Фролов Б.П. Военные противники России. Кн.1

Подождите немного. Документ загружается.

511

Ожеро Пьер Франсуа Шарль

Умирал он тяжело, агония продолжалась долго. Завершив-

ший свой земной путь маршал был похоронен в своем по-

местье. Его молодая жена (она была моложе Ожеро на 32

года), овдовев, вскоре вышла замуж. Много лет спустя, в

1854 году, останки герцога Кастильонского были перене-

сены в Париж и перезахоронены на кладбище Пер-Лашез

в фамильном склепе графов Сент-Альдегод, к роду кото-

рых принадлежал второй супруг его жены. Перезахороне-

ние было связано с тем, что территория, прилегавшая к

замку Ла-Уэссэ, подверглась перепланировке, и чтобы

могила маршала не затерялась, его вдова распорядилась

перенести останки герцога Кастильонского в Париж. Так

маршал Ожеро присоединился к своим знаменитым сорат-

никам, большинство из которых обрели вечный покой под

сводами величественного собора Дома инвалидов рядом

со своим императором или же в тиши знаменитого клад-

бища Пер-Лашез.

Ожеро был женат дважды. Его первая жена гречанка

Габриэлла Граш, на которой он женился в 1787 году в

Неаполе, умерла в 1806 году в возрасте 40 лет, когда

маршал воевал в Германии. Ожеро тяжело переживал

смерть жены. В 1809 году он женился во второй раз.

Его избранницей стала 20-летняя Аделаида Бурлон де

Шаванж, происходившая из старинного дворянского

рода. Оставшись вдовой в 27 лет, она намного пережи-

ла своего первого мужа — маршала Ожеро. Скончалась

она в возрасте 80 лет. Потомства после себя Ожеро не

оставил.

Кроме французских наград маршал Ожеро имел выс-

шие степени иностранных орденов: Железной короны

(Италия) и Карла III (Испания).

512

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

* * *

Как и большинство наполеоновских маршалов, Оже-

ро полководческим талантом не обладал. За всю свою

долгую боевую жизнь ни одной победы, имеющей стра-

тегическое или хотя бы крупное оперативное значение,

он самостоятельно не одержал. Но это был храбрый сол-

дат, отважный офицер и способный военачальник диви-

зионного масштаба.

Как генерал тактического звена Ожеро представлял

собой яркое военное дарование. Это был своего рода са-

мородок или, как называют иногда ему подобных, «дитя

революции». Не имея абсолютно никакого образования,

будучи совершенно безграмотным человеком (правда, в

зрелом возрасте он все же кое-как научился читать и пи-

сать), он благодаря прежде всего выдающимся природ-

ным способностям сумел подняться на такую высоту, о

какой не могли даже и мечтать высоколобые военные ин-

теллектуалы, постигшие все премудрости военной науки,

каковых в то время как во Франции, так и в Европе, было

немало. В этом плане весьма любопытна характеристи-

ка, данная Ожеро Наполеоном: «Совсем не имея образо-

вания, не умел вести себя, ум у него был ограниченным,

но среди солдат он поддерживал порядок и дисциплину

и был ими любим. Атаки производил правильно и в дол-

жном порядке, хорошо распределял свои колонны, хоро-

шо располагал резервы и дрался с неустрашимостью. Но

все это продолжалось какой-нибудь день.

Победитель или побежденный, он к вечеру обычно

падал духом — не то по свойству своего характера, не то

вследствие малой расчетливости и недостаточной прони-

513

Ожеро Пьер Франсуа Шарль

цательности своего ума. По своим политическим убеж-

дениям примыкал к партии Бабефа, то есть к наиболее

ярко выраженным анархистам... ввязывался в интриги, ча-

сто бывал смешон. Не было человека, более непригодно-

го, чем он, для политических дискуссий и гражданской

деятельности, в которой он, однако, любил принимать

участие». Характеристика довольно емкая, но слишком

общая. В ней смешано все — и военные, и умственные, и

политические, и все прочие способности, пристрастия и

недостатки Ожеро. При этом, на наш взгляд, нельзя сбра-

сывать со счетов и такой весьма важный момент, что да-

валась эта характеристика в то время, когда отношение

Наполеона к этому человеку было сугубо отрицательное.

Попытаемся разобраться с каждым из этих аспектов бо-

лее обстоятельно. Но прежде всего следует остановить-

ся на взаимоотношениях этих двух людей, на каком фоне

они строились.

Выше уже отмечалось, что взаимоотношения между

двумя этими военачальниками с самой первой их встре-

чи на дорогах войны сложились далеко не идеальные.

Таковыми, по существу, они продолжали оставаться на

протяжении всего, и притом довольно длительного, пе-

риода их совместной деятельности, временами то улуч-

шаясь, то ухудшаясь.

Хорошо зная Ожеро, Наполеон никогда не питал осо-

бых иллюзий в отношении его лояльности. Он нисколько

не сомневался в том, что Ожеро принадлежит к тем его

ближайшим сподвижникам, которые при первой же круп-

ной неудаче готовы предать его. Однако император ве-

рил в свою звезду и был уверен, что в случае чего сумеет

перехватить руку с кинжалом предателя раньше, чем тот

514

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

нанесет удар. Таких, как Ожеро, в его окружении не толь-

ко в военном, но и в гражданском (те же Талейран или

Фуше) было немало, и цену им Наполеон отлично знал.

Все эти люди, каждый по-своему, были талантливы. А та-

лант Наполеон, будучи человеком проницательным и су-

губо прагматичным, всегда высоко ценил и старался из-

влечь из него максимальную пользу, по крайней мере, до

тех пор, пока он давал отдачу. То же самое относилось и

к Ожеро. Наполеон ценил его военные способности. Как

военачальник и хороший исполнитель он ему был нужен,

поскольку вполне его устраивал, а все остальное импера-

тора мало интересовало.

Как боевой генерал Ожеро обладал далеко незауряд-

ным военным талантом, был удачлив, энергичен и пред-

приимчив. В общем и целом это была по-своему уникаль-

ная личность, воплощавшая в себе неповторимый коло-

рит и яркую индивидуальность.

Как и все наполеоновские маршалы, Ожеро отличался

большой личной храбростью. По свидетельству современ-

ников, он не боялся ничего — ни бога, ни черта. Обладал

хорошим тактическим предвидением. Этот человек как

бы создан был для боя, который являлся его стихией. Его

талант блистательного тактика особенно ярко раскрывал-

ся в критические минуты боя и помогал ему не раз воз-

вращать победу в ряды уже дрогнувших войск. Но уме-

ло, инициативно и напористо Ожеро действовал только

на поле боя, которое мог лично обозревать и быстро при-

нимать необходимые решения, соответствовавшие обста-

новке. Руководить же крупными массами войск, действо-

вавшими на значительном пространстве, в силу отсутствия

необходимой для военачальника такого ранга широты

515

Ожеро Пьер Франсуа Шарль

кругозора он не был способен. Характерная деталь: пос-

ле бурного подъема энергии Ожеро часто впадал, даже

после победы, в состояние глубокой апатии и крайней не-

уверенности, его действия становились неуверенными и

нерешительными, а иногда на некоторое время он вооб-

ще самоустранялся от руководства войсками и замыкал-

ся в себе. Причину таких неадекватных особенностей его

характера современники усматривали в неврастении, ко-

торой он страдал якобы уже давно.

Как человек Ожеро был полон недостатков. Сын ла-

кея, он в полной мере унаследовал менталитет своего

родителя, служил только тому, кто хорошо платил и кто

в данный момент находился у власти. Поэтому свои убеж-

дения Ожеро менял в зависимости от обстановки, хотя

по своим взглядам он более всего был близок к якобин-

цам и одно время примыкал к ним.

Даже среди наполеоновских маршалов, не особенно

блиставших изяществом манер, Ожеро отличался необы-

чайной грубостью. По бесцеремонности, проявляемой

даже в официальной обстановке, с ним, пожалуй, не мог

сравниться ни один из маршалов. Бестактные поступки

он нередко позволял себе и в присутствии императора.

Существовал такой афоризм, что «Ожеро и манеры —

понятия просто несовместимые».

Казарменные привычки герцог Кастильонский сохра-

нил до конца своих дней. Иногда он буквально шокиро-

вал своими беспардонными выходками утонченных дам

и изысканных кавалеров императорского двора. Однаж-

ды на одном из балов в присутствии императора заску-

чавший маршал собрался уходить, но его юная жена, ко-

торой он годился в отцы, так увлеклась танцем с моло-

516

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

дым кавалером, что не заметила знака, поданного ей му-

жем. И тут пришедший в ярость маршал громовым голо-

сом, заглушая оркестр, гаркнул на весь зал: «Иди сюда!»

— и грубо подтолкнул подошедшую жену к выходу. Но

этим герцог не ограничился — в дополнение ко всему он

припечатал свою «слишком красивую и элегантную» суп-

ругу площадной грубостью.

То, что чувство меры и вкуса нередко изменяло его

маршалам, Наполеону хорошо было известно, и он

обычно закрывал глаза на это. Император, по всей ве-

роятности, просто смирился с тем, что из бывших про-

столюдинов и мелких буржуа, каковыми по своему про-

исхождению и воспитанию, если таковое вообще име-

лось, являлись большинство его маршалов, людей,

прошедших сквозь кровавую купель Революции и гор-

нило войн Империи, рафинированных придворных не

получится.

Кстати, в придворных костюмах многие из маршалов,

в том числе и Ожеро, выглядели довольно комично, что

давало повод заполонившим императорский дворец пред-

ставителям старой аристократии к бесчисленным насмеш-

кам и каламбурам. Конечно, все это делалось не откры-

то, так как от старых вояк всего можно было ожидать, и

это все отлично понимали, а за их спиной, по углам, в

великосветских салонах и т. п.

Но маршалы умели за себя постоять. Об их мента-

литете дает определенное представление такой случай.

В 1809 году во время переговоров о заключении переми-

рия с потерпевшей поражения в войне Австрией австрий-

ский аристократ князь Лихтенштейн, будучи не в силах

скрыть своего раздражения от проигранной войны, сде-

517

Ожеро Пьер Франсуа Шарль

лал замечание одному из наполеоновских маршалов: «Гос-

подин маршал, вы разговариваете, как кучер». Нимало

не смутившись, тот спокойно ответил: «Так я им и был».

Это разозлило князя еще больше. «Так вот с кем прихо-

дится иметь дело порядочному человеку», — задыхаясь

от ярости, процедил он сквозь зубы. Австрийцу еще по-

везло, что этим маршалом был не Ожеро.

После гибели Великой армии в России Ожеро сделал

вывод, что звезда Наполеона близка к закату. Он еще

продолжал, как и раньше, беспрекословно повиноваться

императору, но делал это уже без былого усердия. Мар-

шал Ж. Макдональд в своих воспоминаниях поведал об

эпизоде, дающем представление об образе мыслей Оже-

ро осенью 1813 года и его отношении к происходящим

событиям. После поражения наполеоновской армии под

Лейпцигом едва спасшийся от гибели или плена Макдо-

нальд случайно встретился с маршалом Ожеро. В крат-

кой беседе, которая произошла между ними, герцог Кас-

тильонский прямо заявил своему коллеге: «Да знает ли

этот мужик (Наполеон. — Авт.), что он делает? Вы не

находите, что в этих последних событиях и в катастрофе,

последовавшей за ними, он потерял голову? Трус! Он нас

бросил, сдал нас всех, и неужели вы поверите, что я буду

настолько безумен или глуп, чтобы подставлять свою

голову под пули, штурмуя там какие-то предместья Лей-

пцига. Вам стоит взять пример с меня и уносить ноги!»

Макдональд был прямо-таки поражен столь резким от-

зывом Ожеро об императоре, впервые так открыто услы-

шанным им от военачальника такого высокого ранга.

Грабительские замашки и алчность маршала Ожеро

были хорошо известны. Вся армия знала о знаменитых

518

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

«фургонах Ожеро», неизменно сопровождавших его во

всех походах. Это понятие сделалось нарицательным, и

прозвище «разбойник» намертво закрепилось за герцо-

гом Кастильонским. Наполеону хорошо был известен

этот порок Ожеро, и он не раз называл этого маршала в

числе «ненасытных грабителей», но примерно наказать

его так и не решился, хотя несколько раз по приказу

императора награбленные Ожеро ценности конфиско-

вывались. Но это не помогало. Исправить закоренелого

в стяжательстве военачальника такими полумерами

было невозможно.

Ожеро был выше среднего роста, мускулистым, креп-

ко сложенным человеком, обладал большой физической

силой и громким голосом. Пронизывающий взгляд серо-

стальных глаз и острый подбородок, замашки бывалого

ландскнехта выдавали неукротимый нрав и целеустрем-

ленность человека, бывшего всегда себе на уме. Ожеро

на протяжении всей жизни оставался верен привычкам

своей бурной молодости. Об этом свидетельствуют, в ча-

стности, его склонность к буйным весельям, стремление

разыгрывать роль этакого «рубахи-парня», человека «ши-

рокой души». Доступность, простота и непринужден-

ность в общении с подчиненными, сохранившиеся еще с

революционных времен, были отличительными чертами

его характера, и в немалой степени обеспечивали ему

популярность в войсках.

В отличие от некоторых своих коллег-маршалов (на-

пример, Сюше, Нея или Бессьера), не приглашавших даже

своих адъютантов к маршальскому столу, Ожеро всегда

держал стол открытым для своего ближайшего окруже-

ния. Неискоренимая страсть к стяжательству у него са-

519

Ожеро Пьер Франсуа Шарль

мым странным образом сочеталась с щедростью и широ-

кими, рассчитанными на эффект, жестами. Так, в 1802

году Ожеро оплатил долги попавшего в затруднитель-

ное финансовое положение Ланна, одалживал на длитель-

ные сроки крупные суммы Бернадоту, с которым вовсе

не был дружен, не раз выручал многих своих офицеров и

генералов.

Жизнь и деятельность маршала Ожеро неотделимы от

эпохи, его породившей. Он прочно занял свое место в

истории Революционных и Наполеоновских войн как один

из сподвижников Наполеона Бонапарта. Франция увеко-

вечила память о нем в названии одной из парижских улиц.

ранцузский военный деятель Периньон (Perignon)

Доминик Катрин де (31.05.1754, Гренада, Гасконь —

25.12.1818, Париж), маршал Франции (1804), маркиз

(1817), пэр Франции (1814).

Происходил из древнего, но обедневшего дворянско-

го рода, многие представители которого на протяжении

веков достойно служили Франции на военном поприще.

В молодости получил хорошее образование и воспита-

ние. Военную службу начал в 1780 году сублейтенантом

гарнизонного батальона, затем перешел в полк гвардейс-

ких гренадеров. Мечтавший о подвигах и славе молодой

Периньон намеривался отправиться волонтером в Север-

ную Америку, где английские колонии вели борьбу за

свою независимость. Но в 1783 году война там закончи-

лась, и Периньон, тяготившийся серой и однообразной

гарнизонной службой, из армии уволился.

С началом Великой французской революции вступает

в Национальную гвардию, где сразу же получил чин под-

полковника (1789). В 1791 году избран членом Зако-

нодательного Собрания Франции.

В 1792 году начались Революционные войны Франции

против коалиций европейских монархических госу-

Периньон Доминик Катрин