Леонтьева О. (отв. ред.). Российская империя в зарубежной историографии

Подождите немного. Документ загружается.

о быте была особо значима, поскольку она составляла основное яд=

ро содержания этой дисциплины — эта область лежала практичес=

ки вне сферы интересов существующих наук.

Сам термин «быт» способен многое рассказать о сущно=

сти национальной этнографии. Понятие быта как целостной сово=

купности материальных и культурных элементов, составляющих

особый образ жизни, было уникальной чертой именно русской

этнографии. В отличие от таких понятий, как «цивилизация»,

«просвещение» или «культура», которые преобладали в мышле=

нии имперских этнографов и в России, и на Западе, «быт» не под=

разумевал никаких иерархий или сравнительных схем: невозмож=

но выделить уровни или стадии быта. Сама этимология этого

слова, происходящего от глагола «быть», говорит о его сущности:

быт — это просто то, что есть.

Но что делать с «бытом» этнографу? Введение материалов

повседневной жизни в научный дискурс оказалось очень сложной

задачей для членов этнографического отделения. Константин Ка=

велин, известный историк, незадолго до того оставивший препо=

давание в Московском университете, сделал существенный шаг

в этом направлении в жестко критической статье об этнографиче=

ском произведении Александра Терещенко «Быт русского народа»,

опубликованном в 1848 году

. Кавелин утверждал, что книга Те=

рещенко содержит много ценного материала, но проигрывает из=за

применения произвольных и ненаучных методов анализа. Исполь=

зуя материалы Терещенко, Кавелин выдвинул несколько собствен=

ных идей о том, как элементы крестьянского быта могут пролить

свет на некоторые исторические и социальные процессы.

Материалы этнографического исследования дали Кавели=

ну возможность перейти от критики к практике, и использовать ме=

тоды, предложенные в ходе критики книги Терещенко, в приложе=

нии к конкретному материалу. Для Кавелина это было испытание,

которое он (во всяком случае, сначала) воспринял с удовольствием.

Как страстный противник крепостного права, трудившийся под на=

чалом Николая Милютина в Хозяйственном департаменте МВД,

Кавелин особенно интересовался вопросом о том, каким образом

данные о крестьянской жизни могли бы помочь отыскать возмож=

ные пути к освобождению крестьян

. Пределом стремлений Каве=

лина было составление систематического обзора данных этно=

Наука, империя и народность

: 181 :

и границах различных диалектов русского языка, легко усмотре=

ли возможность использования материалов, полученных в резуль=

тате опроса, для своих профессиональных целей

Среди самых ценных материалов, которые доставила прог=

рамма, оказались образцы фольклора, записанные местными кор=

респондентами. Это был тот самый случай, когда потребности эт=

нографического отделения прекрасно совпали со способностями

корреспондентов: запись фольклора с сохранением характера

местных наречий, насколько это было возможно, оказалась зада=

чей, с которой местные наблюдатели смогли справиться доволь=

но легко. Не возникало вопросов и по поводу того, что делать с эти=

ми материалами. Прежде всего их надо было опубликовать.

Первой и самой известной публикацией фольклора, появившей=

ся в результате проведенного этнографического исследования, ста=

ли «Русские народные сказки» Александра Николаевича Афа=

насьева — книга, которая и по сей день остается наиболее полным

и авторитетным собранием подобного рода

Однако внедрение фольклора в научный дискурс оказалось

гораздо более трудной задачей, чем просто сбор и публикация текс=

тов. сам Надеждин сделал серьезную попытку научного анализа

фольклора в статье «О русских мифах и сагах», которую он предста=

вил Географическому обществу в 1852 году

. Опираясь на различ=

ные фольклорные жанры, Надеждин в своей статье пытался рекон=

струировать древнее географическое сознание русских — ощущение

«где я, и что вокруг меня» — на основе устной традиции. Выступ=

ление Надеждина было тепло встречено, однако никто из его кол=

лег не последовал его примеру и не предпринял подобных иссле=

дований. Изучение русского фольклора и мифологии (что являлось

основной составляющей российской этнографии в целом) происхо=

дило большей частью за пределами Географического общества

Остальные материалы этнографического исследования

подпадали под обширную категорию «быта» — понятия, которое

охватывает все аспекты повседневной жизни, начиная от орудий

труда и домашней утвари и заканчивая обычаями и ритуалами.

Информация о быте была представлена в особенно большом коли=

честве. Опять=таки, в этой области местные корреспонденты могли

предоставить приемлемую информацию при минимуме необходи=

мого руководства. Для этнографического отделения информация

Натаниэль Найт

: 180 :

простого народа

. В этом смысле этнография включала в себя соз=

дание самостоятельных представлений о народе. Взятые сами по се=

бе, эти представления выражали региональный и национальный

характер описываемого населения, а вместе они слагались в громад=

ную картину, отражающую сущность империи как целого.

Даже когда этнографы направили свое внимание на не=

славянское население империи — так называемых «инородцев»,

в силе оставалась господствующая парадигма этнографии как опи=

сания национальности. Несмотря на то, что исследование, прове=

денное этнографическим отделением, было открыто ориентиро=

вано на изучение этнических русских, в обществе сохранялся

большой интерес к другим народам империи. В 1850 году восто=

ковед Павел Савельев даже создал специальную программу сбора

этнографических сведений, посвященную «инородцам», которая

должна была распространяться наряду с основной программой

Программа Савельева так никогда и не была распространена, но ее

включили в похожую программу, составленную Надеждиным

и опубликованную Географическим обществом при подготовке

экспедиции на Камчатку

. Незадолго до своей смертельной болез=

ни, в 1853 году, Надеждин начал исследование мордвы и составил

свод упоминаний об этом народе в русских летописях и других

исторических документах

. После смерти Надеждина собранные

им материалы по мордве были переданы писателю и этнографу

Павлу Мельникову (Печерскому), который использовал их для

собственного исследования, опубликованного в 1860=х годах

Изучение «инородцев» довольно=таки хорошо укладыва=

лось в рамки описательного направления, сформировавшегося

в ходе работы по изучению этнических русских. Для этнографов,

исследующих «инородцев», фактическая информация была самой

насущной необходимостью. Изучение туземных народов в отда=

ленных районах империи, многие из которых были практически

неизвестны ученым, высвечивало более определенный круг проб=

лем, чем изучение этнических русских: «Кто эти люди? Как они

выглядят? На каком языке разговаривают? Как они называют се=

бя? Где они живут? Какую религию исповедуют? Что они знают

о своем прошлом?». Вооруженные подобного рода вопросами,

этнографы могли яснее ощутить целесообразность своей работы

и осознать свою принадлежность к науке. В тоже время они могли

Наука, империя и народность

: 183 :

графических отчетов, предполагавшее группировку этих данных

по темам, что позволило бы осуществлять сравнительное исследо=

вание определенных культурных элементов. Он начал работу над

этим проектом с большим энтузиазмом, заполняя сотни карточек

выписками из рукописных отчетов. Но когда материалы хлыну=

ли неудержимым потоком и масштабы предприятия стали казать=

ся угрожающими, проект Кавелина замер на мертвой точке. В ян=

варе 1853 года, после трех лет работы, Кавелин объявил, что

сдается, поскольку «местный колорит этнографических материа=

лов, столь важных при исследовании их, в систематическом своде

более или менее теряется»

. Таким образом, первая и наиболее

смело задуманная попытка провести детальный анализ этнографи=

ческих отчетов окончилась, не принеся реальных результатов.

При отсутствии системного анализа лучшим из доступных

решений было просто напечатать самые интересные тексты из

местных отчетов. В 1853 году появился первый том «Этнографи=

ческого сборника», который содержал несколько лучших отчетов

местных корреспондентов. Первоначально планировалось вклю=

чить в последующие тома обзор Кавелина и другие аналитичес=

кие работы. Но когда проект Кавелина застопорился, издание про=

должило выходить по схеме первого тома

. Отчеты из губерний

сначала публиковались в периодически выходившем журнале об=

щества, а затем в собрании «Этнографического сборника».

Результатом неудачной попытки общества интегрировать

собранные материалы о быте в аналитический дискурс стало усиле=

ние описательной ориентации всей российской этнографии.

В «Этнографическом сборнике» русскому читателю впервые бы=

ли представлены публикации, специально посвященные этой на=

рождающейся дисциплине. Там читатели обнаружили описания

крестьянской жизни, обычно хорошо составленные и систематич=

ные, изобилующие увлекательными подробностями о жизни мест=

ного населения. Но они не нашли там анализа, сравнений, критиче=

ского обсуждения источников или общих теорий — традиционных

показателей научного подхода. Неудивительно, что у читателей

возникло впечатление, что это и есть этнография и что для этой

науки нет никакой нужды в более высоком уровне анализа. В тече=

ние 1850–1860=х годов этнографию в основном понимали как сбор

и компиляцию материалов о фольклоре и повседневной жизни

Натаниэль Найт

: 182 :

религиозной жизни, — все в той или иной мере имели такую же

описательную направленность, как и работа Небольсина

. Трудно

сказать, отражало ли это культурные особенности русских в целом,

но, во всяком случае, это явно свидетельствовало о приоритетах

тех людей, которые принимали решение о том, чьи работы достой=

ны публикации. Так, Надеждин ясно обозначил критерии научной

ценности этнографических наблюдений. В своих инструкциях чле=

нам камчатской экспедиции он рекомендовал, чтобы этнографы,

«наблюдающие по сим предметам, излагали бы свои в рассужде=

нии их впечатления так, как они будут ими получаемы, не только

без всякого украшения, но даже и без всякого анализа»

. В дру=

гом случае Надеждин выделил работу одного местного корреспон=

дента на том основании, что он описывал быт крестьян «прямо

с натуры, как он есть, без всяких украшений и умствований»

Позиция этих этнографов по отношению к «инородцам»

покажется еще более поразительной при сопоставлении их работ

с трудами их западных коллег. Можно, к примеру, обратить вни=

мание на язык, которым пользовался для описания американских

индейцев выдающийся американский этнолог Генри Роу Скул=

крафт, также трудившийся в 1850=х годах: «Изо всех рас на земле,

которые были изгнаны из своих родных мест и отброшены к край=

нему варварству, они, очевидно, менее всего изменились и сохра=

нили свой физический и умственный облик с очень малыми из=

менениями. На земле еще не было расы более непрактичной, более

прикованной к безымянным племенным принципам, более чуж=

дой изменениям, которые могли бы пойти ей же на пользу, более

глухой к словам наставлений и более упрямой в отстаивании то=

го, что и вело ее к гибели»

Контраст между воззрениями Скулкрафта и русских уче=

ных — таких, как Небольсин, — указывает на фундаментальные

различия в их понимании науки. Позиция Скулкрафта основыва=

лась на общем видении истории человечества, которое коренилось

в библейской ортодоксии. Это проявлялось в том факте, что Скулк=

рафт рассматривал развитие рода человеческого как процесс вы=

рождения — дикость для него была результатом первородного гре=

хопадения, — а также в том, что он воспринимал индейцев как

единую расу, а не как собрание племен: то, что на другом конце зем=

ного шара могли бы воспринимать как национальное самосозна=

Наука, империя и народность

: 185 :

не без оснований утверждать, что их больше всего интересуют точ=

ные этнографические факты, не окрашенные никакими концепту=

альными схемами или попытками интерпретации.

Хотя этнографическое отделение в целом в 1850=х годах

достигло сравнительно немногого в изучении «инородцев», от=

дельные его члены провели весьма значительную работу. Местные

корреспонденты предоставляли статьи о туземных народах. Луч=

шие из этих работ в течение 1850=х годов появлялись в журнале об=

щества и в специальном томе «Этнографического сборника», по=

священном «инородцам» и опубликованном в 1858 году.

Работы по нерусским народам, опубликованные Географи=

ческим обществом в 1850=х годах, обращают на себя внимание тем,

что они отличаются описательным характером и явно демонстри=

руют отстраненную, непредвзятую позицию авторов. Павел Не=

больсин, чиновник Министерства внутренних дел, занявшийся

этнографическими исследованиями при сборе статистических

данных по торговле между южной Россией и Средней Азией, в сво=

ей статье о калмыках так объяснял отличия своего подхода от

работ его предшественников, занимавшихся теми же проблемами

в XVIII веке: «Постоянно проводя время с Калмыками и стараясь

во всем подделываться под их обыкновения и привычки, с целью

как можно ближе освоиться с их нравами и обычаями, я, может

быть, до такой степени увлекся привязанностью к своему пред=

мету, что стал менее других строг к недостаткам, которые вменя=

ются Калмыкам в вину, и занимался мелочами, не обратившими на

себя внимания других»

На протяжении всего своего длительного и детального ис=

следования, затрагивающего такие темы, как родовая система, сва=

дебные ритуалы, кочевые переселения, жилище, домашняя утварь,

пища и обычаи гостеприимства, Небольсин совершенно не пыта=

ется указать место калмыков в какой=либо общей иерархии рас или

народов и определить степень их «дикости». По большому счету,

очевидно, что он принял калмыков такими, какими они были,

и пытался узнать об их жизни как можно больше, сводя к миниму=

му посторонние суждения.

Все работы по «инородцам», опубликованные Географи=

ческим обществом, — даже те, которые были написаны представи=

телями православной церкви и описывали различные аспекты

Натаниэль Найт

: 184 :

Как мы увидели, представления о науке тех людей, которые

возглавили Географическое общество после поражения «немецкой

фракции», были чисто практическими, почти утилитарными.

«Просвещенные бюрократы» были заинтересованы в применении

научных методов для получения информации, полезной для управ=

ления государством и для подготовки основ будущей реформы.

Абстрактные теоретические размышления о природе человеческой

расы мало их интересовали. Типичным представителем такого кру=

га ученых был Небольсин: оставленное им описание системы

управления, существовавшей у калмыков, их социальной органи=

зации и культурных особенностей изобилует такой практической

информацией, которую просвещенный администратор мог бы най=

ти весьма полезной

101

Помимо всего прочего, просвещенные бюрократы были

озабочены проблемой отмены крепостного права, и в этом случае

этнографические описания играли двойную роль. С одной сторо=

ны, этнографические описания социальных и юридических норм,

по которым жило крестьянство, представляли ценность, посколь=

ку давали прямые указания на то, как можно улучшить местное

управление. С другой стороны, свидетельства о том, что предс=

тавляет собою русский народ, служили средством для убеждения

общественности в насущной необходимости реформы. Привык=

шие к нюансам эзопова языка читатели с легкостью могли бы со=

поставить описания крестьянства как носителя самых древних на=

циональных традиций России с крепостническими реалиями

и прийти к соответствующим выводам

102

Однако было бы неверно объяснять наличие особых черт в

русской этнографии только утилитарным подходом. Такие лич=

ности, как Надеждин, Григорьев и Срезневский, несмотря на их

близость к чиновничеству, прежде всего были учеными, и, чтобы

понять направленность их научной деятельности, мы должны об=

ратиться к факторам, которые уходят своими корнями в природу

российской империи и русского национального самосознания.

Едва ли можно не согласиться с тем, что содержание и ме=

тоды антропологии и этнологии в Западной Европе в значитель=

ной мере формировались в контексте экспансии и создания ко=

лониальных империй

103

. Особенности русской колониальной

экспансии оказали, тем не менее, совершенно иное воздействие

Наука, империя и народность

: 187 :

ние, для Скулкрафта было всего лишь «безымянными племенны=

ми принципами».

Сделав центральным объектом своих исследований народ=

ность, русские этнографы избегали таких глобальных проблем

человеческого рода в целом. Не случайно, например, диспут, сыг=

равший решающую роль в развитии западноевропейской этноло=

гии и антропологии в период до 1860 года, — спор между моно=

генистами и полигенистами о единстве человеческого рода, — не

вызвал сколько=нибудь существенного отклика русских ученых,

хотя, без сомнения, они были достаточно хорошо информирова=

ны как о научной деятельности, так и о сфере интересов своих

европейских коллег

. Если же проблемы расовых различий и ста=

новились предметом обсуждения, то обычно это происходило

в рамках сравнительной анатомии или, позже, антропологии, ко=

торая с 1860=х годов стала развиваться как отдельная область на=

уки, занимающаяся исключительно изучением физических харак=

теристик человека с точки зрения естественных наук

. Таким

образом, этнография могла свободно сосредоточить свое внима=

ние на проблеме выражения принципа «народности» в культуре

и быте простых людей. Только в 1880=х годах, вероятно, под вли=

янием эволюционизма, труды русских этнографов стали отражать

целостную концепцию всеобщей истории человечества

. Однако

к тому времени парадигма этнографии как описания народности

уже глубоко укоренилась в русской науке и впредь оставалась ее

неизменной отличительной чертой, несмотря на стремление ака=

демических этнографов насадить более теоретический подход

к этой дисциплине

100

Заключение

Таким образом, мы отметили отличительные черты, характеризую=

щие этнографию середины девятнадцатого века в России: ее вни=

мание к проблеме народности, склонность к описательным повест=

вованиям и относительно терпимое отношение к менее развитым

народам. Как, в таком случае, объяснить подобную ориентацию?

В поисках ответа на этот вопрос мы вновь должны вернуться к проб=

леме взаимоотношений между наукой, империей и народностью.

Натаниэль Найт

: 186 :

и безошибочно узнаваемой спецификой. Принимая эту ориента=

цию, русские этнографы выразили стремление всего образован=

ного общества к идеалу самобытности (культурных манифеста=

ций, которые — включая науку — вырастают из органического

единства с духом нации) и посвятили себя служению этой цели. Та=

ким образом, хотя наука, быть может, и сыграла свою роль в фор=

мировании понятий «империя» и «нация», но империя и нация —

вне всякого сомнения — также сыграли свою роль в формировании

концепций самой науки.

Примечания

1 Об основании Географического общества см.: Алексеев А.И. Фе=

дор Петрович Литке. M., 1970; Переписка Карла Бэра по проблемам этно=

графии / Публикация, перевод и примечания Т.А.Лукиной. Л., 1970.

С. 62–70. Обобщающие работы об истории Географического общества:

Берг Л.С. Всесоюзное географическое общество за сто лет. M.; Л., 1946;

Семенов П.П. История полувековой деятельности Русского географическо=

го общества, 1845–1895: В 3 т. СПб, 1896; Двадцатилетие Императорского

Русского географического общества. СПб, 1872. Для прояснения некоторых

постоянно встречающихся ошибок и неверных представлений см.: Сухова

Н.Г. Еще раз о предыстории Русского географического общества // Извес=

тия Всесоюзного географического общества. 1990. Т. 122. Вып. 5. С. 43–48.

2 O присвоении обществу звания Императорского, см.: Архив Рус=

ского географического общества [далее — АРГО]. Ф. 1=1845. Оп. 1. Д. 1. Л. 99.

3 Первое географическое общество было основано в Париже в 1821

году. За ним возникло Берлинское географическое общество (1828) и Коро=

левское географическое общество в Лондоне (1830). Такие же общества бы=

ли созданы во Флоренции (1824), Дрездене (1831), Бомбее (1836), Франк=

фурте (1837), Бостоне (1840), Рио=де=Жанейро (1839), и Нью=Йорке (1850).

См.: Обозрение географического общества // Вестник Императорского ге=

ографического общества [далее — ВИРГО]. 1855. Т. 13. Отд. 5, 8–14.

4 Это определение объекта этнографии взято из оригинала проек=

та Географического общества, представленного Николаю I Л.А. Перов=

ским. См.: Берг Л.С. Указ. соч. С. 33. Автором данной части проекта, по всей

видимости, был Карл фон Бэр, хотя у Берга есть другие предположения на

этот счет. По вопросу о роли Бэра см.: Русское географическое общество

и этнография, 1845–1861 // Советская этнография. 1946. № 4. С.188–189.

5 АРГО. Ф. 1=1845. Оп. 1. Д. 1. Л. 21. Текст речи Литке опубликован

в «Записках Русского географического общества» [далее — ЗРГО] (1846.

Кн. 1. С. 29–32), а также в следующей работе: Семенов П.П. Указ. соч. Т. 3.

Приложение 1. С. 1317–1318.

Наука, империя и народность

: 189 :

на русскую этнографию. «Инородцы» в России жили не далеко за

океанами, не в чуждых и невыносимых климатических условиях,

как это было в европейских колониальных империях. Это были

те же самые народы, с которыми россияне сосуществовали в бо=

лее или менее близком общении в течение веков. Их названия пос=

тоянно встречаются в исторических документах со времен «Повес=

ти временных лет». Их отношения с Российским государством

часто восходят еще к московскому периоду, и в некоторых случа=

ях они больше напоминают средневековые феодальные отноше=

ния, чем империалистические, характерные для девятнадцатого

века. Более того, представители элиты «инородцев» легко влива=

лись в состав русского дворянства. Имена таких известных дворян,

как Карамзин, Черкасский, Кочубей и Багратион, красноречиво

напоминали об их предках=инородцах. Если рассматривать отно=

шения русских с их неславянскими соседями, по крайней мере с те=

ми, кто жил к западу от Урала, то больший смысл имела бы па=

раллель с процессами внутренней интеграции национальных

меньшинств, которые шли в Великобритании, Франции и Испа=

нии, чем с колониальной экспансией этих стран. В данном конте=

ксте споры между полигенистами и моногенистами не имели

никакого отношения к обсуждению отношений между националь=

ностями в Российской империи.

Еще одним фактором, который не позволял России принять

западную этнологическую парадигму, были ее собственные отно=

шения с Западом. «Имперский» подход к этнографии во Франции,

Германии и Британии основывался, прежде всего, на строгой

и жесткой иерархии наций и рас. Для России, оказавшейся в узах

болезненно амбивалентных отношений с западноевропейской

культурой, такое представление об «иерархии бытия» могло быть

изначально неприемлемым. Ведь если Россия еще не достигла та=

кого же уровня развития, как Запад, этот факт необходимо было

объяснить — задача, которая ничуть не могла прельстить патри=

отически настроенных русских (таких, как Надеждин), особенно

если такое объяснение должно было опираться на риторику и ме=

тодологию расового и географического детерминизма западной

этнологии. Гораздо более привлекательной была возможность

выстроить свое понимание науки вокруг понятия «народность» —

отличительных черт, свойственных любой нации с ее уникальной

Натаниэль Найт

: 188 :

лось в своей деятельности простым сводом правил. Возможно, процедура

избрания и пополнения управляющего совета общества была заимствова=

на именно из этих правил. Однако важнейшие аспекты временного устава,

особенно касающиеся отделений общества, совершенно не были связаны

с Королевским географическим обществом. См.: Mill H.R. The Record of the

Royal Geographical Society, 1830–1930. London, 1930. Я благодарен Н.Г. Су=

ховой за то, что она указала на это противоречие.

17 АРГО, Ф. 1=1845. Оп. 1. Д. 1. Л. 60; Семенов П.П. Указ. соч.

Т. 3. С. 10.

18 Oтдельное мнение Д.А. и Н.А. Милютиных и В.С. Порошина на

проект Устава общества // Семенов П.П. История полувековой деятельно=

сти Русского географического общества. Т. 3. Приложение 3. С. 1320–1321.

Дата этого меморандума не упомянута в книге Семенова. Однако, исходя

из более поздней записки Николая Милютина, мы можем установить, что

он был написан 19 мая 1848 года. См.: АРГО. Ф. 1=1847. Оп. 1. Д. 27. Л. 186.

19 Замечания к проекту устава см.: АРГО. Ф. 1=1847. Оп. 1. Д. 21.

Обзор этих замечаний, составленный Надеждиным, Левшиным и Чевки=

ным, можно найти на л. 190–208.

20 РГИА. Ф. 853 (Григорьев). Оп. 1. Д. 10 (проект нового устава

Русского географического общества и замечания к нему).

21 АРГО. Ф. 1=1847. Оп. 1. Д. 21. Л. 137. Эта критическая оценка бы=

ла сделана П.С. Савельевым.

22 РГИА. Ф. 853. Оп. 1. Д. 10. Л. 10. Рукописный вариант записки

Григорьева, подписанной также Константином Неволиным, можно найти

и в архиве Русского географического общества (АРГО. Ф. 1=1847. Оп. 1.

Д. 21. Л. 69). Отрывки из нее были опубликованы в следующей работе:

Веселовский Н.И. Василий Васильевич Григорьев по его письмам и трудам.

СПб., 1887. С. 93–97.

23 Там же.

24 Основание в С.=Петербурге Русского географического общества

и занятия его с сентября 1845 по май 1846 года // ЗРГО. 1846. Кн. 1. С. 41.

25 Так, A.В. Головнин провел детальное исследование жизни ла=

тышских крестьян для Министерства внутренних дел, о чем он впослед=

ствии упоминает в своих воспоминаниях. См.: ОР РНБ. Ф. 208 (Головнин).

Д. 1. Л. 68–86.

26 См. библиографию работ Бэра в следующей работе: Райков Б.E.

Карл Бэр — его жизнь и труды. М.; Л., 1961. С середины 1840=х годов в пе=

чати время от времени стали появляться работы Бэра на русском языке, но

обычно это были просто переводы с немецкого.

27 Отчет Русского географического общества за 1848 г. // ЗРГО.

1849. Кн. 4. С. 309.

28 АРГО. Ф. 1=1847. Оп. 1. Д. 23. Л. 160.

Наука, империя и народность

: 191 :

6 АРГО. Ф. 1=1845. Оп. 1. Д. 1. Л. 21.

7 ЗРГО. 1846. Кн. 1. С. 31–32.

8 Первоначальное сообщение о создании Географического обще=

ства содержало слова о том, что общество, «имея одним из главных пред=

метов обработывание статистики России, …принадлежит к ведению Ми=

нистерства внутренних дел». См.: АРГО. Ф. 1=1845. Оп. 1. Д. 1. Л. 14. Этот

пункт не оказал никакого влияния на деятельность Географического об=

щества и явно был удален при принятии устава общества в 1849 году.

9 См.: Lincoln W.B. In the Vanguard of Reform: Russia’s Enlightened

Bureaucrats, 1825–1861. DeKalb, Ill., 1982. Р. 109–125.

10 Литке, очевидно, был удовлетворен решением Перовского

представить проект императору. Он позднее писал Врангелю, что Уваров

едва ли столь удачно справился бы с этим делом. См.: Алексеев А.И.

Указ. соч. С. 197.

11 Самым знаменитым среди ученых, которых Уварову удалось

привлечь к работе по развитию этнографии, был Карл фон Бэр (Karl von

Baer), поселившийся в России в середине 1830=х годов. Уваров также при=

гласил в Россию Александра Mиддендорфа, чья экспедиция в Сибирь стала

побудительным толчком к созданию Географического общества и который

в 1846–1847 годах служил помощником председателя этнографического

отделения — Карла фон Бэра. В числе других ученых, приехавших в Рос=

сию по приглашению Уварова, были зоолог Иоганн Брандт, химики Гер=

ман Гесс и Мориц Якоби, физики Генрих Ленц и Aдольф Купфер. См.:

Vucinich А. Science and Russian Culture: A History to 1860. Stanford, 1960.

Р. 299–305. Дополнительно о деятельности С.С. Уварова см.:

Whittaker C.H. The Origins of Modern Russian Education: An Intellectual

Biography of Count Sergei Uvarov, 1786–1855. DeKalb, Ill., 1984 [Витте

кер Ц.Х. Граф Сергей Семенович Уваров и его время. СПб., 1999].

12 O «просвещенных бюрократах» и об их участии в Русском гео=

графическом обществе см.: Linсoln W.B. Op. cit. Р. 91–101.

13 Состав совета общества можно найти в следующем издании, где

приведен перечень членов совета в хронологическом порядке: Двадцати=

летие Императорского Русского географического общества… С. 246.

14 Отчет Русского географического общества за 1846/47 год //

ЗРГО. 1849. Кн. 3. С. 16.

15 О ситуации в статистическом отделении см.: Берг Л.С.

Указ. соч. С. 173–174.

16 Там же. С. 36. И Берг, и Семенов утверждают, что временный

устав был практически полностью заимствован у Королевского географи=

ческого общества в Лондоне. Однако более детальный анализ заставляет

усомниться в этом. В действительности Королевское географическое об=

щество не имело устава как такового, и вплоть до 1858 года руководствова=

Натаниэль Найт

: 190 :

рыбаков русскими, а скорее тому, как жесткие природные условия создали

некую совокупность обычаев и ценностей, заметно отличающихся от обы=

чаев и ценностей обыкновенных русских людей. См.: Там же. С. 113=115.

44 Надеждин Н.И. Указ. соч. С. 66–67.

45 Там же. С. 67.

46 Надеждин Н.И. Литературная критика. Эстетика. М., 1972.

С. 440–441.

47 О ранних годах жизни Надеждина см. подробное биографиче=

ское исследование: Козьмин Н.К. Николай Иванович Надеждин: Жизнь

и научно=литературная деятельность. СПб., 1912.

48 Попытку представить анализ той роли, которую националь=

ность сыграла в жизни и карьере Бэра, см.: Oppenheimer J.M. Science and

Nationality: The Case of Karl Ernst von Baer (1792–1876) // Proceedings of the

American Philosophical Society. 1990. Vol. 134. № 2. Р. 75–82. Биографию

Бэра см.: Райков Б.Е. Жизнь и труды К.М. Бэра. М.; Л., 1961.

49 О геттингенской школе см.: Lenoir T. The Göttingen School and

thå Development of Transcendental Naturphilosophie in the Romantic Era //

Studies in the History of Biology. 1981. Vol. 5. P. 143–149.

50 О Блуменбахе и его влиянии на Бэра см.: Lenoir T. Kant, Blumen=

bach and Vital Materialism in German Biology // Isis. 1980. Vol. 71. P. 77–108.

51 Lenoir T. Op. cit. Р. 113.

52 Смену воззрений Надеждина можно проследить по серии его

исторических статей, которые он опубликовал в 1837 году в «Библиотеке

для чтения». См.: Надеждин Н.И. Об исторических трудах в России // Биб=

лиотека для чтения. 1837. Т. 20. Отд. 3. С. 93–136; Он же. Об исторической

истине и достоверности // Там же. С. 137–74; Он же. Опыт исторической

географии русского мира // Там же. Т. 22. С. 27–79.

53 Об общем направлении развития этнографии в Западной Евро=

пе см.: Stocking G. Victorian Anthropology. N.Y., 1987. Р. 47–77.

54 См.: Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973. С. 189.

55 Семенов П.П. Указ. соч. Т. 1. С. 36.

56 В своем большом докладе на заседании общего собрания обще=

ства в апреле 1848 года Бэр доказывал необходимость создания такого му=

зея. См.: Географические известия. 1848. Вып. 2. С. 35–40.

57 Бэр К.М. Об этнографических исследованиях... С. 94; АРГО.

Ф. 1=1846. Оп. 1. Д. 4. Л. 7–9.

58 Извлечение из отчетa, представленного Русскому географиче=

скому обществу членом=сотрудником А. Шегреном об этнографической

экспедиции в Лифляндию и Курляндию // ЗРГО. 1847. Кн. 2. С. 254–255.

59 Там же. С. 259.

60 АРГО. Ф. 1=1846. Оп. 1. Д. 4. Л. 31.

61 Извлечение из отчетa… С. 255.

Наука, империя и народность

: 193 :

29 Это отметил Савельев в своей записке. См.: Там же. Л. 144–145.

30 РГИА. Ф. 853. Оп. 1. Д. 10. Л. 14. См. также: Веселовский В.В.

Указ. соч. С. 96.

31 АРГО. Ф. 1=1847. Оп. 1. Д. 23. Л. 165.

32 Там же. Л. 211. См. также: АРГО. Ф. 1=1848. Оп. 1. Д. 8 (Журнал

комиссии для пересмотра временного устава РГО).

33 АРГО. Ф. 1=1845. Оп. 1. Д. 1. Л. 95. Выдержки из записки Литке

опубликованы в следующей работе: Семенов П.П. Указ. соч. Т. 3. С. 1321–1322.

34 Бэр К.М. Об этнографических исследованиях вообще и в России

в особенности // ЗРГО. 1846. Кн. 1. С. 94–115; Надеждин Н.И. Об этногра=

фическом изучении народности русской // ЗРГО. 1846. Кн. 2. С. 61–115.

Статья Бэра была написана в марте, а Надеждина — в ноябре 1846 года.

Статья Надеждина недавно была переиздана вместе с краткой биографи=

ческой справкой. См.: Соловей T.Д. Николай Иванович Надеждин: У исто=

ков отечественной этнографической науки // Этнографическое обозрение.

1994. № 1. С. 103–106; а также: Надеждин Н.И. Об этнографическом изуче=

нии народности русской // Там же. С.107–117; № 2. С. 124–139.

35 Бэр К.М. Указ. соч. С. 86–88.

36 Так, Бэр писал: «быт народный, соответствующий природе,

все более и более изгоняется просвещением запада. Посему=то еще настоя=

тельнее является надобность сохранить для будущего, в верных описа=

ниях, особенности народного быта, прежде нежели это будет поздно»

(Там же. С. 91).

37 Надеждин Н.И. Об этнографическом изучении народности рус=

ской // ЗРГО. 1846. Кн. 2. С. 61.

38 Oб этнографии и литературе см.: Пыпин А.Н. История русской

этнографии. СПб., 1890. Т. 1. С. 390–424 и след.

39 Надеждин Н.И. Указ. соч. С. 62–64.

40 Бэр К.М. Указ. соч. С. 80–81. Заметим, что Бэр не ставил этот

вопрос открыто, но из всего хода его рассуждений ясно, что для него то бы=

ла основополагающая концептуальная проблема, которой должна зани=

маться этнография.

41 Об этом Бэр писал: «Когда земная ось получила свое наклоне=

ние, вода отделилась от суши, поднялись хребты гор, и отделились друг от

друга страны, судьба человеческого рода была определена уже наперед…

Всемирная история есть ничто иное, как осуществление этой предопреде=

ленной участи» (Бэр K.M. О влиянии внешней природы на социальные от=

ношения отдельных народов и историю человека // Карманная книга для

любителей землеведения. СПб., 1848. С. 232).

42 Бэр К.М. Об этнографических исследованиях... С. 80–81.

43 Например, анализируя свои путешествия с рыбацкими артеля=

ми на русском Крайнем севере, он уделял внимание не тому, что делало

Натаниэль Найт

: 192 :

71 Такие данные по большинству отчетов можно найти в:

Зеленин Д.К. Описание учебного архива Императорского Русского геогра=

фического общества: В 3 т. СПб., 1915–1917. Однако информация Зеленина

далеко не полна. Четвертый том, с данными по губерниям с начальной

буквой названия от «С» до «Я», так никогда и не был опубликован.

72 Список был составлен Александром Яновским по просьбе

Надеждина. Из 305 присланных рукописей 174 были составлены сельски=

ми священниками. На втором месте, со значительным отрывом, были от=

четы учителей и директоров школ (38), в то время как городские чиновни=

ки представили 20 рукописей. Были также получены отчеты от помещиков

(15), членов=сотрудников Географического общества (10), доктора (1),

семинаристов (6), купцов и мещан (8) и крестьян (7). Двадцать пять кор=

респондентов не указали своей социальной принадлежности. См.: Семе

нов П.П. Указ. соч. Т. 1. С. 109–110. Более подробные данные из доклада

Яновского см.: ВИРГО. 1854. Т. 10. Отд. 6. С. 17–18. Об инициативе этого

проекта см.: ВИРГО. 1852. Т. 5. Отд. 7. С. 48.

73 О гордости, которую испытывали местные корреспонденты,

свидетельствуют письма Спиридона Михайлова А.И. Артемьеву: ОР РНБ.

Ф. 37 (Артемьев). Д. 497. Отрывки из этих писем опубликованы:

Михайлов С.М. Труды по этнографической истории русского, чувашского

и мариинского народов. Чебоксары, 1972. С. 232–240.

74 ВИРГО. 1851. Т. 2. Отд. 1. С. 34.

75 См.: Надеждин Н.И. Указ. соч. С. 78–82.

76 К.Д. Кавелин в истории освобождения крестьян // Русская ста=

рина. 1887. Т. 53. С. 438.

77 На это было обращено внимание в следующей работе: Рабино

вич M.Г. Указ. соч. С. 38.

78 Срезневский И.И. Замечания о материалах для географии рус=

ского языка // ВИРГО. 1851. Отд. 5. С. 16–19.

79 О русской диалектологии см.: [Надеждин Н.И.] Племя русское

в общем семействе славян — по Шафарику // Журнал Министерства внут=

ренних дел. 1843. Ч. 1. Систематизация русских диалектов, предложенная

Надеждиным, была подробно описана в статье, которую он написал на не=

мецком языке: Jahrbücher der Litteratur. Vienna, 1841. Vol. 95. См. также:

Даль В.И. Опыт областного великорусского словаря // ВИРГО. 1852. Т. 6.

Отд. 4. С. 1–72.

80 Во введении к первому изданию собрания русских сказок Афа=

насьев пишет: «Кроме сказок, записанных лично мною, в настоящее изда=

ние войдет большой запас памятников этого рода, записанных в разных

местах империи и доставленных в Императорское Русское географическое

общество вместе с другими этнографическими сведениями… Это прекрас=

ное собрание представляет много в высшей степени любопытного. Многие

Наука, империя и народность

: 195 :

62 Некоторые из рисунков Пецольда воспроизведены: Берг Л.С.

Указ. соч. Оригиналы рисунков до сих пор хранятся в АРГО.

63 О ливах см.: Народы мира: Этнографические очерки. Народы

европейской части СССР. Т. 2. М., 1964. С. 202–208.

64 Там же. С. 208.

65 Биографическую информацию о Шегрене см.: Русский биогра=

фический словарь. СПб., 1911. Т. 15. С. 29–36. О финских этнографах см.:

Странствующие финляндцы и производимые ими этнографические иссле=

дования // Санкт=Петербургские ведомости. 1848. № 154. О Матиасе Каст=

рене, самом известном финском этнографе, см.: Токарев С.А. История рус=

ской этнографии. М., 1966. С. 220–222.

66 АРГО. Ф. 1=1846. Оп. 1. Д. 4. Л. 33.

67 Общие сведения об этнографической программе исследования

см.: Рабинович M.Г. Ответы на программу Русского географического обще=

ства как источник для изучения этнографии города // Очерки истории

русской этнографии, фольклористики и антропологии. М., 1971. Вып. 5.

С. 39. Подлинный текст этнографической программы никогда не был

опубликован. Окончательный вариант проекта с огромным количеством

правок можно найти в: АРГО. Ф. 1=1846. Оп. 1. Д. 4. Л. 60–73. Копию окон=

чательной версии в том виде, как она была распространена, можно найти

в личных бумагах П.И. Кеппена (АРГО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 215. Л. 14–20).

68 В тексте этнографической программы отмечалось, что сведения

«должны быть собираемы на самих местах и притом лицами, которые

близко знакомы с образом жизни, языком, нравами и обычаями тех клас=

сов населения, в коих национальные особенности сохраняются наиболее»

(АРГО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 25. Л. 14). Незадолго до того, как программа была вы=

пущена, Александр Яновский представил записку, где он отстаивал необ=

ходимость использования местных корреспондентов, особенно церковных

служителей. См.: АРГО. Ф. 1=1846. Оп. 1. Д. 4. Л. 45.

69 Обзор первых ответов на вопросы этнографической програм=

мы, где ярко отразились восхищение и удивление, см.: Кавелин K.Д.

Некоторые извлечения из собираемых в ИРГО этнографических мате=

риалов о России, с заметками об их многосторонней занимательности

и пользе для науки // Географические известия. 1850. Вып. 3. Эта статья

также опубликована в «Собрании сочинений» К.Д. Кавелина

(СПб., 1897. Т. 4).

70 Переписка, касающаяся распространения этнографической

программы 1848 года, не сохранилась. Однако переписку по поводу второ=

го издания этнографической программы можно найти в: АРГО. Ф. 1=1852.

Оп. 1. Д. 5 («О напечатании и рассылке этнографической программы»).

Л. 22. Данные о том, что было получено две тысячи ответов, опубликова=

ны: Этнографический сборник. СПб., 1853. Вып. 1. С. VII.

Натаниэль Найт

: 194 :

из русских летописей — материалах, которые собрал Надеждин. Кроме то=

го, Мельников цитирует мордовский эпос, собранный в 1848 году архие=

пископом Нижегородским Иаковом (Там же. С. 26). Скорее всего, он поче=

рпнул этот материал из статьи «О мордве в Нижегородской губернии»,

отправленной Иаковом в географическое общество и прочитанной Надеж=

диным на заседании общего собрания в феврале 1849 года. См.: Географи=

ческие известия. 1849. Вып. 1.

92 Небольсин П.И. Очерки быта калмыков // Библиотека для чте=

ния. 1852. Т. 113–114. С. 25. Сходное описание кочевых племен можно

найти в следующей работе: Небольсин П.И. Инородцы в Астраханской

губернии // ВИРГО. 1851. Т. 2. Отд. 5. С. 1–30. Статьи Небольсина были

опубликованы отдельным томом в 1854 году под названием «Рассказы

проезжего».

93 См., например: [Протоиерей Вишневский] О религии некреще=

ных черемис Казанской губернии // Этнографический сборник. 1858.

Вып. 4. С. 209–218. Первоначально эта работа была опубликована:

ВИРГО. 1856. Т. 17. Отд. 2. См. также: [Архимандрит Вениамин] Самоеды

Мезенские // Этнографический сборник. 1858. Вып. 4. С. 19–82. Первона=

чально опубликован: ВИРГО. 1855. Т. 14. Отд. 2. Статья Вениамина особен=

но интересна описанием деятельности миссионеров среди самоедов

в 1820=х годах.

94 Свод инструкций для камчатской экспедиции... С. 28.

95 Географические известия. 1849. Вып. 1. Отд. 1. Данная работа

была позднее опубликована во втором томе «Этнографического сборни=

ка» под названием «Быт белорусских крестьян».

96 Schoolcraft H.R. Historical and statistical information respecting

the history, condition and prospects of the Indian tribes of the United States.

Philadelphia, 1851. Vol. 1. Р. 15–16.

97 О дебатах между моногенистами и полигенистами см.:

Stocking G. Op. cit. Р. 47–77. Журналы Русского географического общества

регулярно сообщали о заседаниях иностранных научных обществ. О до=

кладе, который напрямую затрагивал проблемы единства человечества,

см. резюме работы, представленной Лондонскому Азиатскому обществy:

On the best methods of ethnological investigation for uncovering the history

of the human race // ВИРГО. 1852. Т. 5. Отд. 5. С. 48–50. Резюме работы

Скулкрафта был напечатан: ВИРГО. 1852. т. 4.

98 О том, как понимались различия между антропологией и этно=

графией в России, а также в Англии, Франции и Германии, см.: Богданов A.

Материалы для антропологии курганного периода в Московской губер=

нии // Известия общества любителей естествознания. 1867. Т. 3. С. 2–6.

99 Обзор влияния эволюционизма на русскую этнографию см.:

Токарев С.А. Указ. соч. С. 354–361.

Наука, империя и народность

: 197 :

из этих сказок записаны превосходно, с удержанием всех особенностей

народного говора; другие хотя и записаны языком более книжным, чем

народным, и не всегда грамотно, но чужды всякого произвольного, нароч=

но придуманного искажения» (Народные русские сказки А.Н. Афанасьева.

В 3 т. М., 1986. Т. 3. С. 349). Об использовании коллекции Географического

общества для других публикаций фольклора см.: Берг Л.С. Указ. соч.

С. 148, а также: Азадовский М.К. История русской фольклористики: В 2 т.

М., 1963. Т. 2. С. 17.

81 Надеждин Н.И. О русских народных мифах и сагах // Русская

беседа. 1857. Т. 3. Кн. 7. С. 1–19; Т. 4. Кн. 8. С. 19–63.

82 Исследования русского фольклора в 1850–1860=х годах нахо=

дились под влиянием «мифологической школы» во главе с Федором

Буслаевым, который, в свою очередь, был последователем Якоба Гримма.

Довольно основательный анализ творчества Буслаева и его коллег можно

найти в следующем исследовании: Баландин А.И. Мифологическая школа

и русская фольклористика: Ф.И. Буслаев. М., 1988. См. также: Пыпин A.Н.

История русской этнографии. СПб., 1891. Т. 2. С. 75–109.

83 Кавелин К.Д. Быт русского народа // Современник. 1848.

Т. 11=1, 11=2, 12=2. Статья была также переиздана в «Собрании сочинений»

К.Д. Кавелина (СПб., 1900. Т. 4).

84 О том, как виделась Кавелину связь этнографии и вопросов

отмены крепостного права, см.: К.Д. Кавелин в истории освобождения

крестьян // Русская старина. 1887. Т. 53. С. 438. См. также: Корсаков Д.А.

Жизнь и деятельность К.Д. Кавелина // Кавелин К.Д. Собрание сочине=

ний. СПб., 1897. Т. 1. С. XXI.

85 ВИРГО. 1853. Т. 8. Отд. 9. С. 22.

86 См.: Протокол заседания этнографического отделения

от 31 октября 1852 года // ВИРГО. 1853. Т. 7. Отд. 9. С. 20. О решении

Кавелина по поводу издания второго тома «Этнографического сборника»

см.: АРГО. Ф. 1=1850. Оп. 1. Д. 23. Л. 16.

87 Примером такого понимания задач этнографии может

служить деятельность Павла Ивановича Якушкина, чей исторический

портрет воссоздан в работе Эббота Глизона: Gleason A. Young

Russia. N.Y., 1980.

88 Отчет ИРГО за 1851 г. // ВИРГО. 1852. Т. 4. С. 75.

89 Свод инструкций для камчатской экспедиции, предпринимае=

мой Императорским Русским географическим обществом. СПб., 1852.

90 Отчет ИРГО за 1852 г. // ВИРГО. 1853. Т. 7. Отд. 1. С. 76; Семе

нов П.П. Указ. соч. Т. 1. С. III.

91 Мельников П.И. (Андрей Печерский). Очерки мордвы. Саранск,

1981. Первая часть исследования Мельникова представляет собой описа=

ние истории мордовского народа, основанное на многочисленных отрывках

Натаниэль Найт

: 196 :

Виллард Сандерланд

Русские превращаются в якутов?

«Обынородчивание» и проблемы

русской национальной идентичности

на Севере Сибири, 1870–1914

По мнению представителей Российского государства и большин=

ства образованных русских, ассимиляция на восточных окраинах

Российской империи в конце имперского периода должна была

происходить только в одном направлении. Считалось, что «отс=

талые» жители востока должны были стать более похожими на

русских, в то время как русские должны были изменить других,

сохранив при этом свой язык, обычаи, религию и свою «рус=

скость». В действительности, конечно, ситуация редко была столь

однозначной. В смешанных поселениях пограничных областей

русские и нерусские оказывали разностороннее влияние друг на

друга, и русское влияние не всегда было сильнее. В некоторых слу=

чаях, в противоположность ожиданиям чиновников и интеллекту=

альной элиты, не столько «инородцы» подвергались «обрусению»,

сколько русские «обынородчивались». К концу имперского пе=

риода по всему Востоку империи можно было встретить русских,

в большей или меньшей степени ассимилированных местным на=

селением. На северном Кавказе, например, целые русские дерев=

ни выглядели как горские селения и придерживались горского об=

раза жизни; в Волго=Уральском регионе русские крестьяне

приносили языческие жертвы, как вогулы и марийцы; в казахс=

ких степях русские принимали ислам, и практически вдоль всех

границ встречались вроде бы «русские» казаки, которые соблюда=

ли местные обычаи и предпочитали говорить на языке местного

населения

. Хотя это явление и не стало нормой, «обынородчива=

ние» представляло собой такой аспект этнического ландшафта

Российской империи, который мы не вправе игнорировать.

199 :

100 См., например: Анучин Д.Н. О задачах русской этнографии //

Этнографическое обозрение. 1889. Т. 1. С. 1–35; Могилянский Н.М. Предмет

и задачи этнографии // Живая старина. 1916. № 1. С. 1–22.

101 История карьеры В.В. Григорьева, который в 1850=х годах слу=

жил в Оренбурге и отвечал за отношения с различными народами Средней

Азии, являет собою яркий пример тех сложностей, которые сопровождали

любую попытку интегрировать этнографические знания в административ=

ную практику. См.: Веселовский Н.Н. Василий Васильевич Григорьев по его

письмам и трудам, 1816–1881. СПб., 1887. С. 110–225.

102 О связи между этнографией и отменой крепостного права см.:

Корсаков Д.А. Жизнь и деятельность К.Д. Кавелина // Кавелин К.Д. Собра=

ние сочинений. СПб., 1897. Т. 1. С. XXIII.

103 О дискуссиях по этому вопросу см.: Colonial Situations: Essays

on the Contextualization of Ethnographic Knowledge / Ed. by George W.

Stocking // History of Anthropology. Madison, Wis., 1991. vol. 7.

Натаниэль Найт

: 198 :