люди, и пытались предложить версию, что, возможно, они просто фан-
тазеры, чьи мечты непонятны обычным людям.
Конечно же, им было лучше знать. Они были яркими личностями,
считавшими этику субъективным фактором, допускающим весьма гибкое
отношение к вопросам, которыми они занимались. Это характеристика
иной культуры: правящая элита или те, кто стремится ею стать, считают, что
могут жить совершенно по другим стандартам, чем все остальные люди.
Спортивный обозреватель Дан МакГраф (Dan McGrath) писал о бейс-
больном менеджере, который отрабатывал с почти вышедшим в тираж
подающим-левшой «spitter» — подачу, запрещенную в профессиональном
бейсболе вот уже около 100 лет. Менеджер советовал игроку, если кто-то
будет спрашивать, называть удар не «spitter», а скажем, «кубинский прием
игры, над которым мы работаем». Двигай вперед и используй незаконную
тактику, только называй ее как-нибудь по-другому, не применяй имя,
которое объявлено «вне закона».
«Он откинулся назад в кресле, вполне довольный собой, — писал
МакГраф. — Спортивные обозреватели, заполнившие комнату, дружно
закивали головами. Ни один не сказал ни слова о бизнес-этике менед-
жера, не написал ни строчки о вопиющем жульничестве. Они считали,
что дело несколько некорректное, но ведь парень-то хороший. В своих
изданиях журналисты отдавали дань возвращению спортсмена и были
готовы подкорректировать правила».
В июле 2003 года одна жительница Северной Калифорнии написала
письмо редактору журнала People. Оно было частично опубликовано: «Мне
отрадно думать, что Марта Стюарт может сесть в тюрьму. Она — сноб, она
сделала миллионы на людях, которые перестали быть ее союзниками, но
желали подражать ей. К счастью, я не из таких. Я не могу смотреть, как
она маскирует собственную деятельность».
Многое становится ясным в культуре, когда общенациональный жур-
нал публикует письмо читательницы, которая, что наиболее вероятно,
не знакома и никогда не встречалась с Мартой Стюарт, но, во-первых,
хочет сообщить общественности несколько вещей о себе — что она не
восхищается Мартой Стюарт, что ей отрадно видеть, как Марта Стюарт
отправится в тюрьму (возможно, как за достижение успеха, так и за
предполагаемую торговлю акциями, которую осуществляли ее хорошо
осведомленные партнеры в дружественных компаниях), и что вопреки
ее чрезвычайной нелюбви к этой женщине она с радостью будет следить
за развитием ситуации с Мартой, которой, увы, уготована тюрьма.
Как удастся PR-профессионалам, работающим на конгломерат ком-
паний Марты Стюарт, одолеть такую читательницу?
Относится ли эта женщина к целевому демографическому сектору, на
который рассчитывала Марта Стюарт? Что можно сказать об этической
стороне дела, о презумпции невиновности, пока вина не доказана, или о
правах тех, кто разбогател, производя продукцию для людей и оказывая
им услуги?
Что делали кризис-менеджеры Марты Стюарт после публикации этого
письма в одном из популярнейших журналов США?
Грег Бернс (Greg Burns) писал в Chicago Tribune о женщине, которая
пыталась защитить Марту Стюарт, указывая, что эти недостатки присущи
всему обществу. «В письме, опубликованном на Marthatalks . com , сайте,
который был создан членами семьи бизнесвумен, чтобы поддержать ее
после того, как против нее было выдвинуто обвинение, [женщина] заявила,
что ее не особо волнуют прегрешения Марты на фондовом рынке. "Люди
занимаются этим ежедневно, и ни один не понес за это наказания"».
У этой общественной защитницы был опыт работы в компании в Се-
верной Калифорнии, выполняющей заказы по электронной почте, по-
этому она с близкого расстояния могла рассматривать крах фирм, зани-
мающихся электронной коммерцией, что и сформировало ее мнение о
предмете. Женщина заявила репортерам: «Каждый хочет разбогатеть
как можно быстрее, и все это ведет к краху. Стандарты, действующие
в Америке, да и во всем мире, сильно занижены. Мы не знаем, какие
правила реальны».
Культура новой этики
Некоторые люди полагают, что Марта Стюарт, корпорации вроде
ImClone, WorldCom, Enrone и Arthur Andersen, Майкл Овитц (Michael
Ovitz), а также певец Майкл Джексон (и этот список далеко не полон)
инициировали некую волну злорадства в общенациональном масштабе,
породили у многих людей чувство радости, которое они испытывают,
узнавая об ошибках, допущенных другими, — особенно если это богатые
и влиятельные члены общества.
Это верно, но даже громче, чем квохтанье относительно падения силь-
ных мира сего, звучит мнение, что такие личности, как Марта Стюарт или
Джек Велч, которые считали себя великими авторитетами и олицетво-
рением того, как некоторые вещи надо делать лучше, чем все остальные
люди, должны придерживаться хотя бы тех же этических норм, что и эти
«все остальные». Ощущение, что они имеют право на все это, казалось,
было гордой чертой поколения «X», стараниями которых технологиче-
ский бум вышел за конкретные демографические рамки.