предотвратить надвигающуюся катастрофу, и нашел ее в
фашистском движении и его лидере Муссолини.
Итак, и Кроче, и Джентиле в первых десятилетиях XX века
являются сторонниками либерализма, который, с их точки
зрения, должен стать надежным заслоном на пути марксизма и
социализма и других экстремистских теорий и элементов. Но их
«новый либерализм» очень далек от его традиционного
понимания. Прежде всего, оба философа отказываются от
выдвижения на первый план принципа экономической свободы и от
тезиса классического либерализма: индивид — цель, а
государство — средство. А это значит, что в концепции
«этического государства» (и, прежде всего, у Джентиле)
интересы личности полностью отождествляются с
государственными интересами, а государство, в свою очередь,
отождествляется с нацией. И хотя «человеческая жизнь
священна», однако, когда интересы Родины тре буют, она должна
быть пожертвована на алтарь отечества (нация — это миссия и
поэтому — жертва).
Если посмотреть внимательно, то «новый либерализм»,
утверждающий, что «государство не может не быть этической
субстанцией» [1], совершенно зря претендует на новизну,
потому что он является прямым наследником Гегеля и его
концепции государства, как она представлена в «Философии
права». Однако в то же время, в отличие от немецкого
идеалиста, который видел в государстве нравственную идею,
шествующую по Земле, Джентиле, например, «этическое
государство» считает идеалом, который еще должно реализовать,
и эту реализацию он открыто возлагает на фашизм. Именно
фашизм, по его мнению, должен сделать итальянский народ
«великой нацией». Но народ может стать нацией, лишь если он
завоевывает свою свободу, — а это значит, что война