Иванов П.М. Гонконг: История и современность

Подождите немного. Документ загружается.

вой мировой войны". Такое участие в «имперской обороне» под-

няло самосознание населявших Гонконг англичан, они стали на-

стаивать на большем самоуправлении. И поскольку в очеред-

ном королевском патенте на управление Гонконгом было за-

фиксировано, что губернатор является высшим административ-

ным и законодательным лицом в колонии, а в законодательном

и административном совете по-прежнему в меньшинстве оста-

лись «неофициальные» члены, в Гонконге развернулось движе-

ние за самоуправление.

3 мая 1917 г. возникла Гонконгская ассоциация конституци-

онной реформы, возглавленная двумя избранными депутатами

законодательного совета Г. Холиоком и Г. Поллаком. В тече-

ние ряда лет они организовывали бурные собрания, принимав-

шие петиции к губернатору, в парламент. Однако в феврале

1921 г. был получен официальный отказ британского парла-

мента. В Лондоне сочли нецелесообразным передавать власть

в руки кучки предпринимателей и адвокатов, что могло бы

лишь осложнить ситуацию в колонии, где начались частые за-

бастовки. Англия по-прежнему придавала большое значение

Гонконгу, как одной из главных опор своего влияния на Даль-

нем Востоке, своего рода «крепости», управляемой губернато-

ром, подчиненным непосредственно Лондону.

Позднее в виде уступки в составе административного и за-

конодательного совета были произведены изменения, существен-

но не повлиявшие на существо колониальной системы управ-

ления. В 1928 г. число чиновников в законодательном совете

увеличилось до 9, а неофициальных членов — до 8 (теперь гу-

бернатор назначал 6 из них, причем трое были китайцами).

Так администрация Гонконга продемонстрировала «желание

учесть рост националистических настроений» в Китае. Еще од-

ним свидетельством стремления англичан заручиться поддерж-

кой китайской буржуазии колонии в период революционного

подъема в Китае стало включение уже упоминавшегося выше

Чжоу Шоучэня в 1926 г. в состав административного совета,

куда раньше китайцы не входили.

Отношения администрации колонии с местным населением ос-

тавались напряженными. Это объяснялось не только националь-

ным антагонизмом, но и нежеланием властей урегулировать

актуальные для местных жителей проблемы. Гонконгские ки-

тайцы ответили на это созданием разного рода неофициальных

органов самоуправления. Ранее мы говорили уже о Комитете

больницы «Дунхуа», об обществе «Баолянцзюй». В первой тре-

ти XX в. движение за самоуправление как результат неудовлет-

воренности официальной политикой активизируется также и в

«Новых территориях»

В целом английские власти в первой трети XX в. согласны

были на ограниченные формы привлечения к управлению ки-

тайского общества, да и то лишь представителей его верхушки:

крупных коммерсантов, юристов, сельских шэньши. Между тем

враждебность во взаимоотношениях колонизаторов с трудящи-

мися Гонконга нарастала. Ряд событий в истории колонии стал

цепью кульминаций этого конфликта. Гонконг вовлекается в ре-

волюционные события в Китае.

Гонконг и антиимпериалистическая борьба

в Китае

Продолжение острой политической и вооруженной борьбы в

Китае между различными группировками бюрократов и мили-

таристов не оставило Гонконг в стороне. Китайское население

колонии живо реагировало на события в Китае. К началу Синь-

хайской революции подъем националистических и антиимпериа-

листических настроений был достаточно высок и впоследствии

продолжал нарастать. Распространенной формой проявления

протеста были бойкоты.

Одним из проявлений национального протеста стал бойкот

китайским населением гонконгского трамвая в декабре 1912 г.

в связи с запретом пользоваться китайской мелкой монетой.

Бойкот удалось прекратить лишь к январю следующего года

после введения специального репрессивного указа от 14 декабря

1912 г. (см. [3, д. 165, л. 2, 5, 13, 151).

Несмотря на запрещение властей, китайские жители Гон-

конга продолжали при посредстве бойкотов выражать протест

против политики держав в Китае. Например, в мае 1915 г. они

организовали антияпонский бойкот, сопровождавшийся погро-

мом магазинов [166, т. 1, с. 159]. Местный рабочий класс, сред-

няя и мелкая буржуазия показали способность решительно вы-

ступать против посягательств на суверенитет Китая («21 требо-

вание» Японии, предъявленное правительству Юань Шикая)

Многие оппозиционные деятели Китая скрывались от пре-

следований в Гонконге. Находясь там, они часто выступали в

печати с заявлениями, собирали вокруг себя группы сторонни-

ков. Например, Гонконг стал важным опорным пунктом в кон-

спиративной сети революционной партии «Чжунхуа гэминдан»,

созданной Сунь Ятсеном 8 июня 1914 г. в эмиграции после

поражения Синьхайской революции. Отделение партии в Гон-

конге и Макао возглавлял Е Сяшэн, его заместителем был Ли

Хайюнь. Гонконг-Шанхайский транспортный комитет, отвечав-

ший за конспиративные перевозки и тайное перемещение лю-

дей, возглавлял Чжао Чжии. В руководящий состав гонконг-

ского отделения входили Чэнь Юнхуэй, Лу Жэньчжоу, Лу

Цзюэшэн, Дэн Жэньсюэ, Чэнь Яопин, Ли Баосян [126, т. 3,

с. 433, 436].

В Гонконге находили прибежище и другие противники ре-

ставрации монархии

Антияпонское патриотическое «движение 4 мая» 1919 г., ох-

ватившее весь Китай, распространилось и на Гонконг. Китай-

6 Зак. 3

цы — жители колонии организовали бойкот японских товаров,

громили магазины в Ваньцзы — основном районе проживания

японцев в Гонконге. Учащиеся устраивали на улицах публич-

ные аутодафе японских товаров. Представители фирм «Юнань»,

«Сяньши» и других объявили, что будут торговать только ки-

тайской мануфактурной продукцией.

Учащиеся ряда колледжей, в том числе Королевского, воз-

рожденного Англо-китайского, св. Стефана и св. Павла, обра-

зовали «Объединенный союз студентов», проводили массовые

демонстрации [113, с. 109].

Все это не могло не беспокоить английские власти, посколь-

ку выступления носили в целом антиимпериалистический харак-

тер. Полиция усиленно патрулировала районы проживания

японцев для предотвращения особо острых эксцессов. Тем бо-

лее, что Япония в виде угрозы ввела три военных корабля в

пролив Лиюймэнь на северо-востоке Гонконга. Японский кон-

сул в Гонконге потребовал запрещения преподавания в китай-

ских школах колонии по изданным в Шанхае учебникам, содер-

жавшим призывы к антияпонскому бойкоту [113, с. 111].

Английские колониальные власти выполнили все японские

требования. Учебники изъяли, преподавателям, известным свои-

ми патриотическими настрониями, сделали предупреждения. Ки-

тайским газетам «Хуацзы жибао» и «Сюньхуань жибао» цензу-

ра запретила публиковать антияпонские статьи и сообщать о

ходе движения в других частях Китая [113, с. ИЗ].

События весны 1919 г. привели английские колониальные

власти к осознанию необходимости установления жесткого кон-

троля над системой образования, чтобы не допустить превра-

щения гонконгских школ в благоприятную для распространения

патриотических и антиимпериалистических настроений среду.

Прибывший в Гонконг осенью 1919 г. новый губернатор

Р. Стаббс самолично занялся этим вопросом. Во всех школах

с 1-го по 3-й класс были объявлены обязательными составлен-

ные англичанами учебники китайского языка, нейтральные в

идеологическом плане. Увеличилось количество часов, отводи-

мых нэ изучение классических канонов, идей Конфуция и Мэн-

цзы. Для борьбы с распространением идей новой культуры под

руководством компрадора Фэн Цичжо было образовано Ки-

тайское общество священных учений (Чжунхуа шэнцзяохуэй),

популяризировавшее конфуцианство в журнале «Лэтянь бао»

[113, с. 114—115].

Мощной силой, участвовавшей в антиимпериалистической

борьбе, был рабочий класс Гонконга. В колонии базировалось

много современных транспортных и промышленных предприя-

тий с большим числом занятых. Во второй половине 10-х годов

начала разворачиваться борьба рабочих Гонконга за свои эко-

номические права, повышение заработной платы, улучшение ус-

ловий жизни, признание властями профсоюзных организаций.

Так, в мае 1916 г. закончилась победой забастовка лоцманов,

добивавшихся прибавления заработной платы, признания свое-

го профоюза. В июле 1918 г. колонию охватили беспорядки,

вызванные повышением цен на рис, один из основных продуктов

питания китайского населения. В мае 1920 г. прекратили рабо-

ту, требуя улучшения условий труда и повышения его оплаты,

представители наиболее передовой части гонконгского рабочего

класса — механики и монтеры доков, а вскоре к ним присоеди-

нились монтеры гонконгского трамвая.

В жизни рабочего класса Гонконга переплетались элемен-

ты современного и традиционного. С одной стороны, трудящиеся

колонии приобщались к современным формам производства,

через развитую систему международных связей Гонконга полу-

чали информацию о рабочем движении в других частях мира.

С другой стороны, в их среде сохранялось влияние земляче-

ских связей (рабочие были в большинстве своем выходцами из

сельских районов пров. Гуандун), разного рода цеховых кор-

пораций, тайных обществ.

Роль последних в развитии рабочего движения в колонии

заслуживает особого рассмотрения. Как уже отмечалось, в ис-

тории хуэйданов Гонконга в начале XX в. наметились две тен-

денции. Одна часть тайных обществ занимала патриотические

позиции, участвовала в революционном движении, другая шла

по пути превращения в преступные объединения. После Синь-

хайской революции, когда маньчжурская династия была сверг-

нута, часть хуэйданов патриотического направления стала сво-

рачивать свою деятельность либо исчезать под давлением со

стороны мафии

Известны и факты «конвергенции» патриотических тайных

обществ. Например, некогда выступавшая в роли союзника

Сунь Ятсена «Ложа верности и гармонии» («Чжунхэтан») по-

степенно превратилась в крупное преступное объединение, су-

ществующее в Гонконге и поныне под названием «Хэшэнхэ»

(«Гармония, преодолевающая гармонию») [267, с. 65].

В 20-е годы крупные тайные общества, относящиеся к группе

«Триады», разделили Гонконг на сферы влияния. Число этих

объединений несколько возросло с момента возникновения уже

упоминавшихся «пяти больших компаний»

—

хуэйданов «Хэ»

(«Гармония»), «Тун» («Единство»), «Цюань» («Всеобщность»),

«Шэн» («Преодоление»), «эИань» («Справедливость и спокой-

ствие»), «Лянь» («Объединение»), «Фуисин» («Счастье, спра-

ведливость и возрождение»), В этих обществах существовала

строгая иерархия, царила жесткая дисциплина. Сферы влияния

хуэйданов были разграничены, что позволяло им действовать

скрытно и эффективно. Часто они даже регистрировались у вла-

стей под видом обществ, клубов и т. д. Так, «Фуисин» значился

как Генеральная ассоциация промышленности и торговли

«Фуи», имевшая около 12 отделений, разбросанных по всей ко-

лонии. Членами такого рода легальных объединений станови-

лись многие желающие пользоваться покровительством хуэйда-

нов, в результате чего влияние последних еще более возросло.

Тайные общества традиционно контролировали игорные и

публичные дома, опиекурильни и уличную проституцию. Одним

из важнейших источников дохода мафии стала дань, получае-

мая от разносчиков, носильщиков, маляров и др.

Необходимость сопротивляться вымогательствам привела к

объединению представителей ряда профессий в союзы самоза-

щиты, постепенно приобретшие характер хуэйданов. Такими ор-

ганизациями были, например, «Ляиь» («Объединение») у метал-

лургов, «Гуан» («Широта») у маляров. Подобные союзы само-

защиты можно рассматривать и как прототипы будущих проф-

союзов.

Сказанное не означает отсутствия в первой четверти XX в.

профсоюзов как новой и прогрессивной формы рабочего дви-

жения.

Сильнейшее потрясение вызвала в Гонконге забастовка мо-

ряков, начавшаяся в январе 1922 г. С этим событием в историче-

ской литературе принято связывать начало первого общекитай-

ского подъема рабочего движения.

Причиной забастовки послужили тяжелейшие условия, в ко-

торых трудились гонконгские матросы (их положение было от-

нюдь не самым плохим по сравнению с представителями других

профессий). Месячный заработок составлял примерно 20—

30 гонк. долл., тогда как цена на рис возросла со времен пер-

вой мировой войны с 4,5 до 9 гонк. долл. за фунт, на масло с

0,18 до 0,24 гонк. долл. за фунт, плата за небольшую коморку

в китайском квартале с 7 до 12 гонк. долл. в месяц [183, с. 534].

Кроме этого матросы оказались втянутыми в кабальную, ис-

торически сложившуюся систему найма на суда, главную роль

в которой играли посреднические конторы

Эксплуатация хозяевами и посредниками кораблей допол-

нялась многочисленными проявлениями расовой дискриминации.

Заработок моряков-китайцев был в пять раз ниже, чем у зани-

мавших те же должности европейцев. Подчас они не имели на

судне даже койки, где могли бы прилечь. В ряде стран им не

разрешалось даже сходить на берег (например, в США).

Усилению эксплуатации способствовал и явный перевес пред-

ложения над спросом на рынке рабочей силы. Гонконг навод-

няли разорившиеся крестьяне и кустари из Гуандуна. Обычно

число безработных матросов колебалось, не опускаясь ниже

10—20 тыс. [183, с. 535].

На решение гонконгских матросов начать борьбу за свои

права в немалой степени повлияли и патриотический подъем,

связанный с «движением 4 мая», и успех выступления механи-

ков в 1920 г., добившихся 30% надбавки в зарплате, и заба-

стовки на английской концессии в Ханькоу, на железных доро-

гах Ухань—Чанша и Гуанчжоу—Ханькоу, на англо-американ-

ской табачной фабрике в Шанхае [39, с. 26].

При активном участии выдающихся деятелей рабочего дви-

жения

Китая

Су Чжаочжэна и Линь Вэйминя в марте 1921 г.

был создан Генеральный профессиональный союз китайских

моряков (см. [139, с. 70—78]). Представители союза стали вы-

ступать в качестве защитников интересов рабочих, протестова-

ли против побоев, произвольных увольнений. Немало усилий

пришлось приложить для преодоления весьма характерной для

профсоюзов Гонконга групповщины. 17 мая 1921 г. исполком

профсоюза принял решение выдвинуть требование о повыше-

нии зарплаты. Это решение одобрило общее собрание членов

союза 4 июня 1921 г.

В сентябре работодателям предложили следующие требова-

ния: поднять заработную плату разным категориям матросов от

10 до 50%. признать профсоюз представителем интересов тру-

дящихся, допустить рабочих лидеров к разработке трудового за-

конодательства. Однако судовладельцы не ответили ни в пер-

вым, пи во второй — в ноябре, ни в третий раз— 12 января

1922 г., когда им был предъявлен 24-часовой ультиматум.

По истечении срока ультиматума забастовали все суда мор-

ских и речных пароходств Гонконга. В начале забастовки пре-

кратили работу 1500 матросов на 90 судах, а через неделю уже

бастовали 6500 человек на 123 судах [183, с. 538].

Профсоюз провел основательную подготовительную работу

перед забастовкой, справедливо полагая, что предприниматели

так просто не сдадутся. Были образованы «группы борьбы за

повышение зарплаты матросов», «группа убеждения» (агита-

ционная), «группа захвата», «группа пропаганды», транспортная

группа, группа борьбы со штрейкбрехерами, секретные органы

Штаб забастовки расположился вдали от преследований гон-

конгских властей — в Гуанчжоу. Матросы связались с рабо-

чими в других частях Китая, с товарищами по профессии в

других портах. В результате успешной подготовки матросы су-

дов, покинувших Гонконг, прекратили работу на первой же

стоянке.

В результате забастовка охватила всего 20 тыс. моряков.

Почти половина из них к концу января покинула Гонконг и пе-

ребралась в Гуанчжоу, правительство которого поддерживало

бастующих, предоставив им жилье и питание.

В результате забастовки в Гонконге сложилась довольно

сложная ситуация. Прилегающие районы Гуандуна прекратили

поставки продовольствия. Представители бастующих в китай-

ских портах препятствовали отправке грузов в английскую ко-

лонию. Следствием стал стремительный рост цен на продукты

питания

Колониальное правительство направило в Гуанчжоу секре-

таря по делам китайского населения в целях достижения ком-

промисса. Однако лидер бастующих Су Чжаочжэн настаивал

на полном удовлетворении требований рабочих.

Тогда англичане решили действовать при помощи кнута и

пряника. С одной стороны, 16 января они объявили чрезвычай-

ное положение и запретили покидать колонию без специального

разрешения; с другой стороны, 17 января судовладельцы выдви-

нули свои предложения по урегулированию, которые заключа-

лись в согласии увеличить зарплату в среднем на 15% меньше

того, что требовал профсоюз.

Отчаявшись достичь соглашения с рабочими, хозяева судов

решили завезти штрейкбрехеров из Шанхая, Индии и с Филип-

пин. Однако шанхайцы под влиянием агитации Всекитайского

секретариата профсоюзов отказались выполнять отведенную им

роль. Набранные же в Индии и на Филиппинах матросы не име-

ли достаточной квалификации.

Ответной мерой забастовщиков стала договоренность с тран-

спортниками Гонконга о прекращении работы. Этого было не-

легко добиться вследствие сопротивления старшинок и мелких

компрадоров. Однако забастовка сочувствия началась 27 ян-

варя — теперь уже не работало 30 тыс. человек [183, с. 543].

Губернатор Гонконга объявил профсоюз матросов вне за-

кона и отдал распоряжение о разгроме его штаб-квартиры. Под

запрет попали также профсоюзы транспортников «Хайлу лихо-

хуэй» («Союз доставки товаров с кораблей на берег»), «Тундэ

гунхуэй» («Рабочий союз „Единство и добродетель"»), рабочий

союз «Цзисянь».

Властям не удалось уговорить транспортников возобновить

работу. Более того, к 15 февраля 6 тыс. из них, невзирая на за-

прет, перебрались в Гуанчжоу.

Между тем в гонконгском порту создалась критическая си-

туация: к 10 февраля там находились 168 судов, не имевших

никакой надежды на разгрузку находившихся на них 260 тыс. т

груза (из них английских судов было 76 со 127 тыс. т груза)

(см. [138, с. 97; 183, с. 543]). Прекратилось сообщение по пяти

океанским и девяти прибрежным линиям. Предприниматели не-

сли огромные убытки. Только перерыв в сообщении между Гон-

конгом и Шанхаем обошелся им в 1 млн. гонк. долл. Убытки

торговцев исчислялись десятками миллионов гонк. долл. В ко-

лонии продолжали расти цены, увеличившись на рис в 2 ра-

за, рыбу и овощи в 3, топливо — в 5 раз (см. [183, с. 543—

5441).

Гонконгские предприниматели-китайцы направили в Гуан-

чжоу делегацию с целью достичь договоренности, однако не име-

ли успеха. В то же время забастовщики испытывали на себе

давление и со стороны гуанчжоуской буржуазии, которая так-

же несла весьма существенные убытки. В конце концов 15 фев-

раля начались переговоры в Гонконге между делегацией ра-

бочих и представителями колониальной администрации.

Бастующие по-прежнему требовали повышения зарплаты, од-

нако лишь на 30—40%, настаивали на прекращении беспричин-

ных увольнений, признании профсоюзов и приостановке репрес-

сий в отношении их руководителей. Поднимался также вопрос

о пресечении расовой дискриминации [183, с. 545].

Поскольку основные требования бастующих — о повышении

зарплаты и снятии запрета с деятельности профсоюза — не бы-

ли удовлетворены, переговоры не дали результата. Делегация

рабочих 16 февраля вернулась в Гуанчжоу.

Хотя бастующие мужественно продолжали бороться за свои

права, положение их становилось довольно затруднительным.

Средств, выделенных гуанчжоуским правительством, оказалось

явно недостаточно для содержания всей массы беженцев из

Гонконга, ежедневные совокупные расходы которых составляли

примерно 4 тыс. юаней. К тому же наступили холода, не хва-

тало теплой одежды и т. п. Движение помощи гонконгским мо-

рякам развернулось в Шанхае, Чансиньдяне, Кайфэне, среди

рабочих Пекин—Ханькоуской железной дороги. В Гуанчжоу по-

ступали пожертвования, в том числе и от хуацяо.

Поскольку положение бастующих ухудшалось, профсоюз ре-

шил пойти на обострение конфликта. С другими профсоюзами

Гонконга было достигнуто соглашение о всеобщей забастовке.

Однако начало ее отложили до конца месяца, когда большин-

ство рабочих получали зарплату.

Узнав об этих планах, колониальные власти немедленно на-

чали предпринимать контрмеры. Используя свое влияние в при-

вилегированном Союзе китайских механиков (создан в 1909 г.),

власти создали при помощи его руководства «Общегонконг-

ский рабочий союз по урегулированию забастовки матросов».

Поскольку бастующие отказались от услуг этого союза, он рас-

пался, а лидерам Союза китайских механиков пришлось под-

держать идею всеобщей забастовки.

Власти вновь ввели отмененное было чрезвычайное положе-

ние, в Гонконг направились все английские военные суда, на-

ходившиеся у берегов Китая. Началось патрулирование грани-

цы колонии.

Несмотря на все эти меры, всеобщая забастовка началась

28 февраля. В ней участвовали Генеральный союз работников

ресторанов, Союз работников чайных, Профсоюз служащих ев-

ропейских фирм и некоторые другие. За несколько дней была

парализована работа банков, почты, ресторанов, чайных, трам-

вая, телеграфа, типографий. Прекратилась торговля овощами.

Не выпекался хлеб, молочная ферма прекратила производство

молочных продуктов, бойня не давала мяса, из домов ушла ки-

тайская прислуга. В начале марта число бастующих превысило

100 тыс. Как писала 2 марта 1922 г. газета «Тайме», всегда

сиявший ночными огнями Гонконг стал безжизненным и погру-

зился во мрак.

Несмотря на запрещение покидать пределы колонии, значи-

тельное число рабочих направилось через границу. 4 марта вой-

ска расстреляли толпу беженцев в районе Шатянь. Убито было

6, ранено несколько сотен человек. Это событие вызвало еще

большее обострение антианглийских настроений, что вынудило

в конце концов гонконгские власти пойти на уступки. При по-

средничестве гуанчжоуского правительства начались переговоры

в Гонконге. Делегацию рабочих возглавлял Линь Вэйминь.

В соответствии с соглашением, достигнутым 5 марта, мат-

росам речного судоходства и судов, принадлежавших китайским

компаниям (водоизмещением до 1 тыс. т),— увеличили зарпла-

ту на 30%, судов прибрежного сообщения и английских фирм —

на 20%. Матросы, работавшие на международных линиях, по-

лучили надбавку в 15%. Рабочим возместили 50% заработной

платы за время забастовки [183, с. 556]. Предприниматели обя-

зывались взять каждого на то же место, где он работал ранее.

Профсоюз матросов был восстановлен в правах. Таким обра-

зом, забастовка закончилась победой. Однако вскоре многие су-

довладельцы отказались от положений соглашения. Например,

в апреле 1923 г. в доках «Тайгу» отменили надбавки к зарпла-

те. Против профсоюза хозяева судов боролись при помощи

«Ханхай гунхуэй» («Морской гильдии») — организации посред-

нического типа.

Ослабели и позиции профсоюза матросов. Одной из причин

этого был отход от руководства им таких признанных лидеров,

как Су Чжаочжэн.

Особое беспокойство у англичан вызвало то, что бастующие

получили широкую поддержку китайского населения в Гонкон-

ге. Это свидетельствовало об особой остроте противоречий меж-

ду колонизаторами и местными жителями, трудящимися, мел-

кой и средней буржуазией. Забастовка фактически переросла

в антианглийский бойкот, парализовавший весь Гонконг. Под-

держка бастующих со стороны правительства в Гуанчжоу так-

же стала источником серьезной озабоченности колониальной

администрации.

Чтобы воспрепятствовать повторению кризисов, подобных за-

бастовке матросов, она стала искать возможности для сверже-

ния революционного правительства в Гуанчжоу. В этом стрем-

лении они нашли союзников среди крупной китайской буржуа-

зии. В августе 1924 г. в Гуанчжоу произошел путч вооруженных

отрядов (шантуаней) компрадорского купечества, возглавляв-

шийся ставленником гонконгского финансового капитала Чэнь

Лянбо, который получил от предпринимателей Гонконга 2 млн.

долл. Когда поражение мятежа стало очевидным, английский ге-

неральный консул попытался запугать гуанчжоуское правитель-

ство. В своем письме он угрожал, что английский флот, бази-

рующийся в Гонконге, будет вынужден вмешаться в случае об-

стрела Гуанчжоу гоминьдановской артиллерией. В июне 1925 г.

окончилась неудачей попытка мятежа в Гуанчжоу милитари-

стов Ян Симиня и Лю Чжэпьхуаня, которых также финансиро-

вали из Гонконга.

Наблюдавшаяся среди местных предпринимателей тенден-

ция к немедленному отказу от уступок рабочим неизбежно

влекла за собой противодействие — новые забастовки.

Весной 1922 г. бастовали портовые грузчики, мотористы

паровых баркасов и моторных лодок, торговые приказчики на

судах, в июне—августе того же года — служащие отелей, пе-

чатники, в течение двух месяцев не работали кули — грузчики

риса. Были выступления среди рабочих трамвайного депо, па-

рикмахеров, обойщиков, лакировщиков [39, с. 28].

Подавляющее большинство 250-тысячного гонконгского ра-

бочего класса работало за мизерную по сравнению с заработ-

ком европейцев плату по 12—14 часов в сутки, без отпусков

и выходных дней. По мнению Т. Н. Акатовой, эксплуатация на

иностранных предприятиях была особенно жестокой [39, с. 23].

С этим нельзя согласиться, ибо местные китайские предприни-

матели, подчас не обладая столь же современной техникой, как

их иностранные конкуренты, старались в целях выживания вы-

жать из своих рабочих все, что могли, применяя ненормиро-

ванный рабочий день, внеэкономические формы принуждения

(семейные и клановые предприятия, эксплуатацию труда «мо-

цзы», о которых говорилось выше). В Гонконге широко исполь-

зовался женский труд (в некоторых отраслях преимущественно,

например, в текстильной). Несмотря на указ 1922 г., запрещав-

ший труд на фабриках детей до 10 лет, а на опасных произ-

водствах— до 15 лет, при ограничении рабочего дня 10 часами,

эффективного механизма контроля создано не было, и произвол

царил по-прежнему (см. [22]).

В годы после забастовки матросов гонконгские рабочие ста-

ли активными участниками общекитайского рабочего движения.

Они составили, например, 80% делегатов на I Всекитайском

съезде профсоюзов в Гуанчжоу в мае 1922 г. На II съезде проф-

союзов в мае 1925 г. было принято решение об объединении

гонконгских профсоюзов под руководством Всекитайской феде-

рации профсоюзов.

Результатом развития рабочего движения в колонии стало

возникновение профсоюзных объединений. Речь идет о Гонконг-

ской федерации рабочих союзов (включала около 70 организа-

ций, в основном представлявших рабочих ремесленного и ма-

нуфактурного производств, единственной пролетарской органи-

зацией среди них был Союз моряков) и Генеральном союзе

китайских рабочих (около 30 союзов работников ремонтных мас-

терских, промышленных предприятий, в том числе Союз трам-

вайщиков). Примерно 20 профсоюзов имели «независимый» ста-

тус — объединения механиков, грузчиков, угольщиков, работни-

ков иностранных компаний и др. [39, с. 44].

Таким образом, рабочее движение Гонконга находилось

лишь на начальной стадии концентрации союзов, характеризо-

валось раздробленностью. Руководство отраслевых профсоюзов

стремилось в первую очередь к защите интересов своей узкой

профессиональной группы. Нередко вспыхивали конфликты

между отдельными рабочими организациями.

Несмотря на определенные организационные слабости, гон-

конгские трудящиеся смогли в 1925 г. вновь перейти в насту-