Мак-Нил, Уильям. В погоне за мощью: Технология, вооружённая сила и общество в ХI-XX веках

Подождите немного. Документ загружается.

391

} 9. ´~ ´ ³³ ~

ло быть легко проигнорировано. Лидеры социалистов и профсоюзов

были обязаны определить свою позицию относительно призывов Ле-

нина к революционным действиям, а столь быстро пришедшие к вла-

сти управленческие элиты повсеместно были встревожены возможно-

стью вызванного призывами Ленина народного возмущения.

Германия ответила еще большей интенсификацией военных уси-

лий. Вставшие в августе 1916 г. во главе армии Гинденбург и Люден-

дорф уже начали осуществление всеобщей мобилизации. Они по-

просту отказались от прежней практики военного ведомства, пред-

полагавшей увязывание общего процесса планирования с расчетом

доступного в намечаемый месяц количества пороха. Взамен новое

командование поставило во главу угла военные цели. Поставив за-

дачи на достижение определенного объема военной продукции для

проведения следующей кампании, они потребовали от промышлен-

ности невозможного прежде уровня поставок за счет масштабных

сокращений в других областях экономической деятельности. Герма-

ния превратилась в гарнизон (полностью теоретически и в значи-

тельной мере на практике), в соответствии со стратегическими пла-

нами Верховного главнокомандования подчинив все нуждам армии.

«План Гинденбурга» на 1916 г. вначале был провозглашен в ответ

на шумную кампанию Ллойд Джорджа по увеличению объема британ-

ского военного производства в 1915 г. Задачи зачастую ставились про-

извольно и без уделения внимания реальным возможностям. Словом,

это отчасти было чистой пропагандой, каковой являлась и британ-

ская программа. Однако в Германии последствия перенапряжения

при достижении поставленных сверхамбициозных задач были значи-

тельно более серьезными, нежели в Великобритании. Последстви-

ем наступившего вскоре перенапряжения стала нехватка угля, стали

и транспорта, а продовольственный кризис приобрел характер ка-

тастрофы. К тому же возможности Германии по выправлению сло-

жившегося положения были куда скромнее: британский флот лишил

Берлин возможности компенсировать ошибки правительства закуп-

ками за рубежом. В то же время все недостатки планирования и про-

изводства, а также скудность собственных ресурсов Лондон и Па-

риж покрывали старым проверенным способом обращения к ми-

ровому рынку. Соответственно, достигнутый германцами поистине

большой успех в увеличении объема производства вооружений пос-

ле 1916 г. уравновешивался постоянно возраставшим упадком нацио-

нальной экономики в целом.

Когда План Гинденбурга был впервые провозглашен, никто ясно

не представлял, что самыми могущественными ограничителями во-

392

 -

енных усилий станут людские, продовольственные и топливные

ресурсы. В 1916 и 1917 гг. руководство стран, как и в начале войны,

считало, что путем ужесточения приказов из гражданской эконо-

мики всегда можно выжать все требуемое. Власть была просто убеж-

дена в этом, и обратный подход со стороны военных расценивал-

ся как пораженческий, а со стороны гражданских

—

как изменниче-

ский. Возглавлявший службу тыла и являвшийся вдохновляющей

силой Верховного Главнокомандования Эрих Людендорф был убеж-

ден, что победа зависит от способности нации проявить требуемые

волю и самопожертвование. Все остальное являлось производным

от воли

—

а значит, единственной угрозой были малодушные граж-

данские (в особенности политики), способные в момент наивысше-

го напряжения войны нанести германской армии удар в спину.

Подобное восприятие уходило корнями вглубь прусской истории.

Все предыдущие правители, включая Фридриха Великого, в момент

кризиса получали все необходимое, безжалостно подчиняя частные

интересы коллективным военным усилиям. Именно так Пруссия ста-

ла великой державой, и данность, что в

в. для снабжения армии

требовались гораздо более сложные производственные мощности,

не изменила довлевший принцип. Генералы часто теряли терпение

при виде постоянно возникавших и иногда препятствовавших четко-

му и своевременному выполнению поставленных ими задач финан-

совых требований и затруднений. Постоянно возраставшие нехват-

ки практически во всех областях заставили генералов обращаться

к крупным промышленникам за перестройкой экономики в военных

целях. В итоге каждая сторона получала что хотела

—

больше воору-

жений для армии, больше прибыли для промышленников,

⁵⁶

а также

упрочнения профсоюзными лидерами своей власти над рабочими.

⁵⁶

Соперничающие группировки промышленников по-разному реагировали

на расширение производства вооружений и выигрывали от его результатов.

Интересный анализ расслоения в германской промышленности см. Hartmut

Pogge von Stradmann, «Widerspruche in Modernisierungsprozess Deutschlands»,

in Bernd Jurgen Wendt et al., eds., Industrielle Gesellschaft und politisches System

(Bonn, 1978), pp. 225 – 240. Армейские офицеры разделяли неприязнь профсо-

юзных лидеров и социалистов к корыстной расчетливости промышленни-

ков. На конечных этапах войны, когда настроение рабочих приобрело кри-

тический характер, Людендорф рассматривал идею отмены прибылей путем

национализации военных производств: Gerald Feldman, Army, Industry, and

Labor in Germany, 1914 – 1918 (Princeton, 1966), pp. 494 – 96. Нашедшее у J. Martin

Kitchen, The Silent Dictatorship: The Politics of the German High Command

393

} 9. ´~ ´ ³³ ~

Оставался сельскохозяйственный сектор, который быстро ли-

шался необходимых рабочих рук, тягловых животных и удобрений;

к этому следует прибавить плохие погодные условия 1916 г. и после-

довавший неурожай. Попытки выправить положение не имели уда-

чи, тогда как подрывавший систему государственного распределения

продовольствия по карточкам черный рынок процветал

⁵⁷

. Таким об-

разом, однобокая сосредоточенность военных управленцев экономи-

кой Германии на производстве вооружений в 1918 г. поставила стра-

ну на грань голода

⁵⁸

Надежда добиться решающей победы путем напряжения всех сил

и подчинения всего непосредственным запросам армии не была

безосновательной. Несмотря на вовлечение в войну американских

войск, в 1918 г. до победы было рукой подать, а Гинденбург и Люден-

дорф вполне могли бы получить лавры национальных героев. Во-

оружение и боеприпасы поставлялись в гораздо больших объемах:

германская армия в последние годы войны не испытывала серьезно-

го недостатка в боеприпасах, а являвшееся основным ограничите-

лем боевых возможностей германской армии производство пороха

в октябре 1918 г. достигло показателя в 14315 т

⁵⁹

. Новые вооружения

(например, противотанковые пушки) производились и поставлялись

в требуемых количествах. До ноября 1918 г., когда внезапно и одно-

under Hindenburg and Ludendorff, 1916 – 1918 (London, 1976) место марксист-

ское утверждение о том, что военные плясали под дудку предпринимателей,

видится наивным заблуждением и обращением к постулатам

xix

в. относи-

тельно суверенности рыночных отношений. Во время Первой мировой войны

рынок оказался подчиненным древнему принципу командной мобилизации.

⁵⁷

August Skalweit, Die deutsche Kriegsnabrungswirtschaft (Berlin, 1927) представля-

ет детальное описание неудовлетворительного управления сельским хозяй-

ством.

⁵⁸

Продолжение осуществления блокады странами Антанты после заключения

перемирия, в худшие месяцы продовольственного кризиса зимой 1918 – 1919 гг.,

естественным образом позволилo объявить причиной голода именно блокаду.

Однако, не будь соответствующие ресурсы отобраны у аграрного сектора, Гер-

мания была бы способна прокормить себя.

⁵⁹

Ludwig Wartzbacker, «Die Versorgung des Heeres mit Waffen und Munition», in

Max Schwarte, ed., Der Grosse Krieg (Leipzig, 1921) 8:129. Von Wrisberg, Wehr und

Waffen, 1914 – 1918, pp. 57, 84 хотя и крайне критичная в отношении программы

Гинденбурга, также с гордостью заключает, что ограничителем возможностей

германской армии в ходе последнего наступления явились людские и конные

ресурсы, а не артиллерия и боеприпасы.

394

 -

временно иссякли возможности призыва новобранцев, продовольст-

вие и топливо, возникавшие нехватки достаточно успешно компен-

сировались перераспределением имевшихся ресурсов.

На поле боя интенсифицированная мобилизация принесла ожи-

даемые результаты. В 1917 г. была разбита и расчленена Россия,

а в марте 1918 г. новая тактика просачивания позволила прорвать ли-

нию траншей союзников во Франции. Победоносным германцам

не хватало транспорта, чтобы продолжить наступление, однако без

моральной и материальной поддержки двухмиллионных к ноябрю

1918 г. американских экспедиционных сил измотанные британские

и французские войска вряд ли смогли бы выстоять весеннее наступ-

ление рейхсвера. До самых последних недель войны победа Герма-

нии казалась почти достигнутой. Перефразировaв приписываемое

Веллингтону высказывание о битве при Ватерлоо, в Первой миро-

вой войнe союзники «чуть было не пуcтилиcь в бегствo».

Внезапность, с которой прилив волны побед сменился после

июня 1918 г. отливом, оставила германцам слишком мало времени,

чтобы свыкнуться с поражением. Это было особенно явственным

в армии, руководство которой давно насаждало подозрительность

к гражданским. В последний год войны забастовки и «Мирная ре-

золюция» рейхстага подтвердили распространенные в войсках по-

дозрения в том, что гражданские не поддерживают военные усилия

в необходимой мере. Когда в ноябре 1918 г. все рухнуло, эти подо-

зрения окончательно утвердились. Германские войска все еще нахо-

дились на французской земле, и их командование могло с достаточ-

ной убедительностью (для тех кто хотел в это верить) утверждать,

что германские солдаты никогда не были побеждены в бою, а война

была проиграна из-за предательства социал-демократов и других ре-

волюционеров в тылу. Нацистское движение было основано на этом

мифе, и укоренившееся в воспоминаниях Гитлера о событиях 1918 г.

неверие в стойкость гражданских стало определяющим фактором

во внутренней политике Германии на начальных этапах Второй ми-

ровой войны.

Достигнутый после августа 1916 г. благодаря интенсификации гер-

манских военных усилий многосторонний успех поставил страны

Антанты перед лицом поистине критических проблем. В частности,

развязанная в феврале 1917 г. неограниченная подводная война была

близка к тому, чтобы обескровить Великобританию. Постоянно со-

вершенствовались существующие и изобретались новые противоло-

дочные средства (в частности, глубинные бомбы), однако наиболее

эффективным средством союзников для сокращения потерь от гер-

395

} 9. ´~ ´ ³³ ~

манских субмарин было сопровождение грузовых судов конвоем ми-

ноносцев и других боевых кораблей. И все же, несмотря на все пред-

принимаемые союзными флотами усилия, в течение более чем года

тоннаж потопленных судов рос быстрее, нежели спускаемых на воду

новых кораблей. Это означало, что объем океанских поставок для

снабжения Великобритании, Франции и Италии постоянно сокра-

щался. Тщательные расчеты и контроль стали необходимостью, а со-

кращение поставок заставило интенсифицировать контроль над ис-

пользованием ресурсов.

В случае с Францией это означало главенствующую роль возглав-

ляемого Этьенном Клемантелем в координировании распределения

поступавшей от Министерства вооружений продукции. Клемантель

выступал с новыми идеями относительно институционализации

экономического сотрудничества Франции, Италии и Великобрита-

нии в целях обуздания германского промышленного превосходства

в мирное время. Вскоре это вызвало подозрения американцев от-

носительно возможности задействования подобного экономическо-

го блока также против интересов промышленности Соединенных

Штатов. В результате, когда

2

стали воюющей стороной, надеж-

ды и планы Клемантеля относительно постоянного экономическо-

го сотрудничества с Великобританией и Италией были отложены,

а идеи межгосударственного устройства были вытеснены вильсони-

анской риторикой о праве народов на самоопределение

⁶⁰

. Ведущим

учреждением в деле координации французского и британского эко-

номического планирования в последний год войны был созданный

в декабре 1917 г. Союзный совет по морским перевозкам. Расчеты го-

сударств относительно точного тоннажа жизненно необходимых гру-

зов направлялись в Совет. Затем, в случае нехватки транспортных

средств, именно этот орган определял первоочередность поставки

товаров

⁶¹

. Тот факт, что после апреля 1918 г. новых кораблей строи-

лось больше, нежели германские подлодки в состоянии были пото-

⁶⁰

Относительно идей Клемантеля и влияния Министерства торговли на военные

усилия Франции см. Godfrey, «Bureaucracy, Industry and Politics in France during

the First World War», pp. 95 – 215. Книга Клемантеля La France et la politique

economique interalliee была написана им для Нью-Йоркской корпорации Кар-

неги, и вполне понятна тщательность в подборе слов при описании несбыв-

шихся надежд на способное противодействовать Германии и Соединенным

Штатам европейское экономическое сообщество.

⁶¹

J. Arthur Salter, Allied Shipping Control: An Experiment in International

Administration (Oxford, 1921) предлагает подробный обзор бывшим главой

396

 -

пить, в огромной мере облегчил процесс принятия решений Сове-

том. Тем не менее утверждая и отвергая заявки на грузовые места,

Совет был в состоянии оказывать огромное влияние на каждую от-

дельную национальную экономику.

Опора на заморские рынки, которая помогла военным экономикам

союзных стран смягчить негативное воздействие дефицита наличе-

ствующих ресурсов, также была вовлечена в процесс целенаправлен-

ного управления. В любом случае необходимость этого была очевид-

ной, поскольку вступление Соединенных Штатов в войну и объем-

ные заказы для американских вооруженных сил быстро перегрузили

промышленные возможности страны. Возникла необходимость в по-

литическом переговорном процессе для защиты доступа французов

и британцев к ставшим критически ограниченными ресурсам Соеди-

ненных Штатов. Подобная ситуация в любом случае заставила бы ев-

ропейцев прибегнуть к какой-либо форме планирования заморских

поставок. Однако нехватка грузового флота придавала проблеме

срочный и неизбежный характер, и планирование поставок Советом

по морским перевозкам представляло собой простой и эффективный

способ убедить каждое отдельное союзное правительство контроли-

ровать запросы и использование всего полученного из-за океана.

Относительно Франции вышеупомянутое означало, что свобод-

но управлявшие мобилизацией ресурсов страны в первые годы вой-

ны комитеты промышленников должны были приспосабливаться

к запросам и инструкциям Министерства торговли

—

пусть даже но-

вые правила были невыгодными или неприятными. Таким образом,

под руководством носителя правых взглядов Клемантеля во Фран-

ции сложилась гораздо более глубоко этатистская и технократиче-

ская система, нежели мог мечтать в начале войны социалист

—

ми-

нистр по вооружениям Альбер Тома.

Британцы также во все большей мере стали полагаться на обяза-

тельное регулирование

—

например, в рационировании продовольст-

вия и других товаров широкого потребления. Однако в Великобрита-

нии сохранившийся волюнтаристический элемент был более значи-

тельным, нежели на континенте. Введенный в 1916 г. обязательный

призыв на военную службу никогда не распространялся на граждан-

ских рабочих (как то имело место в Германии), хотя многие в Ве-

ликобритании выступали за принятие подобных мер. Подобным же

образом, когда нехватка морского транспорта стала угрожать необ-

Совета собственных решений и достижений. Относительно точки зрения

французской стороны см. Jean Monnet, Memoires (Paris, 1976), pp. 59 – 89.

397

} 9. ´~ ´ ³³ ~

ходимым поставкам продовольствия, правительство отреагировало

широкомасштабной настойчивой кампанией по увеличению сельско-

хозяйственного производства и передало комитетам на местах пра-

во решать, чьи земли можно было пустить под зерновые. Результа-

том стала распашка 7,5 млн акров земли государственными трактора-

ми, объединенными в машинно-тракторные станции, которые стали

предтечами

!

в осуществляемой Советским Союзом программе

коллективизации сельского хозяйства 1930-х. В 1918 г. этот доброволь-

но-принудительный метод обеспечил сорокапроцентный рост уро-

жая пшеницы и картофеля по сравнению с предвоенным уровнем

и позволил сократить ввоз продовольствия более чем на треть

⁶²

При сравнении британских и французских военных усилий с гер-

манскими трудно избежать вывода, что союзники управляли ими не-

сколько лучше, нежели их противник. В частности, Великобритания

путем осуществления политики ограничения прибылей и благода-

ря эффективности рационирования продовольствия

⁶³

распредели-

ла бремя военных расходов более равномерно, нежели страны кон-

тинента и Соединенные Штаты. Отчасти эта разница определяется

уходящими в

xviii

в. политическими традициями, согласно которым

люди в военные годы платили высокие налоги. Еще одним опреде-

ляющим обстоятельством была сравнительная легкоосуществимость

контроля над экономикой, находившейся в столь значительной за-

висимости от импорта и экспорта. Проходившие через причал то-

вары трудно скрыть от властей, тогда как в почти самодостаточной

германской экономике подобных явных и легко контролируемых

контрольных пунктов не было. Аккуратная статистика и равное рас-

пределение скудных ресурсов в континентальных странах является

значительно более трудным делом. Нехватка продовольствия и про-

блемы сельскохозяйственного сектора в Германии были значитель-

ными именно в силу этой разницы в положении по сравнению с Ве-

ликобританией и Францией

⁶⁴

⁶²

Hardach, The First World War, pp. 121 – 31. Высокая степень значения, которую

в Великобритании придавали сельскому хозяйству, резко контрастировала

с германской и французской политикой. Несомненно, данная разница объяс-

няется очевидно большей уязвимостью Британии перед лицом продовольст-

венной блокады.

⁶³

William Beveridge, British Foiod Control (London, 1928), pp. 217 – 32.

⁶⁴

Невнимание французского руководства к сельскому хозяйству было равным или

даже превосходило выказываемое германцами пренебрежение. Clementel, La

France et la politique economique interalliee, p. 233. В соответствии с приведен-

398

 -

Война закончилась прежде, чем намеченная интеграция военных

экономик союзных стран зашла слишком далеко. Точности ради упо-

мянем, что два миллиона американских солдат были успешно пере-

брошены в Европу, и в целях экономии времени и грузового объема

кораблей их тяжелое вооружение было в основном получено у фран-

цузской стороны. Другие формы комплиментарности, второпях воз-

никшие в первые годы войны, продолжали развиваться до ее завер-

шения, однако целенаправленное управление часто лишь расширя-

ло конфликты интересов, которые рыночная экономика со свободно

плавающими ценами могла хотя бы частично скрыть. Подобным об-

разом на пике транспортного кризиса в апреле 1917 г. британцы ото-

звали половину кораблей, предназначенных для снабжения Франции

и пригрозили отозвать остальную половину в июне, если французы

не введут более строгий контроль над импортом. В результате на-

рушения поставок промышленное производство во Франции (даже

в области вооружений) сократилось на несколько месяцев

⁶⁵

Военное командование союзников также было интегрировано

—

однако лишь в последний момент и то несовершенно. Решение объ-

единить союзные армии во Франции под командованием фельд-

маршала Фердинанда Фоша было принято в марте 1918 г., когда по-

следнее германское наступление прорвало линию обороны (но так

и не достигло решающего успеха). Пост главнокомандующего не по-

зволял Фошу отдавать британским и американским войскам прика-

зы, не взвесив предварительно самым тщательным образом чувства

своих британских и американских коллег. Таким образом, диплома-

тия и профессиональные совещания упрочняли цепочку военного

командования, в то же время позволяя французской, британской,

американской и бельгийской армиям достаточно эффективно коор-

динировать контрнаступление последних недель войны.

Реакция союзников на углубление кризиса в 1917 – 1918 гг. лишь

подчеркнула возможности транснационального управления, более

полное осуществление которого оказалось отложенным до Второй

мировой войны. В то же время достигнутая в границах Германии,

Франции и Великобритании мобилизация людских и материальных

ресурсов к концу войны подошла к абсолютным пределам, предо-

ными у William C. Mallendore, History of the United States Food Administration,

1917 – 1919 (Stanford, 1941) p. 42. 1914 – 1924 гг. Соединенные Штаты отправили

во Францию 8,42 млн тонн продовольствия.

⁶⁵

Godfrey, «Bureaucracy, industry and politics in France during the First World War»,

pp. 84 – 86; Clementel, La France et la politique economique interalliee, p. 321.

399

} 9. ´~ ´ ³³ ~

ставляемым этими ресурсами планировщикам. Специалисты могли

подсчитать, в чем вооруженные силы нуждались для проведения за-

планированных операций, и к 1918 г. управленческие знания были до-

статочными, чтобы организовать ресурсы целого государства, будто

оно было одной единой компанией, созданной в целях снабжения во-

оруженных сил всем необходимым.

Предшествующие бюрократические структуры частной промыш-

ленности, правительства и вооруженных сил объединились, чтобы

осуществить эту задачу

—

однако принципы управления (предпола-

гавшие беспрепятственный поток соответствующим образом ото-

бранных факторов разрушения) оставались теми же, что были соз-

даны в 1880-х крупными компаниями для производства и распреде-

ления товаров частного потребления. Вероятно, можно оспорить

это утверждение тем, что в частном бизнесе измеряемые деньгами

затраты воспринимались столь значимыми, что планирование по-

тока материалов всегда было жестко подчинено финансовому рас-

чету

—

тогда как в военное время материальные факторы производ-

ства и разрушения для большинства отвечающих за государственное

планирование лиц значили больше, нежели вопросы денежной стои-

мости. Однако финансовый контроль по-прежнему осуществлялся

в каждой из воюющих стран

—

как на общегосударственном уровне,

так и у частных компаний и корпораций.

Будь то война или мир, взаимодействие между финансовыми рас-

четами затрат и количественным подсчетом людских ресурсов, про-

довольствия, топлива, транспорта и сырьевых материалов всегда

является достаточно сложным. В Первой мировой войне катастро-

фа могла разразиться лишь при условии утраты контроля над одной

из этих двух составных. Инфляция и последующее за ней нарушение

функционирования экономики России в 1917 г., и физическая нехват-

ка продовольствия и людских ресурсов в Германии в 1918 г. повлек-

ла поражение обеих держав. В обоих случаях пределы целенаправ-

ленного государственного управления были продемонстрированы

лишь слегка отличающимися друг от друга способами. Успешная под-

держка военных усилий требовала от материальных и финансовых

планов совместного их осуществления с достаточной степенью точ-

ности и реалистичности. Руководители основных воюющих держав

в ходе Первой мировой войны достигли в этом успехов, о возможно-

сти которых прежде никто и не мог мечтать. С учетом глобального

распространения плановых экономик во второй половине

века,

в грядущие времена именно это и будет рассматриваться в качестве

главного исторического последствия Первой мировой войны.

400

 -

~¿  ~£~´ ~

 Á  ~ ²~

 ~   ´

Современникам этих событий и тем, кому посчастливилось выжить

в подобных испытаниях, развязка могла показаться абсурдной. Стои-

ло вооруженным действиям закончиться, как управлявшие военны-

ми усилиями бюрократии чрезвычайного времени были расформи-

рованы (даже в Советском Союзе), и большая часть наложенных

на действия частных лиц ограничений военного времени была от-

менена. Точнее говоря, в Центральной и Восточной Европе до 1923 г.

царили революции и страх перед их наступлением. Даже в Соединен-

ных Штатах действенный политический лозунг «возврата к нормаль-

ной жизни» так никогда и не был сколько-нибудь серьезно принят

к исполнению. Блеск проявившихся во время войны новых возмож-

ностей массового производства и городской жизни был слишком за-

манчивым и сохранил свою притягательность и с наступлением ми-

ра

⁶⁶

. Однако пусть даже и предопределенная, частная погоня за бла-

госостоянием воспринималась как данность, и в 1920-х Соединенные

Штаты с недосягаемым где-либо иначе энтузиазмом открыли для

себя возможности массового производства автомобилей и других

предметов потребления.

На противоположном полюсе находился Советский Союз, разорен-

ный гражданской войной и революцией, однако полный решимости

построить социализм

—

пусть даже в одной-единственной стране. Од-

нако даже здесь наступила реакция: проводимая в 1921 – 1928 гг. Новая

экономическая политика (

B

) самым явным образом полагалась

на рыночную инициативу в деле восстановления сельского хозяй-

ства, а также легкой промышленности. В остальной Европе остав-

⁶⁶



Соединенных Штатов в годы Первой мировой войны удвоился, а перепись

населения 1920 г. впервые зарегистрировала факт проживания большей части

населения в городах. Вероятно, самым важным результатом Первой мировой

войны для

2

является решающий толчок, который она придала процес-

су преображения американского сельского хозяйства из семейного фермер-

ства в аграрные предприятия. Гарантированные правительством высокие

цены вызвали скачок объема производства и масштабные вложения в трак-

торы и другую сельскохозяйственную технику. Относительно преображения

сельской жизни Соединенных Штатов в годы войны см. David Danbom, The

Resisted Revolution: Urban America and the Industrialization of Agriculture,

1900 – 1930 (Ames, Iowa, 1979), pp. 97 – 109.