вернулся в Константину. По пути он встретился со старым другом, бригадным генералом
Эвереттом Хьюзом, штабным офицером из Алжира. Во время завтрака Паттон наконец
сумел стравить пар: «Говорит, что Айк спятил. Слишком любит англичан», — заявил
Хьюз, который сам был с этим согласен. Но в остальном Паттон с удовольствием
вспоминал пребывание на фронте. «Провел там 43 дня, выиграл несколько сражений,
командовал 95800 солдатами, потерял около 10 фунтов, приобрел третью звезду и
чертовскую уверенность. Но в остальном я остался тем же самым».
Смена командира II корпуса произошла 16 апреля. Новый командир, 50-летний Омар Н.
Брэдли, был полной противоположностью Паттону. Скромный и непритязательный
Брэдли заслужил славу солдатского генерала. Однако за невзрачной внешностью
скрывался острый и глубокий ум. Каждое утро перед тем как начальник разведки (G.2)
Монк Диксон и начальник оперативного отдела (G.3) Боб Хьюитт начинали летучку,
Брэдли расспрашивал командиров дивизий (Хармон, Аллен, Рай-дер, Эдди) об их
проблемах. Он получал информацию раньше штабных офицеров, что всегда помогало
Брэдли быть в курсе последних событий.
Затем II корпус получил приказ перебазироваться. В течение 4 дней все 4 дивизии,
насчитывающие более 100000 человек, с танками, пушками, автомобилями и грузами,
проделали путь длиной более 200 миль. Они пересекли всю тыловую зону 1-й Армии и
заняли прибрежный сектор. Такие перемещения требуют тщательной подготовки и
четкого регулирования перевозок, хотя задержки неизбежны. Например, 1-я
бронетанковая дивизия и гвардейский драгунский полк с трудом добрались до
выделенных им позиций на участке IX корпуса.
Все эти части должны были передвигаться только по ночам. Но, как вспоминает
бомбардир Шаллонер, один из артиллеристов 1-й бронетанковой, «все планы рухнули
довольно быстро, и мы двигались весь день, чтобы к вечеру 16 апреля добраться до
французского городка Ле Кеф. Там мы увидели француженок и американок. Впервые
после Каира мы увидели настоящие кафе! Многие американцы носили медали за Египет.
Больше еды, чем можно вообразить». Для ветеранов Монти их товарищи из 1-й Армии
казались «чопорными и сухими. Они сидели, как истуканы, сжимая в руках винтовки, в
своих новеньких автомобилях, выкрашенных в серый цвет. Каким сбродом на их фоне
должны казаться Пустынные Крысы!», — заметил рядовой Кримп.
После 4 дней путешествия через сектор 1-й Армии Оливер Лииз разозлился до предела.
«Они жутко завидуют нашей репутации и нашим достижениям. Это очень грустно, но
Андерсон не имеет никакого авторитета и ничего не пытается с этим сделать. Чего тогда
ждать... Я имел с ним совершенно необычную беседу. Он люто ненавидит 8-ю Армию. Я
слышал его и лишь изумлялся его тираде, которая выдавала зависть и скрытый комплекс
неполноценности. Я надеюсь, что Монтгомери будет милосерден и проявит понимание.
Надеюсь, теперь недоброжелатели 8-й Армии умолкнут. Они просто ничего не понимают,
приводимые ими сравнения некорректны. Им следует поучиться».
Александер должен был свести вместе Андерсона и Монтгомери, чтобы в зародыше
подавить грозу. Обстановка накалилась. Лииз высмеял жалобы Андерсона на трудности, с
которыми столкнулась 1-я Армия, и попытки принизить достижения 8-й Армии, которая
сражалась «только с итальянцами». Среди частей, направленных на помощь 1-й Армии,
царило недовольство. «Им страшно не хватает Монтгомери, его твердости и той
уверенности, которую он вселяет в солдат». Это было не слишком хорошо, однако
солдаты 8-й Армии открыто заявляли о своем превосходстве над остальными. Хотя штаб
18-й Группы армий предупредил солдат 1-й бронетанковой дивизии, что 6-я