Хоманн К., Бломе-Дрез Ф. Экономическая этика и этика предпринимательства
Подождите немного. Документ загружается.
сомнению ни ценностное преимущество солидарности или "коммуникативной
рациональности", ни легитимность этики в смысле феноменологии морального сознания.
Акцент сделан здесь скорее на вопросах внедрения, ибо в развитии современных обществ
в этих вопросах совершены особые и значительные смещения проблем.
2.5 Позиционирование теоретического положения в исследовании
В экономической этике сегодня (еще) не существует систематически сформированной
концепции в таком виде, как она представлена в предпринимательской этике, например,
теоретическим положениями Г. Штейнмана и А. Лера с одной стороны и П. Ульриха с
другой стороны. Конечно, существует почти необозримый поток научно-этических
исследований очень различного теоретического уровня. Сложность, возникающую, когда
мы хотим произвести здесь эффективную классификацию и противопоставить свое
собственное теоретическое положение различным позициям, мы пытаемся предупредить
тем, что для – конечно, частично условного - выбора мы устанавливаем два критерия: С
одной стороны, теоретическая концепция должна быть узнаваема, а с другой стороны,
должно существовать или устанавливаться отношение к соответствующим социально-
научным, в особенности экономическим проектам теорий. Это обуславливает то, что для
обозначения различных работ мы будем использовать теоретические позиции из
социальных наук, которые в узком смысле не могут быть обозначены как
"экономические", но которые имеют важное влияние на дискуссию экономической этики.
Поэтому позиции К.-О. Апеля и Ю. Хабермаса кажутся такими же как у Н. Лумана или
Дж.М. Бюкенена и Д. Гаутира.
Мы будем делить работы на два типа аргументации, которые примыкают к привычному
для экономистов делению элементов деятельности на два класса: предпочтения и
ограничения или цели и средства. В соответствии с этим первый тип в первую очередь
стремится к "реформе образа мыслей", а второй тип предпочтительно к "реформам
состояний".
Позиции теории предпочтения пытаются достичь организации современной экономики в
смысле моральной идеи преимущественно или исключительно за счет того, что
действующие актеры побуждаются или вынуждаются к "изменению сознания" и
соответственно измененной деятельности. Можно также говорить о требовании
изменения позиции, о корректировке предпочтений или о расширении индивидуальной
или предпринимательской целевой функции. Такая терапия как правило - теоретически
последовательно - основывается на диагнозе, что морально неприемлемые типы
поведения или состояния имеют своими причинами аморальные предпочтения или цели
действующих актеров.
В противоположность им позиции теории ограничения (условий) сводят зло к
(определенной организации) условий и исходящих от них стимулов поведения.
Организация современной экономики в смысле моральных норм и идей должна
происходить соответственно этим позициям посредством изменения этих условий, в то
время как предпочтения - а точнее: порядки предпочтений - по методическим причинам
устанавливаются как более или мене стабильные, во всяком случае более стабильные, чем
ограничения.
Это типологизированное различение не стремится к четкому разграничению и
однозначной идентификации научных работ; однако оно представляет рациональный
инструмент для теоретического структурирования исследовательской литературы.
2.5.1 Подход теории предпочтений
Ненаучная общественная дискуссия со своими распространенными моральными
обращениями к совести и доброй воле отдельных людей, а также обратными
обвинениями[90] вращается в рамках теории предпочтения. Мы не будем входить в это
подробно и вместо этого будем ориентироваться на более сильные научные позиции;
здесь это будет означать – различение между двумя группами.
Первая большая группа работ достаточно неоднородна. Ее можно в конечном счете
реконструировать на основе мысли, что люди в действительности отнюдь не действуют
исключительно эгоистично оппортунистически, как это представляет экономическая
теория в модели homo oeconomicus. Позитивные версии ссылаются на исследования,
которые демонстрируют другие мотивации в экономической деятельности; нормативные
версии ссылаются на неоспоримую способность людей действовать в соответствии с
моральными мотивами, и они призывают отдельных людей усиливать эти моральные,
альтруистские, солидарные мотивы, делая их "внутренними" или "привычными".
Для эмпирических связей представительным, по нашему мнению, являются А.О.
Хиршман - со ссылкой на Р. Титмаса и Ф. Хирша - и в последнее время А. Эциони[91].
Самую известную и серьезную нормативную версию в рамках экономики мы находим в
концепции корректировки предпочтений посредством метапредпочтений у А. Сена[92].
Сюда относится скорее всего также социально-научная концепция "адаптивного
формирования предпочтений", которую представляет Дж. Эльстер[93]. В философской
этической дискуссии в связи с этим можно сослаться на Дж. Л. Маки[94]. В
соответствующих социально-научных позициях (экономический) анализ стимулов, или
лучше: анализ мотивов - играет вполне значительную роль: они исходят из теории
непосредственных мотивов деятельности как вводимой информации, а также
нормативной теории и лишь утверждают, что наряду с эгоистично оппортунистскими
"мотивами" экономики фактически существуют или могут существовать также другие,
например, моральные мотивы, которые могут и должны быть усилены.
В немецкоязычной литературе по экономической этике такие концепции разработаны
теоретически значительно меньше. Здесь скорее весьма непосредственно обращаются к
нормативным постулатам для корректирования мотивов в смысле моральных норм и
идеалов, – например, такого типа, что индивидуум должен в экономике придавать
больший вес морали. Аргументируют таким образом - частично близко к религиозным
точкам зрения или вовсе из их кругозора (естественное право) - прежде всего П. Лей и П.
Козловский[95]. Однако другие работы также не совсем свободны от таких постулатов
при непосредственной ссылке на религиозные точки зрения[96].
Нашу критику этой группы позиции теории предпочтений можно обобщить следующим
образом. Совершенно нельзя оспаривать, что поведение человека управляется
эмпирически также и другими мотивами, кроме как эгоистично оппортунистскими. Но по
методическим основаниям, заключенным в специальной исследовательской цели,
экономист - а следовательно также экономический этик - обязаны концентрироваться на
условиях деятельности. Противоречия между нормативными представлениями и
реальностью нельзя согласно этому смягчить или устранить при помощи обращения к
совести каждого отдельного человека изменить свое поведение; на основании
фундаментального значения взаимозависимости действий, например, в структурах
дилеммы заключенного, успех может обещать только управление посредством изменений
условий. По этой причине упомянутые позиции, особенно в немецкоязычной литературе,
можно, по нашему мнению, в конечном счете только условно связывать с современной
экономикой; экономическая этика получила хороший совет, быть в этом отношении более
сдержанной, что не требует от нее, чтобы она оспаривала эмпирический факт управления
посредством других мотивов.
Эта основная критика относится также ко второй группе концепций теории предпочтений,
особо развитой в немецкоязычном пространстве и получившей очень
усовершенствованный теоретический вид: имеется ввиду дискурсивная этика в том виде,
в каком она была разработана Ю. Хабермасом и К.-О. Апелем[97] и нашла решительного
защитника в предпринимательской этике в лице П. Ульриха[98].
Дискурсивная этика следует согласно своей программе цели реорганизовать общество в
соответствии с моральными нормами и идеями. Ее метод состоит в том, чтобы иметь
основополагающие моральные идеалы как более или менее (окончательно) обоснованные,
чтобы затем они могли быть установлены в реальности для политических и
экономических процессов в качестве нормативной цели. Этот - глубоко укоренившийся в
западноевропейской философии - подход делает ставку на преимущественность таких
(окончательных) обоснований по сравнению с вопросами внедрения, чтобы таким образом
быть способным критически оценивать или по возможности управлять последними в
соответствии с направляющими моральными идеями. В последние годы Апель и
Хабермас усиленно занимаются проблематикой применения таких нормативных идей в
реальности, ибо они поняли, что это применение имеет еще и свои собственные
проблемы, которые могут иметь воздействие на формулировку менее общих норм;
определенная адаптация конкретных норм, учитывающая эмпирические условия,
начинает в определенной степени приниматься во внимание[99].
Обращение к проблематике применения является, по нашему мнению, теоретическим
прогрессом. Но основная проблематика морали в условиях современности, с нашей точки
зрения, не охватывается только этим. В дискурсивной этике, насколько мы можем видеть,
совсем не встречаются структуры дилеммы, и совершенно точно не в их системном
значении. Поэтому в рамках дискурсивной этики нельзя освоить основную для нас мысль,
что внедрение нормативных предложений является решающим для их обоснования:
Только при видной роли взаимозависимости и структур дилеммы теория может осознать
мысль, что внедрение оказывает воздействие на действие норм. Мораль является
коллективным предприятием людей. Моральные нормы не "открывают", а развивают: в
общественном процессе обучения при помощи морали люди создают новые возможности
для деятельности. Поэтому не только применение, а уже значимость норм для каждого
отдельного человека зависит от условия, которое Т. Гоббс сформулировал в словах
"предположительно, что другие тоже готовы к этому"[100]. Дискредитирование
размышления Гоббса как случая простой стратегической рациональности,
свидетельствует о неверной оценке системной значимости соответствующей
реконструкции Гоббса или homo oeconomicus в экономике (Н-О-испытания) и снижает
поэтому значение проблематики, перед которой видит себя стоящей реализация
моральных норм и идеалов в условиях современной экономики и общества. Столь
остроумные (окончательные) обоснования норм помогают здесь также мало, как и
обращения к феноменологическим исследованиям педагога Л. Кольберга по развитию
морального сознания, на которые охотно ссылается дискурсивная этика[101].
Это не исключает того, что этика, которая в качестве дискурсивной этики или других
ориентированных на концепцию Канта этик будет примыкать к внутренней точке зрения
тех, кто должен действовать морально, может в рамках вопроса внедрения морали также
представлять дополнение к нашему теоретическому положению. Такие "теории
внутренней точки зрения" морали полезны также и для нас, ибо функционально-
соответственное внедрение морали в обществе не может отказаться от убеждений
морально действующих людей, и они, возможно, усиливаются благодаря этике таких
типов[102].
2.5.2 Подход теории ограничений (условий)
Недооценке системного значения вопросов внедрения в позициях теории предпочтений
противостоят позиции теории ограничения, которые - по методическим, не
"догматическим" причинам - закрепляют предпочтения и положение рациональности и
концептуализируют (изменение) поведения как следствие (изменений) условий[103]. Эти
условия часто встречаются нам в форме так называемого "принуждения существом дела".
Самый внушительный вес и самостоятельность принуждение существом дела - на языке
социологии: собственными закономерностями функционально дифференцированных
общественных субсистем - приобретает в системной теории Н. Лумана: нормативные
требования в форме морали растворяются здесь полностью в логике системных
требований. Наше теоретическое положение согласуется с Луманом в том, что
функциональная логика экономики имеет едва ли переоцениваемое системное значение
также и для экономической этики; даже для нас моральное обращение "переводится" в
экономический код и пересылается на частоту субсистемы хозяйства, если только она там
не будет воспринята лишь как "шум" и не останется в ней без последствий. Однако в
противоположность Луману мы придерживаемся мнения, что управление обществом в
смысле моральных норм и идеалов при помощи соответствующих, во всех отношениях
рассчитываемых форм условий (ограничений) может быть успешным[104]. В этом
заключается обоснование основной роли политики порядка в нашем теоретическом
положении.
Аналогично нашей концепции аргументируют многочисленные преимущественно
экономические работы по экономической этике. Из комитета "Экономическая наука и
этика" "Союза социальной политики" следует назвать здесь пожалуй только работы Г.
Гефгена, Г. Гессе, В. Кербера, В. Лахмана, Б.П. Приддата, Х. Саутера, Х. Шерфа, В. Шмиц
и Г.-Дж. Восгеро[105]. Книгу "Экономическая этика" Б. Молитора также следует данной
линии аргументации[106]; сюда относятся также соответствующие размышления В.
Ванберга[107]. Следует привести здесь ссылку на брошюру ССП (Союз самостоятельных
предпринимателей)[108]. В философии, поскольку она в определенном смысле близка
формированию экономической теории, следует назвать прежде всего имена Х. Климта и -
несмотря на временами иную терминологию - Дж. Мерана[109]. Однако систематически
проработанной концепции экономической этики, исходя из или используя современные
экономические теоретические положения, до сих пор не представлено[110].
Для нашей позиции являются концептуальными большие наброски Дж. М. Бюкенена, а
также - за определенными вычетами из-за форм аргументации из теории предпочтений -
Дж. Роулса и Д. Гаутира[111]; из старой немецкой традиции мы обязанны в особенности
позициям В. Ойкена, Ф. Бема, и А. Мюллера-Армака, даже если в их проектах естественно
еще не могли содержаться такие новые концепции экономики как права собственности,
экономика расходов на трансакции, экономическая теория конституции и институтов,
включая теорию демократии. В нашем теоретическом подходе к экономической этике мы
следуем в конечном счете исследовательской программе ренессанса экономической
классики при использовании неоклассических инструментов анализа; точкой сходимости
должна стать – во всех отношениях нормативная - теория общества. Тем самым
обширный неоклассический инструментарий может быть поставлен на службу
классических исследовательских программ позитивной и одновременно нормативной
теории общества. Тем, что это сегодня стало возможным, мы обязаны новым разработкам
теории в экономике, которые можно определить как "экономический империализм":
вопреки широко распространенным недоразумениям он нацелен не на экономический
"редукционизм", а как раз на открытие экономики для других, традиционно эксклюзивно
обрабатываемых другими науками вопросов[112]; однако мы связываем с этим
обязательство "переводить" рассуждения других наук в соответствии с 2.4.1 на язык
экономики для использования в «империалистической» экономике.
В данных пределах мы не можем подробнее рассмотреть все исследовательские позиции,
даже если они считаются важными[113]. В этом месте напрашивается последнее
размежевание. Речь в нашем теоретическом подходе идет о том, чтобы воспользоваться
традиционной моралью, а точнее: такими принципами традиционной морали как
"всеобщее благо" и "солидарность всех людей", в условиях современной экономики и
общества. Х. Гирш и Е. Хопман пропагандировали в противоположность этому в
новейшее время "другую мораль"[114]. Моральное качество рыночной экономики
привязывалось к таким добродетелям как верность договору, уважение собственности,
усердие и пр. Х. Гирш знает о том, что эта "мораль открытых рынков" - как звучит
название статьи – стоит "частично даже в противопоставление Zoon politikon"[115]. Таким
образом, оба считают, что традиционная мораль солидарности или основное утверждение
западноевропейской философии о том, что человек является "Zoon politikon", должны
быть пожертвованы на алтарь рыночной экономики.
Вместо этого мы попытались реконструировать социальную рыночную экономику как
выполнение западноевропейской морали солидарности. Тогда в условиях современного
общества и экономики от людей, разумеется, требуются другие способы поведения, часто
противные интуитивным, но все вместе они служат именно старой морали солидарности
или принятию во внимание того факта, что человек является существом общественным.
Поэтому мы подчеркнули: конкуренция более солидарна, чем разделение.
В заключение на фоне этих высказываний нашу позицию по экономической этике можно
программно сформулировать следующим образом:
Нормативных требований и идеалов можно добиться не вопреки, а только благодаря
современной экономике и обществу.
[16] Подробнее см. Дам (1988).
[17] Документировано: Гессе (Ред., 1988).
[18] Частично работа документирована: Хоман (Ред., 1992).
[19] Развернута Шнейдером (1990); в заключительной части мы остановимся на этом
подробнее.
[20] В 1991 году вышли два значительных документа церкви: энциклика «Centesimus
annus» Папы Иоанна Павла II и меморандум «Всеобщее благо и своекорыстие»
Евангелической церкви Германии.
[21] См., например, у Ри (1984-1990): «Праведность людей» и «целесообразность» как
«
гетерогенные притязания»; том 2, стр. 13. Аналогично также Козловский (1988).
[22] Концептуально см. Лей (1989) стр. 235 и далее, который, например, из этических
соображений хочет ограничить процентную ставку на акционерный капитал в 1,5 - 2 раза
от средней процентной ставки общественных займов последних пяти лет – относительно
номинальной стоимости акции! В посылке аналогично также см. Ульрих (1986) со
своим требованием «трансформации экономического разума» в коммуникативный разум –
критически по отношению к этому см. Приддат (1989) - аналогично также см. Лер (1991),
особенно стр. 278 и далее.
[23] Ср. Хабермас (1990) стр. 35 и след.
[24] Маухер (1990) стр. 37.
[25] Шнейдер (1990).
[26] Необходимо подчеркнуть, что этот принцип можно приписать определенной
западной культуре; здесь мы не будем заниматься широкой сферой инкультуризации.
12 Кант, (1910 и далее) т. 5, стр. 30 ( §7 «Критики практического разума»).
13 Например, относительно Канта: Бек (1974); Патциг (1980) стр. 155-177
(Категорический императив в этической дискуссии современности). Общее: Хёрстер
(1971/1977); Хабермас (1983); из англосаксонской области: Харе (1981/1987); Маки
(1977/1981).
14 Современное понимание «экономики», по отношению к которому авторы тоже
чувствуют себя обязанными, подрывает ограничение на «сферу» «научных» действий; это
понимание мыслит экономику как ограниченность ресурсов и преодоление последствий
этой ограниченности, и ограниченности существуют также в других, кроме как «научных»
взаимосвязях.
15 Сравни Гефген (1988) с дальнейшей литературой, Хоман (1989).
1 Смит (1759/1977); Смит (1776/1978).
2 См. Приддат (1990).
3 Более основательно см. Бруннер (1968).
4 См. Норт (1981/1988).
5 Смит (1776/1978) стр. 17.
6 См. Шумпетер (1942/1972) стр. 448.
7 См. Пис (1991) стр. 65.
8 Относительно этого в основательно в творчестве Ф.А. фон Хайек, особенно (1952/1976);
(1960/1971); (1969); (1973-1979/1980-1981). За последнее время: Пис (1991).
9 Аналогично см. Хейс (1987).
10 Рёпке (1942/1979) стр. 87.
11 Ордо 1, 1948, стр. XI.
12 Относительно проблем, связанных с «разделением», в особенности воздействия
стимулов, ср. Бюкенен (1975/1977).
13 Крингс (1991) стр. 230.
14 См. Хоманн (1990).
15 См. Хоман (1990)
16 Слово коллективный относится здесь к двум заключенным.
17 См. Фон Хайек (1969) стр. 249-265 (Конкуренция как процесс открытий)
18 Ср. из многочисленной литературы за последнее время Вегнер (1991).
19 Ср. выразительно у Хиршмана (1977/1984); из истории вплоть до отцов церкви Кюнцли
(1986).
20 Конечно остается преодолеть то, что можно доказать совершение ими небольшого
правонарушения, за которое они должны будут получить по 2 года.
21 При этом не оспаривается, что правила игры тоже могут рассматриваться на их
эффективность; здесь речь идет только о пояснении основной мысли, что мораль –
концептуально – не может быть реализована в конкуренции, и для этого мы прибегаем к
этому различению.
22 Хоббес (1651/1980) стр.119, в оригинале курсивом. Это место использовано в
знаменитой 14 главе «Левитана».
23 См. также Сен (1983); Гаутир (1986) особ. Стр. 83 и далее.
24 См. Хоман (1990) стр. 40.
25 Относительно понятия см. Брифс (1975).
26 Так мы интерпретируем Козловского (1988) стр. 220 и далее.
27 Это может быть интересно также в социологической перспективе; ср. Кауфман,
Кербер, Цуленер (1986); из новых Ульрих, Тильман (1991).
28 Непосредственным управлением действием является подталкиваемый конкуренцией
интерес в получении прибыли. Это ни коим образом не исключает, что предприниматель,
который понимает свои действия, видит именно в этом моральный смысл и подтверждает
его: он мог хотеть этого из моральных соображений, но при действии в рамках
конкурентного порядка моральная мотивация не должна играть никакой роли.
29 См. формулировку Штейнмана, Лера (1989/1991) стр. 8, в оригинале курсивом.
30 См. Хоман (1988).
31 Касательно современного общества это является центральной темой у Хенгсбаха
(1991), который указывает на экономическое значение социальных движений.
32 Снова Хоббес (1651/1980) стр. 119.
33 Г. Бренан и Е.М. Бюкенен следуя за меркантилистом 16 века Томасом Грешемом, по
мнению которого плохие деньги вытесняют хорошие, говорят о «виде закона Грешема»;
Бренан, Бюкенен (1985) стр.60.
34 Относительно концепции метапреимуществ в основном Сен (1977).
35 Например у Иоанна Павла II. (1987) Ци. 26 и 35 и далее.
36 Относительно мысли об индивидуальном самообязательстве основополагающе Элстер
(1979), частично переведено и отпечатано в Элстер (1987). Относительно коллективного
самообязательства сравни Бюкенен (1975/1984); Гаутир (1986); Хоман (1988а) и (1991а).
37 См. Луман (1989); Луман (1991); также Хоман (1992а).
38 См. Аксельрод (1984/1987); здесь также послесловие Рауба, Восса (1987); см. Рауб,
Восс (1986).
39 См. Гирш (1991); эту проблематику мы подробнее рассмотрим в разделе 2.4.1.
40 Аналогичное происходит, когда для осуществления рыночной экономики указывают на
другие мотивы, а не на мотивы получения прибыли предпринимателями. Наличие таких
мотивов у многих предпринимателей/менеджеров не может быть эмпирически оспорено,
но моральное качество рыночной экономики на основе этого парадигматического
переворота не может на этом основываться.
41 См. Сен (1985).
42 Следующие высказыванию по образцу Гессе, Хомана (1992).
43 Эти предложения высказаны концептуально. Не отрицается, что при увеличивающемся
материальном благосостоянии могут возникнуть эффекты, которые могут оказывать
влияние на индивидуальную свободу или самореализацию; сравни ниже 2.3.3.
44 Суверенитет потребителя сильно подчеркнут у Молитора (1989); проблема различия
покупательной способности не упоминается.
45 См. Бем (1961) стр. 22.
46 С экономико-этической точки зрения может быть также желательно, чтобы любая
слабость быстро и неотвратимо приводила к разорению конкурентов.
47 Однако здесь также без вреда для основополагающей логики действительно то, что
возможны переходы и приспособление, пока это не вредит структурному изменению.
Особенно гибкая в данном случае Социальная рыночная экономика; однако социальные
мероприятия законны в смысле этически желательно только тогда, если для участников и
общественности остаются понятными направление структурного изменения и
политическая воля.
[27] Несмотря на эту основную позицию Ф.А. фон Хайек выступал за гарантированный
государством минимальный доход, а М. Фридман – за государственную, даже
совпадающую с рынком, образовательную политику.
[28] См. Бюкенен (1985).
[29] Следующие размышления основаны на работе Хомана (1988), также работа Хомана
(1985); эти работы опираются в особенности на работы Бюкенена (1975/1984).
[30] См. Шумпетер (1942/1972) стр. 134.
[31] Относительно этого см. прежде всего Вайцзекера (1984).
[32] Конечно, для этого должны быть институциональные предпосылки, чтобы этот
процесс сдвинулся с мертвой точки.
[33] См. Бюкенен (1975/1984) стр.91 и 104 и далее.
[34] См. фон Хайек (1994/1982) стр. 156 и далее.
[35] См. Ролз (1971/1979); относительно этого в отдельности у Хомана (1988) стр. 186 и
далее и в дальнейшей литературе.
[36] Из обширной литературы возможно Хабиш (1988); здесь дана прочая библиография.
[37] Этим мы не хотели сказать, что решает только доход, пойдет ли, например, адвокат
или предприниматель в парламент; в особенности по отношению к предпринимателю
стоит проверить вопрос его «необходимости», который М. Вебер считает центральным.
[38] Мы вернемся к этому в п.2.4.1.
[39] Кампесины – мелкие крестьяне или сельскохозяйственные рабочие в Латинской
Америке – прим. пер.
[40] Подробнее об этом у А. Гутмана (изд., 1988).
[41] Фон Хайек (1973-1979/1980-1981) том 2, стр. 112.
[42] Там же стр. 226 и далее, фн. 8
[43] Бреннан, Бюкенен (1985) стр. 97 и далее; ср. также Хоман, Пис (1991).
[44] Таким же образом следует рассматривать проблему времени, проблему открытого
будущего; ср. Дитл (1992).
[45] Это действительно также для Барри (1989), который хочет обосновать социальную
справедливость – в противоположность обоснованию из интересов, которым мы
тенденциозно отдаем предпочтение – исходя из разума.
[46] См. фон Хайек (1960/1970); фон Хайек (1961), цит. стр. 105; ср. к тому же в
подробностях у Писа (1991).
[47] См. Зондхоф (1993); здесь дальнейшая литература.
[48] Олсон (1982/1985); также Бюкенен, Толлисон, Туллок (изд. 1980); Веде (1990). В
применении к экономической истории – Норт (1981/1988), а также Йонес (1981/1991).
[49] Фрей (1981); Бергольц, Брейер(1984).
[50] Олсон (1965/1968) стр. 163.
[51] Фон Вайцзекер (1984) стр. 134 и далее
[52] Это берет свое начало у Батора (1958).
[53] Олсон (1965/1968)стр. 21 и далее
[54] Букв.: Ганц, ты первый ( - Пер.).
[55] Хардин (1968) анализирует не только «трагедию альменды», но и преимущественно
проблему динамики населения.
[56] Эбд стр. 1246.
[57] В этом отношении недостатки в этой сфере проблем можно сводить к отказу не
рынка, а государства: «отказывание рынка» можно интерпретировать как «отказывание
государства». Категория «отказывание государства» тоже сделала карьеру; сравни Вартин
(1986).
[58] Бонус (1980) стр. 172, в оригинале курсивом.
[59] Бюкенен (1975/1984), особ. Стр. 11-14, 26-35 и 124 и далее; также Хоманс (1988) стр.
272 и далее.
[60] Шумпетер (1942/1972) стр. 134.
[61] См. выше 2.2.
[62] Норт (1981/1988) особ. стр. 184 и далее.
[63] Хабермас (1981) т.2, стр. 522, в оригинале курсивом; сравни относительно всего
абзаца ебд. стр. 489-593.
[64] В более ранних работах Хабермас (1973) формулирует связь стр. 104 следующим
образом: " «Смысл» - это ограниченный и становящийся все более ограниченным ресурс.
Поэтому в публике государственных граждан возрастает количество ориентированных на
потребительскую ценность, т.е. контролируемых в отношении успеха ожиданий.
Растущий уровень требований держится пропорционально растущей потребности в
легитимации: фискально выпотрошенный ресурс "ценность" должен заменить
ограниченный ресурс "смысл".
[65] Кауфман (1990) в особенности стр. 146 и далее.
[66] Кольберг (1981), в сосбенности стр. 101 - 226 (от Is до Ought; Justice as Reversibilitz).