Клочко В.Е., Галажинский Э.В. Самореализация личности: системный взгляд
Подождите немного. Документ загружается.
Анализ показывает, что противоречивые места в тексте отражаются особым образом.
Люди уклоняются от противоречий, не замечая этого. Они могут искажать текст, выпускать
противоречивые места при воспроизведении, т.е. реагировать на содержание, не сознавая его
противоречивости. Могут, однако, и прервать деятельность для того, чтобы разобраться в
происходящем и осмыслить суть познавательного конфликта. Все это подтверждает
предположение о том, что присутствие предмета в поле ясного осознания определяется тем,
какой смысл, значение, ценность имеет предмет для действующей личности. Эти смысл и
ценность выступают именно как качества предметов, и отражаются они не органами чувств, а
эмоциями. Именно поэтому испытуемые "чувствуют" (не через органы чувств") "что-то
странное". Они скорее не чувствуют, а переживают "нечто", и это переживание либо выводит
их к осознанию предметного состава противоречия, либо к бессознательному уклонению от
него. Однако это переживание предметно, привязано к определенному предметному
содержанию, а поэтому может регулировать поиск предметного состава познавательного
противоречия. Эмоции необходимы для осознания, но они недостаточны. Отражаемое может
трансформироваться ("сублимации", "искажения") ради удержания целостности актуальной
деятельности.
Анализ записей КГР показал, что общим для всех 6 случаев оказалось повышение
кожного сопротивления в момент прочтения противоречивого текста. Подобные изменения
КГР наблюдались и в 12 случаях, когда испытуемые не зафиксировали "чувства неопределен-
ности", но исказили текст, представив его как неконфликтный. В четырех из этих 12 случаев
флюктуации КГР затрудняли анализ кривой
119
изменения кожного сопротивления. Рост КС сопровождался в этих случаях сглаживанием
кривой, амплитуды флюктуации уменьшались.
Некоторые испытуемые констатировали после чтения чувства неопределенности,
несоответствия ("что-то мелькнуло"), в то время как конкретная причина рассогласования
остается неуясненной, нелокализованной и не привязанной к конкретному предмету. Во всех
случаях наблюдаются соотносимые с происхождением критических мест увеличения КС.
Особенно интересно, что между поступлением сигнала и осознанием конкретного
противоречия существует своего рода барьер, для преодоления которого некоторым
испытуемым необходимо приложить значительные усилия. Мы наблюдали примеры того, как
испытуемые, верно выделив критическое место, неоднократно возвращались до 7 раз к анализу
его, но до конца сформулировать само противоречие не могли, все время сворачивая от
основного противоречия на признаки, которые являются следствием этого противоречия.
Проиллюстрируем это выдержками из протокола испытуемого К.Ш. Чтение без остановок
продолжалось до первой критической фразы, затем после короткого раздумья испытуемый
вновь перечитал эту фразу, но уже с "выражением": "На подъемах движение реки за-
медлялось..." Однако, видимо не осознав самого противоречия, испытуемый продолжал чтение.
Следующая остановка после чтения слов "... на редких, затяжных, высоких подъемах". Почти
мгновенно испытуемый произнес: "Здесь вот противоречие!". Подумав некоторое время: "А-а!
Река здесь выравнивается... Как живое существо... как усталый путник, поднимающийся в
гору". И опять продолжалось чтение текста без остановок до фразы "...посмеяться над своим
испуганным видом". Здесь испытуемый начал сомневаться: "Это выражение... тут не до смеха...
Хотя страх мог пройти, а вид остаться..." Чтение было продолжено до тех пор, пока внимание
испытуемого не привлекла фраза: "...поток... срывался с завоеванной вершины". Испытуемый
выделил: "Завоеванные вершины?" И опять, не осознав противоречия, продолжал чтение уже до
конца текста. Таким образом, оказались выделенными три критических места, но противоречие
так и не было до конца осознано. На вопрос экспериментатора: "В чем, собственно,
заключается противоречие?" - испытуемый вновь обратился к тексту, но уже не читая весь
текст, а сразу выхватив действительно противоречивое место: "На подъемах движение
120
реки замедлялось... На подъемах!... движение реки замедлялось, как бы оседала, темнела...
Вот! Оседала и темнела... Что такое оседала?" Этот испытуемый так и не обнаружил самого
противоречия, хотя был очень близок к этому. Эмоциональная оценка подавала ему сигнал,
указывая на "подозрительное" место, причем сигнал этот был достаточно сильным для того,
чтобы приступить к дальнейшим процедурам над выделенными элементами, но сбой
происходил где-то в промежутке между эмоциональной и логической оценкой.
Итак, познавательное противоречие, не являющееся преградой для актуальной
деятельности, отражается человеком, о чем говорят факты "уклонения", искажения содержания
текста при передаче запомнившегося, безконфликтная интерпретация противоречивых мест.
Это подводит к выводу о том, что то, каким образом отражаемое содержание предстанет в
сознании, зависит от неосознанного уровня отражения. Второй возможный вывод - под
воздействием этого уровня отражения может трансформироваться и сама деятельность (скажем,
мнемическая), причем трансформируется она ради удержания себя самой как системы (без
такой трансформации деятельность должна стать другой - познавательной, мыслительной), в
чем и проявляется самоорганизующий характер деятельности. Иными словами, чтобы не
трансформироваться в другую деятельность, самотрансформируется исходная.
Все-таки нечто выходит на уровень осознания ("что-то странное почувствовал" и т.д.). Это
нечто привязано к каким-либо элементам ситуации или группе элементов. Об этом говорят
факты обнаружения противоречия теми, кто "уклонился" при выполнении ими третьей
инструкции, а также прямые указания на связь чувства "что-то не так!" с конкретным местом в
тексте. Вывод отсюда может быть следующий. Логика и конкретный состав противоречия
могут быть понятны, осмыслены в результате специальной деятельности - мыслительной. Но
это требует прекращения исходной деятельности и организации поисковой познавательной
деятельности в той зоне элементов ситуации, отражение которых было связано с отражением
еще не дифференцированного ("что-то не так!") чувства. Отражая предмет, человек отражает и
свое отношение к нему, и это происходит одномоментно, в ходе взаимодействия с ним. Более
того, требуются определенные усилия для осознания предмета и связанного с ним логического
противоречия, ибо нельзя оформить в мыслительную задачу
121
свое собственное отношение (до тех пор, пока не выделен предмет, к которому относятся).
То, что человек не может сразу указать на предмет, с которым связано чувство
неопределенности, непонимания, "странности" и т.д., говорит о том, что разные качества
предмета отражаются по разным каналам, т.е. различными формами отражения. "Странность
реки" отражается эмоциями, сама же река - образно-чувственными средствами. "Река"
отразилась в сознании в силу того, что она несет в себе некий смысл по отношению к
организации актуальной деятельности. В мнемической деятельности субъект выделяет логику
текста - "в первом абзаце описывается река, бегущая с горы, во втором абзаце описывается
река, поднимающаяся в гору..." Для субъекта мнемической деятельности "река, поднимающаяся
в гору" имеет смысл, обеспечивающий ее осознание - в такой логике запоминаемый текст
ложится в заготавливаемую мнемосхему ответа. Одновременно в том же эмоциональном потоке
отражается, кроме этого смысла, еще что-то "странное", "озадачивающее", не представленное
предметно и логически.
Доказательством того, что отражение возможности перехода к мыслительной
деятельности (акт объективации - прекращение актуальной деятельности для уяснения причин
рассогласования) осуществляется эмоциями, являются определенные изменения в КГР в мо-
мент прочтения противоречивых фрагментов текста. Параллельно с этим происходило либо
осознание противоречия, либо переживание некоторого несоответствия, "странности", которую
можно связать с некоторым объектом или участком ситуации, в котором он существует.
Вся совокупность фактов приводит к выводу, что инспирирует мыслительную
деятельность не сам предмет, а то новое, что в нем образовалось и выделяет его среди прочих
как потенциальный предмет мышления. Это "новое" отражается эмоциями, что и объясняет
феномены искаженного восприятия, развития изменений в КГР, предшествующие осознания,
реагирование на противоречия до установления его логики и предметного состава, облегченный
поиск противоречия при повторном чтении с целью выделить его, неоднократные возвраты к
"подозрительным" местам, чтение которых сопровождалось развитием изменений в КГР
определенной модальности.
Деятельность при этом может трансформироваться таким образом, чтобы обойти
открывающуюся возможность, и в этом случае
122
наблюдается "сублимация" проблемы, искаженное восприятие ситуации, неосознаваемая
неадекватность в интерпретации отражаемого содержания. Деятельность может
перестраиваться и более глобальным способом - путем перестройки потребностно-
мотивационных факторов. Одним из вариантов такой перестройки является переход к
самопроизвольной мыслительной деятельности.
Можно сказать, что и сегодня вполне актуально звучат слова: "Человек начинает думать и
исследовать проблему, хотя никто его не инструктировал и не принуждал этого делать, и мы до
сих пор еще очень мало знаем, что вызывает спонтанное мышление" (Берлайн, 1966, с.57).
Может быть, мы не знаем этого именно потому, что инициация мышления имеет системную
детерминацию, а явления такого порядка представляют большую сложность для психологии.
Предположение о системной детерминации инициации мышления вытекает из целого
ряда факторов.
1. Выделено достаточно много факторов, влияющих на процесс инициации или
обусловливающих этот процесс. Нельзя отрицать роль внутренних, внешних факторов, а также
тех, которые связаны с самой деятельностью, с взаимодействием, с воздействием социального
на индивидуальное. Можно найти ситуацию или смоделировать ее таким образом, чтобы в ней
проявилась достаточно ясно детерминирующая роль одного из факторов, но остается все-таки
вопрос о том, каким образом осуществляется детерминация зарождения инициативной
деятельности при столь разноуровневом ансамбле детерминаторов. Каков вклад каждого
источника детерминации, какова его функция, где и как "стыкуются" причинные цепи, берущие
начало во внешнем, внутреннем, социальном, в деятельности?
Можно предполагать, что побуждение к мыслительной деятельности (в ходе рутинной)
обусловлено интегральной составляющей целой совокупности определенным способом
упорядоченных детерминаторов, т.е. их системой.
"Специфика системной детерминации, - указывает
В.П.Огородников, - состоит в особого рода взаимодействии элементов внутри системы.
Рассмотрение специфики системного взаимодействия - ключ к пониманию самодетерминации,
самодвижения, ибо только в отношении системы можно говорить о "воздействии на себя"
(Огородников, 1985, с. 101).
2. Деятельность есть то, что является специфически человеческим способом реализации
жизненных отношений человека. Рассматривая
123
изолированный акт взаимодействия субъекта с объектом, отношение "разглядеть"
абсолютно невозможно - оно уже проявилось в самом акте взаимодействия и как будто уже не
влияет на взаимодействие. Только в этом случае и можно выделить "внешнее" и "внутреннее"
как две взаимодействующие противоположности. В деятельности же, как явлении субъект -
объективном по своей природе, противоположности снимаются, они взаимно переходят,
взаимопревращаются, рождая сложную системную форму, внутри которой уже невозможно
выделить субъективное и объективное как противоположности. В изолированном (абстракция)
акте взаимодействия можно заметить только один переход - объективацию субъективного в
виде психического отражения, т.е. появления субъективных образов объективной реальности.
Противоположный ход - субъективация объективного - в этом случае не регистрируется. Как
объект становится носителем отношений субъекта, можно увидеть только в системе (где
реализуются эти отношения), по отношению к которой внутренним для нее становятся и
бывшие противоположности. Системный характер деятельности обеспечивается системной
детерминацией, связанной с порождением системных по своему устройству ("совмещенных")
новообразований деятельности, обусловливающих самодетерминацию деятельности как
самоорганизующегося явления. Психическое, при таком понимании, выступает как отношение
субъекта к объекту, существующее и разворачивающееся в форме процесса.
Принцип системной детерминации, с нашей точки зрения, можно сформулировать
следующим образом. Источники побуждения, обусловливающие трансформацию деятельности
и ее переход в другую форму (инициация мыслительной деятельности), формируются в самой
деятельности и представляют собой динамические новообразования двойственной (субъект-
объектной) системной природы, не сводимой ни к внешнему, ни к внутреннему, с которыми
связана интеграция различных по своему происхождению и функциям детерминирующих
влияний, берущих начало во внешнем, во внутреннем, в условиях, в самой деятельности.
Можно выделить три вида детерминационных отношений, определяющих превращение
тривиальной деятельности в мыслительную. Собственно причинная детерминация, идущая от
субъекта деятельности, реализующего в ней свои жизненные отношения; "запускающая" или,
как ее еще называют, "инспирирующая детерминация" (Огородников, 1985), берущая начало в
предметной среде, состав-
124
ляющей условия исходной деятельности; обусловливающая детерминация, включающая в
себя круг условий (субъективных и объективных), которые необходимы для возникновения
инициации - при наличии двух первых.
Вот эти три вида детерминационных отношений интегрируются в процессе формирования
психологических новообразований, и их результирующая оказывается функцией самого
новообразования, как бы исходящей от него "побудительной силой" инициативной дея-
тельности.
Мы хотим высказать предположение, что психологи, не понимая, что кроме причинной
детерминации существует еще много других детерминационных отношений или видов
детерминаций, значительно затрудняют себе путь к познанию мотивации и побуждения. Они
хотят увидеть одну причину и локализовать ее в одном месте - внутреннем, внешнем и т.д.
Детерминация, с нашей точки зрения, существует как процесс, совпадающий с развитием
человека как психологической системы, с производством в ней новообразований опираясь на
которые система получает направленный импульс для своего дальнейшего развития.
2.5. Психологический гетеростаз и самореализация личности
В нескольких своих работах мы, используя так называемый "историко-системный"
подход, пытались показать возможность прогнозирования тенденций развития науки и связать
современный кризис в психологии с готовящимся переходом ее на новый, более высокий
уровень системного видения и изучения психологической реальности (Клочко, 1987, 1995).
Можно высказать предположение, что в явлениях свободной инициации и других
проявлениях "свободного" действия ("над", "сверх" адаптивных, нефункциональных и т.д.)
отражается противоречие между различными уровнями организации человека как целостного и
системного явления. Мы предполагаем, что деятельность не только естественный для человека
способ разрешения его противоречий с миром, способ реализации его жизненных отношений,
упирающихся в предметный мир, в действительность, но и столь же естественный для человека
способ разрешения межуровневых противоречий внутри самого человека.
125
Истинная причина порождения новой деятельности (мыслительной) лежит не просто в
человеке, а в противоречиях между уровнями его организации как целостности, системы. Один
и тот же предмет, логикой исходной деятельности втянутый в то субъект-объектное
пространство, которое называется действительностью данного человека в настоящий момент
его деятельности, может оказаться соответствующим разным системам жизненных отношений,
находящихся на разных уровнях его системной организации, что и может породить конфликт -
межуровневый.
Источник конфликта - в предмете, в его соответствии разноуровневым системам
жизненных отношений. Источник побуждения все-таки связан с предметом, с его качествами,
которые отвечают сразу двум иерархически связанным уровням внутри одного человека. Эти
качества предмета не были присущи самому предмету до взаимодействия с человеком, они
образовались в ходе взаимодействия человека с предметом и в природной ткани предмета, в его
молекулярном составе эти качества обнаружить нельзя - в них представлен человек.
Сам деятель открыл себя в предмете, т.е. открыл в нем свое соответствие предмету как
соответствие предмета себе, двум системам своих жизненных отношений, и через борьбу в
себе, через междууровневые переходы разрешил внутреннее противоречие путем
трансформации деятельности. Причем таким образом, что она стала обслуживать другую
систему жизненных отношений. Все это могло произойти потому, что действует в мире
целостный человек, во всей своей многоуровневой организации, более того, в понятие
"человек" входит и его действительность, та часть объективного мира, которая имеет для
человека значение, смысл, ценность.
Мы оставим для следующего параграфа всю эту сложную систему объектного полюса и
совершающихся там превращений в процессах возникновения системных ("совмещенных")
качеств предмета. Предмет только инспирирует, запускает процесс. Движущей силой, т.е.
собственно причиной, является противоречие внутри самого человека, между различными
уровнями его системной организации и различными системами жизненных отношений,
представленных на этих уровнях.
Вполне закономерны попытки найти источник побуждения новой деятельности
начинались с поиска их во внутреннем. Не учитывались при этом два фактора. Системная
природа детерминации, наличие различных видов детерминационных отношений и системная
126
природа самого "внутреннего". Многое зависит от того, что понимать под "внутренним".
Безличный, абстрактный "субъект", индивид, личность? Не будем анализировать основания
таких подходов - все они отражают методологические позиции исследователей и характер
решаемых ими задач. Что же касается нашей задачи, то ее абсолютно невозможно решить
путем использования любого из вышеупомянутых понятий.
Понятия "индивид", "личность", "субъект деятельности" намекают на какие-то уровни
организации человека, но причиной инициации мышления, как мы предположили, является
противоречие между уровнями его системной организации - на одном уровне таких причин нет.
"Субъект" как гносеологическое понятие вообще не учитывает сложное бытие человека как
уровневого явления. Противоположным ему и сопряженным с ним понятием является "объект",
поэтому понятие "субъект" относительно годится для описания внешних взаимодействий, но
совершенно непригодно для описаний взаимодействий, происходящих внутри субъекта.
Как же с таким "бедным" представлением о "внутреннем" психология решает свои
проблемы? Но, во-первых, она решает только те проблемы, которые может решить, - не имеет,
например, решения поднимаемая нами проблема свободной инициации, свободного действия и
другие из ряда подобных. Во-вторых, поскольку человека нет в узко понимаемом "внутреннем",
выручает мифологизация, приписывание субъектных свойств тому, что их заведомо не имеет.
Так потребность сама находит себя в предмете, деятельность сама выходит "за пределы",
психика - вообще самодостаточный регулятор поведения человека.
Мы, однако, находимся в такой ситуации, что решение проблемы оказывается возможным
только в том случае, если под внутренним понимать целостного человека в единстве его
природных и системных качеств, упорядоченных как уровни его организации. В таком
понимании мы отталкиваемся от идей А.Н.Леонтьева, высказанных им с целью наметить
дальнейшую перспективу развития психологии. "Возвращение целостного человека в
психологическую науку" - так понимал перспективу развития психологии А.Н.Леонтьев (1975,
с.232). И это, как нам кажется, не может быть далекой перспективой - уже в конкретной
проблеме свободной инициации все решение зависит от такого "возвращения" - хотя бы в
первом приближении, хо-
127
тя бы в тех пределах, которые необходимы для решения конкретной проблемы.
Перспектива открывается "исследованием тех переходов, которые можно назвать
межуровневыми", - подчеркнул А.Н.Леонтьев (там же, 231). Он выделил три традиционных
уровня - биологический, психологический и социальный, но по-новому ориентировал проблему
соотношения этих уровней - какие внутренние соотношения связывают психологический
уровень с двумя другими? Вывод, к которому он пришел, заключается в том, что возвращение
целостного человека в психологию возможно "лишь на основе специального исследования
взаимопереходов одних уровней в другие, возникающие в ходе развития".
Две очень важные идеи выдвинул далее А.Н.Леонтьев. Первая из них заключается в том,
что психическое возникает и развивается для обслуживания биологической адаптации, а потом
постепенно трансформируется, становится способным реализовать иной, более высокий
уровень деятельности. За пределами онтогенеза, возрастной психологии, т.е. по отношению к
конкретному моменту функционирования человека как системы, А.Н.Леонтьевым выдвигается
"общий принцип", которому подчиняются межуровневые отношения: "...наличный высший
уровень всегда остается ведущим, но он не может реализовать себя только с помощью уровней
нижележащих и в этом от них зависит" (там же, с. 233).
Из этих идей можно сделать несколько заключений. Психологический уровень по
отношению к двум другим является интегративным, системообразующим, поскольку он один
имеет непосредственный выход к деятельности, в которой могут быть реализованы и по-
требности тела, и объективно-общественные отношения социального уровня. В одном и том же
процессе психического отражения, возникающего в актуальной деятельности, в общем потоке
информации, от внешнего мира поступают данные о соответствии предметов различным
уровням организации человека, который взаимодействует с миром и действует в нем как
целостность, как система. То, что отвечает актуальной потребности, вызвавшей деятельность,
отвечает самой деятельности, уже набравшей динамику и определенную инерционность, может
актуализировать потребность другого уровня, порождая конфликт внутри системы "человек".
Борьба внутри человека есть борьба между собой нескольких упорядоченных и
иерархичных систем жизненных отношений, каж-
128
дая из которых может реализоваться только через психологический уровень, считаясь и с
тем, что в данный момент на этом уровне происходит, с тем, что он уже "загружен" работой,
хотя сам себе "подбрасывает" новую работу, создавая возможность трансформации и
"сопротивляясь" ей (установки). Таков принцип самоорганизации, характерный для
психологического уровня, - производить новообразования и опираться на них в своем развитии.
Как системообразующий, психологический уровень соединяет человека с миром, с одной
стороны, и человека внутри себя - с другой. Он "виновник" конфликтов внутри человека, но и
причина целостности его как развивающегося явления, источник устойчивости человека в среде
и в обществе.
Примерно так выглядит "психологическая правда", как назвал ее А.Н.Леонтьев. "Правда
эта состоит в том, что структура личности не сводится ни к богатству связей человека с миром,
ни к степени их иерархизированности, что ее характеристика лежит в соотношении разных
систем сложившихся жизненных отношений, порождающих борьбу между ними" (там же, с.
223).
Как точно заметил Л.С.Выготский, вся действительная сложность поведения раскрывается
"в своем грандиозном значении как динамический и диалектический процесс борьбы между
человеком и миром и внутри человека" (1982, 190).
Проблемой остается объяснение того, каким образом социальное "проникает" в человека и
закрепляется в нем в виде определенного уровня его организации. Имеет ли этот уровень свой
принцип функционирования?
По отношению к первому можно сказать, что направление для поиска ответов на первые
вопросы можно найти у Л.С.Выготского, в его тезисах о том, что развитие человека идет не к
социализации, а к индивидуализации социального, которое, становясь психологической
структурой личности, определяет конструкцию "пластов, слоев и функций личности". Можно
полагать, что социальное, индивидуализируясь, приносит с собой и самое существенное для
него - свою гетеростазическую природу, свой способ существовать в развитии. Можно
предполагать далее, что личность "наследует" эту природу в процессе индивидуализации
социального и каждая из личностей в такой мере, в какой позволяет ей ее индивидуально-
психологическая природа.
Иными словами, "гетеростаз" как принцип развития личности, с нашей точки зрения, есть
отражение в человеке гетеростазической
129
природы человеческого сообщества. В саморазвитии за пределы всяких "норм" нуждается
не деятельность (она, кстати, вообще ни в чем не нуждается), нуждается в этом личность,
человек, и в этом проявляется воздействие социальной системы, элементом которой человек
является. Каждый элемент должен сообразовываться с системой и включаться в ее
функционирование. На уровне отдельного человека это может проявляться в виде потребности
"быть личностью", быть полнокачественным элементом системы, преобразующей мир, вклю-
читься в мир общечеловеческих ценностей. Творчество, мышление -главное оружие человека в
преобразовании мира. Возможность мыслить - это возможность развиваться в самом главном
для общества качестве - качестве преобразователя, т.е. человека, которого не устраивает
наличное бытие и который способен прогнозировать возможные направления его
преобразования.
Социальной детерминацией, берущей начало в той "доле" социального, что стала уровнем
организации человека, можно объяснить и мотивы "неисчерпаемых" деятельностей (Г.Олпорт),
и "мотивы развития" (Маслоу). В этом проявляется высшая целесообразность, абсолютно
непонятная, если указанный выход рассматривать с точки зрения "психологического
гомеостазиса".
Поэтому, на вопрос о том, имеет ли "социальный уровень" организации человека свой
принцип существования, мы считаем возможным ответить положительно, считая таковым
гетеростаз. Что произойдет, если ограничить развитие человека? Потеряется не только высший
надындивидуальный смысл бытия человека (что само по себе трагедия в связи с трудностями
отыскания индивидуального смысла); произойдет не только "уплощение" человека до уровня
"нищеты личности", когда малое в жизни воспринимается как великое, а великое не
воспринимается вовсе. Грозит распад всей системы, ибо она потеряет будущее, а
действительность уже не будет пространством для развития, "полем детерминации" для
постановки новых задач. Нищета личности есть нищета действительности, в которой живет и
действует такая личность.
Свободная инициация мышления представляет собой проявление гетеростазической
природы человека, закрепленной на высшем (личностном) уровне его организации, том уровне,
на котором человек и представлен в обществе (как его элемент), и в ней проявляется само-
развитие и самореализация личности как необходимое условие ее существования.
130
К.Обуховский выделяет два типа задач, которые ставит перед собой индивид. Первый тип
- это те задачи, которые он ставит в ответ на внешние требования, второй же тип составляют
задачи, возникающие в качестве своего творческого вклада в деятельность общества
(Обуховский, 1981). "Внешние требования" мы понимаем либо как необходимость
приспособиться к среде, либо как социальное требование (инструкция, указание и т.д.),
выполнение которого не требует творческого напряжения, мышления. Второй тип задач связан
со свободной инициацией, и в выделении этого типа явно видна социальная детерминация ее.
По К.Обуховскому, "личностный уровень психологической организации индивида - это способ,
средство или "инструмент" овладения человека своим будущим, осуществления будущего при
помощи творческих действий" (там же, с. 51).
Социальное в человеке - это и есть личностное в нем, представленное определенным
уровнем организации человека как системы. Этот высший уровень системной организации
функционирует по принципу "гетеростаза" - развития, выходящего "за пределы" норм через
нормотворчество. Последнее есть функция не уровня, а всей системы, включая в нее и
деятельность. Можно назвать личностью уровень (один из трех, социальный) организации
человека, можно назвать личностью всего человека, как это часто делают, но от этого ничего не
меняется, если иметь в виду определение человека через качество развития его ведущего
уровня. Имея в виду человека как систему, так или иначе, надо будет как-то определить в
понятиях те системные качества, которые социальное формирует в нем. Среди авторов более
чем пятидесяти существующих определений понятия "личность" далеко не все будут согласны
с нашей трактовкой этого понятия, но мы не можем в этом исследовании вступать в дискуссию
по этому поводу. Далеко не все авторы подходили к человеку как целостной системе, а в таком
случае не получится и дискуссии - тут разные точки зрения на самого человека как предмет
психологии.
Мы предлагаем определение, которое, как нам кажется, позволяет преодолеть постоянное
"сползание" категории на понятие "человек", приводящее к их отождествлению. "Личность -
это человек..." "личность - это индивид..." и т.д. С нашей точки зрения, личность - это высший
уровень системной организации человека, его особое системное (социальное) качество,
обеспечивающее гетеростаз, высшее из двух социальных качеств человека, через которое
осуществляется социальная детерминация деятельности и поведения.
131
Легко заметить, как осторожно подошел к проблеме выделения уровней А.Н.Леонтьев. Он
выделяет уровни как "разные уровни изучения человека", но затем оперирует с ним как с
уровнями внутреннего "устройства" целостного (что значит системного) человека, делая
незаметную подмену, - "уровни изучения" (в разных науках -биологии, психологии,
социологии) превращаются в уровни внутреннего устройства человека как системы, которые
должна изучать психология. Почему так?
С нашей точки зрения, ответ может заключаться в том, что психология до сих пор еще
никогда не сталкивалась с "целостным человеком", она все время пыталась сохранить себя как
наука, объективно исследующая субъективные явления, она еще только "гуманизируется".
А.Н.Леонтьев делает ход не совсем обычный - он предполагает, что уровни изучения человека
(биологический, психологический, социальный) на самом деле есть уровни организации
человека как системы, и их необходимо изучать как соподчиненные, иерархизированные. И
тогда возникает вопрос о внутренних отношениях, которые связывают психологический
уровень с биологическим и социальным.
Для А.Н.Леонтьева целостный человек - это система разнокачественных уровней, а не
"размазанное" по всем уровням и повсюду проникающее, неуловимое психическое. Системный
подход не признает "перемешивания" при взаимодействии явлений разной природы. Если
предмет попадает в социальную систему и получает в ней некоторое развитие, то социальное
вовсе не проникает в его "поры", в его молекулярный состав, в его природное тело. Социальное
оседает "на теле" в виде особых и вполне упорядоченных и иерархизированных социальных
качеств.
Ни упорядоченности уровней, ни их качества и взаимодействия нельзя понять, изучая
самого человека, ибо уровни его организации возникли как результат взаимодействия его с
вышестоящей системой и являются не чем иным, как системными качествами человека, его
социальными качествами разного порядка.
А.Н.Леонтьев, цитируя К.Маркса, выделяет его мысль о том, что человек в определенных
отношениях напоминает товар. Применительно к человеку, считает А.Н.Леонтьев, эта аналогия
сопоставима со стоимостными отношениями товаров, т.е. "такого сверхчувственного его
свойства, которое никогда не просвечивает через его ткань"
132
но именно в этих своих "сверхчувственных свойствах" человек и "составляет предмет
психологической науки" (Леонтьев, 1975, с.230).
Все это верно, но если проблема ставится таким образом, что выходит к самому
"больному" месту, к предмету науки, которая, кроме эмпирических определений своего
предмета, других не имеет, то необходимо идти дальше. Наступает время разрешения древнего
парадокса - психология начинает с выделения функции психики (иначе вообще не объединить
разнокачественные знания о ней), а потом пытается понять, что такое человек как системное
целостное явление. Так движется психологическое познание от эмпирии к сущности, так
расширяется предмет науки.
Однако А.Н.Леонтьев не стал углубляться в проблему системных качеств, их
особенностей, в проблему "двойственности" их качественной определенности. Он только
зафиксировал (и при этом абсолютно точно) влияние эмпирии, закрывающей доступ к
познанию проблемы человеческого Я, показал, что на уровне эмпирического исследования
индивид выступает как "усложненный", а не преобразованный обществом, т.е. обретающий в
нем новые системные свойства, "сверхчувственные", в каковых он и составляет предмет психо-
логической науки.
А все-таки если пойти дальше и поставить вопрос о сущности этих свойств? Преодолеть
эмпирический уровень исследования окончательно, убрать то, что запрещает эмпирия, - значит
получить возможность увидеть "непосредственное совпадение взаимоисключающих форм
существования в одной и той же вещи в одно и то же время" (Э.В.Ильенков). Не
"перемешивание", а совпадение взаимоисключающих форм существования в одной вещи
одновременно, "удвоение".
Не объективируя весь процесс анализа трудов методологов (Э.В.Ильенкова,
В.П.Кузьмина, В.Г.Афанасьева и др.), покажем главное в специфике системных качеств,
которое современная методология смогла вычленить в методологии К.Маркса.
1. Природные и системные (социальные) качества предметов составляют единство, но
характер этого единства и субординация разных качеств внутри него особые.
2. Существует субординация качеств системного объекта, открытая К.Марксом при
анализе вещей-товаров. Выделяются природное качество предмета, системное качество первого
порядка (предметно-системное, функциональное), системное качество второго порядка
133
(системно-интегральное, высшее, надындивидуальное, совокупное, интегральное).
Каждое качество выступает в роли "материального носителя" вышестоящего качества.
Так, становление социальной формы движения характеризуется тем, что природная материя как
бы "уходит" в основание", становится, употребляя выражение К.Маркса, "носителем высшего
качества" и между ними устанавливаются отношения субординации, когда низшая форма
движения "подчиняется" высшей. Главное здесь в том, что каждая из них продолжает опираться
на свои специфические закономерности. Основная линия развития осуществляется по законам
более высокой формы движения и одновременно по природным законам.
3. Все качества предмета, как природные, так и системные, произведенные, являются
объективной реальностью.
Если быть последовательными и продолжить аналогию, то ясно, что в человеке должно
быть три (не больше и не меньше) качества - одно природное и два социальных (системных).
Все три качества есть не плод игры ума, а объективная реальность. Все три качественно
различных уровня выделил А.Н.Леонтьев, но социальным назвал только третий, высший
уровень.
Первое качество - природное ("организменное", натуральное). В этом качестве человек
рождается. В момент рождения, безусловно, его можно и нужно назвать человеком - это
больше, чем просто "организм" и просто "биологическое существо". Трудно представить, что
два социальных существа, два человека создадут третье и оно окажется сугубо биологическим
существом. Биология этого существа, его организация содержат в себе все предпосылки его
последующей социальности. Если бы социального не было в исходном пункте, в зародыше, в
возможности, оно никогда не могло бы быть обнаружено в развитых формах. И
наследственный опыт человека, и природные задатки, составляющие то внутреннее, с которым
он появляется на свет, - все содержит в себе возможность развития человека как социального
существа. Иными словами, все, что заключено в телесную оболочку, включая и строение
самого тела, мозга, органов чувств, уже в момент рождения имеет нечто общее с социальным,
нечто тождественное ему. Иначе не было бы никаких предпосылок для взаимодействия -
социальное проходило бы мимо, не оседало бы в человеке, как не оседает оно в других живых
существах, не родившихся человеком.
134
Социальное присутствует в человеке в виде готовности его телесных, физиологических,
организменных структур к встрече с социальным, в потребности принять его в себя. В том, что
родившийся человек предполагает других людей, надеется на встречу с ними и без них не имеет
ни малейшего шанса на выживание. В том, что его наследственный опыт сокращен до
минимума для того, чтобы приобрести опыт всего человечества. Новорожденный потому и
выступает как объект, на который направлена деятельность других людей и всего общества в
виде различных социальных институтов. И как вещь, ставшая предметом человеческой
деятельности, человек тоже постепенно становится носителем социальных качеств, в ходе обре-
тения которых он превращается в субъекта деятельности.
Социальные качества первого порядка - это предметно-системные качества. С
образования этих качеств начинается история "системного бытия" человека в обществе как
социального индивида, как субъекта деятельности.
Телесное, материальное, природное в человеке продолжает существовать по своим
законам, и социальное, оседая в человеке, вовсе не отменяет этих законов, но оно не проникает
и в человеческое тело, не растворяется в нем, и между молекулами тела никаким анализом
нельзя обнаружить молекул "социальной материи" - таковая и не существует вовсе. Поэтому и
человек не превращается в "социальную материю" в результате проникновения в него
социального. Человек "удваивается", и суть его теперь не сводится ни к биологическому, ни к
социальному. Собственно, тут и требуется социальная наука, которая имеет своим предметом
исследования тот качественный "узел", который возникает на пересечении разных форм движе-
ния материи. Возникает субъективное, активно взаимодействующее с объективным и
являющееся результатом взаимодействия биологического с социальным. Эту систему "не
распутает" ни одна из существующих наук, изучающих объективное (физика), социальное (со-
циология), природное (биология, физиология).
Назначение субъективного - удержать в целостности всю систему. Самый "больной"
вопрос психологии - какую систему? Ведь если выделить систему, целостность которой
обеспечивает субъективное, то станет понятным, в какой системе изучать субъективное (психи-
ческое).
Самый простой ответ - надо удержать в целостности самого человека, ибо в нем
встретились и существуют взаимоисключающие
135
формы существования в одно и то же время. Поэтому ведь и субординация - телесное,
первое системное качество, второе системное качество и каждое - материальный носитель
последующего. Высшее требует адаптироваться к социальному, "представителем" которого оно
и является в субъекте, низшее (телесное) требует адаптироваться к природной среде, откуда оно
черпает все, что ему необходимо. Адаптироваться к обществу - значит включиться в процесс
преобразующей (и в этом плане сверхадаптивной) деятельности. Адаптироваться к среде -
значит опять-таки удовлетворять организменные потребности "человеческим" способом,
считаясь с обществом, и снова в форме деятельности.
Не случайно психологический уровень А.Н.Леонтьев определил как уровень, на котором
человек выступает как "субъект одушевленной деятельности". Удержать свою целостность как
систему человек может только через деятельность. Уровень личности (надындивидуальное в
индивидуальном) реализует себя через индивидуально-психологический уровень, т.е. уровень
субъекта деятельности (социального индивида, Я). Осознание себя как Я происходит в
результате взаимодействия двух социальных уровней внутри человека, но уровень личности
(Мы) реализуется все равно через уровень Я - независимо от того, сознает ли сам человек, что