесценным владением Берлинского
Государственного музея древнейшей и древней истории. Во время второй
мировой войны золото клада в целях безопасности содержалось в бетонном
бункере, но к концу войны оно исчезло. Советское правительство отрицало свою
причастность к изъятию клада, но в 60-е годы русский археолог заявил, что
видел золото своими глазами в Москве. (Клад действительно был вывезен в
СССР. Вопрос о правах собственности до сих пор остается открытым.)
Шлиман исследовал и другую сторону Эгейского моря, куда его манила
еще одна гомеровская тайна — Микенская цитадель, возвышавшаяся над
Аргивской равниной на Пелопоннесе. Это была родина Агамемнона, где его
ждала страшная кончина: легенда гласит, что, когда царь возвратился с
троянской войны, он был убит женой Клитемнестрой и ее любовником
Эгисфом.
Микены фигурировали и во многих других преданиях. Их руины, в том
числе мощные стены из гигантских каменных плит, будто бы сложенные
некогда племенем великанов-циклопов, еще в античные времена вселяли
благоговейный ужас.
Во II веке н.э. греческий писатель Павсаний писал: «Клитемнестра и Эгисф
похоронены немного в стороне от стены; они были признаны недостойными
лежать внутри стен города, где похоронены и сам Агамемнон, и те, кто были
убиты вместе с ним» [3].
Шлиману удалось найти царские захоронения. Рабочие наткнулись на
шахту, уводящую в глубь скалы. Это оказалась первая из пяти могил,
расположенных на глубине от 3-х до 15 футов. В шахтах покоились 19 мужчин,
женщин и детей, украшенных золотом. Тела мужчин покрывали нагрудные
дощечки, лица — маски из драгоценных металлов, а женщин украшали диски
в форме пчел, спиралей и осьминогов. В глазах рябило от оружия, золотых
кубков, брошей и других богатств.
Художественная выделка предметов — инкрустация, чеканка и т.д. —
была высочайшей и во много раз превосходила по богатству все троянские
находки Шлимана. Позже выяснилось, что шахтовые гробницы относились
приблизительно к 1600 г. до н.э., то есть были на несколько веков старше, чем
предполагаемое время троянской войны (1250 г. до н.э.).
Шлиман обнаружил в Микенах ранее неведомую цивилизацию. Проводя
раскопки дальше, он раздобыл дальнейшие доказательства богатства, обилия
художественных ремесел и военной мощи этой цивилизации. Ученые назвали
ее Микенской.
В 1890 г. Шлиман скончался в возрасте 68 лет, и в Афины со всего мира
посыпались соболезнования и выражения почтения его памяти. В его особняк
явился король Греции, неся венки. На гроб были возложены издания
«Илиады» и «Одиссеи», а в головах стоял бюст Гомера.
Шлиману удалось заворожить весь мир своими находками. Но у него
нашелся достойный преемник на эгейской стезе — сэр Артур Эванс, богатый
англичанин, столь же энергичный, как и Шлиман. Ему предстояло открытие еще
одной цивилизации, искусного народа — минойцев, как назвал их Эванс в
честь легендарного царя Миноса.
До тех пор пока сэр Артур Эванс [5] не начал своих исследований, никто и
не подозревал, что первая европейская цивилизация зародилась на Крите.
В 1893 г. в Афинах Эвансу довелось увидеть камешки наподобие амулетов
с выцарапанными на них значками — иероглифами. Торговцы уверяли его,
что камешки эти с Крита, лежавшего в 65 милях от греческого материка.
Эванс слышал о кургане Кефала, где обнаружили гигантские кувшины для
хранения запасов. Традиция отождествляла этот холм с местонахождением
Кносса — родины легендарного царя Миноса.
Эванс купил часть холма, и после того, как критяне отвоевали у турок
себе свободу, в 1900 г. приступил к раскопкам и уже через 4 дня понял, что
нашел новую цивилизацию.
Морская природа этой цивилизации проявлялась во всех находках:
керамические черепки покрывались изображениями морских звезд, ежей,
дельфинов, осьминогов. На стенах, колоннах, печатях был вырезан
трезубец — эмблема морского владычества.
В Кефале оказался погребенным величественный дворец,
перестраивавшийся на протяжении многих веков. Дворец занимал огромную
площадь и вмещал около 1 400 помещений. Возведен он был около 1900 г.
до н.э. Эванс нашел поселения, восходящие к 10000 г. до н.э.
Весь мир замер в ожидании. В 1901 г. в восточной части дворца была
обнаружена величественная лестница, тронный зал, игральная доска.
Произведения искусства минойцев светились любовью к природе и морю, к
состязаниям и празднествам, к роскоши и наслаждениям. Словно желая
запечатлеть свои плодотворные отношения с морем, около 1500 г. до п.э.
минойские вазописцы развили так называемый морской стиль. Они украшали
свою утварь необычайно правдоподобными изображениями осьминогов,
дельфинов, наутилусов, моллюсков, кораллов и губок на весьма
натуралистическом фоне подводных скал и водорослей.
Время величия их длилось чрезвычайно долго: начало — 2500 г. до н.э., а
закат — в 1400 г. до н.э., когда неведомое бедствие положило конец их
цивилизации. Всего за какое-то столетие сложнейшее здание минойскои
цивилизации рухнуло. К 1470 г. до н.э. все большие дворцы, кроме кносского,
погибли в огне, а заодно с ними — окрестные города. В ту же пору минойские
торговые порты и заморские поселения были заброшены или стерты с лица
земли.
Эванс считал, что минойское царство разрушила чудовищная
геологическая катастрофа, что славные дни Крита оборвало землетрясение, до
основания разрушившее Кносс. Эту точку зрения впервые оспорили в 1930-е
годы. Археологи, сличавшие различные свидетельства как на Крите, так и в
материковой части Греции, пришли к выводу, что на протяжении столетия,
предшествовавшего гибели Кносса, между минойцами и микенцами
происходила борьба, из которой жители материка вышли победителями.
Собирать по кусочкам эгейскую историю выпало на долю Шлимана и Эванса.
Они прошли тропой человеческого развития в глубь веков, добравшись до
тьмы неведомых тысячелетий, и там обнаружили свет человеческого гения.
Каждый по-своему, Шлиман и Эванс проделали сложнейшую работу: они
разгребли песок Времени и показали всему миру, какими некогда были
древние эгейцы. А по их примеру другие археологи и историки спасли от
забвения иные древнейшие европейские цивилизации.
В 1882 г. к Шлиману присоединился Вильям Дёрпфельд, профессиональный
архитектор, а в 1932 г. растерзанным холмом Гиссарлык занялся американский
археолог Карл Блеген, работавший не киркой, а кисточкой. Сто лет спустя
после смерти Шлимана за дело взялся археолог М. Корфман, возглавивший
международную экспедицию. Используя технику космического века, новейшие
компьютеры и аэрофотосъемку, исследователи уже обнаружили поселение,
расположенное под Троей I, которое условно назвали Троей 0.
Когда были произведены серьезные и продолжительные раскопки,
пришлось заново переписывать историю древнего мира, открывая неведомые
цивилизации на целое тысячелетие предшествовавшие классической Греции.
Были открыты общества, отличавшиеся редкой упорядоченностью и
целеустремленностью. Люди оставили доказательства своей талантливости,
тонкого вкуса, высочайшей энергии, они наслаждались таким уровнем
материального комфорта, какому и сегодня многие общества могли бы
позавидовать.
В нескольких географически обособленных областях Эгейского бассейна
зародились самостоятельные, но взаимосвязанные культуры: кикладская — на
Кикладских островах, троянская — в западной Анатолии, минойская — на
Крите и элладская — в материковой Греции.
2. Кикладская и минойская цивилизации
Кикладская цивилизация (3500 — 2000 гг. до н.э.) и минойская
цивилизация (2000 — 1600 гг. до н.э.) процветали в южных пределах
Эгейского моря. Британский исследователь Джеймс Теодор Бент первым провел