Гуковский М.А. Итальянское Возрождение

Подождите немного. Документ загружается.

направляется Лоренцо Ридольфи, который упорно стремится преодолеть осторожность «светлейшей» и заставить

ее вступить в войну против ее западного соседа. Сообщают, что, выступая в сенате, Ридольфи произнес, между

прочим, фразу, весьма показательную для положения, в котором находилась Италия в это время: «Генуэзцы, ко-

торым мы не помогли, сделали Филиппо Мария сеньором, мы, будучи оставлены вами без помощи, не способны к

какой бы то ни было защите и сделаем его королем. Вы же, когда не останется никого, кто мог бы, даже если бы

захотел, помочь вам, сделаете его императором».

Превращение итальянских тиранов и тиранчиков в сеньоров и

стремление их подняться еще выше было, очевидно, характерным в той неустойчивой политической обстановке,

которая царствовала на полуострове в начале XV в.

Убеждения флорентийских послов падали на благоприятную почву. Во главе Венеции стоял в

это время властолюбивый и воинственный дож Франческо Фоскари (см. § 6), главным;

контдотьером же ее был граф Франческо да Карманьола, до этого времени успешно

служивший Филиппо Мария Висконти, но рассорившийся с ним и ставший его ожесточенным

врагом. Для обоих этих людей призыв Флоренции выступить против Милана был как нельзя

более приемлемым.

Был заключен союз, в который кроме основных участников — Флоренции и Венеции вошли

Феррара, Мантуя, Сиена, Савойя и Неаполь. Война была объявлена 27 января 1426 г.

Главнокомандующим был назначен Карманьола.

Вступление в войну Венеции, поставлявшей согласно союзному договору большую часть

военной силы (9 тыс. конных и 8 тыс. пеших, в то время как Флоренция — б тыс. конных и 6

тыс. пеших), но зато получавшей и львиную долю будущих завоеваний, радикально изменило

политическую ситуацию. Главным очагом военных действий стала теперь Ломбардия, где ряд

мелких коммун, сбросив тяжелое иго Милана, стали на сторону союзников.

Ожесточенная борьба разгорелась, в частности, вокруг Бреши, где горожане, поддержанные

окрестными крестьянами, выступили против миланского гарнизона, занимавшего укрепления

города. К Бреши подошли главные силы венецианцев под командованием Карманьолы, сюда

же были вызваны отряды флорентийцев, которыми командовал маркиз Феррарский. Филиппо

Мария сразу же переводит свое войско из Тосканы в Ломбардию. Попытки флорентийцев

задержать его не увенчиваются

416

успехом, так как маркиз д'Эсте, руководствуясь в большей степени страхом перед своей

могущественной соседкой Венецией, чем верностью союзу, вел военные действия вяло и

нерешительно.

Попытка папы примирить воюющие стороны безрезультатна. Война идет с переменным

успехом, но со все более заметным перевесом на стороне лиги. На реке По галеоны Висконти

потерпели поражение от венецианского флота под командованием Франческо Бембо.

Решительная же битва произошла при Мак-лодио (12 октября 1427 г.), где Карманьола

заманил миланское войско в болото и, отрезав отступление при помощи находившихся в

засаде флорентийских отрядов, окружил его и разгромил. Немногим наиболее мужественным

миланским воинам удалось уйти с поля боя, да и то злые языки приписывали их спасение

измене Карманьолы.

После столь явного поражения Филиппо Мария не оставалось ничего другого, как начать

мирные переговоры. При посредничестве папского представителя в Ферраре встречаются с

миланскими уполномоченными флорентийцы — Палла Строц-ци и Аверардо деи Медичи.

Основное их требование — отказ Милана от Генуи, на что Филиппо Мария никак не хочет со-

глашаться. После длительной торговли мир заключен 18 апреля 1428 г., причем на условиях,

выгодных в первую; очередь для Венеции, получившей Брешу и Бергамо и всю территорию

восточной Ломбардии до реки Адды, и для Савойи, получившей Верчелли и часть северо-

запада Ломбардии. Что касается Флоренции, то она ограничилась возвращением ряда

укрепленных пунктов, занятых во время войны миланскими войсками, и, самое главное,

самим фактом сокрушения мощи миланского герцога, своего наиболее опасного соседа.

Длительная и тяжелая война с Миланом стоила Флоренции громадных средств. Один из

современников оценивает расходы по ней в 3,5 млн флоринов.

А между тем необходимо

было и после разгрома врага содержать вооруженные силы и пользоваться ими для

укрепления, а иногда и расширения своих границ. Приходилось снова и снова обращаться к

займам и экстренным налогам, а это заново ставило уже неоднократно выдвигавшуюся, но не

решенную задачу объективного определения доходов и имущества граждан, которое должно

было бы явиться базой для справедливого распределения налоговых сумм.

Недовольство народа несправедливым распределением налогового бремени во время тяжелых

дней войны было столь значительным, что даже богачи, до того неоднократно проваливавшие

предложения об определении доходов и имущества, так называемым «эстимо» (estimo), на

этот раз сами предлагают провести его.

Руководители правящей олигархии — Ринальдо дельи Аль-бицци и Никколо да Уццано,

очевидно убедившись в том, что

417

в данной ситуации другого выхода нет, выдвинули и провели через соответствующие

правительственные инстанции закон об «эстимо» и основанного на нем поимущественного и

подоходного обложения, так называемого катасто (catasto), или кадастро. Проводя этот столь

экономически невыгодный для них и их группы закон, правители Флоренции, возможно,

рассчитывали ценой этой жертвы вернуть себе явно уходящую, от них симпатию широких

народных масс и выбить почву из-под ног враждебной партии, возглавляемой Джованни

Медичи, давно отстаивавшего идею справедливого перераспределения налогового бремени.

Как бы то ни было, но уже 2 июня 1426 г., т. е. еще в самый разгар войны с Миланом,

началось в правительственных органах обсуждение соответствующих мероприятий. Оно

продолжается в разных инстанциях в течение ряда месяцев. На заседании 7 марта 1427 г.

Ринальдо дельи Альбицци снова и снова настаивал на проведении катасто. Никколо Уццано

поддержал его, а два богатейших гражданина республики Палла Строцци и Джованни деи

Медичи, до того времени относившиеся довольно скептически к проектируемому

мероприятию, не слишком охотно согласились на его проведение. Наконец, 22 мая 1427 г.

новое обложение было окончательно принято и объявлено законом.

В 'Предисловии закона говорится, что мероприятие это проводится по общему желанию

народа для того, чтобы устранить вопиющую несправедливость распределения

государственных тягот, приводивших нередко к обогащению одних и разорению и обеднению

других. Каждый гражданин, подлежащий обложению, должен явиться в свою часть города и

перечислить членов своей семьи, их возраст, имена, занятия, а также недвижимое и движимое

имущество, где бы оно ни находилось, в том числе наличные деньги, суммы, отданные в долг

и находящиеся в торговых операциях, товары, рабов и рабынь, быков, лошадей и другой скот.

В случае утайки сведений сокрытое имущество конфискуется. Все объявленное заносится в

специальные книги квартала, причем для проведения записей в нем выбирается по жребию 10

граждан из числа 60. Из заявлений налогоплательщиков эти комиссии должны вывести

полный доход каждой семьи и, считая, что этот доход равен в среднем 7% капитала (а в

отношении промышленных предприятий определяется особо), рассчитать общую сумму

последнего. Таким образом, за каждые 7 флоринов дохода налогоплательщику записывается

100 флоринов капитала, а из доходов крупных предприятий сумма капитала определяется

каждый раз по особому соглашению. С общей суммы капитала, полученной таким образом,

списываются обязательства по аренде, долгам, оплата за наем жилых, торговых и

промышленных помещений и по 200 флоринов на каждый рот — сумма, необходимая для

пропитания. Из остающейся суммы надлежало уплачивать за каждые 100 фла-

418

ринов 10 солидов, т. е. принимая во внимание, что во флорине 20 солидов — 0,5% с капитала, или,

считая наименьший обычный доход равным 5% капитала,—10% дохода. Если же после всех

вышеупомянутых скидок никакого капитала не остается, сумма налога определяется комиссией по

согласованию с плательщиком.

Так как полное освобождение от уплаты налога означало лишение каких бы то ни было

политических прав, то многие граждане Флоренции, обладавшие весьма малыми средствами,

добровольно соглашались платить небольшие суммы. Так, при первом взимании кадастра в 1427 г.

из общего числа плательщиков —10 171 человек, вносивших налог согласно установленным

нормам, было 2192 (или 21,5%), в то время как по соглашению (composizione) платили 5055 (или

50%) и совсем не платили 2924 человека (28,7%). Цифры эти дают хорошее представление о

социальном составе населения Флоренции в это время. Для этого состава, в котором уже вполне

выделялась небольшая группа забравших власть богачей, характерно то, что при среднем уровне

обложения (считая все три категории, в том числе и не платящую совсем налога) в 2,5 флорина, 31

плательщик вносил свыше 100 флоринов, т. е. обладал облагаемым состоянием не ниже 20 тыс.

флоринов. Средний уровень обложения в этой группе равняется 180 флоринам, что дает состояние

в 36 тыс. флоринов. Самым крупным плательщиком был Палла Строцци, плативший 507

флоринов, т. е. обладавший состоянием значительно большим, чем 100 тыс. флоринов. За ним шел

Джованни Медичи, взнос которого (как говорили, сильно заниженный) был равен 392 флоринам,

что дает состояние в 78 400 флоринов.

Вся операция по определению размеров обложения

должна повторяться каждые 3 года.

Тот же принцип обложения, который применен в отношении к полноправным гражданам

Флоренции, применяется и к жителям контадо, цехам как целым, иностранцам, проживающим на

флорентийской территории, и к лицам, до того освобожденным от уплаты налогов.

В целом новое обложение являлось, несомненно, мероприятием демократическим, в принципе

значительно более справедливо и равномерно, чем это имело место раньше, распределявшим

бремя государственных налогов. Понятно, что оно было принято восторженно значительной

частью бедного населения города. Ярким примером изменений, вытекавших из введения кадастра,

было широко известное в городе увеличение обложения такого видного члена олигархической

верхушки, как один из богатейших людей Флоренции — старый Никколо да Уццано. В то время

как раньше он под разными предлогами никогда не платил больше 17 флоринов, теперь он должен

был уплатить 250. Вообще в городе считали, что обложение богачей возросло в среднем в 6 раз.

419

Но такова была только общая установка. Фактически районные комиссии выбирались далеко не

вполне беспристрастно и могли определять размеры доходов и состояния по своему усмотрению,

отнюдь не всегда объективному. Так, уже при первом взимании нового обложения выяснилось,

что Джованни Медичи, возглавлявший оппозицию правящей олигархии и бывший главой второй

по богатству семьи города, должен был платить почти столько же, сколько раньше. Может быть,

это объяснялось тем, что до реформы его сознательно прижимали враги, а может быть, и чем-

нибудь совсем другим.

Во всяком случае, многие из богачей города были явно недовольны и утверждали, что они одни

несут все бремя государственных платежей и поэтому делали все возможное для того, чтобы

скрыть хотя бы часть своих богатств. Это вызывало резкие протесты со стороны менее

зажиточных кругов и особенно народных масс, требовавших нового пересмотра обложения и

увеличения его норм для наиболее богатой части плательщиков. Однако эти предложения

встретили решительный отпор не только со стороны группы Мазо дельи Альбицци, но и со сторо-

ны оппозиции, возглавляемой Джованни Медичи, в этом случае, естественно, выступившим на

защиту интересов богачей, к числу которых он сам принадлежал.

Общая сумма, которую давал новый налог в городе, была равна 25834 флоринам, что было

меньше, чем давали раньше беспорядочно собираемые обложения. Но и кадастр не был еже-

годным, регулярно собираемым налогом. Наоборот, он взимался по мере необходимости. Причем

общую сумму обложения, определяемую им, принимали за единицу и взимали половину этой

единицы или две, три и даже больше единиц.

Но и этого было недостаточно. Синьория распространяет действие кадастра на включенные в

состав ее территории города и районы. Здесь он дает сумму в 18594 флорина, т. е. несколько

меньше, чем в городе. Большинство районов и городов контадо и дистрикта (Пистойя, Ареццо,

Кортона и др.) приняли новое обложение безропотно, но в ряде мест (в Сан Джи-миньяно,

Вольтерре) введение его вызывает решительные протесты, основанные на той видимости

автономии, которую сохраняли подчиненные Флоренции города. В оправдание кадастра было

объявлено, что новое обложение необходимо в первую очередь потому, что многие флорентийцы

имеют имущество или доходы в этих городах, но выдают их за принадлежащие местным

гражданам и таким образом избегают обложения. На дальнейшие возражения синьория отвечает

арестом 18 послов Вольтерры, излагавших эти возражения. Просидев в тюрьме б месяцев, послы

становятся более сговорчивыми и принимают категорически выдвинутое Флоренцией

постановление о кадастре как общегосударственном законе, распространяющемся-«безоговорочно

на всю территорию республики.

420

Однако и после этого Вольтерра, не отказываясь официально, фактически не осуществляет

постановления о кадастре. Попытка осуществить его силой приводит к восстанию в городе,

обращающемся за помощью к Лукке и Сиене. Однако, когда флорентийское войско под

руководством молодого Ринальдо дельи Альбицци и старого Палла Строцци подходит к

стенам Вольтерры, последняя открывает ворота, прося только не вводить у нее кадастр.

Синьория, обсудив вопрос, отказывает, но и после этого обложение фактически не вводится.

В дни, когда вводился кадастр, Флоренция была охвачена спорами и дискуссиями по поводу

новой политической авантюры: проектируемого наиболее агрессивными элементами города

захвата Лукки. Возглавляемый в течение ряда лет богатым купцом Паоло Гвиниджи,

непримиримым врагом Флоренции и постоянным союзником Милана, город этот был

лакомым куском в глазах жаждавших расширения рынков сырья и сбыта флорентийских

дельцов, по наущению которых кондотьер Ник-коло Фортебраччо (племянник Браччо да

Монтоне) якобы по своей инициативе начинает ряд набегов на луккскую территорию.

А в это время в многочисленных советах и комиссиях флорентийского правительства

обсуждается то, что уже давно служило предметом горячих споров на улицах и площадях

города. Наконец в высшем законодательном органе коммуны — Большом совете капитана 488

членов высказались за войну при 99 выступивших против. Была создана, как обычно на срок в

6 месяцев, «комиссия из десяти граждан для руководства войной» («dieci delia guerra»). В эту

комиссию, затем несколько раз (по истечении сроков) сменяемую, входили все заправилы

города — как жаждущий военных подвигов Ринальдо дельи Альбицци, так и спокойный и

мудрый Никколо да Уццано и глава оппозиции Козимо Медичи и его брат Лоренцо (отец их

Джованни умер в феврале 1428 г. в возрасте 88 лет). Первыми комиссарами по ведению войны

были назначены Ринальдо дельи Альбицци и Асторре Джанни.

Несмотря на то, что первому, фактически выполнявшему обязанности главнокомандующего,

удается достигнуть некоторых успехов, против них ведутся интриги, выдвигаются, по всей

вероятности, справедливые обвинения в корыстном желании обогатиться за счет войны.

Обиженный Ринальдо просит освободить его, затем берет свое ходатайство обратно и наконец

18 марта 1430 г. окончательно уходит в отставку. Вскоре затем смещен также Асторре,

обвиненный в не менее серьезных преступлениях. Новыми комиссарами были назначены

Нери ди Джино Каппони и Алеманно Сальвиати, но особых успехов и они не добиваются.

Попытки знаменитого флорентийского архитектора и инженера Филиппе Брунеллески

отвести в новое русло реку Серкьо и ее водами затопить территорию Лукки осуществляются

поло-

421

винчато и приводят к обратным результатам, заставляя флорентийские войска отступить от

стен города, к которым они уже подошли. Осада Лукки затягивалась, но, несмотря на это, во

Флоренции поговаривали о том, что неплохо бы расширить фронт военных действий,

развернув их и против враждебной и соблазнительной Сиены, захват которой полностью

отдал бы в руки Флоренции всю Тоскану. Мальчишки на улицах города распевали: «Аве

Мария грация плена, после Лукки падет и Сиена» или «Берегись, Сиена, у Лукки дрожат

стены».

Слухи об этом дошли и до самой Сиены, и один из ее влиятельнейших граждан,

претендующий на господство в ней, Антонио Петруччи был послан во Флоренцию, чтобы

выяснить ситуацию. Встреченный там весьма холодно, он бросился в Рим просить помощи и

защиты у Мартина V. При помощи последнего он собирает в окрестностях папской столицы

отряд и с ним от своего собственного имени поступает на службу к Паоло Гвиниджи и про-

рывается в осажденную Лукку. Затем, оставив свой отряд, он направляется в Милан, где

предлагает Филиппе Мария Висконти власть над городом, в котором росло недовольство

тиранией Гвиниджи. Всегда готовый на любую авантюру, герцог поручает захват Лукки

Франческо Сфорца.

Получив об этом сведения, Флоренция посылает в Милан брата Козимо — Лоренцо Медичи, и

к Сфорце — Боккачино Алеманни, но ни тот, ни другой ничего не добиваются. Сфорца в

Парме собирает солдат якобы для похода на Неаполь, но потом направляется к Лукке и,

прорвав кольцо осаждающих ее флорентийских войск, входит в город в июле 1430 г. Осада

снята, превращаясь в войну с грозным кондотьером опустошающим окрестные земли.

Захватив Лукку и не желая делить власть в ней с Гвиниджи, о котором поговаривали, что он

собирается продать город Флоренции за 200 тыс. флоринов, а может быть, и сам подкуплен-

ный добрым флорентийским золотом Франческо Сфорца совместно с Антонио Петруччи и

главой, местной оппозиции Пьет-ро Ченами организует в Лукке переворот. Паоло Гвиниджи и

его сын юный Владислав схвачены и отправлены в заключение в Павию, где первый вскоре

умирает, в то время как бессовестный и корыстный кондотьер, получив от Флоренции 50 тыс.

флоринов, покидает Лукку и уходит восвояси.

Новое правительство Лукки сразу же обращается к Флоренции с предложением окончить

конфликт миром. Но получает ответ, что условием начала переговоров должна быть передача

крепостей Монте Карло и Камайоре, господствующих над подступами к Лукке, которая

отказывается выполнить это требование. Война продолжается, и опять, считая себя уже

близкой к цели, Флоренция задумывает распространить ее на Сиену. Она предлагает

Франческо Сфорца, чтобы он от своего имени попытался захватить ее, но последний, не

надеясь добиться ус-

422

пеха, сообщил об этом Сиене, которая, в свою очередь, обращается за помощью к Филиппе

Мария Висконти. По указанию миланского герцога, входящая формально в его владения.

Генуя посылает во Флоренцию посольство с требованием воздержаться от нападений на

Сиену. Когда же синьория не обратила на это никакого внимания, Никколо Пиччинино, как

кондотьер Генуи, с 4 тыс. конных и 2 тыс. пеших воинов вторгается в Тоскану. Под самыми

стенами Лукки Пиччинино наносит флорентийцам тяжелое поражение, которое восторженно

приветствуют женщины и старики города, собравшиеся на этих стенах. День 2 декабря (1432

г.) сделался с этого времени днем национального праздника в освобожденном городе.

После этого успеха Пиччинино, побуждаемый пизанскими изгнанниками, пытается

освободить и Пизу, в которой одновременно происходит попытка восстания. Однако

флорентийская администрация ревностно следит за всем происходящим в столь нужном ей

городе. Ворота его были своевременно закрыты,, а стены подготовлены к обороне. Ввиду

недостаточного количества продовольствия из города были выселены все женщины и дети. В

результате Пиза легко отразила все попытки кондотьера, который, видя безнадежность этих

попыток, отошел и от Лукки, в то время как Флоренция, восстановив кое-как свое войско,

упорно продолжает осаду Лукки. Не отвлекает ее от? этого ни открытое присоединение

Сиены к лагерю ее врагов, ни, впрочем, неудачные попытки Пиччинино захватить Ареццо.

Война между Флоренцией, действующей в союзе с Венецией и Миланом, выступающим то

открыто, то под именем других государств, идет своим ходом. Флорентийско-венецианский

флот под командованием Паоло Руччелаи наносит при Портофино поражение генуэзскому и

берет в плен его командующего Фран-ческо Спинола. Флорентийские сухопутные войска,

руководимые кондотьером Никколо да Толентино, одерживают также ряд побед, но

решительного успеха ни той, ни другой стороне добиться не удается.

Некоторые изменения в положении во Флоренции и немалые волнения для ее правящей

верхушки вносит появление в непосредственной близости к городу императора Сигизмунда.

Короновавшись железной короной в Монце, он направлялся с незначительной охраной в Рим

за императорской короной, которую ему обещал Евгений IV. Император останавливается в

Лукке, что, впрочем, не прекращает военных действий флорентийских войск против

последней. Затем император переезжает в Сиену, отсюда он требует у флорентийской

синьории, чтобы к нему для переговоров прибыли двое из членов Десяти войны, но ему

ответили, что это нарушает обычаи. Он обвиняет Флоренцию в незаконном захвате

гибеллинской Пизы, но получает ответ, что Пиза куплена на законных основаниях.

Враждебные отношения с императором приводят к союзу с по-

423

баивающимся его папой и даже к нескольким вооруженным стычкам с венгерской охраной

императора, но затем дело сводится к переговорам о денежной подачке, после чего «власти-

тель запада» с пропуском от Флоренции наспех коронуется в Риме и возвращается к себе.

7 апреля 1433 г. заключен, наконец, мирный договор между Венецией и Флоренцией, с одной

стороны, и герцогом Миланским — с другой, причем в результате многих лет тяжелой и

разорительной войны ни одна сторона ничего не получает, сохраняя статус-кво.

Уже последние месяцы войны, безрезультатность и бессмысленность которой становилась все

более очевидной, приводят к серьезным осложнениям в правящих кругах Флоренции. Партия

Альбицци распространяет слухи о том, что Медичи, и в частности их глава Козимо, тайно

помогает врагам для того, чтобы затянуть войну и сделать непопулярным нынешнее прави-

тельство. Медичи, наоборот, обвиняют Альбицци и их главу Ринальдо в неумелом ведении

дел и монархических замашках. Смерть Никколо да Уццано, наиболее разумного и опытного

члена правящей олигархии, и выдвижение на руководящее положение Нери Каппони,

которого не без основания считали главным виновником неудач в борьбе за Лукку, еще более

обостряет положение.

Напрасно партия Альбицци вносит дополнения к конституции, создавая (1429 г.) комиссию

Охранителей законов (Conservator! delle leggi) для борьбы со взятками и иными злоупотреб-

лениями властей; комиссию «Скандалози» (Scandalosi, 1430г.) для борьбы с превышением

властями своих полномочий; напрасно в 1432 г. вносятся изменения в кадастр, дающие

олигархии возможность повышать или понижать норму обложения в сущности по своему

усмотрению, что делает и это обложение грозным орудием в руках правительства. Авторитет

правящей группы не восстанавливается. Козимо Медичи, внешне сотрудничающий с ней и

сохраняющий дружеские отношения с ее руководителями, объединяет вокруг себя все

большее количество недовольных существующим режимом. В то же время, продолжая дело

своего покойного отца и умножая день за днем, месяц за месяцем экономическое

благосостояние своей фирмы, накапливая все большие суммы, которые делают его самым

богатым человеком Флоренции, он умело использует свое растущее политическое положение

для увеличения своих богатств, а свои богатства — для упрочения своего политического

положения. Он широко раздает деньги в долг, выплачивает налоги за тех, кто не может их

оплатить, добивается у синьории всяких льгот и, тесно привязывая «облагодетельствованных»

им людей к себе, использует их как безгласные и покорные орудия своих политических

интриг и махинаций. Главой и организатором этой группы верных делу Козимо людей,

значительная часть кото-

424

рых —выходцы из народа, был Пуччо Пуччи, в прошлом бедный пополан, щедро одаренный

Козимо и затем остававшийся его правой рукой в течение 30 лет. Он осуществлял волю своего

господина чрезвычайно умело, настолько оставляя его в тени,, что его группу, в 30-х годах

уже играющую немалую политическую роль и выступающую представительницей интересов

бедных людей, в городе называют «пуччески», не упоминая об их действительном

вдохновителе.

Все больше выступая как претендент на верховную власть в городе, Козимо в начале 30-х

годов все больше старается скрывать это. Он воздерживается от прямого вмешательства в

политические дела, часто выезжает из Флоренции якобы по делам или для лечения. Так, в

начале июля 1433 г. он уезжает на длительное время на свою виллу под городом для того, что-

бы, как он сам пишет в своих «Воспоминаниях», избежать интриг и тревог городской жизни.

К тому же его главный враг Ринальдо дельи Альбицци не решается выступить с открытым

забралом против своего все более могущественного противника, за спиной которого стоит

значительная часть средних и мелких ремесленников и торговцев, да и немало рабочего люда.

Может быть,, эта боязнь решительного столкновения заставляет Ринальдо принять в начале

1432 г. назначение сенатором в Рим и на несколько месяцев оставить Флоренцию.

Но как ни осторожничали оба конкурента в борьбе за власть над городом на Арно, как ни

старались они отдалить момент решительного столкновения, оно было неизбежным и

начинается с осени 1433 г.

Путем различных манипуляций Ринальдо, вернувшийся в город, в

то время как его противник находился еще вне его стен, добивается того, что приорат,

«избираемый» на сентябрь — октябрь, состоит главным образом из верных ему людей.

Серьезные трудности он, однако, встречает в проведении на самый важный для него пост

гонфалоньера справедливости Бернардо Гваданьи, которому должна принадлежать главная

роль в подготовляемых событиях. К моменту выборов, однако, Гваданьи имел задолженность

по выплате налогов (как тогда говорили — находился в «зеркале» — specchio, т. е. списке

должников), что по закону лишало его соответствующих прав. Ринальдо выплатил его

довольно значительную задолженность и тем еще больше привязал его к себе. Когда синьория

была избрана, то оказалось, что два из приоров занимают определенно промедичейскую

позицию, а двое весьма ненадежны, что замедляет принятие подготовленных решений, но не

заставляет их авторов совсем отказаться от их проведения.

Как сообщает в своих «записках» сам Козимо Медичи, 4 сен-тября он был вызван новой

синьорией с виллы в город. Здесь он вместе с Ринальдо дельи Альбицци был включен в состав

комиссии из 8 членов, которая должна была помочь приорату

425

распутать создавшееся положение. После нескольких дней бурных прений 7 сентября Козимо

прибыл на очередное заседание комиссии, но был арестован и извещен о том, что принято ре-

шение изгнать его в Падую на один год. Его брат Лоренцо и двоюродный брат Аверардо были

также высланы.

Как только это решение стало известно, в городе началось волнение. Сторонники Медичи не

собирались сложа руки нерв' носить высылку своего вождя. Находившийся в связи с ними

крупнейший кондотьер Никколо да Толентино во главе своего отряда двинулся к городу, но

нерешительная часть медичейской партии решила задержать его, боясь за жизнь Козимо,

находившегося в руках врагов. Последние, напуганные угрозой гражданской войны, усилили

репрессии.

7 сентября был созван Большой совет и особая комиссия (richiesti), назначенная для

рассмотрения создавшегося положения. Медичи были обвинены в том, что они, начиная с

восстания чомпи, угрожали безопасности государства, а Козимо и Аверардо стремились

уничтожить «Установления Справедливости» и приорат, спровоцировали войну с Луккой и т.

д. В изменение первого решения Козимо приговорен к изгнанию на 5 лет, так же как

Аверардо, Лоренцо — на 2 года. Последний, бывший в это в.ремя одним из 6 управителей

Пизы, забрав сыновей брата и все семейные драгоценности, сразу же уехал в Венецию.

Козимо оставался в заключении.

9 сентября было собрано народное собрание (parlamento), к авторитету которого обычно

прибегали при необходимости проведения важных решений. Собралось небольшое число на-

дежных сторонников Альбицци. Была избрана балия из 200 членов «для наведения порядка в

государстве», но в таком составе оказалось невозможным добиться единства, тогда был

избран комитет в 8 человек из числа самых надежных сторонников Ринальдо. Комитет

утвердил все принятые ранее прртив Медичи меры, но балия в целом утвердить их отказалась.

Ринальдо дельи Альбицци и его клика применяют все возможные меры, чтобы добиться

самого резкого осуждения Козимо вплоть до его смертной казни. Но, несмотря на то, что

прибегают к пыткам нескольких медичейских доверенных лиц, только 29 сентября балия

принимает новые решения. Она еще раз увеличивает наказание, изгоняя Козимо и Аверардо

на 10 лет, а Лбренцо на 5 лет и переведя всю семью Медичи в «гранды». Было принято также

решение, запрещающее членам семьи продавать что-либо из их имущества. Козимо оставался

в строгом заключении и только немногим друзьям было разрешено посетить его там.

8 конце сентября в город прибыли послы Венеции и Феррары, просившие об освобождении

Козимо, уже давно переставшего быть только простым гражданином, и гарантировавшие, что

он не будет принимать участия ни в каких политических

426

махинациях. Синьория, однако, отвечает только расплывчатыми обещаниями, и 25 сентября послы

покидают город.

Между тем, как сообщает в своих «Записках» Козимо, 5 октября, подкупив гонфалоньера

Гваданьи и еще одного представителя власти за 500 флоринов каждого, Козимо бежал из тюрьмы

и из города. Прекрасно рисуют дух трезвого расчета, характерный для дельцов этого времени,

слова, завершающие рассказ Козимо: «И были они трусоваты, ибо если бы хотели, могли получить

по 10000 и больше за мое спасение от опасности».

Впрочем, источники не вполне подтверждают этот рассказ Козимо. Они говорят о том, что 5

октября днем к нему в тюрьму явился капитан народа, вручивший ему вышеприведенный

приговор, обрадовавший заключенного, который ожидал решения более сурового. Затем он был

приведен в синьорию, где произнес весьма смиренную речь в свое оправдание. После этого его

доставили в дом гонфалоньера Бернардо Гваданьи, где в присутствии 4 членов судейской

коллегии Восемь охраны (Otto della guardia) нотариус правительства (notaio delle riformagioni) еще

раз прочел ему приговор. Козимо должен был в эту же ночь покинуть город, и он это сделал,

сопровождаемый значительной охраной.

Какой из этих рассказов правилен, сказать сейчас трудно, но как бы то ни было, уже на пути в

Падую он по прибытии в Феррару был торжественно — не как преступник, а как триумфатор

принят маркизом, между тем как во Флоренции олигархия продолжала репрессии. Среди многих

других первым был изгнан на 10 лет Пуччо Пуччи как бунтовщик (spvvertitor della citta). Вскоре

все члены правительства (кроме 2 приоров, голосовавших против), помогавшие олигархии

осуществить переворот, получили вознаграждение в виде выгодных должностей или денежных

подачек.

Впрочем, победители, как затем стало ясно, не имели особых оснований радоваться. Враг был

удален, но отнюдь не уничтожен. И, находясь вне города, оказался опаснее, чем внутри его.

Козимо, который, ожидая репрессий, заранее перевел значительную часть своих капиталов в

филиалы своей фирмы, был принят и в дружественной ему Венецианской республике (на

территории которой находилась Падуя) как союзный государь, и вскоре по просьбе венецианского

правительства получил разрешение переехать в саму Венецию. Он остановился в монастыре Сан

Джордже, которому затем по его поручению и на его-средства друг и архитектор его Миккелоццо

строит библиотеку. Отсюда он ведет переговоры с правительством Венеции, предлагая ему

значительный заем для продолжения войны с Миланом. Не подлежит никакому сомнению и то,

что из изгнания off через своих сторонников продолжал активную деятельность и во

Флоренции.

427

Во всяком случае в начале февраля 1434 г. был арестован за связи с Козимо бывший член

олигархической группы Аньоло Аччайуоли. В том же месяце был заочно осужден за переговоры с

миланским кондотьером Никколо Пиччинино, находящийся в Венеции дальний родственник

изгнанного Марио Бартоломео .Медичи, но Венеция не выдала его.

Но эти и другие подобные махинации не помогают, и правление Ринальдо дельи Альбицци теряет

во Флоренции почву под ногами. Финансовое положение страны отчаянное, все попытки

олигархии удержать в своих руках замещение государственных должностей не приводят к

результатам — все большее количество сторонников Медичи оказывается у власти. В качестве

отчаянной меры Ринальдо проводит решение балии о том, что «гранды» могут вступать в цеха и

таким путем получать политические права. Но это -мероприятие сделало его еще более

непопулярным в народе, а феодалы, требовавшие большего, также не оказались сколько-нибудь

надежной опорой.

В ноябре—декабре 1433 г. олигархия имеет еще большинство в синьории, через которую

беспрепятственно проводит нужные ей решения. Так, 16 декабря были подтверждены все ме-

роприятия против Медичи и назначены серьезные наказания всякому, кто только поставит вопрос

об улучшении участи их •или Пуччи. Но партия Альбицци, как бы охваченная оцепенением,

совершенно не находит сил использовать предоставляющиеся ей возможности, не приводит

никаких мероприятий, которые могли бы вернуть ей популярность, исчезающую все более

и более.

Это ясно обнаруживается в январе 1434 г., когда Советы коммуны отказываются утвердить ряд

мероприятий, предложенных синьорией, обнаруживая этим глубокое расхождение между

олигархическим правительством и большинством даже зажиточного населения, составлявшего

основной костяк Советов. Расхождение увеличивается не по дням, а по часам. Так, 30 марта

особая комиссия из влиятельных граждан (consulta) обращается к синьории с ультимативным

требованием — принять все необходимые меры для наведения порядка в государстве и охране его

конституции. Комиссия указывает на то, что казна пуста, расходы значительно превышают

доходы, администрация допускает злоупотребления, что требует радикальных реформ. Один за

другим, как крысы тонущий корабль, покидают Ринальдо дельи Альбицци его ближайшие

сподвижники — Аньоло Пайдольфини, Бартоломео Кардуччи и Алеманно Саль-виати.

Колебавшиеся ранее Пьеро Гвиччардини и Нери Каппо-ни открыто переходят в лагерь Медичи.

Даже брат Ринальдо — •Лука и тот выступает против него.

В городе поговаривают о политических интригах Ринальдо и его все более тающей группы, о

подготовке им государственного переворота. Понятно, что в мае и июне в синьории все ча-

428

ще раздаются голоса, требующие созыва парламенте, свержения власти олигархии и

возвращения Медичи. Однако Ринальдо, используя богатства и влияние Палла Строцци и

угрожая развязать гражданскую войну, добивается того, что большинство приората не

принимает этих предложений.

Окончательно губит престиж группы Альбицци их союз с Филиппе Мария Висконти, который

за нейтралитет Флоренции в возобновляемой им войне с Венецией обещает поддержать

Альбицци в их борьбе за власть войсками Никколо Пиччинино. В августе 1434 г. эта

промиланская позиция Альбицци становится вполне ясной, когда Ринальдо выступает в одной

из комиссий с предложением не посылать войска навстречу подошедшему к границе

Пиччинино. Это выступление было настолько скандальным, что синьория вынесла особое

решение, признающее данное заседание особо секретным и определяющее смертную казнь за

разглашение. Понятно, что предложение Ринальдо не было принято, и Никколо да Толентино

был послан для отражения миланцев. На счастье олигархии Толентино, близкий друг Козимо

Медичи, был разбит и взят в плен, где вскоре умер, как говорили, не без помощи отравы.

Все это привело, наконец, к давно подготовлявшейся катастрофе. Синьория, избранная на

сентябрь — октябрь, была подчеркнуто промедичейской и возглавлялась таким же гонфалонь-

ером Никколо ди Кокко. Все попытки олигархии переманить или перекупить хотя бы часть

приоров не дают результатов. Предложение Ринальдо созвать парламенте, избрать на нем

балию и при ее помощи произвести государственный переворот встретило возражения со

стороны даже его верного помощника Палла Строцци.

Сразу же после прихода к власти новая синьория начала действовать против Альбицци. Она

обвинила в темных финансовых махинациях только что сменившегося гонфалоньера, тесно

связанного с Ринальдо, — Донато Веллути. 3 сентября он был арестован и признался во всем.

В то же время группа влиятельных граждан Флоренции направила в Венецию к Козимо

Медичи посла, который должен был передать просьбу населения о его возврате на родину. Но

он отказался возвратиться, пока не будет вынесено соответствующее решение правительства,

против воли которого он ничего делать не хочет, однако сразу направил во Флоренцию одного

из своих верных людей — Антонио Мартелли, который вскоре вернулся с соответствующим

разрешением. После чего, обеспечив себе за соответствующую денежную мзду надежную

поддержку со стороны Франческо Сфорца, 29 сентября 1434 г., сопровождаемый почетной

стражей в 500 венецианских солдат, Козимо выехал из Венеции и медленно, небольшими

переходами, направился к своему родному городу.

Между тем события развивались своим чередом. Нема-

429

лое влияние на их ход оказало прибытие во Флоренцию в июне того же года папы Евгения IV,

находившегося в тесной финансовой связи и зависимости от Козимо. Папа со своей свитой

поселился в монастыре Сайта Мария Новелла и оттуда стал решительно поддерживать

сторонников Медичи.

Ринальдо дельи Альбицци, чувствовавший приближение окончательной катастрофы, и теперь

не сдался. Получив сведения о намерении своих все более многочисленных врагов собрать

парламенте, он подготовляет прямой военный переворот. Он договаривается о совместных

действиях с немногими оставшимися верными ему друзьями — Паллой Строцци, Родольфо

Перуцци, Никколо Барбадоро. Вызванный вместе с ними в синьорию, он отказывается явиться

и вместо этого 25 сентября собирает в своем районе города около 500 своих вооруженных

клевретов. Предполагалось, что одна часть заговорщиков должна захватить внезапным

налетом дворец синьории, в то время как вторая займет расположенную напротив церковь Сан

Пьетро Скераджо.

Однако синьория не дала захватить себя врасплох. Заметив необычное движение в городе и

получив некоторые сведения о готовящемся от бывшего члена олигархии Нери Каппони,

синьория завезла во дворец продовольствие и забаррикадировалась, гртовясь к длительной

осаде. На площади был размещен вооруженный отряд, в то время как к папе в Сайта Мария

Новелла посылается гонец с просьбой вмешаться и предупредить кровопролитие. Слухи о

могущем вспыхнуть каждый момент восстании распространяются с обычной быстротой по

городу. В домах и лачугах берутся за оружие, чтобы не допустить переворота и

восстановления господства ненавистных Альбицци.

Чувствуя, что надо торопиться и, получив помощь в виде нескольких отрядов наемников,

прибывших из контадо, Альбицци, Перуцци и Барбадоро, не дожидаясь поддержки со сторо-

ны Паллы Строцци, обещавшего 500 вооруженных, занимают площадь Сайт-Аполлинаре и

баррикадируют все входы на нее.

Узнав об этом, синьория посылает к ним двух приоров — Паоло Руччелаи и Бернардо Дуньи с

призывом воздержаться от выступления и с обещанием не возвращать Медичи. Во время

переговоров с ними Ринальдо дельи Альбицци, узнав, что один из его главных сподвижников

Джованни Гвиччардини не явился, а Палла Строцци пришел, но не с солдатами, а с двумя

слугами, через несколько минут возвращается домой.

К тому же Перуцци решает принять приглашение приоров и явиться в синьорию для

переговоров. Ринальдо со своими весьма незначительными силами остается на площади.

Вместе с возвращающимся ни с чем Перуцци здесь появляется посланец папы — Вителлески,

предлагающий вожакам прийти в Сайта Мария Новелла. В 6 часов вечера (это было 26

сентября) после долгих колебаний Ринальдо, Перуцци и Барбадоро под охраной

430

части своих солдат направляются к папе. По дороге они завязывают несколько мелких стычек с

промедичейскими отрядами вооруженных граждан, но без особого труда прорываются. Оставив

солдат на площади перед монастырем, Ринальдо и два его сподвижника входят за его ограду. К

папе допущен только Ринальдо. Разговор продолжается четыре часа.

Между тем наступает ночь, и последние сторонники партии Альбицци и его войска разбегаются.

Когда Альбицци выходит на площадь из монастыря, он застает на ней только несколько человек.

Он понял, что проиграл все и должен смириться и сложить оружие.

Воспользовавшись этим, синьория собирается с силами, окружает центральную площадь города

войсками и вооруженным народом и 29 сентября созывает там парламенте. На особой трибуне

появляется представитель папы епископ Вителлески с пышной свитой. Затем здесь же под звуки

фанфар рассаживаются представители власти, гонфалоньер, приоры, члены различных комиссий.

Нотариус коммуны спрашивает граждан, собравшихся в большом количестве, желают ли они

избрать новую балию. Единогласно избирают таковую в составе 350 членов.

Собравшаяся тут же балия принимает решение отменить приговор, вынесенный ранее Медичи, и

нанять Франческо Сфор-ца главным кондотьером республики. Одновременно с Медичи решено

вернуть из изгнания семью Альберти, осужденную еще в 1397 г. Все Альбицци (за исключением

Луки, своевременно перешедшего к Медичи) объявлены «грандами» и отправлены в изгнание. Их

ближайшие помощники также подвергнуты различным репрессиям.

Через неделю после этого — 5 ноября, завершая свое медленное, поистине триумфальное

путешествие через Северо-Восточную Италию, Козимо Медичи прибывает в свой родной город,

проводит по приглашению синьории первую ночь в ее дворце и выходит из него на следующее

утро полным хозяином города. Превращение наиболее смелой и гордой своими свободами

коммуны в синьорию монархического типа завершилось. Медичи стали властителями Флоренции

на два столетия.

§ 5. МИЛАН «

На следующий день после того, как в мае 1385 г. 33-летний Джан Галеаццо Висконти

предательски захватил своего дядю Бернабо и сменил его на престоле Милана, был собран

Большой совет (Совет девятисот), формально продолжавший существовать. Совет безоговорочно

передал Джан Галеаццо всю полноту власти. Несмотря на то, что коварный поступок нового госу-

даря вызвал в народе не только ужас, но и возмущение, отразившиеся в песнях и стихах,

оплакивающих печальную судьбу

431

свергнутого, еще недавно --«с

рия Миланского

P^™'

происшедший переворот.

без особых воотенин прдамают про»

не6лагопри

Стремясь воспользоваться этим и л А*

Галеащ10

ГЛ

ас-

ятное впечатление «т своего вероломства Дж ^

правда, в значительной

Висконти Годы правления

Оттон

архиепископ Милана (1263—1296)

ат капитан народа (287-

капитан н ,

имперский викарии (1311