Был другой интересный случай, тоже отснятый мною. После успешных пере-
говоров стороны решили обменять по одному пленному. Одновременно отпу-
стили пленных, и те шли навстречу друг другу в нейтральной зоне. Оба были
сильно избиты, их лица были в крови. Встретившись, они обняли друг друга и
стали плакать.
[…] Когда упомянутый комбат Аллахверди Багиров погиб, подорвавшись на
мине, командир Аскеранского батальона [сил самообороны Карабаха. – Ред.]
Виталик связался с нашими воинами по рации и спросил, действительно ли
погиб Аллахверди. Когда услышал, что это правда, очень расстроился и обру-
гал наших солдат: «Как же вы не уберегли такого человека?» (Журналисты
на войне в Карабахе / Под ред. Ильи Максакова. М., 2002).
Описание увиденного журналистом заставляет читателя ощутить реальность войны, по-
чувствовать ее повседневность и многоликость. Вот еще один пример:
На улицах Степанакерта было многолюдно. После взятия Шуши соскучивши-
еся по солнцу люди просто ходили по городу. Несколько лет, проведенных в
подвалах в страхе от постоянных обстрелов с высот Шуши, оставили на их
лицах неизгладимый отпечаток. Задавая вопросы, я в большинстве случаев
получал ответ после длительной паузы. Даже в Ереване, где формировались
самые многочисленные отряды добровольцев, я не видел столько вооружен-
ных и одетых в гражданское мужчин.
«Заметь, они улыбаются. Я давно такого не видел в Карабахе», – сказал Геор-
гий [сопровождавший автора военный]. (Дмитрий Писаренко. Журналисты
на войне в Карабахе / Под ред. Ильи Максакова. М., 2002).
Детали очень важны. Они создают эффект присутствия. Но увидеть их, а тем более описать
может не каждый. Журналисту нужно научиться не просто смотреть, а наблюдать, то есть быть про-
фессиональным. А умению наблюдать можно научиться. Более того, можно подготовиться к наблю-
дениям. Нужно перед тем, как идти на задание, подумать о том, что можно будет увидеть на месте.
Можно, например, представить кабинет облеченного властью чиновника и подготовиться
к наблюдениям за проявлениями личности или пристрастий хозяина кабинета. Так, наблюда-
тельному взору многое могут сказать письменный прибор на столе, подбор книг в шкафу (или
отсутствие книг!), фотографии детей или маленькая коллекция декоративных черепах.
Если журналисту предстоит освещение антиправительственного митинга, то, кроме при-
близительной оценки количества митингующих и пересказа речей выступающих, интересными
будут штрихи, описывающие выражение глаз людей, составляющих толпу, их одежду (хорошо
одеты эти люди или плохо, аккуратно или кое-как). Это поможет понять и описать социальную
базу недовольных политикой правительства гораздо ярче, интереснее и лучше, чем сухие слова
о среднемесячном бюджете.
Увиденные детали лучше всего записывать. Это дисциплинирует ум и учит наблюдать.
Наблюдение бывает включенным, когда журналист непосредственно участвует в событии
(будучи, например, членом экспедиции или становясь на время, скажем, сборщиком на конвей-
ере), и невключенным, когда журналист является сторонним свидетелем. Это – разграничение
по степени участия журналиста в событии. Наблюдение бывает также открытым и скрытым,
если подходить к нему с точки зрения позиции наблюдателя. Ясно, что при открытом наблюде-
Собираем информацию
23