Клочко В.Е., Галажинский Э.В. Самореализация личности: системный взгляд

Подождите немного. Документ загружается.

как на уровне отдельного человека (онтогенез), так и на уровне человечества (филогенез) и

проявляет себя в феноменах стремления людей к самореализации, самоактуализации,

саморазвитию как признакам наметившегося активного участия сознания людей в

осуществлении эволюционного процесса.

Почему именно в этих формах проявляет себя открывающаяся возможность участия

человека в эволюционном процессе? Может быть, потому, что в самореализации стал

замечаться момент вечности, бессмертия, сохранения себя в продуктах самореализации? Сам

процесс самореализации не имеет никакого смысла (самореализация ради самореализации), но

продукты самореализации, которые остаются и закрепляются в культуре, делают осмысленной

жизнь самореализующейся личности. Иначе бессмысленной будет не только са-

мореализация ради самореализации, но и смысл жизни, подчиненный поиску смысла

жизни.

Иными словами, мы полагаем, что филогенез человека продолжается, при этом таким

образом, что он все более освобождается от диктата нормирующей его жизнь потребностной

детерминации и все более подчиняется сверхнормативной по своей природе детерминации

возможностями. Не с реализацией потребностей витального толка, а с реализацией

возможностей связана истинная трансцендентальная, выходящая за пределы,

сверхнормативная, сверхадаптивная природа человека. Отсюда вытекает наше основное

положение. Самореализация личности, понимаемая в психоисторическом контексте, есть не что

иное, как постепенно осознаваемый людьми процесс реализации собственных возможностей,

который все более становится понятным людям как то, что обеспечивает смысл и ценность их

собственно человеческого существования.

Уже сам факт проявления столь повышенного интереса современных ученых к

самореализации не кажется нам случайным - в нем находит отражение деятельность,

направленная на осознание себя как родового существа. Существа, способного понять в этом

осознании собственную миссию, предназначение и подчинить себя этой миссии, выражая в

своей внешне столь индивидуальной самореализации Я, не свое представление о себе, не свою

"Я-концепцию", но свою родовую природу, которая в конечном счете и представляет собст-

венно человеческое в человеке.

Итак, можно сделать вывод, что на рубеже тысячелетий человечество попало-таки в

"точку бифуркации", которая становится своего рода водоразделом между двумя глобальными

стадиями развития. Стадией еще недостаточно осознанного, а потому в некотором роде

спонтанного развития самоорганизующейся системы под названием "земная цивилизация" и

стадией осознанного развития, в которой общественное сознание включается в

самоорганизацию, придавая эволюции сознательный характер. Как нам кажется, именно этот

переход отражается на уровне конкретных личностей в стремительном росте научного интереса

к явлениям самоактуализации, самореализации, а также в том, что все более внимательно люди

разных стран относятся к практике самопознания и поиску путей самоосуществления,

жизненного самоопределения.

Индивидуальная самореализация имеет выраженную социальную детерминацию. Кроме

того, она детерминируется и внешними, объ-

ективными факторами, условиями в которых (и через которые) она осуществляется.

Необходимо учитывать и внутреннюю детерминацию личностными особенностями,

возможностями личности, которая собственно и реализует себя в актах самореализации. Если

же понимать самореализацию как деятельность, мотивом которой и является самореализация,

то можно выделить еще один (четвертый) детерминирующий фактор - те психологические

новообразования деятельности, которые в ней порождаются, участвуя в регуляции и

детерминации процесса самореализации. Таким образом, детерминацию самореализации можно

понять как системную, однако до сих пор основное внимание исследователей привлекали две

группы детерминирующих факторов - внешние и внутренние, а два других практически

выпадают из анализа. Социальная детерминация самореализации проступает наиболее ясно при

анализе психоисторического процесса, который пока крайне слабо изучен с точки зрения

внутренних тенденций эволюции как прогрессирующей самоорганизации человеческого

сообщества. Что же касается детерминации, связанной с влиянием психологических

новообразований на процесс самореализации, что, казалось бы, наиболее явно демонстрирует

собственно психологический аспект в этой полидисциплинарной проблеме, то он пока и вовсе

не стал предметом специального исследования. Виной тому актуальные до сих пор принципы

детерминизма, указывающие на внешнее или на внутреннее как причины того, что происходит

с человеком.

Наше исходное предположение заключается в том, что полнота исследования феномена

самореализации может быть достигнута в том случае, если рассматривать ее как форму

проявления самоорганизации человека как целостной психологической системы. Только с

точки зрения системного видения человека можно говорить о его самоорганизации, поскольку

вне такого подхода само понятие самоорганизации теряет всякий смысл - она есть прежде всего

свойство и признак самоорганизующихся систем. Именно поэтому можно считать актуальной

задачу изучения самореализации в контексте теории психологических систем (ТПС).

Необходимо установить объяснительные возможности теории применительно к новой

проблеме, трудности в решении которой обусловлены как раз тем, что, изучая механизмы

самореализации, исследователь сталкивается с системной детерминацией, при этом не имея в

своем распоряжении системного определения человека как предмета психологического

познания. Па-

радоксальность нынешней ситуации заключается в том, что наступление на проблему

самореализации, начинается вне контекста определения системы, которая собственно и

способна реализовать имеющиеся у нее возможности.

Психоисторический процесс все более раскрывает истинную роду человека, которая не

могла проявиться столь выпукло на ранних стадиях филогенеза, вуалируясь более простой, но и

более актуальной потребностью - выжить. Трудно представить не только раба или крепостного,

но и их владельца, который строил бы свою жизнь так, как один из испытуемых В.И.Ковалева.

"Как выработать для себя такой образ жизни, такой характер деятельности, такую манеру

поведения, такие привычки, построить такие планы жизни, чтобы сплавленные вместе в

едином интегральном образовании они превратили бы каждый день моей жизни в день

Творчества – интеллектуального проникновения и вдохновения, Духовного постижения,

радости и счастья; каждодневной самореализации и самоактуализации?" (Ковалев, 1991, с.55).

Рассуждать так может только человек, решивший для себя все проблемы собственного

жизнеобеспечения как одного из необходимых условий выхода из личного "царства

необходимости" в столь же личное "царство свободы", рассчитывающий на адекватную

свободу, царящую в социуме, и который потому не помешает, но оценит, поймет и поддержит

его вдохновение, его стремление к самореализации. Можно сделать вывод, что люди

принципиально меняются в историческом процессе, но эти изменения зависят от качественного

своеобразия того этапа культурогенеза, который пришелся на долю данной личности.

Подтверждением этому является выход интереса к проблеме самореализации за пределы

узких научных сфер, который превращает ее в элемент бытия, в системно детерминированную

практик) само осуществления, требующую при ее анализе учета всего объема факторов,

участвующих в детерминации самореализации как процесса, как деятельности, как ценностно-

смысловой базы собственно человеческого существования. Поэтому мы склонны видеть в этом

процессе не самореализацию ради самореализации, не самоосуществление ради

самоосуществления, а проявление системной детерминации - система производит, порождает

факторы, определяющие ее само движение, ее эволюцию за пределы ограничивающих ее

развитие внутренних и внешних факторов.

Трансцендентальность человека можно объяснить тогда без мистики и эзотеризма, т.е. без

обращения к таинственным силам и столь же таинственным "миссиям" человека. Человек все

равно будет искать объяснения своей сверхадаптивной природе, своей способности

устанавливать нормы, а не только действовать в их пределах. Иными словами, он не может не

замечать скрытой в себе способности переходить за пределы всяких мыслимых границ и будет

пытаться найти причины и объяснение такому своему свойству. При этом в тени может

оставаться тот факт, что в самом феномене "сверхадаптивности", а если брать более широко,

всей присущей ему трансцендентальности скрывается универсальное свойство

самоорганизующихся систем любой природы - самодетерминация как проявление системной

детерминации.

С нашей точки зрения, психоисторический аспект самореализации личности заключается

в анализе того, каким образом в процессе развития общественного производства и социальных

взаимодействий, т.е. процессах социальной самоорганизации, меняется самоорганизация

человека как психологической системы.

В контексте теории психологических систем это можно понять как появление таких

новообразований в психологических системах, которые включаются в дальнейшую

детерминацию развития системы; самоорганизация начинает выступать как организация

развития. Можно полагать, что в психоисторическом процессе меняются не законы мышления,

памяти или восприятия, в нем меняется содержание собственно человеческого в человеке,

"которое и порождается, производится каждым актом взаимодействия, включенного в

деятельность. направленную на мир. на другого, на себя, выступающую как средство

самоосуществления, самореализации, саморазвития. Человекообразование - это процесс,

идущий от рождения до смерти, ибо движение, развитие и есть форма существования

человека" (Клочко, 1995. с.12). Следовательно, психоисторический аспект самореализации

личности предполагает, прежде всего, анализ источников активности, смена которых

определяет и содержание деятельности, направленной на созидание человеком самого себя и

удержание собственной целостности.

Самодвижение, саморазвитие свойственны любым открытым самоорганизующимся

системам. Понимая самореализацию личности как адекватный для человека, наделенного

сознанием, способ саморазвития, мы считаем ее имманентным, инвариантным признаком,

процесса стержневой оказывается тенденция экстраполяции имевших место быть

объективных условий в их воздействии на людей того времени. Призма, через которую

психолог смотрит на психоисторический процесс, всегда представлена той научной

парадигмой, которой он придерживается в настоящем. Именно для того, чтобы понять

представления, сложившиеся в психологии по поводу изменения человека в историческом

контексте, необходим историко-психологический анализ, позволяющий увидеть процесс

смены предмета науки, парадигм, которые конкретизируются при смене предмета. Без такого

анализа можно получить только сумму разрозненных сведений, вряд ли способную

воссоздавать целостную картину.

Необходимо учесть еще один, может быть, еще более важный факт. Результаты

психологических исследований, полученные в разные годы, стали уже фактами историческими.

Далеко не все они отражают некую фундаментальную, данную на все времена собственно

человеческую сущность. Люди разных эпох - это разные люди. Грубо говоря, мы все есть

результаты и предпосылки психоисторического процесса. На изломах эпох эти трансформации

происходят очень быстро и наиболее выраженно. Так, смена детерминаций, приводящая к

массовому появлению людей, способных действовать в автономном режиме, обладающих

потребностью в самоосуществлении, готовностью к самореализации, воспринимающих

нормотворчество как способ человеческого бытия, есть факт психоисторический. Известно,

например, что уже более 2% американцев вовлечены в трансформационные программы,

связанные альтернативными стилями жизни и путями самоосуществления. Можно полагать,

что это только первые проблески вмешательства сознания в эволюционный процесс, в

организацию собственной жизни, которая только в результате такого вмешательства и

приобретает признаки подлинной самоорганизации. Самореализация конституирует активно-

деятельностный аспект жизни и даже ее смысловой аспект. "Не представляет ли собой история

лишь попытки преодолеть нечто неустранимое, что составляет собственно человеческое в

человеке безотносительно к тем конкретным социокультурным формам, в которых отливается

его здешнее существование?" - задает вопрос Л.И.Воробьева (1995, с.22). Постклассическое

состояние психологии обрисовывается ею с помощью трех характеристик: это 1) социально-

психологическая напряженность внутри профессионального сообщества; 2) лежащее за по

верхностным социальным конфликтом глубинное изменение оснований классической

науки (несостоятельность S – О - парадигмы); 3) невозможное для классической науки

представление о человеке как обладателе духовной сущности. Последняя характеристика

вытекает из предположения, что классическая наука основана на некоторых произвольных

допущениях, ограничивающих существование человека и тем самым его природу либо

условиями натурального ряда, либо культурно-историческим и социально-деятельностным

функционированием.

Если с двумя первыми характеристиками можно безусловно согласиться, то третья

требует выделения допущений, которые не были бы столь произвольными в плане ограничения

природы человека. Является ли менее произвольной, а значит, и более адекватной идея души,

духовности как человеческой предзаданности, не имеющей ни культурно-исторической, ни

конкретной социально-деятельностной обусловленности, детерминированности? И разве эта

идея не ограничивает природу человека, его способность к нормотворчеству, его

трансцендентность, проявляющуюся в самореализации, саморазвитии, постоянном выходе за

пределы себя?

Сказанным не исчерпывается проблематика, возникающая при выходе исследователя в

психоисторический контекст проблемы самореализации личности. В данной работе мы хотели

только показать, что вне этого контекста научная и практическая увлеченность людей этой

проблемой может показаться простой и преходящей модой на очередные идеи, которые

выдвигает наука, но не историческим преобразованием психологии человека, которую наука и

призвана исследовать.

1.4. Методологические проблемы историко-психологического исследования

феномена самореализации личности

Итак, проблематика самореализации личности, ранее почти неразличимая на общем фоне

психологического знания, не вызывавшая сколько-нибудь значительного профессионального

интереса, сегодня становится не только заметной, но и одной из самых приоритетных.

Параллельно, и внешне как бы независимо от меняющихся научных (психологических)

пристрастий, усиливается интерес к этой проблеме в философии, педагогике и других науках.

Но главное заключается в том, что за пределами науки, в самых широких слоях человече-

ства растет потребность в самореализации и готовность к ней. По крайней мере, никогда

ранее не замечался такой значительный и повсеместный рост интереса человека к самому себе

как субъекту самореализации. Можно даже предположить, что самореализация становится

мотивационно-смысловым компонентом жизни. Однако чтобы понять происходящее и

оценить его с точки зрения ближайших и более отдаленных перспектив, необходимо вскрыть

как минимум две тенденции.

Первая - это внутренняя тенденция развития человеческого сообщества, выводящая его на

новый уровень осознания собственной сущности, притом что и сама эта сущность меняется,

прирастает Выше мы высказали предположение о том, что, может быть, эта дельта прироста

собственно человеческого в человеке и является продуктом исторического развития, тем

новообразованием, которое проявляет себя ростом потребности в самореализации. Вторая - это

внутренняя тенденция развития науки, выводящая ее к новым проблемным полям, в силу чего в

ней и возникает проблематика само реализации личности (наряду с другими "само" -

саморазвитие, самоопределение, самодетерминация и т.д., что, как нам кажется, вовсе не

случайно).

Для того чтобы проверить предположения и ответить на возникающие вопросы,

необходимо обратиться сразу к двум отраслям психологической науки. Вскрыть внутреннюю

тенденцию развития науки призвана история психологии, а внутреннюю тенденцию развития

"человеческого в человеке" - психоистория, историческая психология (или генетическая

психология, но только в понимании ее Л.С.Выготским как того, что призвано внести

историческую перспективу в психологическое исследование (Выготский, Лурия,1930).

Вопрос о тенденциях развития является очень сложным как для истории психологии, так и

для исторической психологии, но без ответа на него нельзя реализовать в полной мере

прогностические возможности науки. Сложность же обусловливается тем, что проблема

внутренних тенденций развития адекватна для открытых самоорганизующихся систем, а

синергетический подход и соответствующее ему мышление только складываются, причем

складываются в рамках физических теорий, которые трудноприложимы к методологии

гуманитарного знания.

Другая актуальная проблема методологического уровня - это совмещение

психоисторического и историко-психологического анализов. История психологии имплицитно

содержит в себе психоисторические реалии. Психологи разных времен, творчество которых

изучают историки, фиксируют особенности психики своих современников, но только

психоисторик может разглядеть динамику этих особенностей - у него другая призма видения, в

его "конусе света" открывается другая перспектива.

На стадиях "нормального", достаточно плавного исторического развития человека эти

изменения не очень заметны. Однако в периоды перехода системы в новый режим развития,

когда она минует "точку бифуркации", эти изменения становятся выраженными. Историк

психологии не может их не зафиксировать, но для него это будет означать появление новой

категории, принципа, изменение направленности научных школ и даже появление новых.

Психоисторик может оценить эти факты как отражение реальных изменений в психологии

развивающегося человечества.

Психология самореализации является проблемой такого уровня, которая без

совмещенного анализа (историко-психологического и психоисторического) приемлемого

решения не получит. С другой стороны, как мы уже отмечали, положительных образцов

взаимополезной интеграции разных научных направлений в психологии не так уж много.

Объясняется это тем, что методологически трудно избежать соблазна простого соединения

разнородного теоретического материала, полученного в разных отраслях науки, опирающихся

на собственные объяснительные принципы, отличающиеся друг от друга "призмами видения"

и масштабностью представления. Нельзя привести в систему знания о явлении, которое само не

определено как система.

Таковым основанием для интеграции в нашем случае может быть особое понимание

человека как предмета психологического познания. В теории психологических систем человек

предстает как психологическая система - особая пространственно-временная организация,

реальная, открытая в мир культуры, в социум, в природу, способная к самоорганизации и

саморазвитию. Изучение этой реальной системы обеспечивает системность теории. При

переносе такого понимания предмета науки в историю психологии и психоисторию

необходимо увидеть в человеке не только психологическую систему, развитие которой

охватывается онтогенезом, но и уловить в этом

развитии филогенетическую детерминанту, то, в чем проявляет себя история становления

человечества, и тем самым действительно "внести историческую перспективу" в

психологическое познание человека.

Решение проблемы совмещения историко-психологического и психоисторического

анализов может лежать на пути выделения внутренней динамики изменения предмета науки в

процессе ее исторического следования. Вскрыть же основные моменты этой динамики

позволяет историко-системный подход (Клочко, 1987, 1989, 1990, 1995). Попытаемся, опираясь

на основные положения этого подхода, проследить некоторые исторические вехи в становлении

проблематики самореализации личности.

Историко-системный подход основывается на предположении о том, что наука

представляет собой самоорганизующуюся систему, следовательно, развитие ее идет по линии

усложнения системной организации. Это означает, что внутренняя тенденция развития науки

может быть понята как движение ее по линии реализации все более высоких по уровню

типологических форм системного подхода. Можно предположить, что возникновение

категорий и принципов психологии является результатом этого движения науки по линии

закономерно сменяющих друг друга уровней системного изучения психологической

реальности. Отсюда следует, что внутренняя тенденция развития науки должна быть

направлена на все более многомерное и многокачественное изучение психологической

реальности. Историко-системный подход фиксирует закономерное движение психологической

мысли с одного "этажа'" познания на другие, все более высокие, с которых по-новому

открывается предмет науки и по-другому оформляются принципы его изучения и категории, в

которых фиксируется изучаемый предмет.

Самый первый (нижний) - досистемный уровень. Это уровень

непосредственного, простого знания, рассмотрение предмета исходя из него самого,

"предметоцентризм". Психология начала свою историю с этого уровня. Психология считает

своим предметом сознание и пытается понять его назначение, структуру и принципы работы, не

выходя за пределы самого сознания (интроспекция). Ни о какой самореализации личности речь

вообще не идет впервые это понятие появится в 1902 году. Примерно в это же время в

психологии начнется "бархатная" революция - состоится ее выход

"за пределы сознания", сменится предмет науки. Случайно ли именно в это время

заговорят и о самореализации? Думается, что нет. Разрешение внутренних противоречий науки

стадии "предметоцентризма" закономерно обусловливает возникновение первого, собственно

системного определения предмета науки. Как мы пытались показать выше, постановка

проблемы самореализации неизбежно выводит к необходимости привлечения системного

анализа, что и констатировалось при анализе теорий В.И.Кабрина, Д.А.Леонтьева,

Я.А.Пономарева и др. Переход науки на первый системный уровень определения предмета

является основанием для постановки проблем, требующих для своего решения системных

представлений. Другое дело, что этой "дозы" системности может хватить для первичной

постановки проблемы, ее объективации, но может не хватить для решения.

Первый уровень системности возникает на фоне конкретизации понятий "внешнее" и

"внутреннее", происходящей в связи с выходом науки за пределы "внутреннего" (сознание),

которое и составляло полный предмет науки, замыкая ее на себя. Новый предмет исследования

(психика) стал рассматриваться не только с точки зрения выявления внутренней сущности,

внутреннего качества, которое только проявляется в актах воздействия на него внешних

явлений, но и с точки зрения связи психики с целым классом различных явлений. С нашей

точки зрения, это и обусловило возможность постановки проблемы самореализации. Тем не

менее, человек, который и является субъектом самореализации, в психологии так и не появился.

Психическое стало исследоваться в различных связях и отношениях - по отношению к

сознанию, мозгу, поведению, деятельности, субъекту, личности и т.д. Произошло достаточно

быстрое обнаружение различных характеристик психического, несопоставимых между собой.

Предмет психологии стал превращаться в нечто неуловимое, "расползающееся" по разным

микросистемам, в каждой из них открывалась какая-то определенная качественная специфика

психического или особая его функция. Принципы детерминизма, устанавливающие причинную

связь между "внутренним" и "внешним", гипертрофирующие при этом роль первой либо второй

из взаимодействующих сторон, не могут не гипертрофировать понимание детерминации

поведения человека, его жизнедеятельности в пользу либо внутренних, либо внешних

факторов. Понятно, что очень непросто

объяснить детерминацию самореализации личности, используя принцип детерминизма

устанавливающий причины на полюсе внешнего. Поэтому и остались нерешенными проблемы

детерминации инициативного поведения (свободного, творческого, за пределами

необходимости, нефункционального и т.д.). Самореализацию также можно отнести к числу

инициативных форм поведения, т.е. такого поведения, которое инициируется самим субъектом.

Итак, уходя от противоречий досистемного "предметоцентризма", психология вышла на

первый уровень системности, что и привело к выделению множества аспектов в исследовании

психического. Невозможность соединить разнокачественные характеристики психики, которые

открывались в различных связях, в которые включалась психика для ее изучения, привело к

тому, что различные школы и направления продолжали углубленно изучать значимые для них

связи и отношения. Преимущество историко-системного подхода заключается в том, что он

позволяет проследить, каким образом микросистемы (психика и поведение, психика и

деятельность, психика и личность и т.д.) стали преобразовываться в методологические

принципы и подходы (деятельностный подход, личностный подход и т.д.), а затем в

моносистемы (деятельность, личность и т.д.), которые и становились предметом исследования в

теоретических моносистемах (психологическая теория деятельности, психологическая теория

личности и т.д.). В каждой монотеории имелось свое представление о детерминации

инициативного поведения, источники которого одни находили в деятельности, другие в

личности, третьи в сознании, а четвертые упорно искали в характеристиках внешнего

(побудительные свойства предметов и т.д.).

Вторая форма системного подхода характеризуется тем, что в основу ее положено

понятие "однородности", "однотипичности" явлений. Наиболее ясно выразил суть этой формы

Б.Ф.Ломов. "Будучи многообразными, психические явления выступают как явления одной

природы. Поэтому они и сами могут рас сматриваться как система" (Ломов, 1990, с.87). На базе

принципов деятельностного подхода, личностного подхода, принципа отражения возникли

различные моносистемы, ставшие предметом исследования в соответствующих научных

школах, каждая из которых брала один из принципов в качестве исходного.

Деятельность - это "система, имеющая строение, свои внутренние переходы, свое

развитие" (Леонтьев, 1975, с.81). Личность - это раз

вивающаяся система, "процесс становления личности можно представить себе как

развертывание целостной органической системы, в которой каждая часть предполагает каждую

иную и порождается ценой системой" (Анциферова, 1981, с.6). Психика объективно является

системой ... компонентов, изначально развивающихся из единого основания" (Брушлинский,

1982, с.5). За каждой системой постулатами закреплена способность к самодвижению,

саморазвитию, выходу за пределы самой себя.

Легко представить, что эти постулаты могут снять большинство проблем, в том числе и

проблему самореализации, но не разрешают их. Ясно, что ни внешнее, даже если оно и

действует на человека, ни деятельность, направленная на внешний мир, ни мозг, ни психика не

являются сами по себе субъектами деятельности и познания. Но ведь и личность, взятая в

изоляции от внешнего, от деятельности, от психики, от мозга, субъектом быть не может.

Проблема самореализации личности может быть решена, если указанные моносистемы

взять вместе, но это требует выхода на третий уровень системности - туда, куда выводит

внутренняя тенденция развития науки. Без этого подъема, как показывает историко-

системный анализ, приемлемых способов интеграции принципиально не существует, а

интеграция науки в виде проекции моносистем на одну "плоскость" приводит к эклектике

(Клочко, 1987, 1990, 1995). В специальном диссертационном исследовании, выполненном в

рамках теории психологических систем и посвященном изучению апробированных способов

интеграции психологического знания в контексте историко-системного подхода, показано

(Блок, 1997), что поиски оснований для интеграции науки были целенаправленными,

осознанными и закономерно менялись по мере поднятия науки на новые уровни системного

переопределения предмета науки.

Пытались выделить систему психологического знания посредством междисциплинарного

синтеза на основе комплексного подхода (Б.Г.Ананьев); предлагалось взять одну категорию,

один принцип и через него централизовать науку, привести ее в систему

(К.К.Платонов); привести в систему все принципы и через нее придать системность науке

(Б.Ф.Ломов); взять одно психологическое явление и посмотреть на него через "призмы"

различных теорий, каждая из которых базируется на каком-либо принципе (А.Г.Асмолов);

найти переходную концепцию, интегрирующую две или более теории на основе интеграции

принципов в один общий принцип

(К.А.Абульханова): перебросить "концептуальный мост" между двумя теориями и понятиями,

которыми эти теории пользуются (А.В.Брушлинский); создать типологию психологической

онтологии и, категориально определив ее базовые элементы, на их основе дополнить систему

общих психологии (Ф.Е.Василюк) и т.д.

Теория психологических систем возникла как результат осознанного следования в

соответствии с внутренней тенденцией развития науки (Клочко, 1987, 1995), переходящей на

новый уровень системного переопределения своего предмета.

Третья форма системного подхода связана с открытием метасистемы, по отношению к

которой изолированные до сих пор моносистемы могут быть определены как подсистемы, т.е.

элементы моносистемы. Доказано, что переход к третьей форме подготовлен диалектическим

отрицанием второй формы системного подхода, в ходе реализации которой накопилось

определенное количество внутренних противоречий и сформировалось достаточное количество

предпосылок для перехода. "Третья форма системного подхода, к которой приблизилась

современная психология, позволит осуществить интеграцию всех изолированных моносистем

(личность, психика, деятельность, природная и социальная системы) позволит представить их

взаимодействие и те продукты взаимодействия, которые определяют дальнейшее развитие той

интегративной целостной системы, в которую объединены все моносистемы и в которой они;

выступают как взаимодействующие подсистемы. Такую интегративную целостность мы и

определяем как психологическую систему" (Клочко, 1987, с.22).

Проблемы самореализации личности могут быть разрешены в процессе дальнейшего

развития системного взгляда на природу человека как целостного явления. Собственно

методологическими проблемами историко-психологического исследования проблемы

самореализации личности являются:

- проблема соотнесения историко-системного подхода, позволяющего выявить

внутреннюю тенденцию развития науки, с другими подходами, прежде всего с историко-

категориальным, парадигмальным, когнитивным, контекстным, предполагая, что только

система методов историко-психологического познания поможет осмыслить современное

состояние и перспективы развития всей проблематики самореализации личности;

- проблема соотнесения историко-психологического и психоисторического анализов: не

исключено, что психологи разных времен исследовали людей с разной степенью выраженности

у них потребности в самореализации, что эта потребность растет по мере развития

"человеческого в человеке" в ходе поступательного развития цивилизации.

Последнее означает, что не только психология "дорастает" до уровня возможности

постановки и решения проблем инициативного, свободного поведения, но и сами предметы их

исследования - люди - обретают в себе качества, наличие которых стимулирует постановку и

поиск решения новых психологических проблем. И тогда историк психологии уже не имеет

права делать суждения о том, что появившиеся новые категории и принципы отражают

исключительно внутреннюю логику развития науки - за этой логикой может скрываться логика

развития человечества.

Мы продолжаем работать над этими проблемами, но нельзя упускать из виду еще одну

возможность затронуть психоисторический аспект проблемы, обратившись к онтогенезу. Пусть

он и не повторяет филогенез, но какие-то параллели все равно остаются.

1.5. Онтогенетический аспект самореализации

Как справедливо замечает В.Т.Кудрявцев, в научном сообществе принято ослаблять

напряжение сложной проблемы путем ее «снятия", замыкания проблемы в некотором

«основополагающем» абстрактном принципе. "Не избежала этой участи и по-прежнему

открытая проблема историзма в психическом развитии человека" (Кудрявцев, 1998. с.5). Таким

и "основополагающим", и абстрактным для психологии оказался принцип историзма (в его

традиционном теоретико-психологическом истолковании).

Самоочевидным и истинным кажется утверждение, возведенное в ранг методологического

принципа, о том, что психическое развитие человека имеет конкретно-историческую природу.

Однако, задается вопросом В. Т. Кудрявцев, не слишком ли форсировала теоретическая

психология решение основного вопроса «Что есть история?» применительно к становлению

духовной сферы человека - все ведь не так просто, если вести речь о сущности исторического

развития. Именно с выяснения этой сущности начинали свои построения выдающиеся

творцы проектов «исторической психологии» — В. Вундт, В. Дильтей, Л. С. Выготский.

Для многих людей на Земле не является секретом, что человек - продукт истории, но

простое утверждение этой "истины" вряд ли может как-то облегчить понимание сущности

скрывающегося внутри психоисторического движения драматического процесса "очеловечи-

вания". С нашей точки зрения, потребность и способность человека к самореализации,

самоактуализации, самодетерминации и т.д. нельзя понять вне психоисторического контекста, а

значит, они могут и должны быть поняты как результат антропогенеза, проявляющегося в

растущей многомерности человека как развивающегося явления. Есть достаточно много

философских и конкретно-научных указаний на "историческую неодномерность" человека,

которая накладывает свой отпечаток на обыденные явления его психики. Вполне естественно

стремление психологов реконструировать эту неодномерность в психологических категориях.

"Симптоматично и то, что в психологии почти не затрагивалась проблема многообразия форм и

уровней исторической детерминации развивающегося индивидуального сознания" (там же,

с.5). С нашей точки зрения, проблема исторической неодномерности человека получит решение

в том случае, если будет переформулирована как проблема исторического становления

многомерности его.

Такое заключение имеет основание, если учесть, что онтогенетическое развитие человека

может быть понято именно как становление многомерного мира личности (Клочко, 1998),

следовательно, филогенетическое развитие не может не содержать соответствующего

становления мерностей, но только в историческом масштабе. Если существует соответствие

между филогенезом и онтогенезом, т.е. между ними действительно имеется нечто общее,

которое и делает допустимым реконструкцию одного через другое, то стоит прибегнуть к такой

реконструкции.

Необычность проблемы реконструкции филогенеза через онтогенез заключается в том,

что привычной для психологии является как раз обратная проблема. Например, Я.А.Пономарев

считал, что существует закон трансформации этапов развития явлений (системы) в структурные

уровни его организации в ходе развития. В соответствии с этой логикой, реконструируя этапы

филогенетического развития, исследователь неизбежно встанет перед проблемой

онтогенетического развития как проблемой трансформации этих этапов в струк-

турные уровни организации человека как системы. Мы попытаемся перевернуть

проблему. Нельзя ли, выделяя структурные уровни в онтогенезе человека, реконструировать по

ним не сам филогенез, что потребовало бы реконструкции всей динамики многообразия форм и

уровней исторической детерминации, а это невозможно в принципе, но основные этапы

становления психики, сознания, личности в антропогенезе – те самые, что трансформировались

в структурные уровни онтогенеза, "просвечиваются" в них?

Как прямая проблема (от этапов развития к уровням системной организации), так и

обратная (реконструкция этапов в опоре на уровни) являются сложнейшими

методологическими проблемами. Обратная, на наш взгляд, сложнее. Однако и прямая

проблема, и это прекрасно осознавал сам Я.А.Пономарев, требует для своего решения большой

предварительной работы, которая позволила бы выработать общее представление о

превращении этапов развития системы в структурные уровни ее организации. В науке не

хватает средств создания представления о рассматриваемой трансформации, не хватает

непосредственных образцов такой трансформации. Тем не менее сама проблематика (или

близкая к ней) знакома науке. А.Я. Пономарев полагает, что справедливость последнего

утверждения можно продемонстрировать на примере соотношения реконструкции этапов

развития механизма общественного познания по данным о развитии этапов психологического

механизма поведения, но первично необходимо поменять то и другое местами, поставив вопрос

о реконструкции онтогенеза по данным филогенеза. "В таком случае мы получим нечто близкое

к содержанию биогенетического закона или общего положения о повторении филогенеза

онтогенезом" (Пономарев, 1983, с.26)

Постоянно идущая в науке открытая и скрытая полемика относительно этого положения

показывает, что в общих чертах сам принцип повторения филогенеза онтогенезом не вызывает

категорических возражений, но два момента были и продолжают оставаться спорными. Во-

первых, это вопрос о форме сходства фило- и онтогенеза, про которое понятно только, что это

далеко не тождественные друг другу явления. Во-вторых, это все еще открытый вопрос о том, в

какой мере и качественной соотнесенности онтогенез повторяет филогенез.

Основные трудности проблемы трансформации, как считает А.Я.Пономарев, связаны с

тем, что анализ соотношения фило- и онтогенеза никогда еще не опирался на данные

непосредственно наблюдаемого образца, поскольку филогенез недоступен непосредственному

наблюдению, а имеющиеся представления о филогенезе тех или иных образований в

большинстве случаев весьма неточно, а иногда и искаженно отображают ход событий.

Подтверждением этому могут служить предпринимавшиеся в психологии (особенно

зарубежной) попытки распространить действие биогенетического закона на онтогенез

поведения человека. Эти попытки оказались малоубедительными в связи не столько с тем, что в

то время не были известны законы трансформации филогенеза в онтогенез, сколько с тем, что

использованное в этих попытках представление о филогенезе было весьма далеко от реальности

- таким представлениям о филогенезе онтогенез не соответствовал. Это позволило поставить

под сомнение правомерность биогенетического закона, во всяком случае в области поведения.

С точки зрения А.Я.Пономарева, такое заключение было явно поспешным. Очень интересен

вывод, к которому он приходит: "...многие элементы понимания филогенеза сами должны быть

преобразованы под влиянием фактов онтогенеза (точнее — под влиянием теории

взаимодействия и развития, учитывающей факты онтогенеза)" (там же, с.27).

Возвращаясь к интересующей нас проблеме самореализации. не обходимо поставить два

весьма важных вопроса. Если ребенок рождается без выраженной возможности и потребности в

самореализации, если эти свойства обретаются им в ходе онтогенетического развития, то нельзя

ли обнаружить в самом онтогенезе подобную "точку бифуркации", после которой меняются

образ мира и образ жизни человека, источники его активности и т.д.? Если такая точка в

развитии онтогенеза действительно существует, то нельзя ли найти ее и в самом процессе

антропогенеза?

Есть некоторые указания, позволяющие ограничить зону поиска такой точки в онтогенезе

человека и идентифицировать ее. В своих целях, решая собственную исследовательскую

задачу, А.Я.Пономарев к таким указаниям приходит. "По литературным данным хорошо

известно, что отдельные элементы структуры механизма обычных форм поведения становятся

непосредственно наблюдаемы в случаях нарушения его нормального функционирования" (там

же, с.27). Такие случаи широко описаны в патологии, но сис-