Фролов Б.П. Военные противники России. Кн.1

Подождите немного. Документ загружается.

101

Гувион Сен-Сир Лоран

Одни видели в этом только присущее ему поразительное

хладнокровие, другие же склонны были усматривать в

этом некий тонкий психологический расчет. И все же,

несмотря на все негативные черты характера Сен-Сира,

его высокий военный профессионализм никто и никогда

не подвергал сомнению. Это был весьма деятельный и в

то же время очень рассудительный военачальник, просчи-

тывающий все свои действия на много ходов вперед и

крайне редко попадавший впросак из-за того или иного

опрометчивого решения. Редко кто из маршалов Напо-

леона мог, как Сен-Сир, многими часами корпеть в сво-

ем штабе над планированием предстоящих боевых дей-

ствий или изучением боевых документов. В целом же,

«ледяной маршал», как его иногда называли, был лично-

стью далеко неоднозначной. С одной стороны, он вызы-

вал у окружающих глубокое уважение к себе как спо-

собный и опытный военачальник, а с другой — не менее

глубокую неприязнь из-за своего плохо скрываемого

мизантропизма.

Начав свою военную карьеру убежденным республи-

канцем, Сен-Сир со временем, как и подавляющее боль-

шинство офицеров и генералов революционной армии,

примирился с наполеоновским режимом. В конце же сво-

ей военной службы, как и многие другие высшие воена-

чальники императорской армии, он, разочаровавшись в

императоре, переходит на службу к Бурбонам, которым

продолжает служить с тем же усердием, с каким он это

делал, находясь на службе Республики и Империи. Но

бывшие враги, против которых он сражался долгие годы,

не оценили его усердия, и маршал, непонятый новыми

хозяевами страны, вынужден был закончить свою воен-

102

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

ную и государственную деятельность и в 55-летнем воз-

расте удалиться на покой.

Сен-Сир был высоким и представительным человеком.

Дополняя его характеристику, нельзя не отметить при-

сущее ему еще с революционных времен честность, бес-

корыстие и республиканскую скромность. Он никогда

не выпрашивал у Наполеона никаких наград и всякого

рода милостей, как это делали некоторые из его коллег.

Во время управления военным министерством Сен-Сир

отказался от положенного ему жалованья министра, ос-

тавив себе лишь содержание по маршальскому званию.

В 1817 году он наотрез отказался принять предложен-

ный ему титул герцога и лишь под давлением двора и

правительства вынужден был согласиться на титул мар-

киза.

Некоторые военные специалисты, исследовавшие во-

енное искусство эпохи Революционных и наполеонов-

ских войн, считают Сен-Сира одним из наиболее способ-

ных военачальников наполеоновской армии, не уступаю-

щим по уровню боевого мастерства Массене или Даву.

На наш взгляд, это все же большая натяжка. Может, по

своему военному интеллекту Сен-Сир и превосходил

многих прославленных полководцев Первой империи, но

в практическом плане ставить его на первые роли вряд

ли правомерно. Масштаб не тот, да и боевые заслуги на-

много скромнее. Ведь даже победа под Полоцком в ав-

густе 1812 года, за которую Сен-Сир получил маршаль-

ский жезл, была далеко не такой уж блистательной, как,

например, победа Даву при Ауэрштедте в 1806 году, и

никак не претендовала на выдающийся военный успех.

Генерал Ж. Моро, под началом которого Сен-Сир бывал

103

Гувион Сен-Сир Лоран

не раз, как-то заметил: «С Дезе побеждают в сражениях,

а с Сен-Сиром их не проигрывают». В этом глубоком по

смыслу и лаконичном по содержанию высказывании знаме-

нитого полководца сказано многое. Сен-Сир проявил себя

также как способный военный администратор и крупный

реформатор, о чем свидетельствует его деятельность на по-

сту главы военного ведомства Франции в 1817–1819 годах.

Он вошел в историю как способный военачальник, муже-

ственный воин и человек твердых нравственных принци-

пов.

ранцузский военный деятель Даву (Davout) Луи Ни-

кола (10.05.1770, Анну, департамент Йонна, Бургундия

— 1.06.1823, Париж), маршал Франции (1804), герцог

Ауэрштедтский (1808), князь Экмюльский (1809), пэр

Франции (1815). Сын офицера. Происходил из старин-

ного, но обедневшего дворянского рода д’Аву, извест-

ного во Франции еще с XIII века. Многие предки Даву

доблестно служили на ратном поприще сначала герцо-

гам Бургундским, затем — королям Франции. Военная

служба в роду д’Аву считалась семейной традицией, не-

укоснительно сохранявшейся на протяжении 5 столетий.

Поэтому судьба молодого Даву была заранее предопре-

делена. Рано (в 9-летнем возрасте) лишился отца, погиб-

шего из-за несчастного случая на охоте. Последовал при-

меру своих родичей и в 1785 году поступил в Оксерское

военное училище. Завершил военное обучение в самом

престижном в то время Парижском военном училище, по

окончании которого был произведен в офицеры (сублей-

тенант) и определен на службу в Шампанский кавалерий-

ский полк королевской армии (1788).

Однако особого рвения к военной службе молодой

офицер на первых порах не проявил. Щедро одаренный

Даву Луи Никола

105

Даву Луи Никола

от природы, он все свободное время посвящал не свет-

ским забавам и не совершенствованию своего професси-

онального мастерства, а занятиям, весьма далеким от во-

енной службы. Особый интерес Даву проявил к филосо-

фии, а также к трудам Вольтера, Ж. Руссо, Д. Дидро и

других французских просветителей XVIII века. Он шту-

дировал их целыми вечерами, а зачастую и ночами. Имен-

но тогда он всей душой воспринял идеи революции и стал

ярым противником существовавшего в то время во Фран-

ции феодально-абсолютистского режима. Родственники

были разочарованы вольнодумством молодого Даву. Так

его дядя, майор, служивший в том же полку, раздражен-

но писал родным, что, по его мнению, из племянника ни-

чего путного не получится, военным человеком он не

будет, поскольку вместо углубленного изучения военно-

го дела забивает себе голову разной чепухой. Дядя Даву

ошибся — его племянник на военном поприще достиг

таких высот, о каких представители древнего дворянско-

го рода д’Аву не могли и мечтать.

Великую французскую революцию Даву встретил во-

сторженно и сразу же перешел на сторону восставшего

против монархии народа. После отмены революционным

правительством 19 июня 1790 года всех феодальных при-

вилегий, в том числе и института наследственного дво-

рянства, принял фамилию Даву. Однако вскоре револю-

ционные взгляды 21-летнего лейтенанта Даву восстано-

вили против него большинство офицеров полка,

сохранивших верность королю и монархии. Летом 1791 года

дело дошло до публичного скандала, когда на одном из

банкетов Даву демонстративно отказался поднять бокал

«за здоровье короля» и ответил дерзостью попытавше-

106

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

муся его урезонить старшему начальнику. Как «опозо-

ривший честь полка» лейтенант Даву был подвергнут

аресту с содержанием в крепости на 45 суток, а затем пре-

дан военному суду и изгнан из армии (сентябрь 1791 года).

Этого потребовали офицеры-роялисты, не пожелавшие

иметь в своем полку «предателя».

С началом Революционных войн Франции против ев-

ропейских монархий (апрель 1792 года) Даву попытался

восстановиться на военной службе и даже обращался по

этому поводу в Законодательное собрание, но ничего не

добился. К лету 1792 года обстановка на фронтах резко

осложнилась. Французская армия терпела одно пораже-

ние за другим. Нависла прямая угроза над столицей Фран-

ции — Парижем. 11 июля 1792 года Законодательное

собрание объявило — «Отечество в опасности!» По всей

стране началось формирование батальонов волонтеров

(добровольцев) для защиты Революции от интервентов,

стремившихся подавить ее силой оружия и восстановить

во Франции прежние порядки. Отставной лейтенант Даву

одним из первых записывается добровольцем в 3-й бата-

льон волонтеров родного департамента Йонна, где сра-

зу же получает чин капитана, а через 3 дня — подпол-

ковника и избирается командиром батальона (сентябрь

1792 года). Батальон Даву вскоре вошел в состав Се-

верной армии, которой командовал генерал Ш. Дюмурье.

В рядах этой армии Даву участвовал в боях на севере Фран-

ции и в завоевании Бельгии, а также в неудачном для

французов сражении при Неервиндене (18 марта 1793 го-

да). Проявил в боях храбрость и мужество, показал себя

способным и энергичным командиром. Когда весной

1793 года Дюмурье изменил делу революции, попытался

107

Даву Луи Никола

поднять вооруженный мятеж против Республики и был

объявлен вне закона, Даву как офицер, известный своей

твердостью, решительностью и преданностью Револю-

ции, получил приказ комиссаров Конвента отправиться

в штаб-квартиру Дюмурье и арестовать предателя. Од-

нако выполнить этот приказ ему не удалось. 4 апреля он

встретил генерала, сопровождаемого свитой, на доро-

ге. Дюмурье попытался уговорить подполковника и воз-

главляемых им солдат присоединиться к нему, но полу-

чил решительный отказ. Поскольку сдаться генерал от-

казался, Даву приказал открыть огонь. Свита Дюмурье

была рассеяна, но самому ему удалось бежать. Тем не

менее преданность Даву делу революции была высоко

оценена — он получил чин полковника и должность ко-

мандира полубригады.

Весной 1793 года в Вандее вспыхнул крупный кон-

трреволюционный мятеж, быстро охвативший обшир-

ную территорию. С установлением в стране якобинской

диктатуры (2 июня 1793 года) революционные власти

взяли за правило направлять в Вандею офицеров и гене-

ралов дворянского происхождения, чтобы в боях с мя-

тежниками проверить их лояльность Республике и пре-

данность делу революции. Одним из них был и 23-лет-

ний полковник Даву. Права на ошибку у таких офицеров

и генералов не было, каждый промах или просчет стоил

им головы. Но дорвавшимся до власти представителям

крайних радикалов не дано было понять, что сражаться

эти люди шли не за страх, а за совесть, что доказали

свою верность идеалам революции они уже неоднократ-

но, подтверждением чему служила кровь, пролитая ими

на полях сражений. Парижские же политиканы, высо-

108

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

копарно именовавшие себя «представителями народа»,

не пролили в боях с врагами Французской революции

ни единой капли своей крови. Они предпочитали, чтобы

за них это делали другие. Эти «народные трибуны» в

своей основной массе вообще не очень-то любили появ-

ляться на фронтах, опоясавших Республику по всему

периметру ее границ, считая наиболее приемлемым для

себя занятием «защищать революцию» не с оружием в

руках на полях сражений, а в парламентских «батали-

ях». Они хорошо знали, что в армии их презрительно на-

зывали «героями трибуны», «адвокатишками» и т.п. и к

их высокопарной риторике относились довольно иронич-

но. Между прочим, одним из депутатов Конвента был и

отчим Даву, адвокат Л. Тюрро де Линьер, придерживав-

шийся тоже самых радикальных взглядов (к тому времени

он уже расстался с матерью Даву). Он был всего на 9 лет

старше своего пасынка.

Прибыв в Вандею, Даву уже в первых боях с мятежни-

ками проявил себя с самой лучшей стороны и вскоре был

произведен в бригадные генералы (июль 1793 года), а

через 5 дней — в дивизионные генералы (высшее воин-

ское звание во французской революционной армии). Но

молодой генерал неожиданно для всех вдруг отказыва-

ется от звания дивизионного генерала, обосновав это тем,

что выполнял всего лишь своей воинский долг и не заслу-

жил пока что столь высокой чести. Пролитой кровью —

своей и своих соотечественников — на полях сражений в

Вандее офицеры-дворяне убедительно доказали свою вер-

ность Республике.

Однако якобинский террор продолжал набирать обо-

роты. Эпоха Просвещения, на идеалах которой были вос-

109

Даву Луи Никола

питаны многие будущие революционеры, вместо царства

Разума, куда они стремились, породила гильотину, и ка-

рающий меч Революции зловеще засверкал над их голо-

вами. В августе 1793 года Конвент принимает закон, в

соответствии с которым все офицеры-дворяне подлежа-

ли смещению с занимаемых ими командных должностей

и увольнению из армии. Пламенный революционер Даву

полностью поддерживает этот закон и сам подает рапорт

на увольнение из армии (август 1793 года).

Однако события продолжают нарастать с неимовер-

ной быстротой, и скоро для 23-летнего генерала насту-

пает горькое разочарование в тех ценностях, которым он

так страстно до сих пор поклонялся. Якобинские власти

арестовали его мать, обвинив ее в переписке с эмигран-

тами. Правда, вскоре из-за недостатка улик ее все же ос-

вобождают (Даву в последний момент удалось уничто-

жить компрометирующие мать письма). Но весной 1794 го-

да следует новый арест. На этот раз вместе со своей матерью

за решетку попадает и ее сын — отставной генерал. Три

месяца, вплоть до падения якобинской диктатуры, они

провели в тюремном застенке. При свирепствовавшем в

то время кровавом терроре каждый день из этих трех

месяцев мог стать для них последним. Государственный

переворот 9 термидора (27 июля 1794 года) принес им

свободу.

После этого сурового испытания мировоззрение Даву

коренным образом меняется. У него возникает стойкое

отвращение ко всякого рода революционным переменам,

которые теперь в его глазах ассоциируются только с анар-

хией, хаосом и беспределом опьяненных не ограничен-

ной никакими законами властью всякого рода политичес-

110

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

ких проходимцев и негодяев. По мнению Даву, такие

личности полностью дискредитировали идеалы револю-

ции, явив народу вместо ее светлого, привлекательного

лика образ уродливого, кровожадного упыря.

В сентябре 1794 года Даву возвращается в армию, по-

лучив командование кавалерийской бригадой в Мозель-

ской армии. Во главе ее участвовал в блокаде крепости

Люксембург. Затем сражался в рядах Рейнско-Мозель-

ской армии (генерал Ш. Пишегрю), принимал участие в

осаде крепости Мангейм, в боях под Келем и Хаслахом.

В ноябре 1795 года австрийцы окружили под Мангей-

мом и принудили к капитуляции одну из группировок

французских войск. В ее составе были пленена и бригада

Даву. Сам Даву вскоре был освобожден из плена под че-

стное слово не участвовать в боевых действиях в течение

одного года.

В ноябре 1796 года вернулся в Рейнско-Мозельскую

армию (генерал Ж. Моро) и вновь возглавил кавалерий-

скую бригаду. Успешно действовал на завершающем эта-

пе кампании 1796 года, отличился в ряде боев. Во время

краткой кампании 1797 года особо отличился при пере-

ходе Рейнско-Мозельской армии через Рейн и захвате

плацдарма на его правом берегу (апрель 1797 года).

После заключения Кампоформийского мира (17 октяб-

ря 1797 года), завершившего многолетнюю войну Фран-

ции с коалицией европейских держав, стяжавший в кон-

це этой войны славу лучшего полководца Французской

республики генерал Наполеон Бонапарт начал подготов-

ку к Египетской экспедиции.

В конце марта 1798 года в Париже состоялось зна-

комство Даву с Бонапартом. До этого последний ничего