Дугин А. Основы геополитики (Книга 1). Основы геополитики
Подождите немного. Документ загружается.
Жан Парвулеско
ГЕОПОЛИТИКА ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
“Индия с давних пор претендует на тотальную политическую гегемонию в Южной
Азии.”
Дзян Дземин
Вместе с пятью ядерными испытаниями, проведенными Пакистаном в Белуджинстане в
ответ на пять таких испытаний, осуществленных Индией, Южная Азия внезапно
ворвалась в “большую историю”: отныне планетарное политико-историческое
существование наций будет определяться лишь их способностью к эффективному
метастратегическому ядерному сдерживанию. Вплоть до последнего времени
единственной азиатской ядерной державой был Китай. И именно в сопоставлении с
Китаем, а не с Пакистаном, как это может показаться на первый взгляд, следует оценивать
метастратегическое вступление Индии в сферу активной континентальной геополитики. В
настоящее время континентальная ядерная конфронтация протекает именно между
Индией и Китаем, а Пакистан, несмотря на все претензии и усилия, играет здесь
вспомогательную роль, призванную усилить антииндийский лагерь Китая, к которому в
дальнейшем могут примкнуть и другие страны.
Тотальная геополитика Великого евразийского Континента, революционная, авангардная
геополитика, утверждающая финальную имперскую концепцию интеграции в рамках
общего изначального метаисторического предназначения — Западной Европы,
Восточной Европы, России, Великой Сибири, Индии и Японии — явно исключает Китай
из активного определения велико-континентального евразийского объединения. В
некотором смысле, прогрессирующая потенциальная унификация Великого Континента
направлена именно против Китая, и Индия в этом отношении явно поддерживается
метастратегическим континентальным потенциалом России и Франции. Процесс велико-
континентальной интеграции — вещь диалектическая.
В то же время индийско-китайская ядерная конфронтация на Юго-востоке Азии требует
от Японии немедленного решения, необратимого стратегического выбора, который — как
только он будет осуществлен — заставит ее примкнуть к велико-континентальному
лагерю, чьим региональным полюсом на Юго-востоке является Индия. Это решение
должно быть принято несмотря на вполне понятную ядерную психопатологию японцев.
Все идет к тому, что евразийская история ближайшего будущего будет состоять в ядерном
окружении Китая (включая его стратегических сателлитов) ансамблем велико-
континентальных имперских держав, входящих в политическую линию оси Париж-
Берлин-Москва-Нью-Дели-Токио.
Отношение к этому демаршу со стороны США заведомо вписано в модель основных
геополитических соответствий , так как финальная и решающая схватка — начало
которой уже можно считать положенным — между Великим Континентом и
Соединенными Штатами, соответствует основной силовой линии фундаментального
онтологического антагонизма между “континентальными” и “островными”
могуществами, а также не вызывает никаких сомнений тот факт, что появление
политически единой Европы (как бы ни препятствовали ему активно работающие против
этого проекта теневые, закулисные силы) создаст в определенный момент непреодолимую
преграду для окончательной реализации “большого плана” США по установлению
планетарной гегемонии. Силовое появление Великой Европы в диалектической игре по
утверждению имперского планетарного могущества снова вернет США к статусу
- 421 -
второстепенной державы, и тем самым окончательно разрушит пресловутый
“американский миф”.
По этой причине США объединят усилия по нейтрализации Великой Европы со
стремлениями Китая противостоять его континентальному окружению. Это явно
приведет к большому союзу Пекин-Вашингтон, при котором Китай предложит США
гигантский плацдарм на Востоке Евразии, а США обеспечат Китаю выход на рыночные
просторы, контролируемые этой океанической силой.
В то же время агрессивная антиконтинентальная перманентная геополитика США
обретает сегодня внутри велико-континентального пространства новый огромный
резервуар подрывных и конспирологических могуществ, сосредоточенных в сфере
проатлантистских версий фундаменталистского ислама (особенно ваххабитского или
талибского типа), которые на всей протяженности южного берега Евразии присоединятся
к активности геополитической крепости Китая, негативное излучение которого внутренне
дестабилизирует и блокирует дальневосточное звено велико-континентальной
интеграции, которым должна стать Япония.
В недавно вышедшей книге высокопоставленного французского чиновника Александра
Дельваля “Исламизм и США, альянс против Европы”, сказано все необходимое
относительно проблемы наступательного метастратегического использования США
определенного фундаменталистского (ваххабитского) ислама в их борьбе против велико-
континентального европейского возрождения, которое в данный момент переживает
стадию решительного утверждения и революционного имперского самоопределения.
В условии таких планетарных конвергенций особая миссия Франции (или, точнее, велико-
континентального каролингского полюса утвержденной генералом Де Голлем оси
Франция-Германия) заключается в идеологической поляризации и в объединении на
почве осознания общности судьбы всего ансамбля элементов евразийского Великого
Континента перед лицом агрессивного вызова США и Китая, а также перед лицом
подрывной миссии, которую США определяют атлантистским разновидностям ислама,
ведущим борьбу с велико-континентальным проектом.
Планетарному полюсу евразийского Великого Континента, чьей конечной и тайной целью
является выбор духовной перспективы, противостоит материалистический блок оси
Вашингтон-Пекин, находящийся под явным или все еще скрытым началом
мондиалистской группировки в США, которая под маской установления планетарной
экономической гегемонии стремится положить конец онтологической цивилизации Бытия
— нашей цивилизации, вплоть до изменения самого статуса человека, который в нашем
мире основан на инерциальном продолжении традиционных европейских, индуистских и
японских концепций, верных мистерии “света бытия”.
Из этого следует также, что в ответ на активное политико-экономическое проникновение
США в Африку Европа должна немедленно предпринять наступательную контр-
интервенцию в Латинскую Америку, которая в геополитическом смысле является для
США тем же, чем Африка для Европы — континентом-дублем, связанным с основным
материком цепочкой прямых геополитических ревербераций.
Европейские элементы глубокого политико-революционного внедрения в настоящее
время заметны в Аргентине и Чили, отталкиваясь от которых должна быть развернута
масштабная наступательная революционная интеграция всего Южно-Американского
континента.
В определенном смысле, проблема ближайшей планетарной идентификации мировой
истории сводится к готовности Франции исполнить свое тайное, глубинное, бездонное
предназначение, которое требует от нее новой (финальной) инициативы по
метаисторической велико-континентальной интеграции, и именно Франция должна
добиться того, чтобы эта интеграция увенчалась своим последним имперским триумфом.
По этой причине совершенно необходимо, чтобы во Франции пробудилась новая,
неожиданная воля, способная утвердить открыто глубинные основы провиденциального
- 422 -
предназначения Франции, революционным образом мобилизовать их, становясь полюсом
тотальной наступательной стратегии — и это будет новым началом французской истории,
истории Европы и евразийского Великого Континента в целом. Иными словами, тайная
Франция, параллельная Франция должна — как по волшебству — обнаружить себя из-под
того жалкого, ничтожного состояния, куда она ниспала сегодня, исторгнуть из себя
спасительное дыхание нового восхождения к бытию, чтобы “все снова вступило в зону
высшего внимания”. Именно это с незапамятных времен ждут и готовят “наши” —
приход Тайной Франции к финальной политико-исторической власти.
Китайский президент Дзян Дземин недавно заявил, что “Индия с давних пор претендует
на тотальную политическую гегемонию в Южной Азии”. Китайский президент Дзян
Дземин нисколько не ошибся. Действительно, Индия с давних пор претендует на
тотальную политическую гегемонию в Южной Азии, но только не от своего собственного
имени, но в пользу имперского велико-континентального единства, пламя которого
хранит Тайная Франция.
Известно, что Россия отказывается от настоящего политического диалога с Францией,
взятой в отдельности. Точно так же она поступает и с Германией. Но вместе с тем Россия
полностью предрасположена к тому, чтобы развивать и укреплять решающий
политический диалог с франко-германской осью, взятой целиком. Таково же и отношение
Индии к Западной Европе, так как на конфиденциальном уровне Индия давно готова
безусловно поддержать Россию в ее велико-континентальном диалоге с Францией и
Германией.
Перемещение критического центра тяжести современной велико-континентальной
геополитики с Запада на Восток является знаком фундаментальной метастратегической
эволюции актуальной ситуации, чье содержание может показаться на первый взгляд
двусмысленным.
Всякое перемещение центра тяжести к Востоку подразумевает, провозглашает и
основывает начало нового исторического цикла. Сегодняшнее членение России
вследствие неудавшейся марксистской авантюры пройдет как только закончится
нынешнее тысячелетие, и мы увидим великий знак рождения Новой России, которое
скажется напрямую на успешном осуществлении политико-исторического велико-
континентального проекта. Именно Россия станет тогда геополитическим спасительным
“мостом из Европы в Индию”.
Велико-континентальная ангажированность каролингского франко-германского полюса в
пользу Индии и Японии реализуется через Россию, через Новую Россию, чье тотальное
евразийское развитие обнаружит во всем его фундаментальном значении heartland —
“высшую и финальную сердцевинную землю” Великого Континента.
На двух противоположных концах евразийского Великого Континента Индия и Франция
притягиваются двумя океанами — Тихим на Востоке и Атлантическим на Западе. Особым
значением в случае Франции обладает притяжение к южной Атлантике — к Южной
Америке и Антарктике. Поскольку именно в Антарктике, как кое-кто из наших уже знает,
будет решаться высочайшая судьба евразийского Великого Континента. Это последний
секрет трансцендентальной геополитики, секрет, который нам отныне надо постоянно
учитывать.
Для Франции наступает момент отбросить банальность собственной ничтожной
современной истории и открыться для своего последнего, тайного, высочайшего
предназначения.
Мировая история приближается сейчас к решительному повороту, к точке завершения и
нового начала, третье тысячелетие символизирует возврат к истокам. В первый раз за
десять тысяч лет народы евразийского Великого Континента, от Европы до Индии,
захватив бразды политико-исторического становления всего евразийского ансамбля в свои
руки, окажутся в состоянии восстановить то праединство изначального бытия, высокого
сознания и общей судьбы, которое предшествовало их историческому разделению.
- 423 -
Великий метаисторический цикл завершается, замыкаясь сам на себя, его конец сливается
с его началом. Конец одного мира возвещает о начале мира иного.
По ту сторону внешних политических обстоятельств, которые на самом деле
представляют собой обманчивые миражи полной и неизлечимой катастрофы, будущее
воссоединение евразийского Великого Континента трансцендентально вписано в логику
исторического становления, и никто и ничто не сможет этому воспрепятствовать. Получив
контроль над полюсами, над Арктикой и Антарктикой, евразийский Великий Континент
обретет решительное и тотальное планетарное владычество, перейдя в состояние Imperium
Ultimum, абсолютную власть над финальной историей этого мира. Это будет
онтологическая доминация над историей и над тем,. что трансцендентно находится по ту
сторону истории, являясь “последней целью”. И все это уже заложено в форме зародыша в
новой конвергенции активной планетарной геополитики, развитие которой мы должны
контролировать и направлять. Нет ничего, кроме воли. Нет ничего, кроме предназначения.
Все становится день ото дня более рискованным. В июне 1998 года Билл Клинтон провел
“девять дней в Китае”, заложив тем самым безотзывным и откровенным образом
стратегическую базу финального американо-китайского наступления на велико-
континентальный евразийский фронт, на его решающие геополитические позиции.
Сюда же относятся и объявленные совместные американо-китайские морские маневры —
знак принятого решения о политико-стратегических позициях, прикрытием которым
служит видимость экономических проектов, и в жертву которым легко приносятся
элементы демократической доктрины, связанные с соблюдением (или несоблюдением)
“прав человека”. Все это было окончательно утверждено в момент июньского визита
Клинтона в Пекин.
Теперь ясно, что откровенный антиконтинентальный заговор Китая и США заставляет
нас обнаружить глубинную решимость дать этому отпор в метастратегическом ключе
велико-континентальной линии со стороны действующих лиц евразийского проекта — в
первую очередь, со стороны Франции и Индии. Решимость Франции, представляющий
крайний Запад Евразии, и Индии, представляющий ее крайний Восток, должна повлиять
на Россию в вопросе радикального и необратимого выбора ею будущего пути.
Итак, геополитические силовые линии будущих планетарных вспышек третьего
тысячелетия обозначены. Остальное зависит от нашей воли к выживанию, от полноты
нашего осознания и освоения бездн нашей собственной судьбы.
- 424 -
Эмрик Шопрад
БОЛЬШАЯ ИГРА
Окончание идеологического противостояния в рамках биполярной системы привело
многих аналитиков к заключению о том, что началась эра всеобщего мира под знаком
“либерализма” и “демократии”. Но в таком подходе почему-то не учитывается такой факт:
большинство этих конфликтов основано не на идеологических, но на национальных
противоречиях, что в них решающим фактором является именно геополитика. Мир и
после окончания “холодной войны” не только сотрясается от малых региональных
конфликтов на почве утверждения различными народами своей национальной и
культурной идентичности, но — и это самое важное — все такие конфликты прекрасно
вписываются в противостояние мирового масштаба между великим державами. Эта
борьба наглядно проявляется в отказе таких великих держав как Россия и Китай
признавать диктат американского империализма.
В Восточной Европе и в Средней Азии Вашингтон и его союзники ведут игру против
России, урезанное территориально. Повсюду и в Восточной Европе, куда продвигается
НАТО, и в гигантской битве за сферы влияния. которая разворачивается в Средней Азии,
на Кавказе, на Украине Вашингтон со своими сателлитами — Германией, Турцией,
Пакистаном — стремится подорвать российское влияние. Войны в Грузии, в
Азербайджане, в Таджикистане и в Афганистане являются элементами новой Большой
Игры, которая развертывается между Россией и американской империей. Узбекистан
представляет собой разновидность терминала, — в самом сердце Средней Азии, — где
заканчивается свободный для США путь от Индийского океана в глубь континента. При
этом Туркменистан все больше отдаляется от Москвы в сторону Турции и США.
В Европе новая Югославия, состоящая из Сербии и Черногории все более сближается с
Россией, с Грецией, с Румынией и Кипром, образуя эскиз православного блока,
противопоставленного неформализованному альянсу США и Германии в этой зоне. Этот
атлантистский альянс включает в себя и турецкое крыло, включая Боснию. Косовский
конфликт, разворачивающийся в самом центре того, что составляет полюс идентичности
для исторического самосознания сербов, и раздуваемый албанцами при явной опеке ЦРУ
является другим проявлением Большой Игры.
На Ближнем и Среднем Востоке стратегия американского империализма и его верного
союзника Израиля привела к возникновению союза, еще недавно казавшегося
невозможным — к сближению дамаска, Багдада и Тегерана, хотя между этими тремя
географически близкими государствами существует множество серьезнейших
региональных противоречий.
Оправляясь после первого потрясения распада коммунистических режимов на своей
традиционной периферии, Россия понемногу поднимает голову. Постепенная
нормализация русско-украинских отношений и инициативы Москвы в вопросе Ирака явно
об этом свидетельствуют. напомним, что Борис Ельцин упомянул о возможности начала
третьей мировой войны именно в связи с Иракским конфликтом...
Другая великая держава все меньше и меньше готова признавать диктат американского
империализма. Это Китай. Мы окончательно вышли из эпохи русско-китайского
конфликта, который в период биполярности объяснялся стремлением к идеологическому
- 425 -
лидерству в социалистическом лагере. Ось Москва-Пекин противостоит отныне оси
Вашингтон-Токио. Новый Китай стремится обрести в Азии те же самые позиции, которые
он занимал до прихода европейцев в XIX веке. Морские претензии Китая уже однозначно
проявлены в Китайском море и Индийском океане, что подводит вплотную к началу
китайско-индийского конфликта. Новый фактор — чтобы усилить свои позиции против
Японии, Пекин пытается сблизиться с Ханоем.
Большая Игра в мировом масштабе постепенно все более приводит к оппозиции между
проамериканскому империализму “либеральных демократий” и “клубом проклятых”:
Китая, Ирана, Северной Кореи (которая активно сотрудничает в сфере ракетостроения с
Тегераном), Кубы и Ирака...
Мировые конфликты возникают только тогда, когда налицо конкуренция интересов в
мировом масштабе. Комментарии средств массовой информации внушают нам ложную
идею, будто региональные конфликты являются частными аномалиями, независящими от
глобального контекста и проистекают из провинциального невежества местного
населения. На самом деле геополитику следует уподобить движению тектонических
платформ. Гигантские платформы скользят и сталкиваются друг с другом. В некоторых
точках удары настолько сильны, что они порождают землетрясения. Но сам факт
землетрясения не самостоятелен — в нем находят свое выражение невидимые подземные
масштабные процессы...
(перевод с французского А.Д.)
- 426 -
Александр Дугин
The Rest Against The West
1. Два типа мондиализма
В современном осмыслении стратегической позиции Запада со стороны безусловных
приверженцев западной цивилизации существует две магистральных линии, которые по
разному видят положение вещей в современном мире и предлагают два противоположных
проекта. Важно отметить, что обе линии едины в том, что во главу угла здесь ставятся
интересы Запада, понятого как наивысшая и безусловная цивилизационная ценность.
Можно назвать условно эти два интеллектуальных лагеря среди западников "левым
мондиализмом" и "правым мондиализмом".
Термин "мондиализм" означает, в самом широком смысле, концепцию интеграции
планеты под началом Запада, создание в далекой перспективе единого Мирового
Государства с единым Мировым Правительством. Однако на достижение этой цели
существует два противоположных взгляда: условно "левый" и "правый".
"Левый мондиализм" исходит из предпосылки, что условия планетарной интеграции в
целом уже налицо, и что общим знаменателем для такой интеграции служат повсеместные
тенденции к победе либерально-демократических тенденций в самых различных
обществах, установление повсюду рыночных режимов и распространение идеологии
"прав человека". "Левый мондиализм" имеет тенденцию пренебрегать "пережитками"
традиционных обществ, такими как религия, этническая и расовая принадлежность,
социальные иерархии, этические нормы и т. д., считая, что они сами по себе скоро сойдут
на нет в однородном технотронно-информационном планетарном обществе без границ и
наций.
Ярчайшим выразителем такого "левого мондиализма" (или иначе "оптимистического
мондиализма") является американец Фрэнсис Фукуяма, озаглавивший свою программную
работу "Конец истории". Он утверждает, что до появления однородного планетарного
либерально-демократического общества, сверстанного по образцу западной цивилизации
и управляемого западной "элитой", остались считанные годы. Развал советской системы
Фукуяма однозначно отождествил с наступлением "Конца истории", понятым как
тотальное утверждение либерально-капиталистического порядка с его логикой, его
управляемостью, его системой. Фукуяма высказывал концентрированно позицию, в целом
свойственную американским демократам. В Европе аналогичные проекты развивал
советник бывшего президента Франции Франсуа Миттерана Жак Аттали (см. "Элементы"
N2), при этом рассматривая "конец истории" в мистической, иудео-мессианской
перспективе (которая формально отсутствует у Фукуямы). (A propos, недавно Аттали
издал новое произведение "Он придет", в котором актуальные социально-политические
катаклизмы трактуются в перспективе каббалистической эсхатологии; здесь смысл
моидиалистского понимания "конца истории" проявляется еще более откровенно и
отчетливо, чем раньше.)
Вторая линия мондиализма, т.н. "правый мондиализм", напротив, рассматривает
актуальную ситуацию довольно пессимистично, считая, что Верховенство Запада и
планетарная интеграция под его началом всех народов земли наталкивается на множество
- 427 -
серьезнейших преград, которые и не думают исчезать, как этого хотелось бы
мондиалистам. "Правые мондиалисты" указывают на тот факт, что крах главного врага
Запада — советского блока — привел не к подлинной либерализации и демократизации
бывшего советского мира, но к появлению на его месте разнообразных религиозных и
национальных образований, не имеющих никакого желания снова отказываться от своей
политической и культурной самобытности. Таким образом, предпосылки для "конца
истории" еще совершенно не созрели, и прежде, чем такой конец действительно наступит,
миру предстоит пройти через сложный этап цивилизационных конфликтов на основе
вновь образовавшихся пространственно-политических и культурных единиц. В такой
перспективе, "правые мондиалисты" считают, что на данном этапе необходимо укреплять
западный мир, превращать его в надежно защищенную крепость, которая должна
пережить период "войны цивилизаций" (clash of civilisations) и лишь потом приступить к
реальной интеграции планеты и созданию Мирового Правительства.
Самым известным представителем этой "правой" линии мондиализма является Самуэл
Хантингтон, изложение программной статьи которого мы привели выше. Хантингтон
является выразителем мнения консервативных кругов США, и особенно Республиканской
партии. Его полемика с Фукуямой отражает гораздо более глобальные реальности, нежели
расхождения во взглядах двух конкретных аналитиков. Это столкновение двух базовых
тенденций мондиализма, а следовательно, оба автора выражают позиции, которые
жизненно отражаются на судьбах всех народов земли, поскольку в любом случае степень
влияния Запада на цивилизационные процессы современного мира огромна. А от того, чья
линия будут принята Западом к руководству — Фукуямы или Хантингтона — будет во
многом зависеть будущее человечества.
Условно на основании главнейших теоретических текстов Фукуямы и Хантингтона можно
обозначить два мондиалистских проекта ("левый" и "правый") как "Конец истории" (The
End of History) и "Война цивилизаций" (Clash of Civilisations).
2. Антимондиализм и два проекта
Мондиалисты рассматривают актуальное положение вещей, естественно, исходя из своих
интересов и взвешивая плюсы и минусы со своих позиций. Для последовательных и
сознательных противников Запада и его модели, для всех антимондиалистских сил, от
чего бы они ни отталкивались — православие, ислам, конфуцианство, социализм,
национализм, традиция и т.д. — вполне логично рассматривать нынешнюю картину мира
в обратной перспективе, беря с минусом то, что мондиалисты берут с плюсом, и наоборот.
Следовательно, все тенденции отмеченные мондиалистами как позитивные, должны
рассматриваться как негативные, и наоборот.
В качестве абсолютно негативной ценности, совершенной антиутопии, следует взять
Фукуяму и его "идеал", который представляет для антимондиалистов самое страшное, что
только может случиться. Таким образом, тезис о либеральном Конце Истории должен
быть рассмотрен как радикально враждебная концепция, как принцип "общего врага",
перед лицом которого должны сплотиться все антимондиалистские силы и тенденции,
независимо от своих внутренних различий. Фигура Фукуямы и его тезисы должны быть
взяты в радикально манихейской перспективе как Абсолютное Зло, как учение "детей
тьмы". Сами левые мондиалисты также довольно ясно отдают себе отчет в том, что
наступление конца истории требует отмены, т.е. уничтожения того, что составляло
сущность истории — религий, наций, рас, традиций, культур. Поэтому здесь речь идет о
действительном дуализме, так как осуществление фукуямовского проекта и сохранение
- 428 -
традиционных ценностей несовместимы. В этом смысле Запад становится для
антимондиалистов синонимом чистого Зла, что возвращает нас к буквальному смыслу
ритуала православного крещения, когда крещаемый трижды "отрицается сатаны",
повернувшись лицом на Запад, к символическому "месту ада", противоположному
Востоку, символическому "месту рая".
Таким образом, левый мондиализм является абсолютно негативной концепцией; вся ее
ценность лишь в том, что она настолько отрицательна, что представляет собой очень
удобную модель для консолидации всех сил, органически несовместимых с теорией
мирового либерально-демократического режима, тотального космополитизма, One World.
По Фукуяме, как по лакмусовой бумажке, следует определять стратегических союзников и
стратегических противников: если Фукуяма вызывает одобрение, мы имеем дело с
абсолютными врагами традиционного общества, с "детьми тьмы". Здесь все очевидно. Но
с "правым мондиализмом", с теорией "войны цивилизаций", с концепцией Хантингтона
дело обстоит сложнее.
Хантингтон, на самом деле, не является противником Фукуямы, его идеологическим
оппонентом. Он также, как и Фукуяма, согласен признать высшей ценностью западную
цивилизацию и озабочен ее доминацией над миром. Но в отличие от оптимизма Фукуямы
Хантингтон сосредоточивает свое внимание не на описании мондиалистской либеральной
утопии, а на выделении тех факторов, которые препятствуют в настоящее время и будут
препятствовать в будущем ее реализации. Иными словами, если Фукуяма склонен не
обращать внимания на остаточные аспекты традиционного уклада в жизни народов и
государств, считая, что они сами собой нивелируются в общепланетарной рыночной
мондиалистской структуре, то Хантингтон, напротив, внимательно анализирует
антимондиалистские, т.е. антизападные тенденции и предсказывает, что им еще суждено
сыграть важную роль битве с Западом.
В этом смысле Хантингтон реалистичнее и объективнее Фукуямы. Но это ничего не
меняет в той системе приоритетов, которыми он сам и стоящие за ним круги
руководствуются.
Для антимондиалистов анализ Хантингтона очень важен, поскольку он выделяет
несколько конкретных факторов, которые препятствуют реализации "Конца истории".
Следовательно, именно эти факторы должны особенно внимательно изучаться и
использоваться теми силами, которые стремятся сорвать мондиалистские планы. Но при
этом важно ясно осознать, что те "уступки" традиционному обществу, которые делает
Хантингтон в своем пессимистическом (для мондиалистов) прогнозе, он сам
рассматривает как временные препятствия. непреодолимые в настоящий момент, но
обреченные на поражение перед лицом универсальной и интеграционной миссии Запада.
Поэтому истинный антимондиализм должен выдвинуть свой собственный третий проект,
который был бы полной противоположностью Фукуяме, но при этом радикализовал бы
антимондиалистские элементы, которые допускаются в проекте "войны цивилизаций"
Хантингтона. Это требует внесения некоторых изменений в тот анализ ситуации, который
Хантингтон предлагает со своей стороны.
3. Третий проект
Во-первых, надо сразу заметить, что выделяемые Хантингтоном цивилизации не являются
равнозначными системами, соотносящимися друг с другом схожим образом. Среди них
есть несколько цивилизаций, которые явно обладают универсалистскими претензиями и
- 429 -
совершенно особо понимают историческую телеологию, т.е. смысл и цель истории
человечества. Другие же цивилизации, несмотря на свою развитость, древность и
духовную полноценность обладают все же локальным характером, эсхатологически не
заострены и не претендуют на универсальную миссию в планетарном масштабе. Это
соображение привносит первое важнейшее деление в перечисленные Хантингтоном
цивилизационные круги.
Так, западная, исламская и славяно-православная цивилизации явно обладают своей
собственной универсалистской идеей, полагая, что только им принадлежит последнее
слово в истории человечества. Тогда как конфуцианская, японская, индуистская, латино-
американская и потенциальная африканская цивилизации никакой глобальной
теологической миссией сами себя не наделяют, либо, если некоторые попытки все же
имеются, речь идет о довольно искусственных и маргинальных теориях. Таким образом,
потенциальные войны между цивилизациями изначально приобретают совершенно
различную семантическую нагрузку.
Конфликт между цивилизациями с претензиями на универсальность — это один случай,
теоретически предполагающий глобальность в самой своей основе.
Конфликт между цивилизациями без мессианских тенденций имеет совершенно иное
значение, ограниченное региональными аспектами.
И наконец, можно рассмотреть третий случай, когда речь идет о потенциальном
столкновении мессианской и немессианской цивилизаций. Это явно имеет новое, третье
значение.
Иными словами, можно сказать, что три мессиански ориентированные цивилизации
скорее всего будут динамически провоцировать конфликты на планетарной шкале, т.е.
действовать не просто как рядовые цивилизационные субъекты, но как носители
интегральной планетарной идеологии. Следовательно, эти цивилизации — западную,
исламскую и православную — следует с самого начала рассматривать как главных
участников идеологической войны относительно смысла истории, в которую они
постараются втянуть остальные локальные цивилизации.
Тут следует сделать еще одно различие. Среди трех мессианских цивилизаций, одна
находится в исключительном, привилегированном положении. Это западная цивилизация.
Именно ей принадлежит ведущее место в контроле над планетарной реальностью и
именно ей подчиняются все существующие международные институты. Таким образом,
если мессианство православного и исламского мира являются потенциальными
тенденциями, то западный мир, фактически, стоит на пороге полной реализации своих
универсалистских претензий, т.е. ему почти что удалось утвердить свое понимание
истории и ее конца.
Такой "избранности" и "привилегированности" Запада соответствует и еще одно
важнейшее обстоятельство. Если все остальные цивилизации, как мессианские, так и
немессианские, в целом являются традиционными, продолжающими, хотя и в
современной форме, линии развития, предшествующие Новому Времени, то Запад
основывает свое могущество как раз на отрицании Традиции, на опровержении всех
аспектов традиционного общества, которое оно признает "отсталым", "архаичным",
"неразвитым", "консервативным" и т.д.
- 430 -