Гуревич П.С. Культурология

Подождите немного. Документ загружается.

Столь же бесперспективна и присущая модернизму попытка

найти утерянный смысл существования в литературе и ис-

кусстве, заменить ими религию. Высшей ценностью в мо-

дернизме провозглашается эстетический эксперимент, ничем

не ограниченный поиск самовыражения и чувственного

восприятия, воля и необузданность желания,

торжествую-,

щая над разумом и моралью. Прослеживая историческую

эволюцию модернизма, Д. Белл отмечал, что в своих «клас-

сических», традиционных формах он настаивал на замене

религии и

морали

эстетическим восприятием жизни, рас-

сматривал художественное творчество как единственно

возможный способ самовосприятия и самопознания. Пафос

современного модернизма, по Беллу, направлен

против

ценностей и мотивации «обычного поведения» во имя эро-

тизма, свободы импульсов и т.п. Значение модернистской

доктрины в современной общественной жизни определяет-

ся прежде всего именно этим поворотом от элитарно-эсте-

тических к более массовым формам человеческой жизнеде-

ятельности.

Постмодернизм

Постмодернизмом обозначаются новые тенденции, которые на-

метились в культурном самосознании развитых стран Запада.

Общая направленность новых настроений — борьба против

канонов и классических приемов. «Некоторые из свиде-

тельств нонклассики в постмодернистской теории и художест-

венной практике — придание ряду понятий обыденного со-

знания (тоска, тошнота, тревога и т.д.) статуса философско-эс-

тетических категорий; тенденции к эстетизации философии;

диссонанс, дисгармония в музыке; нефигуративность, ассиме-

трия в живописи;

абсурд,

безобразное

в литературе, театре,

кинематографе. И в то же время очевидно, что высокий модер-

низм — классика XX века»

(Манъковская

Н.Б. Эстетика мо-

дернизма.

М.,

2000, с. 8).

Главная тенденция постмодернистской установки — принципи-

альная несистематичность, умышленный эклектизм. Ее канон

— отсутствие канона... Постмодернистское умонастроение, по

словам Н.Б. Маньковской, несет на себе печать разочарования

в идеалах и ценностях Возрождения и Просвещения с их верой

в прогресс, торжество разума, безграничность человеческих

ГлаваXIX. Искусство как форма культуры

возможностей. Новизна постмодернистской установки состо-

ит в том, что ее сторонники пытаются включить в свою уста-

новку весь опыт мировой художественной культуры, но вовсе

не для целей просвещения. Главный умысел — подвергнуть

иронии

этот

опыт.

Постмодернизм обязан во многом своим существованием разви-

тию новейших средств массовой коммуникации. Он возник

сначала как культура визуальная, постмодернизм в архитекту-

ре, живописи, кинематографе, рекламе, затем обратился не

к отражению реальности, а к конструированию искусственно-

го мира. «Эти принципы работы со «второй действительнос-

тью», теми знаками культуры, которые покрыли мир панцирем

слов, постепенно просочились

в другие сферы, захватив

в свою орбиту литературу, музыку, балет»

(Манъковская

Н.Б.

там же, с. 11-12).

Воспользуемся некоторыми оценками, данными автором данно-

му явлению. Постмодернистскую культуру нередко сравнива-

ют с культурой поздней античности. Настроения «конца исто-

рии», когда все уже высказано до конца, исчезла почва для но-

вых, оригинальных идей, кристаллизовались в эстетической

сфере. Однако некоторые философы и культурологи, напри-

мер,

Д. Барт, приписывают постмодернизму не столько исто-

щение, сколько новое художественное наполнение. Вместе с

тем можно отметить некоторые черты постмодернизма, имею-

щие отношение к теме. Во-первых, пристальный интерес к бе-

зобразному выливается в его постепенное приручение по-

средством эстетизации. Возвышенное замещается удивитель-

ным, трагическое — парадоксальным. Центральное место

занимает комическое в своей ипостаси: иронизм

становится

смыслообразующим принципом мозаичного постмодернист-

ского искусства.

Постмодернистские эксперименты вызвали к жизни стирание

граней между традиционными видами и жанрами искусства.

Еще одна особенность постмодернизма — эстетизация исто-

рии и науки. Постмодернисты отказываются от европоцент-

ризма и проявляют повышенный интерес к эстетике стран

Востока, Полинезии и Океании, отчасти Африки и Латинской

Америки. Вместо эстетики рождается множество эстетик, ко-

торые дополняют друг друга.

312 Глава XIX. Искусство как форма культуры

Заключение

Искусство —

важный

аспект культуры. Это особый вид твор-

ческой деятельности, который создает образные и симво-

лические структуры. Искусство обладает художественными,

познавательными

и коммуникативными функциями.

Являясь

важной частью духовной культуры, искусство с первых стра-

ниц истории человечества явилось исключительным средством

осознания мира и духовного развития личности. Каждая исто-

рическая эпоха характеризуется своим пониманием искусства

и его места в культуре. Современные культурологические ис-

следования пытаются истолковать искусство в системе других

феноменов культуры. Так возникают характерные оппозиции

национальной и глобальной культур, высокой и низкой, массо-

вой и элитарной. В современной культуре наметилась тенден-

ция снижения эстетических стандартов.

Вопросы:

1. Что такое красота и почему ее обожествляют люди?

2. Как расшифровать строчки поэта Е. Заболоцкого: «огонь,

мерцающий в сосуде...»?

3. Почему искусство считали плодом подражания природе?

Когда появилась «эстетика»?

5. Что такое катарсис?

В чем специфика художественного творчества?

7. Что такое модернизм в культуре?

8. Чем привлекателен феномен древних мистерий?

9. Как возник постмодернизм ?

10. Каковы общие тенденции современного постмодернизма?

ЛИТЕРАТУРА:

1. Бердяев Николай. Философия творчества, культуры и искусства.

М.,

1994.

2. Гуревич

П.С.

Современный гуманитарный словарь-справочник. М., 1999.

Козловски

Петер. Миф о модерне. М., 2002.

4. Маньковская Надежда. Эстетика постмодернизма. Санкт-Петербург,

2000.

5. Психоанализ и культура. Избранные труды Карен Хорни и Эриха Фром-

ма. М., 1995.

Глава XIX. Искусство как форма культуры - 313

Темы рефератов

Искусство — как антропологический феномен.

2. Роль образа в искусстве.

3. Эстетика как философская наука.

4. От модернизма к постмодернизму.

Глава XX

ТЕХНИКА И СУДЬБЫ

КУЛЬТУРЫ

Техника

Техника (от греч. слова искусство, мастерство ) — способ доби-

ваться какой-либо цели; система механизмов; совокуп-

ность средств

человеческой

деятельности, предназначен-

ная изменить окружающий

мир

для человеческих по-

требностей и желаний.

Вопрос о судьбе техники стал вопросом о судьбе человека

и судьбе культуры. По выражению Н.А. Бердяева, который

в своем творчестве много внимания уделял этим проблемам,

утверждая, что техника — это последняя любовь человека, и он

готов изменить свой образ под влиянием предмета своей люб-

ви. Все, что

происходит

с миром, питает эту новую веру чело-

века (Бердяев Н.А. Человек и машина. Проблема социологии

и метафизики техники // Вопросы философии,

1989,

№

2).

Технику можно понимать в широком и более узком

смысле.

Гре-

ческое слово означает и «индустрия», и «искусство». Мы гово-

рим не только о технике экономической, промышленной, во-

енной, технике, связанной

комфортом жизни, но и о технике

мышления, стихосложения, живописи, танца, права, даже тех-

нике духовной жизни мистического пути. Так, например, йога

есть своеобразная духовная техника. Техника помогает дости-

гать наибольшего результата при наименьшей затрате сил. Та-

кова, в частности, техника нашего экономического века.

В современной технике количественные достижения преоблада-

ют над качественными, которые были свойственны технику-

мастеру

старых

культур. 0.

Шпенглер

в книге «Человек и ма-

шина» определил технику как борьбу, а не орудие. Бесспорно,

техника всегда есть средство, орудие, а не цель. Не может быть

технических целей жизни, цели жизни всегда лежат в другой

области, в области духа. Средства жизни очень часто подменя-

ют цели жизни.

Глава XX. Техника и судьбы культуры 315

Без техники невозможна культура, с нею связано само возник-

новение культуры. В то же время очевидная победа техники

в культуре, вступление в техническую эпоху ведет

культуру

к гибели. В культуре можно выделить два элемента: техниче-

ский и природно-органический. Окончательная победа пер-

вого над вторым означает перерождение культуры во что-то

иное, на культуру уже непохожее.

Мир стоит на пороге грандиозных социальных перемен, техничес-

ких и культурных нововведений. Мощными катализаторами про-

гресса стали сегодня

микроэлектроника,

вычислительная

техни-

ка, приборостроение, компьютерные технологии. В перспективе

— овладение энергией термоядерного синтеза и освоение кос-

моса. Технология в целом стала важнейшим фактором общест-

венной динамики и ускорения современного развития.

Глубинное

и поразительное по своим следствиям развертывание

потенциала

техщки

оказывает воздействие на все стороны

социальной жизни. Изменяется не только содержание труда —

резко, в сотни раз возрастает его производительность. Микро-

электронная революция увеличивает мощь человеческого ин-

теллекта. Технологические новшества оказывают влияние на

социальную структуру общества.

По

существу, рождается но-

вый цивилизационный уклад, в котором принципиально иным

будет сфера труда, управления, досуга.

Стремительное возвышение техники как фактора социальных

преобразований актуализирует сложный, спектр культурологи-

ческих вопросов. Что такое техника как феномен? Каковы фор-

мы и пределы ее воздействия на человеческое бытие? В чем

проявляется общественная обусловленность техники? Являет-

ся ли она благом для человечества или таит в себе непредви-

денные роковые последствия?

Нарастание перемен

К. Маркс писал о том, что сама техника, даже без учета других фак-

торов, дает представление о конкретном этапе развития человече-

ства. О каждой эпохе можно в известной мере судить по ее произ-

водительным силам, по достижениям научной мысли.

Техника,

по

словам К. Маркса, существенно преображает «взгляд на

природу

и общественные отношения»

(К.

Маркс и Ф. Энгельс, Соч. т. 12,

с. 736-737). Тем более, что именно к этой сфере социальной дея-

тельности от столетия к столетию ощутим нарастающий интерес.

316

Глава XX Техника и судьбы культуры

Египетские пирамиды, памятники живого труда, веками несли

ощущение остановившегося времени. Но человечество не сто-

яло на месте. Изменялись орудия труда, средства сообщения.

Колесо, плуг, судно, станок... Неторопливо кружились жернова

мельницы. Медленно плыли каравеллы по просторам еще не

освоенных морей. Сначала ветер ударил в паруса. Затем стре-

мительно завертелись лопасти паровой машины. Бешено нара-

стала скорость. Побежали по рельсам паравозы. Звук помчался

по проводам. Без проводов... Самолет облетел земной шар. Ра-

кета ушла в космические дали.

Все это произошло в немыслимо короткие сроки.

гигантским на-

растанием. Швейцарский инженер и философ Г. Эйхельберг пред-

ставил движение человечества в виде марафонского бега на

километров. Каждые 10 000 лет возраста человечества он услов-

но приравнял к одному километру. Оказалось, что большая часть

этого расстояния пролегает за пределами цивилизации. Только на

58-59 километре бега появились первые орудия труда, пещерные

рисунки как начальные признаки культуры. Лишь на последнем

километре пути обнаружились некоторые штрихи земледелия. За

200 метров до финиша дорога, покрытая каменными плитами, по-

неслась вдоль римских укреплений. Лишь через сто метров пока-

зались средневековые городские строения. Последние десять ме-

тров начинаются при свете факелов в скудном освещении ламп.

Но при броске на последних пяти метрах происходит ошеломля-

ющее чудо: свет заливает ночную дорогу, повозки без тяглового

скота мчатся мимо, машины шумят в воздухе, и пораженный бегун

ослеплен камерами фото- и телекорреспондентов.

Технология — основа этих удивительных экономических перемен.

Это не означает, что технология

—

единственный источник

нововведений в обществе. Социальные перевороты могут быть

вызваны изменением в химическом составе атмосферы, измене-

ниями в климате, плодородии почвы и многими другими факто-

рами. Тем не менее

технология,

бесспорно, — главная сила, ле-

жащая в основе ускоряющегося рывка.

Для большинства людей, отмечает Э. Тоффлер, слово «техноло-

гия» вызывает в воображении образы дымящихся сталелитей-

ных заводов и лязгающих механизмов. Возможно, классическим

символом технологии все еще остается сборочный конвейер,

созданный Генри Фордом полвека назад и превращенный в мощ-

ный социальный символ Чарли

Чаплиной

в «Новых временах».

Однако этот символ всегда был неадекватным, даже вводил в за-

Глава XX. Техника и судьбы

культуры

317

блуждеиие,

ибо технология — это всегда больше, чем фабрики

и машины. Изобретение хомута для лошади в Средние века при-

вело к значительным изменениям в методах ведения сельского

хозяйства и было таким же технологическим шагом вперед, как

изобретение Бессемеровой печи столетия

спустя

(Тоффлер

Э. \

Шок

будущего,

2001).

По мнению 0.

Шпенглера,

«техника имеет тот же возраст, что

и свободно движущаяся в пространстве жизнь вообще. Лишь

растение, как видится нам это в природе, представляет собой

просто арену технических процессов. Животное, если оно пе-

редвигается,

обладает

также и техникой движения, с тем что-

бы себя поддерживать и защищаться»

(Шпенглвр

0. Закат Ев-

ропы. Очерки морфологии мировой истории. Всемирно-исто-

рические перспективы.

М.,

1998,

с. 529).

Человек подсмотрел ход природы и подметил ее характерные зна-

ки. Он начал подражать природным чертам с помощью средств и

методов, использующих законы космического ритма. Человек,

по словам Шпенглера, отваживается на то, чтобы играть в боже-

ство,, так что делается понятным, почему на самых ранних изго-

товителей и знатоков этих искусственных вещей (ибо искусство

возникло здесь как противоположность природе) и прежде все-

го на хранителей кузнечного мастерства, окружающие взирали,

как на что-то необычное, их с робостью почитали или отверга-

ли. Возник постоянно растущий запас таких находок, которые

неоднократно совершались и

забывались

снова.

Им подражали,

их избегали и улучшали, пока,

наконец,

для целых стран света не

возник некий запас само собой разумеющихся средств — огонь,

металлообработка,

орудия, оружие, плуг и корабль, домострое-

ние, животноводство и разведение злаков.

«И на этом основании возникает теперь техника высоких куль-

тур, — пишет Шпенглер, — в ранге, окраске и страсти которой

выражается вся целиком душа этих великих существ. Вряд ли

нужно кого-то убеждать в том, что античному человеку с его

эвклидовым ощущением окружающего мира враждебна уже

сама идея техники. Если мы станем ждать от античной техни-

ки решительного и целеустремленного развития и преодоле-

ния общераспространенных навыков еще микенской эпохи, то

тикакой античной техники не существует» (там же, с. 531).

318 Глава XX Техника и судьбы культуры

Чем-то совершенно новым, по словам Шпенглера, оказывается

фаустовская техника, уже на заре готики со всей страстью тре-

тьего измерения напирающая на природу, чтобы ее одолеть.

Античный мудрец «созерцает», как аристотелевское божество,

арабский, как алхимик, отыскивает волшебное средство, фило-

софский камень, с помощью которого можно будет без труда

овладеть сокровищами природы, западный желает управлять

миром по своей воле.

Понятие «фаустовская культура» ввел 0. Шпенглер. Он перечис-

лил восемь основных культур. Одну из них Шпенглер назвал

«фаустовской», имея в виду западноевропейскую культуру. Фа-

уст — это мятежник, восставший против установленного по-

рядка. Он хочет исправить несовершенство мира; Его гложет

тяга к познанию. Фауст пытается реализовать благородное че-

ловеческое стремление — понять и исправить этот мир.

Фаустовский изобретатель и первооткрыватель — нечто

уни-

кальное, в оценке Шпенглера. Первозданная мощь его

воли,

. светоносная сила его озарений, несокрушимая энергия его

практического размышления должны показаться всякому, кто

смотрит на них из чужих культур, чем-то жутким и непонят-

ным. У всей нашей культуры, считает

Шпенглер,

— душа

первооткрывателя. Научный эксперимент начинает с прист-

растием вести допрос природы с помощью рычагов и винтов,

результатом чего являются простирающиеся перед нашим взо-

ром равнины, уставленные фабричными трубами и копрами

шахт. Машина — от дьявола: подлинной верой это неизменно

только так и воспринималось.

Паровая машина производит полный переворот и радикально

изменяет картину экономики. До этого времени, считает

Шпенглер, природа оказывала человеку услуги, теперь же она,

как рабыня, впрягается в ярмо, и труд ее, как бы в насмешку,

оценивается в лошадиных силах. От мускульной силы негров,

использовавшейся на неорганизованных предприятиях, люди

перешли к органическим резервам земной коры, где с помощью

угля сберегается энергия, накопления за тысячелетия, водная

энергия привлекается на подмогу энергии угля.

Миллионы и миллиарды лошадиных сил обеспечивают возмож-

ность такого роста численности населения, о котором никакая

другая культура не могла и помышлять. Этот рост является,

как показывает Шпенглер, продуктом машины, которая жела-

ет, чтобы ее обслуживали и ею

управляли,

а за это стократно

ГлаваXX.

Техника и судьбы

культуры

319

умножает силы каждого. В связи с этим ценной, более значимой

оказывается и человеческая жизнь. «Труд» делается великим

словом в этических размышлениях. Машина трудится и вынуж-

дает к сотрудничеству людей.

Культура

взошла на такой уро-

вень деятельности, что под нею трясется Земля.

«То, что разыгралось ныне едва за столетие, являет собой такое

колоссальное зрелище, что людей будущей культуры,

которые

будут обладать иной душой и иными страстями, охватит ощуще-

ние, что сама природа в этот час содрогнулась. Бывало и преж-

де, что

политика

победно шествовала по городам и весям, че-

ловеческая

экономика,

глубоко вторгалась в судьбы мира жи-

вотных и растений, однако это касалось одной лишь жизни,

впоследствии вновь изглаживаясь без следа. Но эта техника ос-

тавит по себе следы своего существования даже и

тогда,

когда

все прочее разрушится и исчезнет, ибо эта фаустовская страсть

изменила облик поверхности Земли» (там же, с. 534).

Машины делаются все более обезличенными по своему образу,

становятся все аскетичнее, мистичнее, эзотеричнее. Они опо-

ясывают Землю бесконечной тканью тонких сил, потоков и на-

пряжений. Машины становятся все духовнее. Все безмолвнее.

Эти колеса, цилиндры и рычаги больше не разговаривают. Все

самое важное прячется внутрь. Машина воспринималась как

нечто дьявольское, и не напрасно.

Однако, по мнению Шпенглера, фаустовские люди стали рабами

своих созданий. Их численность и все устройство образа жиз-

ни вытеснены машиной на такой путь, на котором невозмож-

но ни остановиться хоть на миг, ни отступить назад. Крестья-

нин, ремесленник и даже купец оказались вдруг чем-то

мало-

значительным рядом с тремя фигурами, которых

вывела

на

свет и воспитала машина на пути своего развития: предприни-

мателем, инженером, фабричным рабочим. Из этой небольшой

ветви ремесла — перерабатывающей экономики — в одной

этой культуре, и ни в какой другой, выросло могучее дерево,

отбрасывающее свою тень на все прочие занятия: мир эконо-

мики машинной индустрии.

Он принуждает к повиновению как предпринимателей, так и фаб-

ричных рабочих. Они рабы, а не повелители машин, лишь те-

перь раскрывающей свою дьявольскую тайную власть. Органи-

затор и управляющий оказывается средоточием этого искусст-

венного и усложненного машинного царства. «Западная

индустрия перенаправила древние торговые пути прочих куль-

320

ГлаваXX.

Техника и судьбы культуры