Кохановская Т.И. Философия: Учебное пособие для высших учебных заведений
Подождите немного. Документ загружается.
нельзя отождествлять человека с его привычным нам, сложившимся веками
культурно-историческим образом. Чтобы по-новому объяснить человека,
говорит он, нужно по-новому объяснить технику. Понимание техники как
продолжения органов человека хотя и верно, но теперь уже недостаточно.
Суть новой реальности состоит в том, что человек полностью подпадает под
необходимость, которую он сам продуцирует в качестве своего мира и своей
техники. Это - техническая необходимость. Человек теперь встроен в
технику. Поэтому проблема человеческой сущности не поддается иному
решению, кроме технического. Теперь мы не политики, а "техники" -
функционеры прогресса. "Место политического народного волеизъявления
занимает закономерность вещей, которую сам человек производит в качестве
науки и техники". Для теоретика, пытающегося объяснить действительность,
это Означает "конец истории" в ее философском понимании. На место
"истории" приходит "социология". Примерно в этом же ключе рассуждал и
М. Хайдеггер. "Тоталитаризм, - писал он, - это не просто форма правления,
но следствие необузданного господства техники. Человек сегодня подвержен
безумию своих произведений".
Какой из этих трех вариантов можно считать истинным? Представляется, что
каждый из них содержит в себе момент истины. Однако нужно подчеркнуть,
что пессимистический вариант не должен быть недооценен. Творение все
более становится несоразмерным творцу и вполне возможно, что уже в
недалеком будущем человек может оказаться в постчеловеческом мире. Или,
говоря иначе, обнаружить, что он в мире уже не один и уже не главный.
Предсказаний такого рода становится все больше. Имен-
511
но такого мнения придерживается профессор Келвин Уорвик, выдающийся
ученый нашего времени, не так давно поставивший нас в известность, что
уже через несколько десятилетий человек окажется в зависимости от
созданного им самим искусственного разума. Как и известный американский
ученый Ф. Фукуяма, совсем недавно написавший в статье
"Запрограммированный недочеловек" о возможности с помощью
информационных и биотехнологий изменять природу человека и войти на
этой основе в "новую, постгуманную историю". Примерно таких же взглядов
придерживается и директор Института мозга РАН академик Н. Бехтерева,
которая называет даже примерную дату, когда компьютерные системы
выйдут из-под контроля человека, и описывает способ, каким они это
сделают. О чем, впрочем, за три четверти века до К. Уорвика, Н. Бехтеревой
и Ф. Фукуямы писал русский религиозный философ Н. Бердяев: "Творение
восстает против своего творца, более не повинуется ему... Тайна
грехопадения - в восстании твари против Творца. Она теперь повторяется...
Прометеевский дух человека не в силах овладеть созданной им техникой...".
Пойдет ли развитие по этому пути, выяснится, по-видимому, уже в
ближайшие десятилетия.
Все более возрастающая роль техники в обществе привела к выделению в
философии относительно самостоятельной области - философии техники.
Хотя термин был введен еще в 1877 г. немецким мыслителем Э. Каппом,
опубликовавшим книгу "Основания философии техники", статус особой
философской дисциплины она приобрела в 60-е годы XX в. Философия
техники тесно связана с философией науки, с одной стороны, и философской
антропологией, с другой. Как и всякая дисциплина, находящаяся в процессе
становления, она страдает элементами эклектики и имеет тенденцию в ряде
случаев выйти за рамки философской дисциплины. Согласно В. Порусу,
давнему исследователю природы философии техники, в настоящее время на
первый план в этой отрасли знания выдвигаются следующие проблемы:
глобальный характер технического развитая, его способность затрагивать
интересы всех народов планеты; проблема ограничения ко-
512
личественного роста техники рациональными пределами; угроза всемирной
катастрофы, непосредственно связанная с развитием военной техники и
возможной необратимостью экологического кризиса, проблема гуманизации
технического роста, предотвращения его конфликта с процессом
самоутверждения творческой личности и др. Несмотря на признаки развития,
судьба философии техники неясна. Это объясняется, во-первых, тем, что
сама идея философских наук, дублирующих в рефлексии конкретные науки,
уже более ста лет подвергается убедительной критике, во-вторых, тем, что
создание под флагом философии дисциплины, напоминающей не имеющую
мировых аналогов отечественную культурологию, чревата появлением
конгломерата из различных методов, тем, подходов и решений,
принципиально не поддающихся синтезу.
Литература
Границы науки: о возможностях альтернативных моделей познания. М., 1991.
Заблуждающийся разум?: Многообразие вненаучного знания. М., 1990.
Знание за пределами науки. М., 1996.
Злобин Н. С. Культурные смыслы науки. М., 1997.
Концепция самоорганизации: становление нового образа научного мышления. М., 1994
Кохановский В. П. Философия и методология науки. Ростов н/Д, 1999.
Кун Т. Структура научных революций. М., 1975
Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // Вопросы философии.
1995. № 4.
Лешкевич Т. Г. Философия науки: мир эпистемологов. Ростов н/Д, 1999.
Лешкевич Т. Г., Мирская Л. А. Философия науки: интерпретация забытой традиции.
Ростов н/Д, 2000.
Микешина Л. А. Методология научного познания в контексте культуры. М., 1992.
513
Наука в культуре. М., 1998.
Негодаев И. А. Философия техники. Ростов н/Д, 1997.
Никифоров А. Л. Философия науки: история и методология. М., 1998.
Поликарпов В. С. История науки и техники. Ростов н/Д, 1999.
Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.
Проблемы методологии постнеклассической науки. М., 1992.
Рузавин Г. И. Методология научного исследования. М., 1999.
Синергетическая парадигма: Многообразие поисков и подходов. М., 2000
Стенин В. С. Теоретическое знание. М., 2000.
Степин В. С, Кузнецова Л. Ф. Научная картина мира в культуре техногенной
цивилизации. М., 1994.
Степин В. С, Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. М., 1996.
Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986. Философия науки. Вып.
5. Философия науки в поисках новых путей. М., 1999.
Философия и методология науки: В 2-х ч. М., 1994.
Шпенглер О. Человек и техника// Культурология. XX век: Антология. М.,1995.
Эволюционная эпистемология. Проблемы, перспективы. М., 1996.
Эпистемология и неклассическая наука. М., 1992.
Глава XI НАУЧНЫЕ, ФИЛОСОФСКИЕ И РЕЛИГИОЗНЫЕ КАРТИНЫ
МИРА
1. Взгляд науки. 2. Философия: человек и мир. 3. Религиозные версии мироздания
1. Взгляд науки
Огромное практическое значение науки в XX в. сделало ее той областью
знания, к которой массовое сознание испытывает глубокое уважение и
пиетет. Слово науки весомо, и оттого рисуемая ею картина мира часто
принимается за точную фотографию реальной действительности, за
изображение Вселенной такой, как она есть на самом деле, независимо от
нас. Да ведь наука и претендует на эту роль - бесстрастного и точного
зеркала, отражающего мир в строгих понятиях и стройных математических
вычислениях. Однако за привычным, коренящимся еще в эпохе Просвещения
доверием к выводам науки, мы часто забываем, что наука - развивающаяся и
подвижная система знаний, что способы видения, присущие ей (парадигмы) -
изменчивы (см. об этом гл. X). А это означает: сегодняшняя картина мира не
равна вчерашней. Повседневное сознание все еще живет научной картиной
мира прошлых лет и веков, а сама наука уже убежала далеко вперед и рисует
порой вещи столь парадоксальные, что сама ее объективность и
беспристрастность начинает казаться мифом...
Наш век стал веком коренной смены парадигм научного мышления и
радикального изменения естественнонаучной картины мира. Вплоть до
начала нынешнего столетия в науке господствовала возникшая в Новое
время ньютоновско-картезианская парадигма - система мышления,
основанная на идеях И. Ньютона и Р. Декарта. Последнему принадлежала
идея принципиальной двойственности реальности: материя и ум - различные,
параллельные
515
друг другу субстанции. Отсюда следовало, что материальный мир можно
описать объективно, не включая в описание человека-наблюдателя с его
специфической позицией, с его субъективностью. Можно сказать, что сама
идея "строго объективной науки" вырастает из декартовских онтологических
построений.
Сразу стоит отметить, что научная картина мира, возникшая из учении
Декарта и Ньютона, отбросила один очень важный момент,
присутствовавший как у одного, так и у другого "патриарха": фигуру Бога.
Рационально-механистический образ мира, формировавшийся в трудах
последователей, демонстрирует нам мир как единый и единственный: мир
твердой материи, подчиненный жестким законам. Сам по себе он лишен
духа, свободы, благодати, он безмолвен и слеп. Физикалистски понятая
действительность - гигантские космические просторы, в которых движутся
по четким траекториям массы материи - не несет в себе никакой
необходимости появления человека и сознания. Человек в этом мире -
ошибка, описка, курьезный случай. Он - эпифеномен (побочный продукт)
звездной эволюции. Лишенная Бога и сознания Вселенная не живет, а
существует без смысла и цели, более того, всякий смысл для нее - ненужная
роскошь, арабеска, разрушающаяся под влиянием закона энтропии.
Механистическая Вселенная Ньютона состоит из атомов - маленьких
неделимых частиц, обладающих постоянной формой и массой и связанных
таинственным законом тяготения. Она организована в трехмерное
пространство классической эвклидовой геометрии. Это пространство
абсолютно, постоянно и всегда находится в покое. Оно представляет собой
большое вместилище тел, само по себе нисколько от них не завися и лишь
предоставляя им возможность перемещения под воздействием силы
притяжения. Точно так же время являет собой чистую длительность, оно
абсолютно, автономно и независимо от материального мира. Однородным и
неизменным потоком течет оно из прошлого через настоящее в будущее. В
целом Вселенная предстает как огромный полностью детерминированный
часовой механизм, в котором действует непрерывная цепь взаимосвязанных
причин и следствий
516
Если бы можно было получить точную информацию о каждом звене этой
цепи, то стало бы вполне возможным совершенно точно реконструировать
любую ситуацию прошлого и предсказывать события будущего без всяких
погрешностей.
Вселенная, представленная в виде комплекса механических систем,
развивается без участия какого бы то ни было сознания и разума. Вся ее
история, начиная от "большого взрыва" до сегодняшнего дня - результат
слепого и стихийного движения материальных масс. Жизнь зарождается в
первозданном океане случайно как результат беспорядочных химических
реакций, и пойди процесс чуть по-другому, сознание никогда не проявилось
бы в бытии. С физикалистской точки зрения появление жизни и сознания - не
только загадка, но и явление достаточно странное, абсурдное, так как оно
противоречит второму началу термодинамики, утверждающему, что всякая
сложная система неуклонно стремится стать простой, но не наоборот.
Иронизируя по поводу механистических взглядов, выдающийся
современный ученый Станислав Гроф замечает: "Вероятность того, что
человеческая разумность развилась из химического или первобытного океана
благодаря всего-навсего случайной последовательности механических
процессов, кто-то недавно очень удачно сравнил с вероятностью того, что
ураган, пронесшийся сквозь гигантскую помойку, случайно соберет "Боинг-
747".
Полагая человека случайностью, механистическая наука не интересуется его
судьбой, его целями и ценностями, которые выглядят смешными
нелепостями, мгновенной вспышкой сознания в грандиозной машине
бессмысленной Вселенной. Субъективное (т.е. принадлежащее человеку,
субъекту действия и мышления) перемалывается жерновами объективного.
Мир выглядит как нечеловеко-размерный, бесстрастно уничтожающий все
человеческое, да и просто не замечающий его.
В начале XX в. был сделан целый ряд открытий, в корне изменивших
видение мира современным естествознанием. Теория относительности А.
Эйнштейна, опыты Резерфорда с альфа-частицами, работы Нильса Бора,
исследования в химии, биологии, психологии и других науках показа-
517
ли, что мир гораздо разнообразнее, сложнее, чем это представлялось
механистической науке, и что сознание человека изначально включено в
само наше восприятие действительности. "Антропный принцип" означает:
мир таков, каков есть, потому что это мы глядим на него, и всякое изменение
в нас, в нашем взгляде, в нашем самочувствии и самосознании меняет
картину мира. "Чисто объективное" ее описание - невозможно.
Каким же мир предстает глазам современного ученого?
Согласно теории относительности пространство не трехмерно, а время не
линейно. И то и другое не являются отдельными самостоятельными
сущностями. Они тесно переплетены и образуют пространственно-временной
континуум. Поток времени не является равномерным и однородным, он
зависит от позиции наблюдателя и его скорости относительно наблюдаемого
события. Кроме того, в общей теории относительности речь идет о том, что
пространство и время находятся в тесной связи с массой тел: возле
гигантских космических тел пространство способно искривляться, а время -
замедляться.
В новой картине мира исчезает жесткое различие между материей и пустым
пространством, так как развитие атомной и субатомной физики разрушило
представление о твердой материи. Это значит, что когда мы выходим за
рамки "зоны средних измерений", углубляемся на другие уровни
существования материи, то обнаруживается, что элементарные частицы, из
которых состоят атомы - невещественны. В квантовой физике один и тот же
феномен может выступать и как частица, и как волна, частицы как бы
непрестанно создаются из чистой энергии и возвращаются в собственно-
энергетическое состояние. Это сплошная динамика, которая не позволяет
говорить о фиксированном месте в пространстве и о массе покоя.
Элементарные частицы являют собой сгустки поля.
На субатомном уровне материя не столько существует, сколько "проявляет
тенденцию к существованию", внутриатомные события выступают как
неопределенные, случающиеся, спонтанно возникающие и могут быть
описаны лишь на языке математических вероятностей. Таким образом, в
области квантовых взаимодействий не может быть и речи о причинности,
присущей ньютоновско-картезианскому отображению мира.
518
Работы Нобелевского лауреата Ильи Пригожина, посвященные так
называемым диссипативным структурам в химических реакциях, положили
начало новому принципу осмысления действительности: "порядок через
флуктуации". В свете этого принципа, признающего за Вселенной первичную
динамическую неопределенность, оказалось возможным выработать новое
понимание эволюции. Второй закон термодинамики не всесилен, ибо все
существующие системы имеют прирожденную способность мутировать в
направлении большей сложности. Одна и та же энергия, одни и те же
принципы обеспечивают эволюцию на всех уровнях: от физико-химических
процессов до человеческого сознания и социокультурной информации.
Вселенная оказывается единой во всех своих пластах, живой,
развивающейся, восходящей на новые ступени бытия.
На базе подходов, отбросивших старые представления, возникают
радикалистские взгляды. К ним принадлежит, например, "шнуровочная
философия природы" Джеффри Чу, разработанная для одного типа
субатомных частиц - андронов. Вселенная для нее - это бесконечная сеть
взаимосвязанных событий. Они как зеркала, отражающиеся друг в друге, как
живой клубок, где одно непрерывно перетекает в другое. Все теории
естествознания - лишь создания человеческого разума, только версии бытия,
и их не надо путать с самой реальностью, которая в следующий момент
может повернуться совсем другой стороной.
Целый ряд современных физиков приблизился к мистическому
мировоззрению. Сейчас на русский язык уже переведена книга Фритьофа
Капры "Дао физики", устанавливающая связь между физическими
открытиями XX столетия и древними истинами, трактующими мир как
иерархию ритмических вибраций единого вселенского начала, духа-энергии.
Современные естествоиспытатели все более обращаются к опыту индуизма,
буддизма, даосизма, к оккультным учениям, усматривающим в основе
мироздания творческое сознание. Человек, таким образом, перестает быть
обмолвкой природы, а становится законным проявлением внутренних
потенций действитель-
519
ности. Одна из его главных задач - познание собственного места в бытии и
понимание того, что вся Вселенная пронизана токами разума, наполнена
смыслом.
Современная научная картина мира динамична, противоречива. В ней
больше вопросов, чем ответов. Она изумляет, пугает, ставит в тупик,
шокирует. Но ничего не поделаешь. Поискам познающего разума нет границ,
и в ближайшие годы мы, возможно, будем потрясены новыми открытиями и
новыми идеями. А сейчас обратимся к картинам мира, которые не меняются
веками и служат объяснением устройства мироздания для многих поколений.
Они качественно иные и обращены к сложному взаимодействию мира людей
и мира высших сил.
2. Философия: человек и мир
Философские картины мира очень многообразны, однако все они строятся
вокруг отношения: мир - человек. Впрочем, вполне приемлема и инверсия:
человек - мир. Собственно на этом различении строятся две ведущие линии в
философском знании, которые можно условно назвать объективистской и
субъективистской.
Объективистские концепции, независимо от того, являются они
материалистическими или идеалистическими, отдают приоритет миру,
полагая, что он так или иначе объективен, т.е. не зависит в своем
существовании и качествах от желаний субъектов и человеческого способа
видения. Истина для всех едина: для людей, богов, демонов и любых
разумных существ. Если к нам прилетит сороконожка с Юпитера, у которой
уши на ногах, а видит она исключительно в инфракрасной части спектра,
истины и законы логики будут для нее те же, что и для нас, так как они
отражают объективные характеристики действительности (или, напротив,
эмпирическая действительность есть выражение объективных логических
законов). Объективистские философские концепции полагают, что мы все
можем и должны находить общие позиции но вопросу о качествах
действительности и своем месте в ней, а те, кто упрямствует в отстаивании
особой позиции - про-
520
сто заблуждается, впадает в иллюзию. Яркими примерами объективистских
концепций были философия Гегеля и Маркса. Учения этого типа очень
высоко ценят роль познания в жизни людей, так как считают, что
рациональное знание непосредственно связывает нас с истиной и показывает
мир таким, как он есть.
Противоположностью объективизма является субъективизм, когда мир,
общий для всех живущих субъектов, заменяется на множество "мирков". Я -
сам себе Вселенная, я вижу действительность исключительно со своей точки
зрения, пребываю в своих ситуациях и безмерно одинок, потому что никто не
может разделить со мной моего индивидуального мира, становящегося
тюрьмой. Вся иная действительность преломляется через мое уникальное "я",
потому, вообще-то, трудно сказать, есть ли что-нибудь объективное. Все
зависит от меня, и мир как бы сплавляется со мной, становится моей
проекцией, результатом моей активности. Границы между "я" и миром
размываются при доминировании личностного начала. Ярким примером
субъективизма такого рода выступает философия Ж. П. Сартра, который
считает, что человек, не по своей воле "заброшенный в бытие" - полностью
свободен. Общих истин и общих правил нет. Каждый проходит через жизнь
на свой страх и риск, делая все что пожелает и отвечая только перед самим
собой. Поддаться общим истинам и взглядам - значит предать самого себя.
Огромное "пространство" между двумя крайними полюсами и составляет
поле философского поиска. Собственно, важнейшей философской проблемой
является вопрос: что в мире - от нас, и что - от самого мира? Что от
субъективности и что от объективности? Что зависит от человека и что не
зависит? Как в старой молитве: "Господи, дай мне понять, что я могу
изменить, дай мне понять, чего я изменить не могу, и научи отличать первое
от второго!" Философия уже две с половиной тысячи лет пытается отличать,
хотя ее поиски не всегда успешны.
Философы, желая понять мир, одновременно стараются разобраться в том,
возможно ли вообще его постижение и как именно оно возможно? Можем ли
мы получать истин-
521
ные объективные знания или всякая наша обращенность к миру есть взгляд
через искажающие очки потребностей и пристрастий? Великий философ
XVIII в. Иммануил Кант выдвинул идею о том, что пространство и время,
через которые мы воспринимаем действительность, есть лишь способ нашего
человеческого видения, и каков мир "сам по себе" - совершенно неизвестно.
"Ну и не надо нам этого знать!" - сказали впоследствии философы-
прагматисты, - главное - получать практические результаты, а что там на
самом деле, совсем не важно!" Однако другие философы не согласились с
таким отказом от познания и решили, если уж и не пробиваться к реальности
"самой по себе", то по крайней мере, выработать единую точку зрения на то,
каким мир для нас представляется.
В западной философии в наши дни доминируют и спорят между собой два
основных подхода. Согласно первому, никаких общих точек зрения на мир и
судьбы человека вообще быть не может. Каждый человек и каждый философ
"варятся в собственном соку" и не имеют выхода к своим братьям по разуму.
В соответствии со вторым, возможно взаимопонимание между людьми, а
значит, и формирование единых, общезначимых представлений о том, что
являют собой мир и человек. Как бы то ни было, философы всегда общаются
между собой, с другими людьми и ищут общий язык, общие ракурсы
видения, несмотря на то, что "субъективных миров" действительно много, и
они порой довольно далеко отстоят друг от друга.
Чтобы не впадать в крайности, можно сказать, что мир, в котором протекает
наша жизнь - это сплав субъективного и объективного, того, что зависит, и
того, что вовсе не зависит от нас, и эта сложная диалектика каждый раз
конкретно рассматривается философией на новом уровне и в новой
исторической обстановке. При этом философы обсуждают проблему мира и
человека на понятийном языке и никогда ничего не берут просто на веру. Их
дело - во всем сомневаться, все подвергать строгому критическому анализу и
никогда не останавливаться на достигнутом уровне знания. В этом
философия противоположна религии, стремящейся точно воспроизводить
древний канон.
522
Философская картина мира - это картина, бесконечно рисуемая пытливым
интеллектом, включающая сложное переплетение человеческого и
внечеловеческого, материального и духовного, минутного и вечного.
3. Религиозные версии мироздания
Слово religio означает по латыни благочестие, святость и восходит к глаголу
relgare - связывать, соединять. Очевидно, в этом случае речь идет о связи с
иномирностью, с другими измерениями бытия. Все религии во все времена
считают, что наша эмпирическая действительность не самостоятельна и не
самодостаточна. Она носит производный, тварный характер, по сути своей -
вторична. Она - результат или проекция другой настоящей, истинной
реальности - Бога или богов.
Таким образом, религии удваивают мир и указывают человеку на
превосходящие его силы, обладающие разумом, волей, собственными
законами. Эти силы обладают совсем иными качествами, чем те, что
непосредственно знакомы нам по обыденной жизни. Они могучи,
таинственны, чудодейственны с точки зрения эмпирического человека. Их
власть над земным бытием если не абсолютна, то огромна. Мир
божественного определяет людей и в их физическом бытии, и в ценностном
строе.
Современные религии не отрицают достижений естествознания, теорий,
связанных со строением материи и, тем более, практического применения
науки. Но они всегда подчеркивают, что дело науки - изучать только
физический мир, только сферу посюстороннего. Дальше простирается
область религии, и, быть может, философии. Главное, чтобы, увлекшись
земными заботами, человечество не забывало, что оно не автономно, что над
ним существуют высшие вечные инстанции, их неусыпный надзор и их суд.