Хрисанфова Е.Н., Перевозчиков И.В. Антропология

Подождите немного. Документ загружается.

масштабе связь этих признаков слабая. К тому же систематических наблю-

дений динамики массы мозга у современного человека немного, да и

имеющиеся не всегда согласуются по результатам. Все же очевидно, что

величина мозга испытывала у сапиенса, по крайней мере в Европе, раз-

нонаправленные колебания. Примеры таких эпохальных изменений дос-

таточно многочисленны.

Сделаны попытки проследить циклы колебаний отдельных призна-

ков, как, например, длины тела, массивности костей и т. д., в соответ-

ствии с изменениями интенсивности геомагнитного поля Земли; в од-

них случаях как будто прослеживается определенный параллелизм в ва-

риациях этих показателей у человека и некоторых животных, в других —

результаты неотчетливы. Видимо, эпохальные сдвиги могли протекать

разными темпами на различных территориях и в разное время, т. е. при-

чины этих изменений многообразны и не всегда совпадают в разных

группах человечества: параллелизм проявляется в отдельные хронологи-

ческие периоды, но в целом эти сдвиги не имеют глобального характера.

Остается открытым вопрос: насколько подобные явления отражаются

на генофонде человечества?

Очевидно, что изменчивость рассматриваемых признаков ограничена

рамками стабилизирующего отбора. Это основная, хотя и не всегда легко

распознаваемая форма отбора в популяциях современного человека, она

предохраняет существующую организацию от дезинтеграции и распада

посредством «канализирования» морфогенеза (К. Уоддингтон, 1957).

Проявление стабилизирующего отбора, о котором упоминал еще

И. И. Шмальгаузен, состоит и в том, что оптимальный статус новорож-

денного человека наблюдается не при крайних, а при средних значениях

массы тела. Ныне сходные наблюдения сделаны во многих группах чело-

вечества, хотя, разумеется, прогресс медицины в значительной степени

снимает этот эффект отбора. В ряде стран (Чехия, Словакия, Норвегия и

др. ) отмечено значительное снижение перинатальной смертности ново-

рожденных с низкой массой тела в последнее десятилетие: стабилизиру-

ющий эффект становится при этом менее действенным. В большей мере

влияние отбора проявляется при грубых отклонениях от нормы. Так, по

суммарным данным лабораторий разных стран мира, примерно 1/5 часть

всех абортированных эмбрионов имеют хромосомные аномалии. При изу-

чении антропометрических признаков с большой наследственной ком-

понентой оказалось, что в браках, где оба партнера значительно откло-

няются от средней «адаптивной нормы», патология беременности, на-

пример спонтанные аборты, встречаются наиболее часто по сравнению

со случаями, когда эти признаки укладываются в «оптинорму» (Х. А. Ка-

римов, 1984). По данным для США, мужчины среднего роста чаще всту-

пают в брак и имеют в среднем больше детей, чем очень высоко- или

низкорослые (Mitton, 1975).

Другая, также распространенная форма отбора у современного челове-

ка — дизруптивный («разрывающий») отбор. Это фактор внутривидового

полиморфизма, способствующий его сохранению и усилению. Такие про-

цессы в пределах вида Н. sapiens как бы «направляют» уже существующие

варианты по пути приспособления к определенным условиям среды.

121

Возможно, что и некоторые расовые признаки, как и так называемые

«адаптивные типы» современного человечества, возникли в свое время в

результате дизруптивного отбора. Вероятно селективное значение ряда фи-

зиологических и биохимических особенностей в отдельных человеческих по-

пуляциях. С другой стороны, само вмешательство человека в структуру окру-

жающей среды может изменять адаптивное значение генов в его популяциях

и обусловить посредством этих изменений среды отбор некоторых генотипов.

Рассмотренные выше примеры в целом показывают, что пока нет доста-

точных оснований говорить о сколько-нибудь существенных изменениях струк-

турного видового комплекса Н. sapiens на протяжении изученного отрезка

голоцена. Значительная часть наблюдающихся сдвигов — разновременные

и разнонаправленные колебания структурных характеристик, вполне ук-

ладывающиеся в пределы видового комплекса и представляющие собой не

звено эволюционного процесса, а лишь фазу колебаний (В. В. Бунак). У

современного человека несомненно влияние на эти процессы как биоло-

гических, так и социальных факторов в их сложном взаимодействии.

Ослабление естественного отбора иногда оценивается как угроза гене-

тической дегенерации человечества из-за накопления (в гетерозиготном

состоянии) вредных мутаций. Но все усиливающаяся панмиксия и значи-

тельный рост народонаселения Земли препятствуют проявлениям мута-

ционного процесса. С другой стороны, и сама популяция как бы «стре-

мится» сохранить равновесие генных частот, генетический гомеостаз, если

не вмешиваются такие способные нарушить его факторы, как мутация,

миграция, изоляция.

Таким образом, хотя возможность изменений частот генов в последо-

вательных поколениях существует и в принципе может составить основу

эволюционных изменений, их было бы трудно прогнозировать из-за слож-

ного комплекса самых разнообразных, в первую очередь антропогенных,

воздействий.

С середины XX в. вопрос о взаимоотношениях человека и природы при

все возрастающей роли антропогенного фактора и загрязнения среды

приобрел большую остроту и актуальность, что привело к созданию комп-

лексной науки — экологии человека.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Социальность (от лат. «socialis» — общественный) в ее широком пони-

мании — весьма распространенная адаптация к среде в мире животных.

Общественный образ жизни многих приматов повышает выживаемость

детенышей, увеличивает продолжительность жизни, способствует стабиль-

ности популяций, их проникновению в новые адаптивные ниши. Челове-

ческое общество качественно отличается от сообществ животных любой

сложности, представляя собой совокупность исторически сложившихся

форм совместной целенаправленной и разумной деятельности людей,

прежде всего в производственной сфере. Истоки человеческой социаль-

ности, тем не менее, следует искать в сложном общественном поведении

и в какой-то степени — структуре сообществ высокоразвитых понгид —

«модельных предков» гоминид.

122

Поведение и социальная организация приматов имеют большое зна-

чение в стратегии выживания и подвержены естественному отбору, но у

гоминид типы поведения вряд ли находились под простым и прямым

генетическим контролем. Вопрос о роли естественного отбора в развитии

социальности человека достаточно сложен и решается неоднозначно. Не-

сомненно, что этот процесс нельзя свести лишь к случайной изменчиво-

сти, направляемой естественным отбором, хотя многие адаптивные из-

менения в эволюции гоминид являлись поведенческими: стратегия раз-

множения, социальные связи, поиск пищи и др. (Фоули, 1990).

Вместе с тем и такие специфически человеческие признаки, как вы-

сокоразвитый мозг и интеллект, речь, адаптивно полезны для отдельных

индивидов и их сообществ. Некоторые ученые предполагают, что в разви-

тии интеллекта играл роль индивидуальный и, возможно, групповой от-

бор. Способность к обучению у приматов зависит и от длительности эта-

пов индивидуального развития, и их соотношений, между тем темпы раз-

вития — наследственно обусловленный признак, в значительной степени

контролируемый отбором. Длительный групповой отбор, основанный на

преимуществе сообществ ранних гоминид с наиболее развитыми интел-

лектом и технологией изготовления орудий, мог в дальнейшем привести

к распространению в пределах вида их наследственно обусловленных спо-

собностей и вызвать постепенное повышение интеллекта, а также техно-

логических навыков — «отбор на интеллект и умелость» как адаптивно

полезные признаки (Грант, 1980).

Высказывается также предположение, что первоначальное увеличе-

ние мозга — важнейший показатель эволюционного уровня в линии че-

ловека — в какой-то мере было побочным следствием укрупнения разме-

ров тела, обусловленного отбором на те или иные эколого-поведенчес-

кие адаптации, прежде всего в связи с употреблением орудий или

внутривидовой конкуренцией. Несомненно, однако, что эволюционное

увеличение массы мозга и степени церебрализации имело более сложный

и непрямолинейный характер, причем наиболее отчетливы «скачки» от

афарского австралопитека к хабилису и от эректуса к архаическому и, да-

лее, современному сапиенсу, т. е. при мало различающихся размерах тела.

В течение первого миллиона лет существования Н. erectus емкость моз-

гового черепа менялась мало. Она начинает возрастать около 0, 7 млн лет

назад, но особенно заметна прогрессивная церебрализация в среднем

плейстоцене, т. е. в эпоху архаических сапиенсов и перехода к современ-

ному человеку. Причины этого явления многообразны: расширение эко-

логической ниши, становление и дальнейшее развитие речи, прогресс

технологии и материальной культуры и др. Увеличение мозга в основном

прекратилось около 0, 2-0, 1 млн лет назад, что могло быть результатом

завоевания человеком новых условий обитания, когда смертность от дав-

ления среды превысила влияние внутривидовой конкуренции.

Считается, что гены определяли развитие только биологических основ

сознания, мышления, языка: наследственно обусловленную сложность

мозга, удлинение периода обучения, анатомию гортани и ротовой поло-

сти и др. В то же время в развитии речи решающее значение имеют неге-

нетические факторы, так как она не сформируется у человека в «асоци-

альных» условиях («дети Маугли»).

123

Реконструкция ранних этапов социогенеза может осуществляться только

на комплексной основе. Она опирается на: а) данные по этологии (пове-

дению) приматов, наиболее близких к человеку — африканских понгид,

а также на общие закономерности и механизмы поведения обезьян; б) ар-

хеологические подходы (изучение типологии и описание различных культур

и особенно функциональная интерпретация орудий в связи с их предпо-

лагаемым использованием; в) палеонтологические и палеоантропологи-

ческие материалы, которые позволяют судить о размерах тела, величине

и отчасти структуре мозга, локомоции, образе жизни и т. д. Так, укрупне-

ние тела в ряду гоминид сопровождалось изменением их пищевого поис-

ка, расширением пищевой ниши и территории обитания, что облегчало

адаптацию к умеренному и холодному климату. По различиям в размерах

тела мужских и женских индивидов можно косвенно судить об особенно-

стях репродуктивного поведения и самой структуре сообществ ранних

гоминид; г) данные палеоэкологических реконструкций, позволяющих

восстанавливать характер окружающей среды конкретных человеческих

сообществ.

На ранних этапах антропогенеза роль экологии видна достаточно от-

четливо. К началу плиоцена предок человека, по-видимому, уже обладал

умственным потенциалом для дальнейшей социализации. На рубеже пли-

оцена и плейстоцена у австралопитеков и Homo выработалась альтерна-

тивная стратегия выживания: специализация или универсализация соот-

ветственно, хотя общая схема эволюции скорее представляла картину

радиации на многие, нередко параллельные ветви, т. е. была сложнее, чем

простое раздвоение (Фоули, 1990). Предполагается, что свойственное этой

эпохе видовое разнообразие гоминид сочеталось с видовым разнообрази-

ем сообществ крупных млекопитающих, куда они входили. Возможно,

сходным был и характер эволюции. Дальнейшая стратегия выживания го-

минид была связана с их постепенным расселением в пределах тропичес-

кой саванны и далее, в среды с умеренным и более холодным климатом.

Все же роль изменений природной среды, особенно на более поздних

этапах сапиентации, не следует преувеличивать. Вероятно, этот фактор

был далеко не единственным и даже не решающим в развитии человека и

общества.

Эволюция социальных отношений в линии человека была однозначно

направлена в сторону повышения интенсивности внутригрупповых соци-

альных связей и развития все более сложных форм кооперации. Соци-

альная среда играла решающую роль в усовершенствовании технологии

изготовления орудий. Переход к охоте явился дальнейшим стимулом раз-

вития социальных связей и коммуникаций (язык).

Наиболее сложен вопрос о взаимоотношениях генетических и куль-

турных изменений на этапах сапиентации. Возникнув как качественно новое

явление, не сводимое к биологическим процессам и развивающееся по

своим законам, культура может быть достаточно универсальной при оче-

видных различиях в социальных системах и генофонде. Так, на любом

этапе антропогенеза можно найти примеры сочетания однотипной куль-

туры с разными морфотипами гоминид и наоборот, т. е. универсальность

культуры может проявляться при генетических и морфофункциональных

124

различиях. В результате расселения человека за последний миллион лет

мутантные гены и культурные инновации распространялись далеко за

пределы своего возникновения. Вероятно, гены влияли на культурный

выбор, а их взаимодействие с культурой определяло приспособленность,

но эти культурные и генные «волны» могли быть как синхронными (в

случае их взаимозависимости), так и асинхронными (Reynolds, 1984).

Древнейшим информационным полем было искусство. Оно ознамено-

вало четкий рубеж появления современного человека — неоантропа.

На протяжении палеолита основными занятиями человека были охота

и собирательство, хозяйство присваивающего типа, коллективный труд,

общая собственность. Это черты формирующегося первобытно-общинно-

го строя, который стал важным социологическим рубежом в становле-

нии человечества. Первый социальный организм — родовой строй (родо-

племенные образования) с естественным разделением труда, охотой, со-

бирательством, рыболовством; постепенно сложился групповой брак.

Наличие «коллективного мозга» позволяло в сравнительно короткие

сроки перейти к производящему хозяйству. Это произошло около 8—7 тыс.

лет назад, в неолите, когда появились земледелие и скотоводство и стала

формироваться парная семья.

Начиная примерно с 40 тыс. лет, устанавливается относительная ста-

бильность физического типа человека. Напротив, весьма медленная эво-

люция культуры до появления Н. sapiens сменилась на развитие все уско-

ряющимися темпами, т. е. эволюция убыстрялась, но в коллективной и

духовной сферах.

Вместе с тем эволюционная завершенность человека относительна. В

рамках вида Н. sapiens происходили и происходят различные биологичес-

кие изменения. В их числе редукционные процессы. — «эволюция утрат»,

прослеживающаяся на скелете и особенно в зубной системе, или эпо-

хальные колебания таких признаков, как размеры тела, массивность ске-

лета, форма головы и лица (черепа), темпы развития и др. Остается пока

открытым вопрос, насколько эти процессы могут затронуть генофонд

человека, поскольку на них влияют многие общие и более локальные

биологические и социальные факторы в их сложном взаимодействии. Со

своей стороны, сама природа человека многообразна, изменчива, под-

вижна и дает возможность адаптироваться к очень разным условиям сре-

ды (приспособительный полиморфизм). Во второй половине XX в. про-

блема взаимодействия человека со средой значительно обострилась. Все

усиливающиеся в условиях современной цивилизации «возмущающие

влияния» собственной деятельности человека на биоту и на самого чело-

века как ее составляющую часть при снижении возможности их компен-

сации могут стать в конечном итоге, если ситуация останется неизмен-

ной, фактором деградации человеческих популяций.

Формирование человека происходило под определяющим

воздействием социальных факторов. Поэтому как объект ес-

тественнонаучного исследования он представляет собой уни-

кальное явление. Существующие в науке подходы к проблеме

соотношения биологического и социального в индивидуаль-

ном развитии человека неоднозначны, однако очевидно, что

социальная сущность человека отнюдь не отменяет биологи-

ческих законов, в соответствии с которыми развивается его

организм. Вместе с тем биология человека специфична, и эта

специфика состоит в ее «социализированности». Сама наслед-

ственная программа Н. sapiens социально детерминирована, в

ней записаны итоги его историко-эволюционного развития, и

поэтому полная ее реализация возможна только в условиях со-

циальной среды. Даже такие кардинальные признаки, как пря-

мохождение или речь, не сформируются у ребенка в «асо-

циальных» условиях, если в силу случайности он попадает в

стаю волков или обезьянье стадо («дети Маугли»). В то же время

генотип человека обеспечивает возможность восприятия им со-

циальной программы любой сложности.

Часть II

ВОЗРАСТНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ

Глава 6

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОСТНАТАЛЬНОГО ОНТОГЕНЕЗА

ЧЕЛОВЕКА

§ 1. Специфика и периодизация постнатального онтогенеза чело-

века. § 2. Перипубертатный период.

Глава 7

ФАКТОРЫ И КРИТЕРИИ РОСТА И РАЗВИТИЯ

В ПОСТНАТАЛЬНОМ ОНТОГЕНЕЗЕ

§ 1. Факторы роста и развития. § 2. Биологический возраст.

Основные критерии биологического возраста.

Глава 8

ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ОНТОГЕНЕЗА ЧЕЛОВЕКА

НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ ЕГО БИОСОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ

§ 1. Акселерация. Эпохальные колебания темпов развития. §2. Ста-

рение и продолжительность жизни.

Глава 6

•

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОСТНАТАЛЬНОГО

ОНТОГЕНЕЗА ЧЕЛОВЕКА

§ 1. СПЕЦИФИКА И ПЕРИОДИЗАЦИЯ ПОСТНАТАЛЬНОГО

ОНТОГЕНЕЗА* ЧЕЛОВЕКА

Под онтогенезом обычно подразумевается весь комплекс последо-

вательных преобразований организма, начиная от стадии оплодотворенной

яйцеклетки и до окончания жизненного цикла.

В процессе историко-эволюционного формирования человека менялся и

его онтогенез. Основные изменения индивидуального развития: удлинение

утробного периода, возрастание продолжительности детства, отсрочка вре-

мени полового созревания, выделение особого периода, переходного от

половой зрелости к пожилому возрасту (климакса), увеличение общей дли-

тельности жизни. Эти черты онтогенеза в более слабой степени свойственны

и узконосым обезьянам. Продолжительность детства увеличивается от 6 мес

у тупай до 6— 12 лет у понгид, длительность жизни возрастает от 3—4 (макси-

мально 5, 5 лет) у первых до 45—50 и более лет у вторых. У шимпанзе, а также

павиана гамадрила, макака резуса и некоторых других обезьян, как и у чело-

века, климакс заканчивается менопаузой, на которую у них приходится при-

мерно треть всей длительности жизни. Рост у крупных человекообразных

обезьян завершается к 11 годам, а у человека обычно к 18—20 годам.

Процесс роста и развития организма характеризуется следующими за-

кономерностями.

1. «Канализирование» онтогенеза, обеспечивающееся генотипом и вы-

ражающееся в устойчивой к внешним факторам последовательности ос-

новных фаз роста и развития.

2. Диалектическое единство непрерывного и прерывистого, постепенность

и цикличность. Типичное для человека постепенное замедление роста пос-

ле рождения и последующее скачкообразное его ускорение («пубертатный

спурт») свойственны, видимо, и некоторым другим антропоидам, напри-

мер шимпанзе (рис. 42—43). На кривой роста человека можно выделить три

основных цикла в постнатальном развитии: 1) от рождения до 10—13 лет

при постоянном снижении скорости; 2) пубертатный спурт и 3) падение

скорости ниже уровня допубертатного периода и прекращение роста. Наи-

более близкая выровненная кривая, описывающая циклический характер

роста, — парабола 4-го порядка, хотя для детальной характеристики всего

периода постнатального роста одной кривой, видимо, недостаточно. Соче-

тание периодов ускоренного развития и относительной стабилизации можно

выявить даже на коротких отрезках онтогенеза, например при долговре-

менном наблюдении с недельными интервалами детей от рождения до

2 лет (Lampl, 1983); нелинейность роста («мини-скачки») прослеживается

примерно у 70% детей и подростков при еженедельном обследовании в

течение 6-10 мес (Hermanussen et al., 1988).

* От лат. «natalis» — относящийся к рождению, греч. «ontos» — сущее.

128

Рис. 42. Кривая скорости роста массы тела

шимпанзе (I — самцы, II — самки) (по

Дж. Тэннеру, 1979)

3. Гетерохрония (разновременность) в созревании разных систем орга-

низма (или тканей) и разных признаков в пределах одной системы; соглас-

но концепции системогенеза (П. К. Анохин), опережающими темпами со-

зревают жизненно важные функции, обеспечивающие первоочередное

формирование комплексных адаптивных реакций, специфических для каж-

дого конкретного этапа взаимоотношений организма с внешней средой.

4. Значительное индивидуальное разнообразие возрастной динамики в

пределах выделенных этапов онтогенеза, в определенной мере зависящее

от уникальности наследственной программы.

Сложность создания единой периодизации постнатального онтогенеза

человека заключается в необходимости учета многих факторов, которые

в свою очередь обладают разной информативностью в различные возраст-

ные фазы. Такая схема должна отражать биологические (морфологичес-

кие, физиолого-биохимические, молекулярные, иммунологические и др. ),

а также психологические и социологические аспекты развития и старе-

ния организма. До сих пор еще нет общепризнанной периодизации онто-

генеза, хотя предложено уже немало вариантов схем, в зависимости от

концепции автора и целей классификации. Приведем примеры.

Древнейшие периодизации принадлежат греческому философу Пифагору

(VI в. до н. э. ) и знаменитому греческому врачу Гиппократу (V—IV вв. до н. э. ).

Первый выделял четыре периода человеческой жизни: весну (до 20 лет),

лето (20—40 лет), осень (40—60 лет) и зиму (60—80 лет), которые соответ-

ствовали становлению, молодости, расцвету сил и угасанию. Гиппократ

подразделил весь постнатальный онтогенез на десять семилетних циклов.

Русский статистик и демограф первой половины XIX в. А. П. Рославский-

Петровский предлагал выделять категории малолетних (до 5 лет) и детей

(до 15 лет), которые составляли подрастающее поколение; далее — моло-

дых (16—30 лет), возмужалых (30—45 лет) и пожилых (45—60 лет), объеди-

няющихся в цветущее поколение, и, наконец, увядающее поколение,

представленное старыми (61-75 лет) и долговечными (75—100 лет и стар-

ше). Немецкий физиолог М. Рубнер (1854-1932) также придерживался

семичленной схемы: младенчество (до 9 мес), раннее детство (до 7 лет),

5. Хрисанфова Е. Н.

129

Рис. 43. Кривая скорости роста длины тела

человека (I — женщины, II — мужчины)

(по Дж. Тэннеру, 1979)

позднее детство (до 13—14 лет), юношеский возраст (до 19—21 года), зре-

лость (до 41-50 лет), старость (от 50 лет) и почтенная старость (от 70 лет).

Как пример крайних тенденций и подходов к этой проблеме можно на-

звать дробление постнатального онтогенеза на 24 стадии (В. В. Бунак) или,

напротив, выделение всего лишь трех основных периодов: роста, зрелос-

ти и старости (А. В. Нагорный).

В отечественных медико-биологических исследованиях наиболее часто

используется схема возрастной периодизации, принятая на VII Всесоюз-

ной конференции по возрастной морфологии, физиологии и биохимии

(Москва, 1965 г):

Период Границы

Новорожденность 1-10дней

Грудной возраст 10 дней— 1 год

Раннее детство 1-3 года

Первое детство 4—7 лет

Второе детство 8-12 лет (мальчики)

8—11 (девочки)

Подростковый возраст 13—16 лет (мальчики)

12—15 (девочки)

Юношеский возраст 17—21 год (юноши)

16—20 лет (девушки)

Зрелый возраст I 22—35 лет (мужчины)

21-35 лет (женщины)

Зрелый возраст II 36-60 лет (мужчины)

36-55 лет (женщины)

Пожилой возраст 61-74 года (мужчины)

56-74 года (женщины)

Старческий возраст 75—90 лет

Долгожители 90 лет и старше

В педагогике для периода 0—17/18 лет применяется следующая схема:

младенческий период — до одного года; преддошкольный возраст — 1—3

года; дошкольный возраст — 3—7 лет; младший школьный возраст — 7—

11/12 лет; средний школьный возраст — 11/12-15 лет; старший школь-

ный возраст — 15—17/18 лет.

Рост означает увеличение размеров развивающегося организма, преж-

де всего его активных частей; он не бывает строго пропорциональным и

связан с формообразованием. Процесс роста и формообразования наибо-

лее интенсивен в утробном периоде. В это время значительно меняется

состав тела: содержание общей воды снижается от 93—95% у эмбриона с

массой тела 0, 5 г до 75% у новорожденного; клеточная масса возрастает:

количество клеток у 7-недельного зародыша составляет 1, ЗхЮ

, а у ново-

рожденного — 2x10

; жироотложение быстро увеличивается к рождению.

Примерно на 2-м месяце утробного развития эмбрион уже приобретает

типичные признаки человека, хотя интенсивное формообразование (мор-

фогенез) продолжается вплоть до зрелого состояния. Рост максимально

ускорен также в эмбриональном и раннем утробном периодах, его ско-

рость снижается к моменту рождения.

130