Елдышев Ю.Н. (сост.) Современная биотехнология. Мифы и реальность

Подождите немного. Документ загружается.

Зачастую эта информация и в самом деле правдивее и полнее,

чем комментарии казенных специалистов, а комментарии экологи-

ческих НПО нередко оказываются компетентнее. Но безоглядно

доверять им все-таки не стоит.

Невинный грех простоты

Представьте себя на месте эксперта или даже просто активиста ка-

кой-нибудь солидной экологической организации. Допустим, вы

участвуете в телепрограмме. Вам сунули в зубы микрофон, камера

зажужжала — и вы должны максимум за минуту изложить при-

чины, скажем, глобального изменения климата.

Вообще-то вы — человек знающий. Вам известно, что теория,

согласно которой глобальное потепление вызвано накоплением

в атмосфере углекислоты, образующейся при сжигании ископае-

мого топлива, — хоть и самая популярная сегодня в науке, но не

единственная и не может считаться строго доказанной. Некоторые

серьезные ученые думают, например, что увеличение содержания

углекислоты не причина, а следствие глобального потепления, вы-

званного на самом деле флуктуациями солнечной активности, воз-

мущениями движения Земли по орбите или невесть чем еще. Дру-

гие авторитетные исследователи считают, что потепление и

высвобождение углекислоты усиливают друг друга, и если даже

эту цепную реакцию запустил человек, пытаться остановить ее, со-

кращая выбросы, — все равно, что бороться с пожаром, гася

спичку, от которой он начался. Ученые отчаянно спорят, и не вам

их рассудить.

Но знаете вы и другое. Что будет обидно лет через сорок точно

узнать, что мы, оказывается, могли предотвратить глобальную

климатическую катастрофу. Что меры, предлагаемые для борьбы

с ней (увеличение площадей лесов, снижение потерь энергии,

увеличение доли возобновляемых источников в ее производстве

и т. д.), в любом случае были бы полезны планете и человечеству.

И что уложить всю эту диалектику в минутную речь, да еще так,

чтобы кто-то что-то понял, — задача нереальная.

И вы чуть-чуть спрямляете логику. Вы говорите: «По мнению

большинства ученых...». Или даже: «Наука пришла к выво-

ду...». Разве судьба планеты не стоит этого маленького упро-

щения?

Та же схема работает и в вопросе об истощении озонового слоя

(возникновении «озоновых дыр»). Антропогенные причины этого

феномена до сих пор не доказаны, но во всех выступлениях и доку-

ментах «зеленых» преподносятся как несомненные.

155

Ложь во спасение

Примером следующего шага в творческом редактировании реаль-

ности может служить кампания в защиту амазонских лесов. В са

мом деле, начавшееся несколько десятилетий назад бурное хозяй'

ственное освоение этого региона оказалось чрезвычайно опасным

экологическом отношении. Бассейн Амазонки — не средняя по'

лоса России, вырубленный лес здесь сам собой не вырастает,

Между тем амазонская сельва — настоящая сокровищница биоло'

гического разнообразия: на любом ее гектаре растет больше видо!

деревьев, чем во всей Англии. Под ними и в их кронах обитает

ликое множество видов — от муравьев до орхидей, от грибов до

птиц. И все это безвозвратно погибнет в случае исчезновение

сельвы — нигде больше эти существа жить не могут. Наконец, ни-

кто не может сказать, чем обернется исчезновение таких массивов

леса для климата Южной Америки и всей глобальной атмосферное

циркуляции.

Но все эти соображения малопригодны для мобилизации об-|

щественного мнения. Живописать климатические бедствия невоз-

можно именно из-за их непредсказуемости (хотя все согласны, что

мало никому не покажется), про биоразнообразие же надо сначала

объяснить, что это такое и почему его надо беречь, даже если это не

приносит конкретной выгоды. И тогда рождается броский лозунг

«Дождевые леса Амазонии — легкие планеты!», подкрепляемый

обычно астрономическими значениями, выражающими количес-

тво производимого этими лесами кислорода.

Между тем, как всех нас учили в школе, кислород для зеленых

растений — лишь побочный продукт синтеза органических ве-

ществ. Если какая-то экосистема производит больше кислорода,

чем использует, она должна производить в избытке и органику, ко-

торая будет либо накапливаться в ней (как торф в болотах), либо

выноситься за ее пределы (как урожай с полей или осадки из верх-

него слоя океана). И коль скоро в бразильской сельве нет ни того,

ни другого (вынос органических веществ водами Амазонки ничто-

жен по сравнению с тем, сколько их производит великий лес), зна-

чит, весь свой вырабатываемый кислород она сама же и потреб-

ляет. Вряд ли это «натуральное хозяйство» можно назвать

«легкими планеты» — даже фигурально.

В отличие от предыдущего случая здесь мы имеем дело уже не

с упрощенной или неполной информацией, а с заведомой дезинфор-

мацией. Образ «легких планеты», несмотря на его явную несо-

стоятельность, не только по-прежнему эксплуатируется «зеле-

ными», но и стал образцом для подражания. Когда в 1990-е годы

156

стараниями горе-хозяйственников в Карелии и Коми под угрозой

оказались девственные леса нашего европейского Севера и для их

защиты понадобилась международная кампания, они тут же полу-

чили у «зеленых» титул «легких Европы». Хотя как раз у первич-

ных (никогда не вырубавшихся) лесов кислородный баланс прак-

тически равен нулю —• иначе они не могли бы существовать

неограниченно долго. Они действительно бесценны — как эталон

нетронутой природы (без которого невозможна оценка последствий

человеческого вмешательства), убежище редких и реликтовых ви-

дов, регулятор водного баланса и локального климата... Но как

«легкие» они почти бесполезны, в отличие, скажем, от нелюбимых

«зелеными» коммерческих лесных посадок — искусственных, од

нообразных, не более похожих на настоящий лес, чем рисовые

плантации на заливные луга, но производящих кислород и

связывающих углекислоту эффективнее любого другого типа леса

в том же климатическом поясе.

Однако в этих (и многих других) случаях сомнительные доводы

все-таки применяются, конечно же, ради благородных целей.

Впрочем, оценить весь арсенал «зеленой» пропаганды можно

только на примере кампании, в которой цели и средства больше

подходят друг другу.

Великая битва с химерами

Задача и объем этих заметок не позволяют рассмотреть по существу

проблему генетически модифицированных организмов (ГМО). Дос-

таточно сказать, что все без исключения опасения, связанные

с ними, до сих пор остаются сугубо теоретическими. Иными сло-

вами, в мире циркулирует множество текстов (разной степени об-

основанности) о том, что ГМО могли бы повредить человеку или

окружающей среде, но нет ни одного достоверного сообщения

о том, что они реально повредили чему бы то ни было.

Можно только догадываться, почему ГМО стали одной из глав-

ных мишеней «зеленых». В этой роли они успешно соперничают с

куда более реальными радиационным и химическим загрязнением

и эмиссией парниковых газов — не говоря уж о весьма острых, но

почему-то непопулярных у «зеленых» проблемах народонаселе-

ния, гиперэксплуатации биоресурсов или интродукции чужерод-

ных видов. Справедливости ради следует, впрочем, отметить, что

не все экологические НПО одинаково озабочены «угрозой ГМО».

И чем эффективнее и успешнее та или иная группа в собственно

природоохранной деятельности, тем меньше внимания она уделяет

этой проблеме.

157

Но нас сейчас интересуют непримиримые противники транс-

генных технологий. Их «джихад» против ГМО убедительно пока-|

зывает, насколько успешной может быть пропаганда при полно»

отсутствии фактических аргументов.

Первый козырь тут — удачная словесная формула: «пища

Франкенштейна». Уже само это словосочетание (не содержащее,!

заметим, ни малейшего повода для судебного иска) вызывает у ау-1

дитории устойчивые и неприятные ассоциации. В наглядной агита-1

ции (картинки, костюмы и куклы для уличных акций) этому соот-

ветствуют всякие зубастые початки и кочаны. Все это, разумеется,!

не имеет ни малейшего отношения к реальным свойствам ГМО, но!

при достаточной настойчивости публика при словах «генетически|

модифицированные продукты» будет вспоминать именно это.

Впрочем, можно добиться и большего. Лозунги и картинки на-|

стойчиво эксплуатируют возможность передачи едоку генетичес-1

кого материала из трансгенных продуктов (и, следовательно, видо-1

вых свойств тех существ, из которых они изготовлены).]

Разумеется, прямо это нигде не говорится: иначе пришлось бы,'

во-первых, представлять доказательства (которых, как уже гово-

рилось, не существует), а во-вторых, как-то объяснять, почему же

обычные продукты не передают нам своих генов, и сколько бы мы

ни ели курятины, перьями все равно не покрываемся.

Конечно, в публичной дискуссии с компетентными людьми

картинки и лозунги не помогают, потому борцы с ГМО, как пра-

вило, выглядят в этих спорах бледно. Но на этот случай есть более

скромные, зато абсолютно неопровержимые аргументы: «мы не мо-

жем быть уверены, что нам известны все последствия генетических

манипуляций»; «у нас нет данных об отдаленных последствиях

употребления ГМО в пищу» (откуда же им взяться, если промыш-

ленные трансгенные технологии существуют немногим более

10 лет?); «проведенные исследования не позволяют гарантировать

полную безопасность ГМО» и т. д. Важно только не брать на себя

никакой ответственности — никогда и нигде не говорить, каковы

должны быть тесты, процедуры, методики исследования и т. д.,

чтобы их можно было признать убедительными. Пойди туда, не

знаю куда, принеси то, не знаю что, и главное — докажи, что оно

безопасно, —• вот их кредо!

Если оппоненты будут слишком настойчивы, можно предло-

жить им поиспытывать трансгенные культуры лет пятьдесят. При

этом не только не выбрасывая их на рынок, но и не давая есть даже

испытателям («опыты на людях безнравственны!») и, конечно, не

высаживая их в открытый грунт («возможна утечка генетического

158

материала»). Благо, практически никому из нынешних борцов

с химерами не придется краснеть при публикации результатов та-

ких испытаний. Впрочем, их идейные потомки всегда смогут ска-

зать, что эти результаты ничего не доказывают: опыты ставились

только на животных, в лабораториях и по устаревшим методикам.

На самом деле такой «испытательный срок» равносилен за-

прету коммерческого использования трансгенных технологий: ни

одна фирма не будет вкладывать деньги в разработку, которая по-

ступит на рынок через полвека. Но как только это будет сказано,

разработчиков ГМО можно будет тут же обвинить в том, что они

ставят свои прибыли выше безопасности людей. Кстати, связь ГМО

с корпорациями, рынком и дивидендами — один из важнейших мо-

тивов кампании против них. «Нет ни одного ГМО, создание кото-

рого не было бы оплачено деньгами корпораций», — с торжеством

констатировала одна из активисток этой кампании, объясняя со-

ратникам, на что они должны делать упор в агитации. При этом

вопрос о существовании хотя бы одного автомобиля, самолета или

шампуня, созданного не на деньги корпораций, РКопагандистов,

разумеется, не интересует.

Вообще дискредитация оппонента является одним из основных

принципов этой кампании. В качестве остальных можно назвать ши-

рокое использование логического круга («раз ГМО еще недостаточно

испытаны, они должны считаться потенциально опасными, а коль

скоро они опасны, их нельзя испытывать») и перевертышей («раз ев-

ропейский потребитель отказывается от ГМО, значит, они опасны» —

хотя причиной осторожного отношения европейцев к ГМО как раз

и стала пропагандистская кампания против генной инженерии),

а также ставка на невежество. «Человек, выражающий свою пози-

цию, будь то экологический активист или потребитель, не обязан вда-

ваться в подробности механизма генной модификации. От нас как раз

и ждут, чтобы мы ввязались в научный-спор. Мы вообще хотели бы

разрушить примат науки в нашем обществе!» — вот четко заявленная

позиция активистов кампании против ГМО, многие из которых особо

гордятся тем, что, как показывают опросы, граждане, понятия не

имеющие о том, что такое ГМО, как правило, особенно резко настро-

ены против них.

И все же вести многолетнюю массированную кампанию, не

имея на руках вообще ни одного факта, все-таки затруднительно.

Вот и кочуют из одного текста «борцов за природную чистоту и на-

туральное хозяйство» в другой вечнозеленые «данные доктора

Пуштаи» о расстройствах у крыс, долгое время потреблявших

ГМ-картошку. При более подробном знакомстве с этим сюжетом

159

выясняется, что Арпад Пуштаи предложил грызунам не продук^

какой-нибудь зловредной корпорации, а собственное изделие: кар

тошку, в геном которой был введен ген, обеспечивающий синте^

весьма специфического белка — лектина. Лектины хорошо извесч

ны в биологии — в частности, своей способностью вызывать у жя

вотных ряд физиологических расстройств, которые и наблюда

Пуштаи у подопытных крыс. Однако в своей статье он почему-т<|

связал их не с химическим агентом — лектином, а со способом дос|

тавки его в корм для животных —• генной модификацией. Это при!

мерно то же самое, что, предложив человеку чашку кофе с цианис|

тым калием, считать его дальнейшую судьбу доказательство»

вреда кофе (или фарфоровых чашек). Неудивительно, что сразу по|

еле публикации этих данных они были официально дезавуировань

руководством института, в котором работал доктор Пуштаи, а

него самого возникли большие трудности с публикациями в доро*'

жащих своей репутацией научных журналах.

Однако в «зеленой» РКопаганде эти «результаты» по-прежнему

преподносятся как доказательство опасности ГМ-технологий, а по-

следующая «расправа с доктором Пуштаи» — как пример всемогу-

щества и злокозненности корпораций. А разработанное почтенным

исследователем ноу-хау создания «доказательств» на пустом месте

усвоено и применяется к другим объектам. Во многих «образова-1

тельных» брошюрках, например, отмечается вредоносность acnap-j

тама — самого распространенного заменителя сахара. Вещество и з

самом деле мерзкое (в том числе и на вкус), но при чем тут проблема]

ГМО? Оказывается, товарный аспартам — продукт специально со- j

зданной трансгенной бактерии. Надо полагать, подразумевается,

что то же вещество, полученное иным путем, будет абсолютно •

безвредным...

Рождение дьявола

Приведенный выше ряд последовательного нарастания вранья

все-таки не эволюционный, а сравнительный. Трудно себе предста-

вить, чтобы кампания за сокращение выбросов парниковых газов

или за спасение бразильских или карельских лесов когда-нибудь

могла бы выродиться в такую апологию невежества и иррациона-

лизма, какую с самого начала представлял собой крестовый поход

против ГМО.

Да и вообще не следует считать экологических активистов эта-

кими беззастенчивыми манипуляторами, сознательно морочащими

доверчивую публику. В нашу эпоху, когда политтехнологи и партий-

ные функционеры открыто бравируют полным отсутствием не только

160

политических взглядов, но и нравственности, «зеленое» движение

остается настоящим инкубатором людей, верящих в свою правоту.

Все без исключения известные мне «зеленые» — от депутатов парла -

мента и руководителей самых респектабельных организаций до во -

лонтеров — абсолютно убеждены в том, что они проповедуют. Даже

люди, отошедшие в какой-то момент от активного участия в этом дви -

жении, оказываются разочарованными не в его целях, а в возмож -

ности их достижения. И в поведении вышеописанных борцов с химе -

рами меня больше всего поражает как раз их непробиваемая

уверенность в собственной правоте, в том, что, распространяя заведо -

мые фальшивки и требуя все новых запретов, они тем самым защи -

щают Истину и Свободу.

И это, на мой взгляд, будет пострашнее самого циничного мани -

пу лирования. Как сказал когда-то ныне н езаслуж енно забытый

философ Григорий Померанц, дьявол рождается из пены остерве -

нения на губах ангела, поднявшегося за святое и правое дело.

11 — 4248

•a i 11

Если послушать некоторых людей, можно подумать, что

генетг чески модифицированные продукты радиоактивны. Но

генная ин| женерия сама по себе не является ни плохой, ни

хорошей. Несом! ненно, генетик со злыми намерениями

может внедрить rei «ядовитости» в помидоры. Если же мы

внесем в помидоры ген, от! ветственный за выработку летучих

веществ перечной мяты, мы по\ лучим помидоры с запахом

ментола. Все зависит от нас.

Генетическая модификация не представляет собой ничего

нового^ Все растения и животные, включая человека, это

генетически модифицированные версии предшественников.

Москиты генетически модифицированы естественным отбором так,

что они едят людей, — это хорошо для них и плохо для нас.

Модификация тутового шелкопряда привела к способности делать

шелк, — это хорошо для него и хорошо для нас, потому что мы

научились этот шелк у него воровать.

Природная эволюция ставит большинство генов на свои места.

Мы можем произвести некую искусственную «тонкую настройку»

функций генов искусственным путем, методами генной инжене-

рии. Эта технология стала применяться недавно, и как все новое

она вызывает страх.

Генетически модифицированные растения некоторые ретивые

СМИ сравнивают с чудовищем Франкенштейном. Но в полученных

методами традиционной селекции культурных сортах гороха

162

Ричард Доукинс

биолог-эволюционист,

автор научно-популярной

книги «Эгоистичный ген»

Опасна ли генная инженерия?

плоды в 10 раз превышают по размерам своих предков из дикой

природы. Делает ли это их чудовищами? И можно ли назвать спа-

ниелей «волками Франкенштейна».

Возможно, селекция кажется менее зловещей из-за того, что

она несколько старше генной инженерии. Но обе технологии еще

очень молоды, если сравнивать их с длинной историей дарвинов-

ского естественного отбора. Аргументы противников генной инже-

нерии напоминают мне одну старую леди, которая отказалась са-

диться в самолет на том основании, что если бы Бог считал для нас

допустимым летать, он не дал бы нам железную дорогу.

Как естественный отбор, так и искусственная селекция базиру-

ются на случайной генетической ошибке — мутации и рекомбина-

ции, за которыми следует неслучайное выживание. Разница лишь

в том, что при искусственной селекции мы сами определяем воз-

можности для скрещивания и выживания, а при естественном от-

боре это делает природа. Генная инженерия дополнительно осуще-

ствляет контроль над самими мутациями. Мы можем делать это

или напрямую, «переделывая» гены, или «импортируя» их от дру-

гих видов, зачастую весьма отдаленных. Это и означает слово

«трансгенные».

Но при этом возникают и настоящие, а не выдуманные проблемы.

Естественный отбор благоприятствует генам, у которых есть доста-

точно времени, чтобы «приспособиться» к другим генам, — совокуп-

ность всех генов при этом остается сбалансированной и взаимно со-

вместимой. Одна из проблем искусственного отбора заключается в

том, что этот баланс может быть нарушен. Собаки породы пекинес,

выведенные для удовлетворения сомнительных людских прихотей,

имеют большие трудности с дыханием. У бульдогов очень тяжело

протекают роды. Импортирование «чужих» генов может стать при-

чиной еще более тяжелых проблем этого типа, так как внедряемый

ген переносится из среды с совершенно другим генетическим окру-

жением.

Генная инженерия — это мощный способ изменить жизнь, но ее

потенциал может представлять опасность, причем в первую оче-

редь надо учитывать сложные и трудно предсказуемые эффекты,

связанные с возможным воздействием на окружающую среду.

Представьте себе некий яд, более дешевый в производстве, чем

сложные гербициды с избирательным действием, но который не

может быть использован в агротехнике из-за того, что он убивает

полезные растения наравне с сорняками. Теперь представьте, что,

допустим, в пшеницу, внедрили ген, делающий ее устойчивой к

этому яду. Фермеры, засеявшие свои поля трансгенной пшеницей,

11'

163