Каримов М.М Учебник по культурологии

Подождите немного. Документ загружается.

У религиозного искусства свои закономерности: оно всегда

символично, созидается в соответствии с определенными канонами, то есть

регламентируется религиозными институтами и чаще всего обезличено. Мы

не знаем имен авторов икон, которые различаем лишь по специфической

манере новгородской, псковской или московской школ, неизвестны и мас-

тера, создавшие прекрасные арабески мусульманских орнаментов и т. п.

Религиозное искусство отличается особой символичностью. В

мусульманской архитектуре купол мечети — символ божественной красоты,

башня минарета — символ божественного величия, письмена на стенах

мечети — символ божественного имени Аллаха. Князь Е. Трубецкой,

называя русскую икону "умозрением в красках", утверждал, что за

"несравненным языком" религиозных символов стоит вопрос о смысле

жизни. Раньше даже неграмотные люди могли "прочитать" икону, видели

скрытый смысл в движениях, жестах, персонажах. Глубоко символичен язык

жестов на иконе; рука, протянутая вперед ладонью вверх, означает

покорность, повиновение; рука, прижатая к щеке изображаемого персонажа,

— символ печали.

Но искусство и в системе культа продолжает оставаться

художественным творчеством, продолжает вызывать эстетические

переживания. И религия, и искусство обращаются к самым тонким струнам

человеческой души. Не случайно во время расцвета художественной

культуры в эпоху Возрождения именно через религиозные сюжеты

утверждались гуманистические идеалы.

В отличие от ранее приведенных тесных взаимоотношений религии с

другими формами культуры религию и науку часто противопоставляют. Мы

привыкли к утверждению о том, что наука и религия представляют собой два

диаметрально противоположных пласта, наличие одного из которых означает

полное и тотальное отрицание другого. Действительно, в эпоху господства

религиозных систем как форм познания мира и как структур массового

сознания, наука подавляется и преследуется. В эпоху господства науки как

формы познания мира и как ориентации массового сознания их позиции

меняются: уже религиозность преследуется как идеологически, так и

другими средствами вплоть до применения силовых методов.

С точки зрения богословия противоречия между религией и наукой

нет, так как у них разные объекты изучения и возможно четко разграничить

сферы деятельности науки и религии. В атеистической литературе

пропагандировалось мнение, что научное знание и религиозная вера

несовместимы и каждое новое знание уменьшает область веры. На самом

деле отношения между научным и религиозным типом миропонимания,

конечно, гораздо сложнее.

Водораздел между наукой и религией проходит в соответствии с

соотношением в этих отраслях культуры разума и веры. В науке

преобладает разум, но в ней имеет место вера, без которого познание

невозможно – вера в чувственную реальность, которая дается человеку в

ощущениях, вера в познавательные возможности разума и в способность

научного знания отражать действительность. Без такой веры ученому трудно

было бы приступить к научному исследованию. Наука не исключительно

рациональна, в ней имеет место и интуиция, особенно на стадии

формирования гипотез. С другой стороны, и разум, особенно в

теологических исследованиях, привлекался для обоснования веры, и далеко

не все церковные деятели соглашались с афоризмом Тертуллиана: «Верую,

потому что абсурдно».

В США был проведен опрос среди ученых. Цель – выяснить, верят ли

они в Бога? Оказалось, что 61% относит себя к атеистам, среди

академической элиты – 70%. Исследование полностью воспроизвело опрос

1914 г., когда атеистами были 58% ученых и 70% наиболее выдающихся из

них. Таким образом, научный прогресс картину не изменил. Один из наших

современников сказал, и нее без основания, что в наш материалистический

век серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди.

Люди такого склада, как например, А.Эйнштейн, черпают силу в

космическом религиозном чувстве.

Наука в системе культуры

Наука имеет своей целью рациональную реконструкцию мира: описание,

объяснение и предсказание процессов и явлений действительности,

составляющих предмет ее изучения, на основе открываемых ее законов. Под

наукой в наше время понимается: во-первых, особая совокупность знаний;

во-вторых, особый вид деятельности; в-третьих, особая отрасль

общественного труда.

В развитии науки воплощена прежде всего эволюция мышления

человека, его интеллекта; она содействует становлению и обогащению

абстрактно-логического мышления. Вместе с тем природа человека далеко не

сводится к мыслительной деятельности. Важнейшей характеристикой

жизнедеятельности человека является ее эмоцианально-нравственный аспект,

представления о котором воплощены главным образом в искусстве.

Взаимодействие науки и искусства обусловливает целостное развитие

человеческой личности, ее духовного мира. Наука есть постижение мира в

котором мы живем; она существует как особый способ производства

объективных знаний. Объективность не включает в себя оценочное

отношение к субъекту познания, то есть наука лишает объект какого-либо

ценностного значения для наблюдателя. Наука, давая знания человеку,

вооружает его, дает ему силу. «Знание – сила!» - утверждал Ф.Бекон.

Научное познание основано на целом ряде принципов, которые

определяют, уточняют, детализируют формы научного познания и научного

отношения к постижению действительности. Это принцип объективности,

что означает признание факта существования независимого от человека и

человечества, от его сознания и интеллекта, внешнего мира и возможности

его познания. Принцип причинности предполагает, что все события в мире

связаны между собой причинно-следственными связями. Принцип

рациональности исходит из того, что любое научное утверждение имеет

смысл и принимается научным сообществом только тогда, когда оно

доказано. Принцип теоретичности полагает, что отрывочный факт сам по

себе значения в науке не имеет. Для того чтобы научное исследование давало

достаточно целостное представление о предмете изучения, должна быть

построена развернутая теоретическая система, называемая научной теорией.

Принцип системности утверждает, что любой объект, являющийся

системой,— это не только совокупность элементарных составляющих, но и

совокупность сложнейших связей между ними. Принцип критичности - в

науке нет и быть не может окончательных, абсолютных, утвержденных на

века и тысячелетия истин.

В науке нет абсолютных авторитетов, в то время как в

предшествующих формах культуры обращение к авторитету выступало в

качестве одного из важнейших механизмов реализации способов

человеческой жизни. Авторитеты в науке возникают и рушатся под

давлением новых неопровержимых доказательств.

Какое-то время наука развивалась в лоне культуры. Духовная эволюция

через миф, религию и философию привела человечество к науке. Наука

возникла и развивалась в рамках древнейших цивилизаций и первоначально

полностью была прерогативой культуры уже потому, что первой наукой

принято считать философию. Именно она изначально выступала в качестве

универсальной науки, акцентируя гуманистическое содержание

жизнедеятельности античного человека, его социального статуса,

внутреннего мира, познавательных способностей, взаимоотношений с себе

подобными, сути творчества. В таком понимании философия была

исключительно культурным явлением. Но уже в те времена часть

результатов научных изысканий была органично включена в

цивилизационные процессы. Астрономия давала возможность заниматься

прибрежным судоходством, математика составляла основу не только

строительного дела, но и музыки.

Философия, будучи сначала единой и неразделенной наукой, при

дифференцированном состоянии отдельных наук становилось отчасти

органом, соединяющим результаты деятельности всех остальных наук в одно

общее познание, отчасти проводником нравственной и религиозной жизни. В

19-20 веках на новом этапе развития знаний зазвучали противоположные

суждения о величии науки и неполноценности философии. Позитивизм -

одно из направлений в философии - поставил под сомнение ее

познавательные возможности, ее научность. В нем философия из «королевы

наук» превратилась в «служанку», суррогат науки, имеющий право на

существование в те периоды, когда еще не сложилось зрелое научное

познание. Однако общемировоззренческие, теоретико-познавательные

основания науки изучаются, отрабатываются и формируются в сфере

философии. Наука нуждается в целостных представлениях о мире, о

принципах его устройства, общих закономерностях, но сами они таких

представлений не вырабатывают.

Пути движения культуры и науки уже на первых этапах развития были

нетождественны. Точные науки все больше тяготели к рационально-

прагматичному, а не мировоззренческому знанию. Со временем произошло

разделение на гуманитарные науки и науки природно-естественного цикла.

Первые, бесспорно, являются составной частью культуры. Но вторые в силу

нарастающей прагматичности и прикладной функции со временем (рубеж

XIX—XX вв.) стали постепенно выходить за пределы культуры.

Итак, культура и наука довольно сильно взаимосвязаны, у них есть

много общего, но есть и существенные различия. Поэтому культуру нельзя

однозначно причислять к науке и, наоборот, нельзя отрицать ее научность.

Культура - отдельная форма познания, имеющая научные основы,

проявляющая себя в тех областях научного знания, когда теоретический

потенциал в этих областях либо мал, либо вообще отсутствует.

Наука имеет строго очерченные границы, в рамках которых может

развиваться рациональное знание. Высшая ценность для науки – истина, в то

время как высшая ценность для культуры – человек. Наука, будучи мощным

средством рационализации человеческого труда, может с успехом

«роботизировать» человека. Подавляя другие формы истин, наука

ограничивает возможности духовного развития. Культура же представляет

собой более открытую систему, она может включить наравне с научным

знанием другие формы культурного бытия, например мифологические или

иррациональные мистические. Культура распахнута, у нее нет пределов

роста в многообразии реальных форм бытования, как и у науки на пути

восхождения к новым истинам, но эти истины по воле не слишком

совестливых политиков дорого могут стоить миру и человечеству. Нечто

подобное имел в виду Питирим Сорокин, когда писал: «Наука, вместо того

чтобы служить богу творчества, служит дьяволу разрушения». Наука – это

творческая лаборатория только разума, в то время как культура –

человеческого духа.

Наука и нравственность

Многие аспекты взаимодействия человека и природы приводят к

появлению проблемы отношения науки и нравственности. Например,

рационально ответить на вопрос, почему нельзя убивать живые существа,

почти невозможно - все будет приблизительно. Те, кто чувствует в себе этот

запрет, опираются отнюдь не на рациональные доказательства, а на такой

хрупкий элемент, как мораль, совесть, жалость, наконец, чувство гармонии

мира.

Зачастую из средства познания мира наука превращалась в цель,

подминая в сознании ученого гуманистические цели, идеалы. Идеалом

становилось достижение научной истины в чистом виде, вне зависимости от

того, какие последствия это может иметь для человечества. Науку обвиняют,

хотя и несправедливо, в том, что она подорвала мораль. Это означает в ка-

кой-то степени обособление науки от культуры, что могло стать возможным

лишь при определенной направленности личности ученого как носителя и

культурных традиций, и научных парадигм своей эпохи. На самом деле

этическое поведение человека должно основываться на сочувствии,

образовании и общественных связях. Никакой религиозной основы для

этого не требуется.

У истоков современной науки стояли люди энциклопедически

образованные, обогащенные всеми достижениями гуманистической

культуры, озабоченные поисками духовного совершенства. Не случайно

многие из них обладали не только научным талантом, но и даром философа и

художника; классическим примером могут служить Леонардо да Винчи и

М.В. Ломоносов. Но не только они. Не было бы ни одного физика,

математика, астронома того периода, не оставившего и глубоких

философских сочинений (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Г. Лейбниц и др.). Эти ученые,

занимаясь конкретными исследованиями, ощущали также персональную

ответственность за те научные открытия, которые они делали. Именно

поэтому они пытались осмыслить и сущность бытия, познания и самого

человека.

Научный работник сегодняшнего дня — это не ученый прошлого с его

личностным отношением к науке, истине, к человеку, а представитель

массовой профессии и чаще всего член большого коллектива, где начало и

конец нити прогресса, культуры, в которую должно быть вплетено то или

иное открытие, теряются, не осознаются, а ответственность за истину и тем

более за отдельные результаты работы размывается. Многие открытия

Леонардо да Винчи с трудом прочитываются даже сейчас, так как написаны

шифром. Он боялся, что, используя его открытие некоей смеси для

длительного нахождения под водой, люди по своему неразумению смогут

причинять слишком большой вред друг другу, подплывая и уничтожая

корабли противника. А вот известный «отец нейтронной бомбы» Тейлор не

чувствовал своей ответственности за возможную гибель масс людей и даже

гордился тем, что «его бомба» — самая чистая, т. е. люди на большой

территории погибнут, а материальные ценности останутся в пользование его

стране (США).

Как-то Н. Бора, причастного к созданию оружия массового поражения,

спросили: «А взорвется ли она (бомба) в согласии с законами природы? —

Разумеется, она взорвется! — безрадостно ответил физик. — Но... что будет

дальше?» Этот вопрос мучил ученого более всего. Бор испытывал глубокие

нравственные переживания по этому поводу. Поэтому столь логичен вывод,

сделанный ученым в конце 1950-х годов в одном из писем другу: «Квантовая

теория больше не влечет меня к своим проблемам. Ныне первостепенная

проблема этическая — поиски пути к ядерному миру».

В конце XX в., когда стало возможно клонирование живых существ,

темой научных дискуссий становится вопрос о подобном эксперименте над

человеком. Возникла тревога: принесет клонирование пользу человеку или

грозит несчастьем, масштаб которого общество еще не в состоянии оценить?

Есть много «за» и «против». Решать следует, очевидно, через призму

нравственности. Истину необходимо взвешивать на весах человечности.

Искусство в системе культуры

Искусство, одна из специализированных форм культуры, существует

параллельно с мифом, религией и другими сферами духовной культуры.

Выделяют несколько подходов в осмыслении этого явления. Во-первых,

искусство – это специфический вид духовного отражения и освоения

действительности, "имеющий целью формирование и развитие способности

человека творчески преобразовывать окружающий мир и самого себя по

законам красоты". Во-вторых, искусство - это один из элементов культуры, в

котором аккумулируются художественно - эстетические ценности. В-

третьих, это форма чувственного познания мира.

Если попытаться лаконично определить, что такое искусство, то можно

сказать, что это "образ" — образ мира и человека, переработанный в

сознании художника, выраженный им в звуках, красках, формах. В

художественных образах отражается не только действительность, но и

мироощущение; мировоззрение культурных эпох. В культуре существует

некая сфера "эстетического" (с греч. — чувствующий, относящийся к

чувственному восприятию). Именно здесь раскрывается суть прекрасного и

безобразного, возвышенного и низменного, трагического и комического.

Эстетическая связь искусства и природы "состоит не в повторении, а в

продолжении того художественного дела, которое начато природой"(В.

Соловьев) . Искусство обогащает культуру духовными ценностями через

создание субъективированных представлений о мире, через систему образов,

символизирующих смыслы и идеалы определенного времени, определенной

эпохи.

Для обозначения эстетического воздействия искусства на человека в

античной философии появляется термин "катарсис". Аристотель понимал

под катарсисом очищение через страх и сострадание. Искусство, особенно

трагедия, заставляя человека жить жизнью другого, переживать ее как свою

собственную, учит видеть в другом человеке себе подобного, очищает душу,

отучает от эгоизма. Мы обращаемся к искусству и для того, чтобы получить

удовольствие. В зависимости от степени овладения "языками искусства",

люди получают удовольствие от фильмов А. Тарковского или триллеров, от

"бульварной" детективной литературы или поэзии Гете и романов

Достоевского, от музыки Шопена или концерта любимой рок-группы. Но

чувственное удовольствие можно считать лишь одной из граней более

сложного эстетического восприятия.

Искусство — явление в культуре не изолированное. Оно находится в

гуще других духовно-ценностных форм и испытывает на себе их активное

влияние.

Взаимоотношения морали и искусства можно проследить со времен

становления человеческой культуры. Укоренившись в общественном

сознании, моральные нормы всегда искали себе закрепление и в

художественных формах. Все мифологии мира пропитаны моральными

принципами, оценками, установками, свойственными определенному

времени, месту и этносу. Искусство неотделимо от использования моральных

установок как общечеловеческого, так и национального характера, как

классового, сословного, так и возрастного характера. У Чуковского в

«Мойдодыре» декларируется одна очень простая и понятная для детей

мысль: «Надо, надо умываться по утрам и вечерам, а нечистым трубочистам

— стыд и срам, стыд и срам». Но искусство может быть и бунтарским,

выступать с критикой общепризнанной, консервативной морали. В связи с

этим можно обратиться к творчеству Л. Толстого. Его романы «Анна

Каренина», «Воскресение», «Крейцерова соната» есть не что иное, как

острая, нелицеприятная критика светской морали с элементами лицемерия и

ханжества.

Взаимодействие искусства и философии имеет свои закономерности. Не

случайно искусство, как и философию, можно назвать самосознанием

культуры: это как бы художественный взгляд "изнутри" в рамках какой-либо

эпохи или типа культуры. Любой художник, обдумывая и создавая свои

произведения, в той или иной форме доносит до нас не только свои чувства,

но и свои представления о мире, которые могут либо отражать

мировоззренческие взгляды эпохи, либо противостоять им в периоды

кризисов. Философия разными способами влияла на искусство. Наиболее

отчетливо это сказалось в возникновении своего рода философского романа.

Это связано с масштабностью его формы, аналитичностью, глубиной мысли.

Подобными качествами отличалось творчество О. Бальзака, Л. Толстого, Т.

Драйзера, Ф. Достоевского, Т. Манна, Г. Гессе.

Проблема соотношения отдельных элементов в системе культуры

затрагивает и особенности творческого мышления. Это проявляется,

например, в характеристике взаимодействия науки и искусства. Наука

опирается на логическую систему доказательств, тогда как искусство,

включающее элементы удовольствия, в строгости мышления не нуждается.

Цель науки можно обозначить как стремление к познанию мира рацио-

нальными методами, а для искусства познание, отражение действительности

— это только одна из его граней наряду с другими — эстетическими,

оценочными, игровыми, гедонистическими и др. Для науки характерны:

непротиворечивое, строгое мышление, наднациональный характер; для

искусства: мышление нестрогое, метафорическое, опирающееся на

чувственные образы, включающее индивидуальность художника и

национальные особенности его культуры. Объектом естественных наук

можно назвать всю природу и человека, как часть этой природы, объектом

искусства — человека, его духовность и отношение к миру. Проводя

аналогии между наукой и искусством, отечественный философ П.П.

Гайденко писала: "Как живопись XV—XVI вв. обращается к перспективе, так

наука этого периода - к геометрии... Подобно тому, как перспектива

становится методом для изображения природы, геометрия становится

методом познания природы". В эпоху Ренессанса художники, опираясь на

открытие прямой перспективы, утверждали гуманистические идеалы на

холсте, а ученые, в соответствии с духом времени, стремились дать

упорядоченную картину мира (Галилей). Противопоставление этих двух

способов познания — научного и художественного, абсолютизация

рациональности приводят к крайностям. Это как бы два полюса в культуре и

две части единого целого: человечество должно осознать существующее

противоречие, разрешая его через гуманизацию самой науки.

Связь искусства и науки свойственна и для такого специфического

жанра, как научная фантастика. Он возник на рубеже XIX—XX вв. Его

появлению мы обязаны бурному развитию научного знания. Художественное

прогнозирование основано на принципе опережающего отражения. В

произведениях этого жанра писатель, опираясь уже на научные достижения,

строит мысленный эксперимент, который иногда удачно прорицает картину

будущего. Основоположниками этого жанра в литературе стали: Ж.

Берн, Г. Уэллс, К. Чапек, С. Лем, Р. Брэдбери, А. Азимов. Как правило, в

научной фантастике искусство предвосхищало научные открытия. Иногда

искусство обращается к темам, тесно связанным с научными

исследованиями, и на их фоне дает развитие художественных характеров. В

этом плане показательно творчество Д. Гранина, известные его повести и

романы, в частности «Иду на грозу», «Зубр». Здесь же уместно вспомнить

роман В. Дудинцева «Белые одежды», посвященный критике лысенковщины.

Существует определенная связь художника с обществом. Художник

осознанно или неосознанно выражает интересы определенных социальных

слоев, групп, классов, партий; взгляды, настроения, мысли и чувства

определенной культурно-исторической эпохи. Их отражением была

обращенность искусства к Богу в европейской средневековой и восточных

культурах, в революционных эпохах оно звало на баррикады, выполняло

идеологические задачи тоталитарной власти. Активное воздействие

искусства на общественное мнение возможно потому, что искусство

направлено на эмоционально-чувственную сферу человека, более

восприимчивую и отзывчивую, чем абстрактно-логические структуры.

Однако нельзя не увидеть значительной независимости искусства от

политической сферы. Настоящее искусство редко бывает политически

ангажированным. Художники что называется от Бога, как правило,

стараются избежать союза с властью. Темы взаимоотношения художника и

власти остро переживались Пушкиным. Не случайно фраза: «Минуй нас

пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь», — стала

афористической. Власть очень часто стремится превратить искусство в свою

служанку.

Художники нередко проявляли свою независимость от общества в

любом его проявлении. Русский мыслитель С. Булгаков утверждал, что

истинное искусство свободно в своих путях и исканиях, оно "само себе

довлеет, само по себе ищет, само себе закон". Повинуясь внутреннему зову,

а не социальному заказу, поэт испытывает чувство удовлетворения от своего

произведения либо же он сам себя осудит и отвергнет результаты своего

творчества. Повинуясь такому внутреннему импульсу, Н.Гоголь сжигает

рукопись второго тома «Мертвых душ» и создает покаянную исповедь

«Избранные места из переписки с друзьями». Вместе с тем мы знаем

огромное количество гениальных произведений, написанных по "заказу"

(почти вся живопись эпохи Возрождения, музыка Баха, Моцарта и т.д.). Для

истинного художника "заказ" — широкое поле для творчества, выражение

своего "Я".

Роль искусства в развитии культуры противоречива. Оно

конструктивно и деструктивно; может воспитывать в духе возвышенных

идеалов и наоборот. В целом же искусство способно поддерживать

открытость системы ценностей, поиска и выбора ориентации в культуре, что

в конечном счете воспитывает духовную независимость человека, свободу

духа. Для культуры это важный потенциал и фактор ее развития.

Массовая и элитарная формы культуры

Бурные изменения культуры XX в. выражаются и в разделении

художественной культуры. Если до середины XIX в. она была уделом почти

исключительно свободных и обеспеченных высших слоев общества, а народ

довольствовался культурой «фольклорной», то с быстрым ростом «среднего

класса» ситуация кардинально меняется. Утверждение массовой культуры

произошло в середине XX в., когда средства массовой информации проникли

в большинство стран мира и стали доступны представителям всех

социальных слоев. Средства массовой информации не только сделали

доступной любую информацию достоянием всех людей, но они

одновременно формировали общие стандарты потребления, объединяли

людей, стирали различия между ними. В силу этого массовая культура

неразрывно связана со средствами массовой коммуникации.

Между тем до сегодняшнего дня как в обществе, так и в гуманитарном

знании, в том числе в культурологии, остаются непроясненными

существенные моменты теоретического и практического плана. Нет единого

мнения относительно того, что считать массовой культурой и как определять

ее временные границы: присутствовала ли она во всех исторических типах

культуры или в их большинстве, выступая субкультурным или

контркультурным образованием, либо это признак только нашей эпохи?

Мы будем исходить из того, что есть предыстория массовой культуры.

В собственном смысле массовая культура проявила себя впервые в США на

рубеже ХIХ-ХХ веков. Известный американский политолог Збигнев

Бжезинский любил повторять фразу, которая стала со временем расхожей:

«Если Рим дал миру право, Англия — парламентскую деятельность, Франция

—культуру и республиканский национализм, то современные США дали

миру научно-техническую революцию и массовую культуру». Для рубежа

ХIХ-ХХ веков стала характерной всеобъемлющая массовизация жизни. Она

затронула все ее сферы: экономику и политику, управление и общение

людей. Активная роль людских масс в различных социальных сферах была

проанализирована в ряде сочинений XX века.

В середине 90-х гг. XIX в. вышла вызвавшая много шума работа

французского психолога, антрополога и археолога, автора трудов по

теоретическому и экспериментальному естествознанию Г. Лебона

«Психология народов и масс». По его мнению, масса изменяет человека

следующим образом: 1) объединяясь в некое множество, люди чувствуют

прилив необыкновенной мощи; силы, обычно обуздываемые,

раскрепощаются, человек не в силах устоять от соблазна их выплеснуть; 2)

человек в массе мгновенно заражается общей эмоцией, причем нередко в

жертву общему приносится личный интерес; 3) человек в массе становится

удивительно внушаемым, лишается своей «суверенной воли». Вердикт,

выносимый Лебоном массе, отрицателен и прежде всего потому, что масса

оппозиционна индивиду. 3. Фрейд в свой статье «Психология масс и анализ

человеческого Я» пришел к неутешительному выводу о том, что утрата

индивидуальности, возвращение в доиндивидуальное состояние является

актуализацией архаических пластов психики, свойственной всем людям.

Анализу характерных черт такого человека посвящена вышедшая в 1930

г. работа испанского мыслителя X. Ортеги-и-Гассета «Восстание масс». Он

выводит само понятие «масса» из определения «толпа». Масса — это

средний человек. У него чисто количественное определение «многие» пе-

реходит в «качественное». «Масса — это посредственность». Самое же

неприятное состоит в том, что в наше время, по мнению философа, именно

такие «заурядные души» доминируют. Причину выдвижения масс на

авансцену истории Ортега видит в низком качестве культуры, когда человек

данной культуры «не отличается от остальных и повторяет общий тип».

В книге Д. Белла «Конец идеологии» (1960 г.) особенности совре-

менного общества определяются возникновением массового производства и

массового потребления. Здесь же автор формулирует пять значений понятия

«масса»:

1. Масса как недифференцированное множество (т.е. проти-

воположность понятию «класс»). 2. Масса как синоним невежественности. 3.

Массы — механизированное общество (т. е. человек воспринимается как

придаток техники). 4. Массы как бюрократизированное общество (т.е. в мас-

совом обществе личность теряет свою индивидуальность в пользу

стадности). 5. Массы как толпа. Здесь заложен психологический смысл.

Толпа не рассуждает, а повинуется страстям. Сам по себе человек может

быть культурным, но в толпе — это варвар. И Д. Белл делает вывод: массы

есть воплощение стадности, унифицированности, шаблонности.

Научно-технический прогресс способствовал высвобождению большого

количества времени у значительной части населения западного мира и

возникновению потребности в досуге у самых широких слоев общества.

Заполнение этого досуга стало прерогативой массовой культуры, которая

поставила практику развлечений на самую широкую ногу. Спрос рождает

предложение, и на смену свободному духовному творчеству приходит так

называемое духовное производство, живущее по законам рынка. Его главная

цель, как и любого другого бизнеса, – получение прибыли.

См. об этом в гл. 9.