Грушевицкая Т.Г., Садохин А.П. Концепции современного естествознания

Подождите немного. Документ загружается.

физических или химических систем. Но такие важнейшие пока-

затели,

от которых зависит само существование системы, есть

всегда. Они называются управляющими параметрами системы.

'• Из критического состояния существенной неравновесности

системы всегда выходят

скачком.\

Скачок — это крайне нели-

нейный процесс, при котором даже малые изменения управ-

ляющих параметров системы вызывают ее переход в новое каче-

ство. Например, при понижении температуры воды до опреде-

ленного значения она скачкообразно превращается в лед. Около

критической точки перехода достаточно изменить температуру

воды (управляющий параметр) на доли градуса, чтобы вызвать

ее практически мгновенное превращение в твердое тело.

Примеров процессов самоорганизации можно привести дос-

таточно много. Все слышали о лазерах. Эти приборы создают

высокоорганизованное оптическое излучение. Оно отличается

от традиционных источников света — ламп накаливания, газо-

разрядных ламп, которые действуют за счет процессов, подчи-

няющихся статистическим законам. В них в нагретой до высо-

кой температуры среде возбужденные атомы и ионы излучают

кванты света с различными длинами волн во всех направлениях,

причем только малую часть из них мы воспринимаем как види-

мый свет. А в лазере в активной среде резонатора под воздейст-

вием внешнего светового поля (при «накачке») благодаря посту-

плению энергии извне, частицы начинают

колебаться

в одной

фазе. В результате возникает когерентное, или согласованное,

взаимодействие, формирующее узконаправленный луч почти

монохроматических квантов света.

Классическим считается также пример превращения лами-

нарного течения жидкости в турбулентное. Каждый из нас не

раз наблюдал это явление, когда смотрел, как стекает вода из

ванной. Пока воды в ванной мало, она стекает ламинарно (жид-

кость движется слоями по направлению течения). Но если воды

много, давление на нижний слой заставляет воду стекать быст-

ро, это приводит к формированию вихреобразной вращающейся

воронки, т.е. к появлению турбулентности.

В химии примером самоорганизации могут служить так назы-

ваемые «химические часы» (реакция Белоусова —

Жаботинского).

Она была открыта в 1951 г. химиком Б.П. Белоусовым, который

установил, что если в пробирку слить растворы некоторых ки-

слот, сульфат церия и бромид калия, то за ходом идущей окисли-

тельно-восстановительной реакции можно следить по изменению

цвета промежуточных продуктов. На протяжении получаса цвет

строго периодично менялся с красного на синий, и наоборот. В

60-е годы молодой биофизик А.М.

Жаботинский

раскрыл меха-

низм этой реакции, которая и получила свое название по именам

двух ученых: того, кто ее открыл, и того, кто ее объяснил.

У всех этих примеров есть общий алгоритм: огромное мно-

жество элементов, составляющих эти системы, вдруг, как по

команде, начинают вести себя скоординированно, согласован-

но,)хотя

до этого пребывали в состоянии хаоса. Более того, эта

возникшая упорядоченность не распадается, а продолжает ус-

тойчиво существовать.

Итак,

самоорганизующиеся

системы обретают присущие им

структуры или функции без какого бы то ни было вмешательст-

ва

извне.

Обычно они состоят из большого числа подсистем.

При изменении управляющих параметров в системе образуются

качественно новые структуры. При этом системы переходят из

однородного, недифференцированного состояния покоя в неод-

нородное, но хорошо упорядоченное состояние или в одно из

нескольких

возможных

состояний.

Важно, что этими системами можно управлять, изменяя дей-

ствующие на них

внешние

факторы. Поток энергии, вещества

или

информации уводит физическую, химическую, биологиче-

скую или социальную систему далеко от состояния термодина-

мического равновесия. Изменяя температуру, уровень радиации,

давление и т.д., мы можем управлять системами извне.

Самоорганизующиеся системы способны сохранять внутрен-

нюю устойчивость при воздействии внешней среды, они находят

способы самосохранения, чтобы не разрушаться и даже улуч-

шать свою структуру.

Несколько иной аспект имеет неравновесная термодинамика

И.

Пригожина.

В созданной им науке

он

поставил задачу доказать,

что неравновесие может быть причиной порядка. Новая термоди-

намика стала способна отражать скачкообразные процессы.

Чтобы

система могла не только поддерживать, но

создавать

упорядоченность из хаоса, она непременно должна быть откры-

той и иметь приток вещества, энергии и информации извне.

Именно такие системы названы Пригожиным диссипативными.

Диссипативность

— это особое динамическое состояние, ко-

гда из-за процессов, протекающих с элементами неравновесной

системы, на уровне всей системы проявляются качественно но-

вые свойства и процессы. Благодаря

диссипативности

в нерав-

новесных системах могут спонтанно возникать новые структу-

ры, осуществляться переход к порядку из хаоса.

Диссипативность

может проявляться Б различных формах: в

способности «забывать» детали некоторых внешних воздействий;

«естественном

отборе», идущем среди множества микропроцес-

сов и разрушающем те из них, которые не отвечают общей тен-

денции развития; в установлении общего темпа развития мик-

ропроцессов и

т.д.

(

Весь

мир, доступный нашему познанию, со-

стоит из диссипативных систем, и в этом мире обнаруживается

эволюция, разнообразие форм и неустойчивость.

В ходе своего развития диссипативные системы проходят два

этапа:

период плавного эволюционного развития, с хорошо

пред-

сказуемыми линейными изменениями,

подводящими

'итоге

систему к некоторому неустойчивому

критическому

состоянию;

2) скачок, одномоментно переводящий систему в новое устой-

чивое состояние с более

высокой

степенью

сложности

и упоря-

доченности.

Особое внимание неравновесная термодинамика уделяет фа-

зе скачка, являющейся разрешением возникшей кризисной си-

туации и характеризующейся критическими значениями управ-

ляющих параметров системы.

Пригожий

трактует такой переход

как приспособление диссипативной системы к изменившимся

внешним условиям, чем обеспечивается ее выживание. Это и есть

акт самоорганизации.

Очень важно отметить, что переход диссипативной системы

из критического состояния в новое устойчивое состояние неод-

нозначен. Сложные неравновесные системы имеют возможность

перейти

и5

неустойчивого положения в

одно

из нескольких воз-

можных устойчивых состояний. В какое именно из них совер-

шится переход —

дело

случая.

Это связано с тем, что в системе,

пребывающей в

критическом

состоянии, развиваются сильные

флуктуации. Под действием одной из них и происходит скачок в

конкретное устойчивое состояние. Поскольку флуктуации случай-

ны, то и

«выбор»

конечного состояния оказывается случайным.

Но после совершения перехода назад возврата нет. I Скачок но-

сит одноразовый и необратимый характер.

Критическое значение параметров системы, при которых

возможен неоднозначный переход в новое состояние, называют

точкой бифуркации.

Обнаружение феномена бифуркации, как считает

Пригожий,

ввело в физику элемент исторического подхода, смогло доказать

необратимость времени. При протекании самоорганизации в

явном виде обнаруживается «стрела времени» —

однонаправ-

ленность времени от прошлого к будущему. Классическая тер-

модинамика доказывала необратимость времени, используя вто-

рое начало термодинамики. Необратимый процесс возрастания

энтропии всегда идет от прошлого к будущему. Тем не менее, в

классической механике возможность обращения времени была

не исключена. Так, поменяв в уравнениях «плюс» на «минус»

перед

временем и скоростью, можно получить описание движения

данного тела по пройденному пути в обратном направлении. Ко-

нечно, весь наш опыт убеждал в невозможности повернуть вре-

мя вспять, но теоретически такая возможность оставалась.

Неравновесная термодинамика Пригожина использует для до-

казательства существования «стрелы времени» скачок: процесс

скачка невозможно повернуть назад. После перехода через точку

бифуркации система качественно преобразуется. Таким образом,

законы неравновесной термодинамики с неизбежностью говорят

о необратимости времени. Ведь; скачок в точке бифуркации все-

гда случаен, определяется уникальным сочетанием множества

факторов, воссоздать которые вновь (если бы

мы

;

захотели по-

вернуть процесс вспять) практически невозможно.

Феномен бифуркации также заставляет по-новому взглянуть

на соотношение случайного и закономерного в развитии систем,

в природе в целом. Если в фазе эволюции ход процессов зако-

номерен и жестко детерминирован, то скачок всегда происходит

случайным образом и поэтому именно случайность определяет

последующий закономерный эволюционный этап вплоть до сле-

дующего скачка в новой критической точке.

В том, что точки бифуркации — это не абстракция, имеет воз-

можность убедиться каждый человек. Ведь человек и его жизнь

тоже являются сложной открытой неравновесной системой. У ка-

ждого из нас периодически возникают ситуации, когда мы стоим

перед выбором своего дальнейшего жизненного пути. И очень час-

то наш выбор определяется случайным стечением обстоятельств.

Например, человек собирался уехать учиться в другой город, но

заболел и остался дома, поэтому пошел учиться совсем в другой

вуз. Этот случайный выбор определил его последующий жизнен-

ный путь — выбор работы, знакомство с друзьями, будущим спут-

ником

жизни

и т.д.

Системный подход и глобальный эволюционизм являются

важнейшими составными частями современной научной картины

мира. Она выглядит приблизительно следующим образом: мир,

в котором мы живем, состоит из разномасштабных открытых |

систем, развитие которых

протекает

по единому алгоритму. В ]

основе этого алгоритма заложена

присущая

материи способ- •

ность к самоорганизации, проявляющаяся в критических точках

системы. Самая крупная из известных человеку систем — это

развивающаяся Вселенная. Вся ее история — от Большого взры-

ва до возникновения человека — предстает как единый процесс

материальной эволюции, самоорганизации, саморазвития мате-

рии. При

этом'весь

мир представляет собой единое целое, ие-

рархически организованную систему. В этом и заключается ос-

новная идея глобального эволюционизма. 1

I? Вопросы для обсуждения

В чем заключается сущность системного подхода? Каковы его преиму-

щества?

2. Чем отличается строение системы от ее структуры?

3. Приведите примеры проявления эмерджентных свойств системы.

4. Приведите примеры разных типов обратных связей.

5. Почему невозможно создать вечный двигатель?

6. Как соотносятся энергия и энтропия, информация и энтропия?

7. Почему

Хакен

назвал синергетику «универсальным дарвинизмом»?

8. Каков механизм

эволюции

с точки зрения синергетики?

Раздел

История

науки

Глава 4

Возникновение и развитие

науки в античности

и Средние века

4.1. Логика и закономерности

развития науки

Нет сомнений в том, что наука развивается, постоянно каче-

ственно меняется во

времени.,

Развитие проявляется в увеличе-

нии объема

НаучИыХ

знаний, их

усложнении,

процессах диффе-

ренциации и интеграции этого знания. Но

так

же очевидно, что

процесс развития не протекает с постоянной скоростью, а де-

монстрирует нам как этапы медленного, постепенного развития,

так и периоды «взрывных», революционных переворотов, кар-

динально меняющих направление развития науки, ее приемы и

методы, отвергающих веками признанные истины и заменяю-

щих

ИХ

НОВЫМИ.

Поэтому одним из важнейших и сложнейших вопросов, изу-

чаемых науковедением, является уяснение закономерностей раз-

вития науки, его движущих сил, причин и следствий. Эти ис-

следования ставят перед собой цель выявить логику развития

научного знания.

•^„г,...

„,™.,

1«,

Общий процесс развития науки включает в

природы и мира

с я

несколь

ко

основных

ступеней

познания

природы и мира.

1. Натурфилософский этап — представляет собой непосред-

ственное созерцание природы как нерасчлененного целого. При

этом

идет

верный охват обшей картины природы при пренебре-

жении

частностями,

что характерно для греческой натурфило-

софии .

Аналитический

этап — включает в себя анализ природы,

расчленение

ее на части, выделение и изучение отдельных вещей

и явлений, поиски отдельных причин и

следствий.

При этом не-

редко

за

частностями исчезает общая картина универсальной

связи явлений. Такой подход характерен для начального этапа

развития любой конкретной науки, в историческом развитии нау-

ки

—

для позднего Средневековья и Нового времени.

Синтетический

этап — на данном этапе ученые

.воссозда-

ют целостную картину мира на основе уже познанных частно-

стей путем приведения в движение остановленного, оживления

омертвленного, связывания изолированного ранее знания, т.е.

на основе соединения анализа с синтезом. Данный подход ха-

рактерен для зрелого периода развития конкретных наук и для

современной науки в целом.

современном науковедении существуют две

опричинах

основные модели

генезиса

(формирования и

развития науки

дальнейшего

развития) науки. Это модели

внешнего и внутреннего генезиса. -

Автором модели внешнего генезиса науки является Л.

Фейерабенд,

один из крупнейших методологов науки XX века. |Наука для не-

го — это серия множества взаимно несовместимых

теорий.

Их

борьба является движущей силой прогресса в

науке!

Поэтому

задача ученого — не опровергать, а улучшать идеи. Ведь умень-

шение количества теорий, рост единообразия науки приводят к

ее застою. Поэтому увеличение количества научных теорий вы-

годно для науки. Так

формулируется1«/ш«ц»л

плюрализма,

кото-

рый требует не только создания

новых'теорий,

но и сохранения

старых идей во имя здоровой конкуренции.

Для Фейерабенда очень

важно,

что

:новые

идеи

должны чер-

паться не только из самой науки, но и из мифов, предрассудков,

философских

размышлении

и фантазий художников, т.е. из той

культуры, в которой живет ученый. Причем эти идеи могут брать-

ся как из современности, так и из

прошлого^

Также он обращает большое внимание на роль психологиче-

ских и иррациональных факторов в генезисе науки. Он считает,

что большая часть идей, существующих в науке, были позаимст-

вованы

их авторами в прошлом. Так, Коперник унаследовал свои

идет от пифагорейца Филолая, медики учились у акушерок и

колдунов. Везде

науке можно найти следы ненаучных идей и

методов, их молчаливого освоения и присвоения.

Таким образом, Фейерабенд фактически сводит генезис науки

ее предыстории и внешней связи с культурой в целом. Поэто-

му интересы ученых, насилие, пропаганда, «промывание мозгов»

играют в прогрессе научного знания ведущую роль. Иными сло-

вами, он отдает приоритет внешним факторам генезиса науки.

Модель внутреннего генезиса науки предложена французским

философом и методологом науки А. Койре. Для него особенно

важно проанализировать влияние внешних факторов развития

науки

—

общего культурного контекста эпохи, развития фило-

софии, религии и т.д. — на внутреннюю понятийную структуру

науки. Койре анализирует работы ученых, сыгравших решающую

роль в утверждении классического естествознания — Декарта,

Галилея, Коперника, Кеплера, Ньютона и др. Он постоянно

сравнивает их рассуждения с концепциями Платона, Аристотеля,

Архимеда, средневековых схоластов. Ему важно понять, как разви-

вались и менялись базовые структуры самой науки (гносеологи-

ческие предпосылки науки), какую роль в утверждении новой на-

учной картины мира сыграли философские и религиозные идеи.

Так, анализируя роль Ньютона в развитии современного ес-

тествознания, Койре сравнивает ньютоновские идеи со взгляда-

ми Декарта, Галилея, Платона, Беркли, Лейбница, выявляет ре-

лигиозные корни его воззрений. Для этого он обращается к срав-

нительному анализу различных научных текстов, пытается по-

нять, почему именно ученый пришел к тому или иному выводу,

ввел то или иное понятие. В концепции А. Койре наука пред-

стает не сухим слепком, не голым логическим каркасом, а жи-

вым процессом борьбы мнений, идей и ученых, ведущих поиск

истины. Эти внутренние причины развития науки, по мнению

А. Койре, являются важнейшими.

В современном науковедении существуют три

основных модели развития науки:

История науки как кумулятивный, по-

ступательный, прогрессивный процесс.

2. История науки как развитие через научные революции.

3. История науки как совокупность индивидуальных, частных

ситуаций (кейс стадис).

Все эти модели возникли в разное время и с этим связано до-

минирование отдельных моделей в конкретные периоды разви-

, тия науки.

До середины XX века господствующей моделью развития на-

учного знания была

ку.мулятивистская

модель. Она исходит из

идеи, что в науке идет непрерывное

приращение,

накопление

знаний.

формулирование""новых

теорий, в итоге дающих все бо-

лее

точное знание об

окружающем

мире. В этой модели каждый

последующий шаг в науке можно сделать, опираясь на" преды-

дущие достижения. Поэтому новое знание всегда

лучше,

совер-

шеннее старого, точнее отображает действительность. Отсюда —

Модели

развития науки

предшествующее развитие науки является лишь подготовкой

современного состояния. В силу этого обстоятельства значение

имеют только те элементы знания, которые соответствуют со-

временным теориям. Отвергнутые идеи, признаваясь ошибоч-

ными, являются не более чем недоразумениями, заблуждениями,

отклонениями от магистрального пути развития науки.

В данной эволюционной модели развитие идей никогда не

прекращается сразу, также как никогда моментально не совер-

шается выбор какой-то одной гипотезы или теории. Развитие

науки представляет собой сложный процесс проб и ошибок. Не

меньшую роль, чем внутренняя логика развития самой науки,

играют

культурно-исторические

условия, события жизни уче-

ных. Все эти факторы тесно взаимосвязаны и должны анализи-

роваться в совокупности.

В середине XX в. в науку проникают идеи прерывности раз-

вития, особенности, уникальности научного знания. Они фор-

мулируются в модели научных революций.

Неверным было бы сказать, что до появления этой модели в

истории науки не было представлений о научных революциях.

Сторонники эволюционизма признавали их существование, но

они либо понимались как ускоренное эволюционное развитие,

происходящее в том же направлении, что и общий ход развития

науки, либо отодвигались далеко в прошлое, как абсолютное на-

чало, как переход от донаучных представлений к

научным.-

И в

том и в другом случае революции полностью вписывались в эво-

люционное движение.

Новая трактовка научных революций основывалась на идее

абсолютной прерывности хода развития научного знания. Пред-

полагалось, что новая теория, возникшая в ходе научной револю-

ции, отличается от старой принципиальным образом.

ТТосле

ре-

волюции развитие науки начинается заново, идет совсем в дру-

гом направлении. |

Именно такая точка зрения представлена в знаменитой рабо-

те методолога науки Т.

Куна

«.Структура

научных революций». В

^той

работе он ввел

столь

часто используемое сегодня понятие

парадигмы.

Парадигма — признанные всеми научные достижения, кото-

рые в течение определенного времени дают научному

сооби^ству

модель постановки проблем и их решения

Таким образом, Т. Кун предложил весьма плодотворную идею,

что наука

—

это не просто приращение знаний, а комплекс зна-

ний соответствующей эпохи. Ученые, чья научная деятельность

"строится на основе одинаковых парадигм, опираются на одни и

те же правила и стандарты

научной

практики. Это предпосылка

для нормальной науки.

Переход от одной парадигмы к другой идет через революцию.

Это обычная модель развития зрелой науки (Т. Кун считает, что

зрелой науку можно считать со времен Ньютона). До того наука

представляла собой скопление мелких школ с различными тео-

ретическими и методологическими подходами, находилась в пред-

парадигматическом периоде. Выделение одной из школ и при-

вело к созданию парадигмы, знаменовало переход от предысто-

рии к истории науки.

Парадигма представляет собой не просто образец для слепо-

го копирования, а объект для дальнейшей разработки и конкре-

тизации в новых или более трудных условиях. Цель науки —

«втиснуть» природу в парадигму. Она не требует создания новых

теорий, а разрабатывает те из них, с которыми существенно свя-

зана своим появлением. Следствием является очень глубокое

исследование конкретного фрагмента природы, выбранного дан-

ной парадигмой.

Парадигма обусловливает постановку экспериментов, опреде-

ляет универсальные константы, количественные законы. По-

скольку^в

ходе революции парадигма возникает сразу как целое, в

своей завершенной и совершенной форме, она не требует сколь-

ко-нибудь существенной доработки. Идет лишь уточнение поня-

тий, совершенствование техники эксперимента, рутинное реше-

ние стандартных научных

задач.'.

(

С одной стороны, это сильно

ограничивает поле зрения

ученого,

ведет к упорному сопротивле-

нию всяким изменениям в парадигме. Поэтому (смена парадигм

возможна только вместе со сменой поколений

уче'ных

— все сто-

ронники старой парадигмы должны отойти от активной научной

деятельности и уступить место

молодым.

\ С другой стороны, нау-

ка становится все более строгой внутри тех областей, на которые

парадигма ориентирует исследователей, накапливается подробная

информация. Только тот, кто в совершенстве знает свою область

исследования, способен распознать отклонения от ожидаемых

результатов эксперимента, увидеть аномалии на фоне парадигмы.

После парадигматического периода развитие науки идет че-

рез постоянную смену двух этапов — периода нормальной науки

и периода экстраординарной науки (период научной револю-

ции). В данной модели развития науки все творчество сконцен-

трировано в революционных ситуациях. Это яркие, исключи-

тельные вспышки, определяющие все дальнейшее развитие нау-

ки, в ходе, которого добытое ранее знание в форме парадигмы

обосновывается, расширяется, подтверждается.

Деятельность

в ходе научных революций — экстраординар-

ная

(чрезвычайная, необычная), работа же ученых в послереволю-

ционный период — нормальная, продолжающаяся большую часть

нремени.1

В этот период наука решает три типа проблем:

про-

блемы хорошо

_известные

в данной парадигме; 2)' проблемы,

природа

которых"предсказана

существующей парадигмой, но их

решение требует дальнейшего развития теории; 3) осознанные

аномалии, не вписывающиеся в существующую парадигму. В пе-

риод нормальной науки идет кумулятивный рост научного зна-

ния, структура его также остается неизменной. Ученые обычно

хорошо представляют себе, как устроен мир и готовы любой це-

ной отстаивать свои взгляды.

Экстраординарное развитие науки, каким является период

научной революции, всегда связано с заменой одной парадигмы

другой. В это время идет ломка существующих в науке социаль-

ных институтов, конфликт между конкурирующими научными

школами. Научная

революция'Начинается,

когда ученые уже не

могут не обращать внимания на аномалии, не вписывающиеся в

существующую парадигму. Тогда же появляется новая парадигма

и начинается борьба за ее признание. Результатом борьбы явля-

ется изменение взглядов на мир, перестройка не только отдель-

ных научных дисциплин, но и всего здания науки в целом. Ин-

тересно, что, по мнению Т. Куна,"источник

этих,

изменений ле-

жит вне

науки.'Об

этом говорит интерес ученых к философии, к

которой они обращаются за

помощью.

Нормальная наука, как

считает Т. Кун, держится от философии подальше. Это говорит

о том, что Т. Кун является сторонником внешней модели разви-

тия науки.

В экстраординарный период наука характеризуется открытой

неудовлетворенностью существующей парадигмой, что ведет к

выдвижению многочисленных теорий для объяснения известных

аномалий, по поводу которых у научного сообщества нет едино-

го мнения. В это время часто проводятся эксперименты, резуль-

таты которых невозможно предсказать, что ведет к открытию

большого числа новых аномалий, не вписывающихся в парадиг-

му. Многие ученые обращаются к помощи философии, чтобы

выявить для себя методологические основы научной деятельно-

сти, а затем перепроверить их явным образом.

Что касается самого научного знания, то научные револю-

ции делают его развитие абсолютно прерывистым. Вся прошлая

история рассматривается как постепенное, прогрессивное движе-

ние в сторону современной теории, являющейся на сегодняш-

ний день кульминацией, вершиной всей предыдущей истории.

Не случайно после научных революций обычно переписываются

все учебники, в которых по-новому, в соответствии с новой па-

радигмой, трактуется вся история той или иной научной дисци-

плины. Наступает следующая революция, возникает новая фун-

даментальная теория и происходит новая радикальная ломка

прошлого, которое опять пересматривается в соответствии с но-

вой теорией,

т.е.?каждая

новая парадигма влечет за собой раз-

рушение прошлого и переписывание истории заново.

Схожую модель развития науки создал другой известный ме-

тодолог науки

И.

Лакатос.

Но он считает,

чтО'Смена

парадигм,

или, по его терминологии, научно-исследовательских программ,

происходит на основе рационального выбора ученых. Поэтому

внутренняя история науки (ее рациональная реконструкция)

определяет внешнюю (социально-психологическую) историю.

Затем науковеды попытались объединить модели эволюци-

онного и революционного

развития

науки (это особенно харак-

терно для отечественных ученых). В этой модели в научном по-

знании действует закономерное единство эволюционного и рево-

люционного этапов.

В период эволюционного развития науки происходит про-

цесс совершенствования знаний на основе накопления новых

фактов, их систематизации, формулирования законов и теорий,

разработок новых принципов, методов и средств познания. Такой

эволюционный процесс может привести к существенным проти-

воречиям с господствующей в

"науке

парадигмой (научно-иссле-

довательской программой), с утвердившимися гносеологически-

ми предпосылками науки, что и является важнейшей причиной

научных революций. В этот период происходит качественный

скачок в развитии знания, связанный прежде всего с появлением

новых гносеологических предпосылок науки, позволяющих по-

новому интерпретировать как уже известные, так и новые фак-

ты, полученные в ходе научной революции.

О назревании научной революции говорят: возникшая кри-

зисная ситуация в науке, проявляющаяся в необходимости тео-

ретического синтеза нового эмпирического материала (обычно

невозможного в рамках старых гносеологических предпосылок);

коренная ломка господствующих представлений о природе, свя-

занная обычно с формированием новой научной картины мира.

В зависимости от масштабов можно

выде-

1ипы

научных

революций лить несколько типов научных революции:

• частная — микрореволюция, затраги-

вающая одну область знания. Примером может служить

возникновение новых разделов в науке

—

термодинамики

в физике, молекулярной биологии и генетики в биологии

и т.д.;

• комплексная — революция, затрагивающая несколько облас-

тей знания. Так, в середине XIX века произошла такая ре-

волюция в естествознании. Она была связана с внедрением

в науку идей всеобщей связи и развития и произошла на

основе таких известных открытий, как создание клеточной

теории, эволюционного учения Ч. Дарвина, периодического

закона и периодической

системы

Д.И. Менделеева, закона

сохранения и превращения энергии и др.;

• глобальная — всеобщая революция, радикально меняющая

"основания

науки и формирующая новую картину мира.

Подлинно глобальными, фундаментальными можно назвать

лишь две революции: революцию

XVI—ХУЛ

вв., в ходе ко-

торой сформировалась классическая наука Нового времени,

и научно-техническую революцию конца XIX — начала

XX в., давшую нам современную науку. Некоторые науко-

веды к числу глобальных революций также относят период

VI—IV

вв. до н.э., когда появилась собственно наука, выде-

лившись из других форм познания мира. Также большинст-

во исследователей соглашаются с тем, что сегодня можно

говорить об очередной глобальной революции, в ходе кото-

рой рождается новая постнеклассическая наука XXI века.

Новые модели развития науки. Сегодня в истории и методо-

логии науки на первый план выходят новые модели развития

науки, формирующиеся с 70-х годов XX в., — это кейс стадис,

или ситуационные исследования.

работах этого направления прежде всего подчеркивается

необходимость сконцентрировать, внимание на отдельном собы-

тии из истории науки, которое произошло в определенном мес-

те и в определенное время. Это прямой антипод кумулятивист-

еких,

линейных моделей развития науки.

В кейс стадис ставится задача понять прошлое событие не

Как

вписывающееся в единый ряд

развития^

не как обладающее

какими-то общими с другими событиями чертами, а как нечто

неповторимое,

невоспроизводимое

других условиях. В работах

прежнего типа исследователь стремился изучить как можно

больше фактов, чтобы обнаружить в них нечто общее и на этом

основании вывести некие общие закономерности развития нау-

ки. Теперь он изучает факт как событие, которое произошло в

результате стечения многих обстоятельств и многих линий раз-

вития науки, сходящихся в одной точке с тем, чтобы отличить

это событие от других.

Для истории науки — это новый поворот исследования. Он

более характерен для гуманитарных наук. Ведь история науки, в

отличие от истории любой другой области человеческой жизни,

всегда воспринималась как нечто максимально рациональное и

упорядоченное. Теперь же исследователь пытается рассмотреть

каждый факт истории науки как уникальный. Он

пытается

по-

нять, какое сочетание причин привело к его появлению. Имен-

но так поступает, например, литературовед, анализирующий ка-

кое-либо художественное произведение.

Историческая картина, складывающаяся па базе кейс стадис,

представляет собой что-то вроде плоскости с возникающими на

ней холмами и пиками, изображающими события меньшего или

большего значения. Поскольку по ходу развития науки старьте

события не вытесняются новыми, все

они

равноценны,

история

становится многосубъектной. Между событиями

устанавливают-

ся диалогические отношения, речь идет о сосуществовании раз-

ных теорий, парадигм.

4.2. Проблема начала науки

Наши представления о сущности и специфике науки не бу-

дут полными, если мы не рассмотрим вопрос о причинах, ее

породивших. Это один из сложнейших вопросов в современном

науковедении.

Существуют две крайние точки зрения по этому вопросу.

Сторонники одной из них объявляют научным всякое обобщен-

ное абстрактное знание и относят возникновение науки ко вре-

мени седой древности, когда человек стал изготавливать первые

орудия труда. Другая крайность — отнесение генезиса (проис-

хождения) науки к тому сравнительно позднему этапу истории

(XV—XVII

вв.), когда появляется опытное естествознание.

Многие исследователи считают, что

^точного

ответа на во-

прос о времени возникновения науки не может быть, так как

мы рассматриваем науку в нескольких

аспектах.

\Согласно

суще-

ствующим

сегодня точкам зрения, наука — это совокупность

знаний и деятельность по получению и применению этих знаний;

форма общественного сознания; социальный институт; непосред-

ственная производительная сила общества; система профессио-

нальной (академической) подготовки и воспроизводства кадров. В

зависимости от

тогоЛкакой

аспект науки мы будем исследовать,

нами будут получены разные точки отсчета времени се рождения:

• как система подготовки кадров — с

серединьПлПСв.;

• как непосредственная производительная сила общества —

со второй половина XX в.;

• как социальный институт — в Новое время;

• как форма общественного сознания и сфера культуры — в

Древней Греции;

• как знания и деятельность по производству этих знаний —

с начала человеческой истории.

Ралюс

время рождения имеют и различные конкретные нау-

ч.

Гак, античность дала миру математику,

Новое

время — со-

временное естествознание,

XIX

век —

обществознание.

Нас будет интересовать наука как форма общественного соз-

нания и часть культуры. Этот аспект науки появился в Древней

Греции в

VI—Г/

вв. до н.э.

Наука — это сложное многогранное общественное явление,

оторое вне общества не могло ни возникнуть, ни

развиваться.*>

Поэтому наука появляется только тогда, когда для этого созда-

ются особые объективные условия: более или менее четкий соци-

иьный

запрос на объективные знания о мире; социальная воз-

можность выделения особой группы людей, чьей главной задачей

становится

ответ

на

"этот

запрос; начавшееся разделение труда

внутри этой группы: накопление

знаний,

навыков, познаватель-

ных приемов, способов символического выражения и передачи

информации (появление письменности), которые и подготавли-

вают

революционный процесс возникновения нового вида зна-

ния — объективных общезначимых истин науки.

Кроме того, сформировавшееся новое знание должно отве-

чать и другим критериям науки, введённым нами ранее:

• деятельность по получению новых знаний, что предпола-

гает существование особой группы людей, специализирую-

щихся на этом, соответствующих организаций, координи-

рующих исследования, а также наличие необходимых ма-

териалов, технологий, средств фиксации информации;

• теоретичность — постижение истины ради самой истины;

• рациональность;

• системность.

4.3. Научные знания на Древнем Востоке

и в Древней Греции

Сравнение

научных знаний

Древнего Востока

и Древней Греции

Сравнивая традиционные древневосточные

цивилизации (Египет, Шумер, Вавилон,

Индия, Китай) и античный мир по первому

критерию науки, который требует отлажен-

ного механизма производства нового зна-

ния, легко заметить, что Восток обладал хорошо отлаженным

механизмом для хранения и передачи информации, но не имел

столь же хорошего, как в Древней Греции, механизма по полу-

чению новых знаний. Восток выработал конкретные знания в

области математики, астрономии на базе определенного практи-

ческого опыта, но они передавались по принципу наследствен-

ного профессионализма, от старшего к младшему внутри касты

жрецов. Только в их руках были сосредоточены знания, в том

числе

и научные. Это знание считалось идущим от бога — по-

кровителя этой касты. В силу этого оно было тайным, доступ-

ным только посвященным, знанием. По отношению к нему от-

сутствовала критическая позиция, так как не дело человека —

исправлять богов. Такое знание было невозможно подвергнуть

каким-либо существенным изменениям, оно функционировало

как набор готовых рецептов. Процесс обучения этому знанию

сводился к заучиванию этих рецептов наизусть, без доказательств.

Вопрос, как были получены эти знания и можно ли заменить их

более совершенными, даже не вставал. Новые знания, если и

появлялись в такой системе передачи информации, то только

случайно и очень редко. В этом кроется одна из причин гипер-

статичности древнеегипетской цивилизации, просуществовавшей

почти четыре тысячи лет без существенных изменений. Чуть бо-

лее динамичной была древневавилонская цивилизация. Так, ва-

вилонские жрецы настойчиво исследовали звездное небо и до-

бились в этом больших успехов, но это был не научный, а вполне

практический интерес. Там была создана астрология как приклад-

ное знание, без которого не начиналось ни одно более или ме-

нее важное дело. То же самое можно сказать и о развитии зна-

ний в Индии и Китае. Эти цивилизации дали миру множество

конкретных знаний, но это были знания, необходимые для прак-

тической жизни, для религиозных ритуалов, всегда бывших в

этих странах важнейшей частью повседневной жизни.

Совершенно иная ситуация

сложилась

в Древней Греции, в

которой не было замкнутой касты жрецов и доступ к знаниям

имел любой свободный человек. В этом случае сфера эзотериче-

ских знаний, недоступных для изменения и исправления, была

ограничена исключительно сферой религии. Большая часть зна-

ний была открытой. Интересно, что если обратиться к мифоло-

гии упомянутых нами народов, в каждой мы обнаружим бога-

просветителя, научившего свой народ необходимым практиче-

ским навыкам, а также давшего ему грамоту. Но только древние

греки

создали образ Прометея, восставшего против других бо-

гов, чтобы принести людям огонь знания, после чего они пере-

стали нуждаться в помощи богов.

Анализ соответствия знаний древневосточных цивилизаций

второму критерию — научности — позволяет говорить об отсут-

ствии его фундаментальности и теоретичности. Все знания име-

ли сугубо прикладной характер. Та же астрология возникла не

из чистого интереса к строению мира и движению небесных тел,

а потому что нужно было определять время разлива рек, состав-

лять гороскопы. Ведь небесные светила, по представлению ва-

вилонских жрецов, являлись ликами богов, наблюдающих за

всем происходившим на земле и существенно влияющих на все

события человеческой жизни. Это же можно сказать о других

знаниях о мире, накопленных как в Вавилоне, так и в Египте,

Индии, Китае. Они были нужны для чисто практических целей,

среди которых важнейшими считались правильно исполненные

религиозные ритуалы. Научные знания прежде всего использр-

вались для их совершения.

Даже в математике ни вавилоняне, ни египтяне не проводи-

ли различия между точными и приближенными решениями ма-

тематических задач, притом, что эти задачи могли быть доста-

точно сложными. Любое решение, приводившее к практически

приемлемому результату, считалось хорошим. Для греков же, под-

ходивших к математике чисто теоретически, имело значение стро-

ое

решение, полученное путем логических рассуждений и стро-

гих доказательств. Это привело к разработке математической

индукции, определившей характер всей последующей математи-

ки. Восточная математика даже в своих высших достижениях,

недоступных для греков, так и не дошла до метода дедукции.

Также греки разделяли практические знания и умения, кото-

рые относились к области техники, и теоретические знания о

чире, которые и были предметом науки. Научные знания в Древ-

ней Греции почти не были связаны с повседневной жизнью и ее

•запросами. Наукой там занимались из чистого интереса к исти-

не. Научное познание отождествлялось древними греками с со-

зерцанием природы. Подлинная цель науки виделась в непо-

средственном усмотрении истины в природе, а всякие практиче-

ские действия с природными объектами рассматривались как

мешающие научному познанию.

Третьим критерием науки является рациональность. Сегодня

нам это положение кажется тривиальным, но ведь вера в возмож-

ности разума появилась далеко не сразу и не везде. Восточная

цивилизация так и не приняла этого положения, отдавая при-

оритет интуиции и сверхчувственному восприятию. Там знание

имело эзотерическое происхождение, поэтому было предметом

поклонения, таинством. Рациональность и в Греции появилась

не ранее VI в. до н.э. Науке предшествовали магия, мифология,

вера в сверхъестественное. И переход от мифа к логосу был ша-

гом огромной важности в развитии человеческого мышления и

человеческой цивилизации вообще. А, например, вавилонская

астрономия (точнее, астрология), бывшая вполне рационалисти-

ческой по своим методам, основывалась на вере в иррациональ-

ную связь небесных светил и человеческих

судчб.

Не были научные знания Древнего Востока наукой и по чет-

вертому критерию — системности знания. Они были просто на-

бором алгоритмов и правил для решения отдельных практиче-

ских задач. И не имеет значения, что некоторые из этих задач

были достаточно сложными (например, вавилоняне решали

квадратные и кубические алгебраические уравнения). Решение

частных задач не выводило на общие законы, отсутствовала сис-

тема доказательств, что делало способы их решения профессио-

нальной

тайной, сводившей в конечном счете знание к магии и

фокусам. Не случайно так тяжело было учиться в школах пис-

цов в Египте и Вавилоне. Ученикам этих школ приходилось за-

учивать наизусть все конкретные решения для каждой отдель-

ной проблемы, не видя никакой связи между полученными зна-

ниями и не подозревая о том, что многие разные, на первый

взгляд, задачи имеют одно и то же решение. А греческая наука,

и прежде всего математика, с самого начала пошли путем стро-

гого доказательства математической теоремы, формулируемой в

максимально общей форме.

Проведенное сравнение позволяет сделать вывод об отсутст-

вии подлинной науки на Древнем Востоке. Там можно говорить

только о наличии определенных разрозненных научных пред-

ставлений. Это существенно отличает восточную цивилизацию

от античного мира и сложившейся на ее основе современной

европейской цивилизации. Таким образом, наука — это фено-

мен западного мира. И, очевидно, причины появления науки в

Древней Греции нам следует искать

в-особенностях

этого типа

цивилизации, в специфике ее культуры.

,, Причиной того, что наука появилась именно

Древней

Греции

Дреююй

Греции, стала единственная в своем

роде революция, которая произошла в эпоху

архаики, — появление частной собственности. Весь остальной

мир, древнейшие цивилизации Востока демонстрировали так на-

зываемый «азиатский способ производства» и соответствующий

ему тип государства — восточную деспотию. Командно-адми-

нистративная система (восточная деспотия) абсолютно подавля-

ла и нарождавшуюся частную собственность, и не имевший ни-

каких гарантий восточный рынок, которые целиком зависели от

государства и обслуживали его. Властные отношения в таком

обществе являются первичными, а отношения собственности —

вторичными. Собственностью в таком обществе распоряжается

тот, в чьих руках находится власть. Прежде всего это чиновники

разных рангов и, конечно, верховный правитель государства.

Такой способ производства и тип государства сформировались в

результате разложения соседских общин и стали логическим про-

должением существовавших в общине отношений.

При азиатском способе производства экономической осно-

вой общества является труд свободных людей — крестьян, ре-

месленников, но не рабов. Безусловно, рабство хорошо известно-

на Востоке, но это так называемое «домашнее рабство», не иг-

рающее существенной роли в экономике страны.

Огромную

роль в восточной деспотии играют многочислен-

ные чиновники — писцы, надсмотрщики, следящие за исполне-

нием распоряжений верховной власти и создающие для этого

очень сложную, разветвленную, но хорошо отлаженную систему

учета и контроля. Каждый человек в государстве занимает четко

отведенное ему место, с соответствующими ему обязанностями,

правами и степенью благосостояния. Но при этом человек пол-

ностью зависит от правителя и чиновников, общение с которы-

ми

Невозможно

строить на чисто логических и рациональных

отношениях. Случай или каприз вышестоящего могут в одноча-

сье

изменить судьбу любого человека. Даже верховный прави-

тель

не застрахован от этого. В результате переворота его и его

приближенных могли убить. Но их места тут же занимались но-

кой

знатью из числа восставших, потому что система властных

отношений была незыблема. Если человек, живущий в таком

государстве, лишается своего места и должности — он лишается