Ивакина Н.Н. Основы судебного красноречия (риторика для юристов)
Подождите немного. Документ загружается.
Спецсообщение в дежурную часть Талнахского ГОВД от диспетчера пожарной части об
обнаружении трупа поступило в 16 часов 50 минут. Следовательно, вой милицейской сирены,
который слышал Артемьев, мог раздаться только в 17 часов. Таким образом, только после 17 часов
Артемьев мог спуститься на второй этаж и узнать от подростков об убийстве. И уже после этого
пойти с этими сведениями к Приймаку.
Однако вспомним, что показал Приймак. Он показал, что Артемьев пришел к нему в то время,
когда начинался фильм «Папа». В представленной вам программе указано время начала этого
фильма - 16 часов 20 минут. Я утверждаю, что показания Приймака являются правдивыми и
достоверными, поскольку давал он их 4 июня 2002 г., т.е. сразу после совершенного преступления, и
в них связывал время прихода Артемьева с началом фильма «Папа».
Не мог Артемьев в 17 часов узнать об убийстве, поскольку в 16 часов 20-25 минут он уже
находился в квартире 39 и рассказывал Приймаку о пожаре и трупе. Это еще одно обстоятельство, по
которому не следует верить показаниям Артемьева.
Не мог Артемьев прийти в квартиру Приймака в окровавленной одежде, что вызвало бы
подозрение в его причастности к убийству Стефанцова. Поэтому после совершенного убийства он
пришел домой, снял с себя окровавленные вещи: спортивную футболку зеленого цвета и кофту
синего цвета - и замочил их в ванне. Это не мои предположения. Как вы помните, уважаемые
присяжные заседатели, на следственном эксперименте Артемьев пояснял, что, придя домой, он снял
окровавленные вещи и бросил их в ванну, переодевшись в чистую одежду. Данные показания
подтверждаются протоколом обыска в квартире Артемьева, в ходе которого изымаются эти вещи:
куртка кожаная, кофта, а спортивную куртку синего цвета сняли с бельевой веревки.
На следующий день следователь производит осмотр этих вещей и назначает биологическую
экспертизу. Каковы ее результаты? Заключение биологической экспертизы свидетельствует о том,
что на изъятых объектах обнаружена кровь 1-й группы. Именно к такой группе относится кровь
убитого Стефанцова (Артемьев имеет 2-ю группу крови).
На футболке и спортивной кофте следов крови не найдено, потому что они были застираны. Но
даже после застирывания пятна крови остались. На кожаной куртке кровь сохранилась, потому что
Артемьев ее не заметил, когда пришел домой. Таким образом, уважаемые присяжные заседатели,
судебно-биологическая экспертиза является еще одним доказательством причастности Артемьева к
убийству Стефанцова.
Как сам Артемьев объясняет появление пятен крови на одежде? По его показаниям, 4 июня он
был одет в черную кожаную куртку. Во время осмотра квартиры Стефанцовых его собака забежала в
квартиру. Он прошел в коридор, около ванной поймал собаку, взял ее на руки и вышел из квартиры.
Собака могла испачкать его куртку и оставить следы крови на правой поле куртки и на спине внизу.
Защита будет акцентировать ваше внимание на том обстоятельстве, что по делу не проведена
криминалистическая экспертиза по установлению механизма образования пятен крови на одежде
обвиняемого Артемьева. То есть по вопросу, могла ли образоваться кровь на куртке при
обстоятельствах, изложенных Артемьевым, нет заключения эксперта, следовательно, нет
доказательств причастности Артемьева к убийству.
Но доводы Артемьева тщательно проверялись как на следствии, так и в суде: были допрошены
свидетели, оглашен протокол дополнительного осмотра места происшествия. Свидетель Пронин
показал, что Артемьев в квартиру Стефанцова во время осмотра ее милицией вообще не заходил, а
лишь заглянул. Когда ему было сделано замечание, чтобы не мешал, он позвал собаку, и она
выбежала из квартиры. При этом Артемьев был одет в матерчатую куртку. Стефанцова же не
помнит, брал ли Артемьев собаку на руки, но помнит, что дальше коридора он не заходил.
Далее, уважаемые присяжные, обращаю ваше внимание на то, что при дополнительном осмотре
места происшествия все смывы на двери в ванную комнату, на входной двери и на мебели были
сделаны путем увлажненного марлевого тампона. Кровь была высохшей, поэтому пришлось
увлажнять тампоны и таким образом переносить кровь с предмета на марлю. Следовательно,
Артемьев не мог испачкаться ни о лапы собаки, ни о двери, если бы прикоснулся к ним.
В своих показаниях Артемьев акцентирует внимание на футбольном матче, который он смотрел
по телевизору у себя в квартире. Адвокатом представлена программа передач на 3 июня 2002 г. В ней
указано время матча с 14 до 16.30. Часть времени матча совпадает со временем убийства и временем
пребывания Артемьева в квартире 42 с 14 до 16 часов и согласуется с его показаниями на
следственном эксперименте, где он подробно рассказывал, что сел в кресло в квартире Стефанцова и
стал смотреть телевизор, по которому шел футбол. Артемьев так же, как и на освидетельствовании,
мог на следственном эксперименте не упоминать об этом матче. Но так как эта подробность является
существенным обстоятельством, подтверждающим время совершения преступления, то Артемьев,
отказываясь от своих показаний и создавая себе алиби, сообщает, что в то время, когда произошло
убийство, он был дома и смотрел футбол. А чтобы показания были более правдоподобными,
вспоминает, что играли не наши команды. То есть подсудимый корректирует свои показания в
зависимости от имеющихся доказательств.
Показания, данные им 17 июня 2002 г., при предъявлении ему обвинения в совершении
убийства, являются правдивыми. Об этом свидетельствуют показания отца подсудимого - Артемьева
Виктора Ивановича, оглашенные в суде в связи с его смертью. Артемьев Виктор Иванович пояснил,
что через несколько дней после 3 июня 2002 г. Евгения привезли домой сотрудники милиции. И
когда Евгений уходил, то сказал: «Батя, мы больше не увидимся». Отец спросил его, почему, на что
Евгений сказал, что убил он.
Мать подсудимого Артемьева Людмила Петровна показала, что у Евгения с отцом были теплые,
доверительные отношения. Вы помните также, что в рассказе об обстоятельствах дела Артемьев
называл отца батей. И прощаясь с отцом, он был искренен, когда признался отцу, что совершил
убийство.
По показаниям Артемьевой Людмилы Петровны, Артемьев Виктор Иванович плохо слышал и
мог неточно понять слова сына. Эти показания надо оценивать как показания близкого человека. В
любой ситуации мать будет защищать ребенка и принимать все меры, чтобы как-то помочь ему в
беде. И защита будет утверждать, что отец не мог расслышать слов сына, которые тот сказал, выходя
из квартиры, что он совершил убийство. По показаниям подсудимого, он сказал, что его обвиняют в
убийстве; а в целом он согласился с показаниями отца. А это предположение в показаниях отца
подсудимого имеет существенное значение, поэтому подсудимый отрицает его.
Защита будет также настаивать, что правдивыми являются показания Артемьева, данные в
присутствии защиты, в которых он отказался от своих признательных показаний; а к показаниям на
следственном эксперименте следует относиться критически, так как его показания, данные в
квартире Стефанцова, не согласуются с протоколом осмотра места происшествия. Так, в протоколе
указано, что один нож находился в ванной, а второй нож с ножовкой по дереву лежал на диване. Но
Артемьев на следственном эксперименте указывает место на кухне, куда бросил нож, а ножовку,
выхваченную у Стефанцова, он бросил в коридоре, не доходя до кухни.
Напомню, уважаемые присяжные заседатели, что с 14 до 15 часов Артемьев распил с Масловым
полуторалитровую бутылку пива, следовательно, находился под воздействием спиртного.
Допрошенный в качестве свидетеля 18 июня Артемьев сообщил, что после того, как он по
неосторожности один раз ударил ножом Стефанцова, он ничего не помнит. Но Артемьев совершил
не простое убийство. Судебно-медицинская экспертиза выявила 17 колото-резаных ран, в том числе
травматическую ампутацию пальца левой кисти; 24 раны головы, туловища, причиненные пилой-
ножовкой; закрытую травму груди с переломами тринадцати ребер. Все это прямо указывает на то,
что Артемьев убивал Стефанцова осознанно, сознательно причинял ему особые страдания и мучения,
т.е. действовал с особой жестокостью. Заключением о пожаре и показаниями Мазина обоснован
вывод о поджоге как причине пожара с целью сокрытия следов преступления. С учетом времени
обнаружения пожара - 16 часов 1 минута - считаю доказанным, что данный поджог совершил
Артемьев. Я прошу вас, уважаемые присяжные заседатели, вдумчиво и ответственно подойти к
оценке каждого из доказательств и принять правильное решение.
Речь в защиту Артемьева
Глубокоуважаемые присяжные заседатели!
Главный принцип уголовного судопроизводства заключается не только в справедливом
наказании действительного виновника преступления, но и, что гораздо важнее, в отказе уголовного
преследования и освобождения от наказания невиновного. Обвиняемый и подсудимый считаются
невиновными до тех пор, пока их виновность не будет установлена судом, т.е. вами, и основана она
должна быть на доказательствах, которые не вызывают сомнения. Любой приговор, обвинительный
или оправдательный, не может быть основан на предположениях, а только на неопровержимых
фактах.
Вам предстоит решить вопрос о дальнейшей судьбе Артемьева, оценить представленные
обвинением доказательства по своему внутреннему убеждению, в соответствии с законом и
совестью.
То, что совершено преступление, не вызывает сомнения; но вы должны решить вопрос: доказано
ли, что именно Артемьев совершил данное преступление, что именно Артемьев виновен в его
совершении.
Государственный обвинитель в своей речи сослался на акт о пожаре, что кто-то из жильцов
сообщил о пожаре, а пожарные приехали и обнаружили труп. В 16 часов 01 минуту обнаружен
пожар, в 16 часов 26 минут приехали пожарные; в 16 часов 44 минуты был ликвидирован пожар, и
только в 16 часов 50 минут сообщают пожарные в ГОВД об обнаружении трупа. А ведь на месте
происшествия было много людей! Сотрудники милиции начали осмотр места происшествия в 18
часов 40 минут. К квартире был разгром. Вы видели это на фотоснимках. И это свидетельствует об
активной борьбе между потерпевшим и убийцей. Из квартиры были изъяты ножовка, два ножа,
коробок спичек, волосы, топорик.
Государственный обвинитель ссылался на заключение судебно-медицинской экспертизы в
отношении Артемьева, в котором записано с его слов, что ранения ему причинены ножовкой. Но
расстояния между точками должны соответствовать размеру зубцов ножовки. А какое это
расстояние, неизвестно, эксперт не указал. Артемьев показал, что он резал мороженое мясо. Если бы
эти ссадины были от удара ножовкой, то они должны были быть глубокими.
На видеокассете видно, что запись начинается со слов следователя о том, что следственный
эксперимент проводится с целью проверки показаний подозреваемого на месте. Но какие показания
проверялись, неизвестно. Следственный эксперимент не соответствует протоколу осмотра места
происшествия.
На следственном эксперименте Артемьев заявил, что он не помнит, что случилось в квартире
потерпевшего; значит, его там не было.
Не понятно, как Артемьев мог явиться для написания явки с повинной, если он в это время
находился в изоляторе временного содержания.
Председательствующий останавливает защитника и просит присяжных заседателей не
принимать во внимание высказывания защитника по поводу написания Артемьевым явки с
повинной, так как явка с повинной является допустимым доказательством, полученным в
соответствии с законом.
Защитник:
– Да, явка с повинной признана допустимым доказательством, но в явке с повинной не указано
время совершения преступления.
В протоколе допроса обвиняемого Артемьева от 18 июня 2002 г. с участием защитника не
указано время совершения преступления, в протоколе же следственного эксперимента время
совершения преступления указано.
Потерпевшая Стефанцова и свидетель Стефанцов утверждают, что потерпевший не открывал
дверь незнакомым. Так как же могла быть открыта железная дверь? О том, что в квартире труп, люди
узнали раньше работников милиции. Также хочу отметить, что Артемьев не утверждал, что он
слышал сирену милицейской машины.
Свидетель Приймак пояснил, что у него провалы в памяти, и его показания на предварительном
следствии, что в 14 часов 20 минут к нему зашел Артемьев и он в это время смотрел фильм «Папа»,
идут вразрез с его показаниями в сегодняшнем судебном заседании. Приймак в судебном заседании
показал, что в этот день он со знакомыми выпил три бутылки водки на троих, и непонятно, как он
мог что-то помнить. В 16 часов 30 минут закончился футбол, который смотрел Артемьев, фильм
«Папа» в 16 часов 20 минут начался; значит, Артемьев к Приймаку заходил позже, а не раньше.
А теперь о другой стороне доказательств. Изъятые при обыске вещи не были упакованы, о чем
показал в суде сотрудник милиции Пронин.
Председательствующий останавливает защитника и просит присяжных заседателей не
принимать во внимание при вынесении вердикта данные слова защитника, так как сотрудник
милиции по этому вопросу не допрашивался в судебном заседании в их присутствии, протокол
обыска является допустимым доказательством.
Защитник:
– Согласно заключению биологической экспертизы, кровь 1-й группы могла быть от Стефанцова.
А почему не от другого человека и где она обнаружена? Артемьев показал место, где на одежде было
обнаружено пятно крови. Полнейшее несоответствие количества крови в квартире и в найденном
пятне на куртке. Как могло такое быть? Ведь кровь у потерпевшего фонтанировала, и убивший
должен был быть с головы до ног в крови. Пронин, совершавший осмотр квартиры, не мог не
обратить внимание на кровь, когда заходил в квартиру Артемьева. О механизме образования пятен на
одежде я ничего не могу сказать, так как одежда не представлена. То, что кровь собиралась влажным
тампоном, как указал обвинитель, не говорит о том, что кровь была засохшей.
По поводу показаний отца Артемьева. Почему нельзя доверять показаниям матери подсудимого?
Она пояснила, что муж рассказал, что подсудимый сказал ему, что его обвиняют в убийстве.
Протокол допроса отца подсудимого был зачитан следователем.
Председательствующий останавливает защитника, так как он вводит присяжных заседателей в
заблуждение, заявляя, что протокол допроса отца подсудимого был оглашен следователем, что не
соответствует действительности, и просит присяжных заседателей при вынесении вердикта не
принимать во внимание это высказывание защитника.
Защитник:
– Почему не были направлены на экспертизу пучки волос?
Председательствующий останавливает защитника, поскольку вопрос о недостатках следствия не
исследуется в присутствии присяжных заседателей, и просит присяжных заседателей при вынесении
вердикта не принимать во внимание высказывание защитника о пучке волос.
Защитник:
– О том, что в квартире было два человека, свидетельствуют два очага пожара. Обнаружено два
ножа. Дактилоскопическая экспертиза не установила, кому принадлежат отпечатки, а ведь свидетель
Мазин показал, что не вся квартира заливалась водой.
Проведенный защитой анализ доказательств позволяет сделать вывод о невиновности Артемьева.
Нет ни одного бесспорного доказательства, на основании которого Артемьев мог быть привлечен к
ответственности за убийство Стефанцова и поджог его квартиры, за исключением протокола его
допроса в качестве обвиняемого от 18 июня 2002 г., когда он признавал вину. Но этого недостаточно
для вынесения обвинительного вердикта. Конституция РФ, а именно ст. 49, указывает, что все
неустранимые сомнения толкуются в пользу подсудимого. А выше закона, чем Конституция, нет.
Правосудия - это суд по праву, правый суд, основанный только на законе. И я надеюсь, господа
присяжные заседатели, что вы вынесете оправдательный вердикт.
Речь в защиту Иванова
Ваша честь! Сегодня мы заканчиваем разбирательство этого необычного уголовного дела.
Необычность его прежде всего состоит в том, что на скамье подсудимых - девять подростков, девять
детей, по-другому их назвать просто невозможно. Дети, которые хорошо учились в школе, каждый из
них стремился учиться дальше. Дети из абсолютно хороших семей, где каждым родителем уделялось
достаточное внимание воспитанию ребенка.
Необычность дела определена и возрастом подсудимых, и объемом предъявленного им
обвинения. Еще вначале, когда я только вступала в дело, знакомилась с материалами, было
несколько страшно представить и поверить, что группа подростков, возраст которых не переступил
порога 16-летия, совершила все то, что им вменяется в вину.
В данном судебном заседании я защищаю подсудимого Иванова. Органами следствия ему
предъявлено обвинение по трем эпизодам совершения разбойного нападения на павильоны
«Домовенок», «Лакомка» и «Лукошко», и квалифицированы его действия по каждому эпизоду п. «а»
ч. 4 ст. 162 УК РФ, как нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное организованной
группой по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение, с угрозой
применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевших.
Почему органами следствия усмотрен именно такой объем обвинения? Ответ на этот вопрос
найден при тщательном, скрупулезном изучении материалов дела в ходе судебного разбирательства.
Я очень внимательно слушала речь государственного обвинителя и полностью согласна с ее мнением
в той части, что в действиях Иванова и других участников содеянного не усматриваются
квалифицирующие признаки организованной группы, проникновение в помещение с угрозой
применения насилия, опасного для жизни и здоровья.
Прежде всего хочу рассмотреть объем предъявленного обвинения. Не касаясь содеянного
Ивановым, нахожу явное несоответствие объема обвинения фактическим обстоятельствам дела
буквально с первого предложения обвинения: «22 июля 2004 г. у Иванова возник преступный умысел
на создание устойчивой преступной организованной группы для совместной преступной
деятельности в корыстных целях». Данное обвинение не нашло каких-либо доказательств еще в ходе
следствия. С первого дня задержания, с первых допросов ни Иванов, ни другие участники группы,
или, как называли ребята, из этой «компании», не говорили о подобном формировании. Каждый
подробно пояснял цель формирования этой группы, причины их объединения и т.д.
Далее из обвинения: «Во время телефонного разговора с Маковым Иванов предложил
последнему вступить в состав устойчивой преступной организованной группы». Однако же Маков
поясняет, что у него были проблемы со сверстниками, у него вымогали деньги. Иванов пытался
разобраться, с этой целью предложил Макову объединиться с несколькими ребятами.
Ваша честь! Их не могли защитить родители, которые пытались защитить их интересы
обращениями в правоохранительные органы, т.е. принимая единственно законное решение. Их не
захотели защитить правоохранительные органы, которые просто игнорировали обращение
родителей. Им оставалось только самим решить эти вопросы путем объединения и взаимной
помощи. Общество создавалось только для самозащиты. Вывод следствия о том, что подростки
объединились для совершения преступлений, ни на чем не основан и противоречит собранным по
делу доказательствам. Маков в суде пояснил, что Иванов не был руководителем, что отношения
между ребятами были товарищеские.
Далее по тексту обвинительного заключения: «Во время вступления в преступную
организованную группу Шамсутдинова и Болтовского, имевших у себя пневматические
газобаллонные пистолеты, Ивановым было принято решение о создании устойчивой вооруженной
организованной группы, на что все члены группы согласились». Шамсутдинов и Болтовский в суде и
на предварительном следствии подробно пояснили, что вступить в их группу им предлагал не
Иванов, что цель объединения - защита от сверстников. Поскольку государственный обвинитель в
данной части обвинение не поддерживает, не буду останавливаться на нем подробно. Я просто
хотела подчеркнуть несоответствие предъявленного обвинения действительным событиям. Подобное
имеет место и при предъявлении обвинения по каждому из эпизодов, но об этом я скажу при
квалификации действий.
Итак, эпизод первый. Павильон «Домовенок».
В судебном заседании долго пытались разобраться, как же все происходило, когда Иванов и
Маков оказались внутри павильона. Есть три очевидца происходивших событий: Иванов, Маков и
потерпевшая Сунчукова. После подробного допроса Сунчуковой я прихожу к убеждению, что
действия Иванова, Макова и других участников правильно квалифицировать п. «а», «г» ч. 2 ст. 161
УК РФ, а не ч. 4 ст. 162 УК РФ, а именно: грабеж, совершенный группой лиц по предварительному
сговору, с угрозой применения насилия. Первоначально по данному эпизоду дело было возбуждено
именно по ч. 2 ст. 161 УК РФ. Я уверена, что это не случайность, а подтверждение фактических
обстоятельств дела.
Чтобы убедить суд в правильности квалификации по п. «а», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, необходимо
вспомнить показания потерпевшей Сунчуковой, которая в суде пояснила, что оговорила ребят,
потому что была зла. Прошу внимания! Вот что она сказала в судебном заседании: «Я сначала
удивилась, затем разозлилась и как-то их обозвала». Когда же Маков хотел подойти к прилавку, она
ему сказала: «Тебе здесь вообще делать нечего». Далее она села на стул и сказала, что ничего,
никаких денег давать не будет, хотя деньги в кассе были. Поскольку Сунчукова не испытала страха,
она и не торопилась передавать им деньги. К тому же она пояснила суду, что сразу, как только зашли
Иванов и Маков, увидев у Иванова пистолет, она поняла, что это не боевой пистолет, а
пневматический. Она такими же торгует, знает их действие. Сунчукова нападавшим заявила: «Что вы
мне этими пукалками сделаете?»
В суде выяснялся вопрос: если бы была угроза, могла бы она защититься? На данный вопрос
Сунчукова дала однозначный ответ, что действительно имела возможность защититься: применить
газовый баллончик или выбежать через дверь в подсобном помещении.
Иванову вменена угроза применением насилия, опасного для жизни и здоровья. Данное
обвинение не нашло в суде своего подтверждения. Пистолеты в данном случае использовались как
макеты. Все участники: Иванов, Маков, Шамсутдинов, Черкасов - пояснили, что пистолеты брали с
целью напугать, потому что они не были заряжены. Баллистическая экспертиза дала такое
заключение: «Пистолет к стрельбе не пригоден» (т. 3, л.д. 158-149). Подобные заключения даны по
всем четырем пистолетам, используемым при нападении на павильоны (т. 3, л.д. 231, 234).
Осуществляя защиту и говоря о переквалификации действий Иванова на ч. 2 ст. 161, я не могу не
сослаться на постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной
практике по делам о краже, грабеже и разбое». Обратите внимание на п. 21: «В тех случаях, когда
завладение имуществом соединено с угрозой применения насилия, носившего неопределенный
характер, вопрос о признании в действиях лица грабежа или разбоя необходимо решать с учетом всех
обстоятельств дела: места и времени совершения преступления, числа нападавших, характера
предметов, которыми они угрожали потерпевшему, субъективного восприятия угрозы, совершения
каких-либо демонстративных действий, свидетельствующих о намерении нападавших применить
физическое насилие и т.п.».
Пункт 23 гласит: «Если лицо лишь демонстрировало оружие или угрожало заведомо негодным
или незаряженным оружием либо имитацией оружия, например, макетом пистолета, не намереваясь
использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или
здоровья, его действия (при отсутствии других отягчающих обстоятельств) с учетом конкретных
обстоятельств дела следует квалифицировать как разбой или грабеж, если потерпевший понимал, что
ему угрожают негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия». Я полагаю, что,
принимая данное постановление, Пленум ВС РФ дает судам возможность тонкого и правильного
подхода к квалификации действий в каждом конкретном случае. А здесь именно такой случай!
Аналогичная ситуация и в павильоне «Лакомка». Также уверена, что действия Иванова по
данному эпизоду должны быть квалифицированы по п. «а», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, опять же исходя
из показаний потерпевшей. Глушкова в суде показала: «Первоначально испуг, вероятно, и был, но,
поскольку с их стороны агрессии не было, я успокоилась. Дважды ходила в подсобку. Если бы я
испугалась, я убежала бы через подсобку». Я убеждена, что наши грабители сами боялись продавцов.
Ни в первом, ни во втором случае не только какие-либо угрозы не высказываются, но с их стороны
не прослеживается грубости, оскорблений, циничности.
По данному эпизоду потерпевшей признана и Барщинова, которая в суде пояснила, что, когда
Глушкова ей позвонила и сообщила об ограблении, она была в нормальном состоянии. Так же, как и
в первом случае, деньги в кассе оставались. Глушкова передала нападавшим деньги только для того,
чтобы они ушли. Если бы существовала реальная угроза, думаю, чтобы спасти свою жизнь, деньги
потерпевшая передала бы все.
Угроз ей не высказывалось, оружие брали с целью напугать, пистолеты были разряжены и, по
заключению баллистической экспертизы, к стрельбе не пригодны. Потерпевшая Глушкова понимала,
что ситуация управляемая, опасности для себя не видела, не ощутила. У суда имеются все основания,
руководствуясь названным постановлением ВС РФ, переквалифицировать действия Иванова с ч. 4 ст.
162 на п. «а», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.
Третий эпизод - павильон «Лукошко».
Иванов, как и другие ребята, в суде был честен и, как мог, доказывал степень своей причастности
или непричастности к тому или другому эпизоду.
Ваша честь! Обращаю ваше внимание на то, что по первому эпизоду, не перекладывая ни на кого
ответственность, он открыто пояснил: «Я предложил совершить ограбление павильона «Домовенок»,
так как всем хотелось иметь такие пистолеты». Это вполне объяснимо. Им нужны были макеты
оружия, роль которых вполне могли сыграть газобаллонные пистолеты. Макеты оружия нужны им
были для запугивания лиц, конфликты с которыми уже были и могли случиться в будущем.
В эпизоде с павильоном «Лакомка» инициатором Иванов не являлся, он был исполнителем. В
эпизоде, происшедшем в павильоне «Лукошко», вряд ли он понимал, что своими действиями (а
действия его сводились к тому, что он передал ребятам пистолет, маску и дал надеть свою толстовку)
он совершает преступление.
И вообще, понимали ли подростки в полной мере правовые последствия своих поступков? Я с
уверенностью могу заявить, что нет. Не понимали. Современное поколение подвергается
разноплановой обработке со стороны средств массовой информации. Даже наше российское
телевидение практически в каждом сериале пропагандирует культ насилия, когда вроде бы
положительный герой совершенно безнаказанно совершает убийства и иные тяжкие преступления.
Даже в криминальных новостях, говоря о совершенных разбоях, приводят примеры, связанные с
насилием над жертвами, с применением настоящего оружия или предметов, используемых в качестве
такового, т.е. ножей, топоров и т.п. Подростки, не обладающие достаточным жизненным опытом,
имея при себе, по существу, макеты оружия, не высказывая явных угроз, не применяя физического
насилия, считали несопоставимыми те действия, которые они совершили, с тем, что они привыкли
видеть по телевидению.
Однако в момент ограбления павильона «Лукошко» Иванов внутренне для себя решил, что надо
прекращать противоправные поступки, грабежи. Насмелился, сказал об этом друзьям, на что другой
участник сказал, что он уже «настроился».
Он, Иванов, не смог настоять на том, что подобное совершать не следует. В тот момент они
испытывали друг к другу определенные товарищеские чувства. И когда Иванов давал согласие на
повторное ограбление павильона «Домовенок», в тот момент он пообещал пистолет и маску. А когда
все изменилось и грабить решили «Лукошко», он просто не мог отказать. Здесь главенствующую
роль сыграло чувство товарищества, но ложное, неправильное это было чувство.
То, что Иванов первым высказал мысль о необходимости заканчивать с грабежами,
засвидетельствовано и на следствии в протоколе допроса Иванова от 28 апреля 2005 г. (л.д. 120).
Черкасов, Яманов, Болтовский в суде подтвердили, что Иванов говорил: «Пора завязывать с
ограблениями».
Не уменьшая роли Иванова в нападении на павильон «Лукошко», полагаю, что действия его
правильно квалифицировать по п. 5 ст. 33; по ч. 2 ст. 161 УК РФ, так как Иванов выполнял роль
пособника. К месту совершения преступления он пошел из любопытства, посмотреть, как все
пройдет. От павильона он с Черкасовым отошел за забор на стройку. Вход и выход из павильона с
того места, где они стояли, не просматривался. Другие участники преступления это подтвердили. В
суде и на следствии оперуполномоченный Токарев подтвердил, что Иванов говорил ребятам, что
пора прекращать совершать ограбления.
Что я могу сказать о Иванове как о человеке?
Иванов Виктор родился 4 сентября 1988 г. в интеллигентной семье. Житель г. Шарыпово. Его
воспитанием занимались не только родители, которые абсолютно положительно характеризуются
как по работе, так и в быту, но и дедушка с бабушкой. Дедушка Виктора, Иванов Валентин
Никифорович, является почетным гражданином г. Шарыпово, почетным энергетиком, был
награжден нагрудным знаком «Заслуженный работник ЕЭС России». Я хочу этим подчеркнуть, что в
этого молодого человека было вложено все хорошее и что он не потерянный для общества человек.
(Ни одна из потерпевших не сказала, что кто-то из ребят оскорбил, сказал что-то грубое. Это тоже
говорит о воспитании.)
За то, что случилось, безусловно, надо нести ответственность. Но эта ответственность не должна
сводиться к лишению свободы. На моего подзащитного в деле пять характеристик. Все
положительные. В них отражено мнение учителей - не лишать его свободы. У Иванова имеется
конкретная цель - получить высшее образование по профессии, которая его увлекает и к которой он
стремится. Лишение свободы сломает все его жизненные планы. От этого не выиграет никто: ни его
родители, ни он, ни общество в целом.
Каково состояние здоровья Иванова? Он страдает язвенной болезнью желудка, стрептодермией;
у него было сотрясение головного мозга. В суде оглашались документы, подтверждающие это.
Все, что произошло с Виктором, - это его первый в жизни проступок. И наказание он уже несет с
момента задержания и заключения под стражу. Задержан он был 29 марта 2005 г.
Идет весна. И какая! Семнадцатая! Свою семнадцатую весну он провел в СИЗО. Судьба дала ему
достаточный урок. Страшно представить условия, в которых оказываются подростки в СИЗО. Это в
полной мере позволило ему оценить свое поведение. В сознании один постоянный вопрос: «Зачем я
это сделал? Отшумел выпускной бал. Одноклассники сдают вступительные экзамены. А я… Зачем?»
Все это там, в неокрепшей душе, переживалось. И в результате - раскаяние. Полное, деятельное!
Сегодня у него язвы на теле. Самое главное - чтобы язв не осталось в душе. Колония или тюрьма, к
сожалению, не исправляют.
Наконец, вопрос о мере наказания. В соответствии с уголовным законодательством наказание
применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления
осужденного и предупреждения новых преступлений. Хочу обратить внимание суда на то, что
тяжких последствий в результате действий подсудимых не наступило. Все возможное для того,
чтобы загладить причиненный вред, было предпринято как подсудимыми, так и их родителями. Мой
подзащитный Иванов раскаялся в содеянном. На протяжении всего следствия и в суде его показания
последовательны, правдивы, и тем самым он активно содействовал раскрытию преступления. И это
служит достаточной гарантией того, что он больше не окажется на скамье подсудимых.
Ваша честь! Заканчивая свое выступление, я хочу, чтобы после оглашения приговора девять пар
глаз засияли счастливым блеском; чтобы девять мам впервые за пять месяцев уснули спокойно;
чтобы девять отцов на видном месте в квартире повесили ремни как напоминание о действенном
методе воспитания. Этих детей еще можно направить в нужное русло.
Ваша честь! Я прошу вас об условной мере наказания для Иванова Виктора. Его судьба - в ваших
руках.
Речь в защиту Шемберга
Уважаемый суд! Органы предварительного следствия инкриминировали моему подзащитному
Шембергу Павлу Самойловичу умышленное причинение смерти Миронову Игорю Сергеевичу и эти
действия Шемберга квалифицировали по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Все доказательства по делу
исследованы в процессе судебного разбирательства (за исключением протокола проверки показаний
свидетеля Петракова на месте от 12 ноября 2004 г.) в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 88 УПК
РФ. Все они допустимы, достоверны, а в своей совокупности достаточны для того, чтобы по делу
был постановлен законный, обоснованный и справедливый приговор. Еще на стадии
предварительного расследования я убедился в том, что обвинение Шембергу в убийстве Миронова
предъявлено необоснованно. И поэтому сторона защиты дважды ходатайствовала о прекращении
уголовного преследования в отношении Шемберга в связи с отсутствием в его действиях состава
преступления. Эти ходатайства были от 3 ноября и 3 декабря 2004 г. На данный момент эта позиция
защиты не изменилась. Более того. В результате судебного следствия появились новые
доказательства, свидетельствующие также о невиновности Шемберга в предъявленном ему
обвинении.
Судебный процесс по делу Шемберга проходил в напряженной психологической обстановке,
особенно в его первые дни. Однако я с полным удовлетворением отмечаю, что суд и в такой
обстановке смог обеспечить сторонам обвинения и защиты все условия, необходимые для
выполнения ими своих процессуальных обязанностей. В судебном разбирательстве было достигнуто
то фактическое равенство сторон, о котором идет речь в ст. 15 УПК РФ (состязательность сторон).
Если говорить конкретно о стороне защиты, то у нее были условия для того, чтобы выполнить перед
Шембергом свои обязанности так, как их определяют УПК РФ и Кодекс профессиональной этики
адвокатов: честно, добросовестно и разумно, с использованием всех средств защиты, не
запрещенных законом.
При исследовании доказательств по делу Шемберга я стремился к тому, чтобы такое
исследование было глубоким, всесторонним и объективным. Эта цель была достигнута. Именно
поэтому я согласен со всеми доказательствами, которые были исследованы в судебном заседании, и
не оспариваю ни одного из них.
При таком заявлении защиты может возникнуть вопрос: прокуратура также не оспаривает этих
доказательств, однако в своих оценках приходит к другим выводам. Возможно ли такое? Да, такое
именно в деле Шемберга возможно. Я до настоящего времени убежден в том, что при расследовании
данного дела два должностных лица Шарыповской межрайонной прокуратуры, имеющие
непосредственное отношение к расследованию дела Шемберга, из корыстных побуждений допустили
злоупотребление служебным положением. Об этом свидетельствуют не только показания Шемберга
и свидетеля Шуваровой, но и сам ход предварительного расследования, в процессе которого не
удовлетворялись ходатайства, которые нельзя было отклонить, а также допущены многочисленные
ошибки и недочеты, которые могут быть объяснены только одним - личной заинтересованностью
тех, кто расследовал дело и осуществлял прокурорский надзор за его расследованием. Именно с