Дэвис Н. История Европы

Подождите немного. Документ загружается.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

681

нестабильностью кабинетов. Поляризация антикатолических и антиклерикальных левых,

среди которых преобладали коммунисты, и консервативных правых породила вспышки

насилия. Терроризм Красных бригад достиг высшей точки в 1978 г., когда был убит

премьер-министр, а затем в 1980 г., когда в результате взрыва бомбы в Болонье погибло

множество людей. Сохранялось глубокое различие между процветающим севером Италии,

в особенности Турином и Миланом, и отсталым югом, где хозяйничала мафия и где,

казалось, невозможны реформы. Итальянская экономика медленно оправлялась от войны,

но, войдя в ЕЭС, стала быстро двигаться вперед. Экономические успехи компенсировали

политическую слабость. Италия была активным членом НАТО, представляя собой

надежный бастион на южном фланге в Средиземном море и служа базой американского

Шестого флота (Неаполь). Слабость внутренней политики также усиливала приверженность

Италии европейскому федерализму.

Политика Западной Германии после 1949 г., по правде говоря, не была захватывающей

— что свидетельствовало, возможно, о ее действеннос-

ти. В течение 17 лет правящей оставалась ХДС (с Аденауэром и Эрхардом), затем она

уступила власть на 3 года (1966) коалиционному правительству, на смену которому пришла

СДПГ с Вилли Брандтом (1969-1974) и Гельмутом Шмидтом (1974-1982) во главе, а затем

снова (после 1982) ХДС с Гельмутом Колем в качестве канцлера. По конституции

Бундесбанк был независим от федерального правительства, в то же время значительная

власть предоставлялась региональным правительствам земель (некоторые из которых были

старше ФРГ). Вот почему центральная власть в Бонне имела возможность концентрировать

свое внимание на координации внутренней политики и внешних сношениях.

Пропорциональное представительство в федеральном парламенте (но веймарской системе)

было изменено, чтобы минимизировать разрушительное влияние второстепенных партий.

Профсоюзы, перекроенные по совету англичан, оказались более эффективными, чем сами

английские. Хотя Германии предстояло перевооружиться после вступления в НАТО, но ее

оборонительная политика оставалась в большой степени зависимой от Америки.

Wirtschaftswunder (экономическое чудо) 1950-х годов (см. ниже) доставило стране, помимо

процветания, стабильность и престиж, что способствовало возрождению Германии.

Аденауэр двигался шаг за шагом к тому, чтобы обещанием партнерства Германии

добиваться от союзников уступок. Западная Германия получила статус суверенного

государства в 1952 г. и стала членом НАТО в 1955 г., членом ЕЭС - в 1956 г., членом ООН -

в 1973 г. После этого безмятежный политический ландшафт оживлялся (или нарушался)

только деятельностью движения за мир (против атомного оружия), движения защитников

окружающей среды — зеленых, и на короткое время — террористами из группы Баадера-

Майнхофа. Длительная конфронтация с Восточной Германией несколько ослабла после

1970 г. в связи с остполитик (новой восточной политикой) (см. ниже), которая наконец

увенчалась успехом объединения в 1990 г. Годами Западную Германию считали

экономическим гигантом и политическим пигмеем. Это не вполне справедливо; но груз

истории, несомненно, удерживал политиков от слишком категорического определения

своей позиции но отношению к Германии, и он же предрасполагал немцев к принятию идеи

европейского

Европа разделенная и нераздельная, 1945-1991 799

союза. Критики задавались часто вопросом, что произойдет, когда у Германии

приостановится период процветания. «Диктатура в Германии потерпела поражение, —

писал один историк в 1969 г., — а демократия в Германии еще не окрепла»

. О том же

беспокоились после объединения Германии.

Политики послевоенной Англии имели дело co страной, которая постепенно теряла свой

традиционный образ. Они находились под воздействием колебаний двухпартийной

вестминстерской системы, перемежающихся активных и пассивных периодов в экономике,

но главное — в условиях постоянного поиска Британией новой для себя роли в

постимпериалистической эпохе. В июле 1945 г. драматическая победа на выборах

лейбористской партии положила начало государству всеобщего благосостояния со

смешанной экономикой, где конкурировали хорошо соотносившиеся между собой частный

и национализированный сектора. Затем до конца столетия правили три лейбористских

правительства (в целом 17 лет) и три правительства консерваторов (в течение 30 лет вплоть

до 1992). Поскольку же парламентское большинство в Англии обладает едва ли не

диктаторскими полномочиями, то программа каждого правительства обычно

пересматривалась правительством-преемником. Так, лейбористские правительства

поддерживали исключительно сильную позицию профсоюзов, а пришедшие им на смену в

1980-е гг. правительства консерваторов с ней покончили. Попытки разных «третьих

партий» прекратить эту бесполезную дуэль — в этой роли выступали сначала либералы,

потом социал-демократы в начале 1980-х гг., а затем уже либеральные демократы —

регулярно проваливались. Нестабильное развитие экономики создавало климат

неуверенности. Долгое монетаристское правление Маргарет Тэтчер (1979-1990) имело

черты авторитарного бухгалтерского стиля, насаждавшего дисциплину всюду, куда могло

добраться правительство. В результате (что, возможно, не планировалось) власть была

централизована в необычайно высокой степени, так что едва не покончила с местным и

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

682

региональным самоуправлением. Многие институты Британии существовали с

незапамятных времен; вот почему теперь позорные или возмущающие общественное

мнение инциденты в лондонском Сити, в полиции, в королевской семье и в ан-

гликанской церкви были проявлением того, что власть теряет авторитет. Британское

общество все больше поляризовалось: относительное процветание новой культуры

предпринимательства сопровождалось одновременным упадком старых городов и

отчаянным положением живших там низших слоев общества, снижением образовательных

стандартов и ростом преступности среди молодежи. Также колебалось единство

государства: взметнувшийся было национальный сепаратизм Уэльса и Шотландии в 1970-е

гг. был остановлен референдумами, поддержавшими status quo. В то же время разгорелась

настоящая гражданская война в Северной Ирландии, потребовавшая мощного военного

присутствия и покончившая с региональным самоуправлением. Шотландский сепаратизм

возродился как реакция на англоцентризм правительств консерваторов. И к тому времени,

когда миссис Тэтчер сняла свою крепкую руку со штурвала, повсюду утвердилось мнение,

что британская демократия — в кризисе.

По мере того, как исчезала империя, Великобритания все яснее осознавала

необходимость выбора между особыми отношениями с США (которые зависели часто от

непредвиденных обстоятельств) и сближением с европейскими соседями Англии.

Естественно было бы воспользоваться в своих интересах обеими возможностями: оказать

сильную поддержку США и НАТО и вступить также в Европейское экономическое

сообщество. Если повезет, Британия могла бы получить максимальные экономические

преимущества при минимальной потере суверенитета и сохранении исторических связей.

Генерал де Голль подметил эту уловку и заблокировал ее. После его смерти вступление

Британии в ЕЭС было одобрено. Но в конце 1980-х гг. прежняя дилемма вновь встала перед

Британией; рано или поздно британцам придется сделать выбор. Британские твердолобые

политики боялись, что Соединенное Королевство может утратить самую свою сущность; их

оппоненты утверждали, что Британия сможет решить свои внутренние проблемы только в

европейском контексте

. Среди всего этого смятения некоторые задумывались, а доживет

ли Соединенное Королевство до своего трехсотлетнего юбилея.

Франция, Италия, Западная Германия и Великобритания — каждая с населением свыше

800 DIVISA ET INDIVISA

млн. человек — были самыми большими государствами Западной Европы. Страны

поменьше могли оказывать влияние, только присоединившись к региональным союзам.

Бельгия, Нидерланды и Люксембург в послевоенное время координировали свою политику

на неформальном уровне и наконец объединились в экономический союз стран Бенилюкса

в 1958 г. Разрываемая этническими противоречиями Бельгия превратилась и 1971 г. в

федерализированный союз трех автономных провинций: Фландрии, Брюсселя и Валлонии.

В Скандинавии Дания, Норвегия и Исландия (все — члены НАТО) вместе co Швецией и

Финляндией (нейтральными странами) создали в 1953 г. Северный совет. В их внутренней

политике преобладали разные течения социал-демократии. Обобщая, можно сказать, что

чем меньше было государство, тем выше была его ставка на европейский союз.

Европейский фашизм, хотя и был теперь явлением периферийным, но исчезал медленно.

Режим Салазара в Португалии был свергнут только в 1974 г. Режим Франко

просуществовал в Испании до смерти самого каудильо в 1975 г. В Греции, где не было

единства из-за конфликта на Кипре, хунта полковников захватила власть в 1967-1974 гг.

Переход Испании от фашизма к демократии осуществился относительно спокойно.

Программа экономических преобразований, проводившаяся с начала 1960-х годов,

постепенно устраняла многочисленные противоречия. Возрожденная в лице короля Хуана

Карлоса монархия послужила ключевым источником политического руководства, а

общество было достаточно единым по вопросу вхождения Испании в западноевропейские

институты. Существенным фактором стала поддержка со стороны Америки. В результате,

хотя переговоры между Брюсселем и Мадридом были продолжительными и часто

непредсказуемыми, оказалось достаточно 141 заседания, чтобы Испания была принята в

ЕЭС в 1983 г., через год после того, как ее приняли в НАТО. Вопреки мрачным

предсказаниям интеграция по видимости отсталой экономики оказалась на самом деле

беспроблемной.

Культурная жизнь Европы определялась общим климатом политического либерализма,

значительными достижениями в области технологий и средств массовой информации,

особенно теле-

видения, а также мощной волной импорта из Америки. Общий произведенный эффект

состоял в снятии традиционных ограничений и, до некоторой степени, в утрате

национальных особенностей. Свобода искусств и наук принималась как должное.

Плюрализм воззрений был нормой.

В философии после войны вошел в моду экзистенциализм Мартина Хайдеггера (1889-

1976) и Жана Поля Сартра (1905-1980), в то время как в англоязычном мире последователи

Людвига Витгенштейна (1889-1951), австрийца, обосновавшегося в Великобритании,

полагали, что логический позитивизм сделал ненужной остальную философию. Во Франции

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

683

приверженцы Жака Деррида (род. 19З0) и его метода деконструкции воображали, что вся

рациональная философия может быть препарирована и окажется в результате

бессмысленной. В интеллектуальных кругах в течение 20-30 лет существовала умеренная

мода на марксизм, что привело к так называемой великой конфронтации марксистски

настроенных интеллектуалов, воспитанных на Грамши, Лукаче и Блохке, и их критиков. С

самой беспощадной критикой выступил бывший польский марксист Лешек Колаковский

(род. 1927), чья книга Основные течения марксизма (1978) была одновременно и учебником

по марксизму, и его некрологом. Европейский феминизм обрел современный манифест в

книге Симоны де Бовуар Второй пол (1949). Если некогда Сартр писал: «Ад — это другие

люди», — то его спутница Симона де Бовуар теперь пишет: «Вы не родились женщиной,

вам надо ею стать». [ЛОССЕЛЬ]

Растущее почтение к науке — типично американская черта — затронуло все области

знаний. Социальные науки — психология, экономика, социология, политология —

оказывали большое влияние на все более старые дисциплины. Но, возможно, самую

плодотворную альтернативу бессодержательным течениям своего времени предложил

родившийся в Австрии Карл Поппер (1902-1994). Логика научного открытия Поппера

(1934) перевернула все устоявшиеся положения относительно научного метода. Вслед за

Эйнштейном Поппер доказывал, что нет ни абсолютного, ни перманентного знания и что

лучше всего обосновывать гипотезы поиском доказательства их неправильности. Его

Нищета историзма (1957) покончила с претензиями общественных

Европа разделенная и нераздельная, 1945-1991 801

наук формулировать законы, управляющие историческим развитием. Его Открытое

общество и его враги (1945) стало обоснованием либеральной демократии, до полного

триумфа которой по всей Европе он еще доживет.

В искусствах общее направление было против дезинтеграционных тенденций

модернизма; теперь распространялся постмодернизм — смесь старого и нового.

Международные фестивали, например в Зальцбурге, Байрейте или Эдинбурге,

преодолевали национальные границы.

Исключительно разрослись средства информации. В этот век почти поголовной

грамотности расцвела свободная пресса. Помимо серьезных газет, таких, как Таймс, Ле

Монд, Коррьере делла сера, или Франкфуртер альгемайне появлялись во множестве

популярные журналы, бульварные газетенки и «таблоиды», a c 1960-х гг. — и

легализованная порнография. Технологии кино, радио и звукозаписи создавали невиданную

до того массовую аудиторию и новые формы искусства, такие, как musique concrète'

Однако ничто не могло сравниться но воздействию с телевидением, которое начало

вещание во Франции в декабре 1944 г., в Англии — в 1946 г., в Западной Германии — в

1952 г.

Влияние Америки чувствовалось почти во всех сферах, но особенно в голливудских

фильмах, танцевальной музыке и одежде на каждый день. Молодежная мода и поп-

культура с подростками в джинсах унисекс, танцующими и говорящими в подражание

героям фильмов и рок-звездам, стала полностью трансатлантической и космополитической.

В новом мире, где царила и правила ничем не сдерживаемая реклама, стали бояться, «как

бы носитель сообщения не стал сообщением», другими словами, чтобы люди не научились

автоматически верить во все, что услышат и увидят. При этом, конечно, американский

английский — язык НАТО, науки и поп-культуры — становится главным средством

интернационального общения. И хотя Franglais (смесь французского с английским) был

официально осужден во Франции, но обучение и общение на английском постепенно стало

образовательным и культурным приоритетом во всех западноевропейских странах.

Особенно коварным предметом американского импорта оказался бездумный материализм.

Может быть, и несправедливо было обвинять США в том, что ев-

ропейцы были низведены до уровня экономических животных, но Вилли Брандт

выразил это распространенное убеждение, когда поставил вопрос: «Разве мы все хотим

стать американцами?»

Послевоенная социальная жизнь не была такой напряженной, как раньше, и отличалась

большим равноправием. Война очень сильно уравняла людей: прежние иерархические

структуры соответственно классу, профессии или происхождению не исчезли совсем, но

люди стали более мобильными, а с возрастанием уровня жизни оказалось, что (как в

Америке) богатство и доходы стали главными критериями положения человека в обществе.

Быстрыми темпами шла механизация и введение разнообразных автоматизированных

предметов домашнего обихода. В 1970-х гг. абсолютное большинство западноевропейских

семей, включая рабочий класс, имели автомашину, стиральную машину и холодильник; они

имели возможность ездить на отдых за границу, проводить летний отпуск на пляжах

Средиземноморья. Восточным европейцам оставалось только смотреть и завидовать. В то

же время договор об общей сельскохозяйственной (аграрной) политике ЕЭС с ее

гигантскими субсидиями способствовал перераспределению доходов из города в деревню, в

сельские районы. Начиная с 1960-х гг., несколько миллионов крестьян превратились в

относительно преуспевающих фермеров. Некогда примитивные деревни, особенно во

Франции, Германии и Северной Италии, быстро модернизировались и оснащались

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

684

новейшей техникой.

Некоторые структурные изменения существенно повлияли на социальные отношения.

Welfare State {государство всеобщего благосостояния) — которое предоставляло

разнообразные услуги, такие, как государственная служба здравоохранения в Британии

(1948), образцовая пенсионная система Западной Германии или французские проекты

строительства дешевого массового жилья HLM (дома с умеренной квартплатой) —

покончило с традиционным беспокойством людей в связи с возможной болезнью, потерей

работы, бездомностью или старостью. Но одновременно складывалась такая форма

психологической зависимости, когда люди в некотором оцепенении ждали, что государство

будет с ними нянчиться от колыбели до могилы. Конеч-

802 DIVISA ET INDIVISA

но, эти программы не могли покончить с бедностью, которая в этих богатых обществах

выглядела особенно горькой. С повышением зарплаты массы превращались в

потребителей, которые под постоянным прессом агрессивной рекламы и престижного

подражания тратили все больше и больше. Потребительство, конечно, подстегивало

экономику, но оно превратило материальные приобретения в цель, а не средство; оно

грозило и политику превратить в споры о поставке товаров, оно учило молодежь, что

одного обладания вещами достаточно для чувства удовлетворения. Поскольку же

потребительское общество все время выставляло перед глазами людей умопомрачительный

выбор желанных товаров, то оно стало более эффективной формой пропаганды

материализма, чем та, которая бытовала на Востоке.

Сексуальная революция 1960-х гг., которую подстегивала общедоступность

контрацептивов, быстро покончила с традиционной моралью. В результате перестали быть

позорными в глазах общества внебрачные связи, незаконнорожденные дети,

гомосексуализм, развод и сожительство. В большинстве стран у этой революции были

побочные продукты: начали выставлять напоказ свой образ жизни гомосексуалисты,

содомия по согласию перестала считаться преступлением, были ослаблены законы,

запрещающие порнографию и непристойности, и во многих местах были легализованы

аборты. Впрочем, темпы этих перемен различались но странам: Дания шла впереди всех, а

Ирландия была в этом ряду последней. Все это вызвало сильнейшую реакцию, особенно в

католических странах, где под угрозой оказались основные ценности: брак, семья и

настоящая человеческая любовь.

Серьезный спад переживала религиозная жизнь. Ужасы войны и материализм

послевоенного времени разрушили веру многих людей. Посещение церкви перестало быть

общественной условностью и стало частным выбором семьи или индивидов. Полупустые

церкви, где не было не только прихода, но и постоянного клира, встречались теперь не

только в городах и промышленных пригородах, но и в сельских районах. Тяжелый удар был

нанесен и по протестантской Англии, и по католической Франции. Впервые за 1500 лет

христианство стало верованием меньшинства.

Одним из ответов стал экуменизм. С 1948 г. Всемирный совет церквей со штаб-

квартирой в Женеве объединил главные протестантские и православные церкви с целью их

добровольного взаимодействия. Но ВСЦ подчас соединял высокие идеалы с приземленной

политикой.

Поначалу католическая церковь стояла в стороне. В 1950-е гг. небольшой эксперимент

французов с рабочими-священниками, действовавшими на промышленных предприятиях,

был остановлен Ватиканом. Но с возвышением кардинала Ронкалли, человека

исключительных достоинств, ставшего папой Иоанном XXIII (1958-1963), Ватикан вступил

на путь всесторонних реформ. Ero энциклика Pacem in Terris была обращена вопреки

обычаю к людям всех верований. В Mater et Magistra папа выразил заботу о социальном

благе во всем мире. Затем папа созывает вселенский собор католической церкви, известный

как II Ватиканский собор, положивший начало самым радикальным (со времени

Тридентского собора) переменам.

II Ватиканский собор, четыре сессии которого проходили с октября 1962 г. до декабря

1965 г., назвали «концом Контрреформации». В битве между консерваторами и либералами

многие предложенные реформы были разбавлены или отвергнуты: декларация,

освобождавшая евреев от обвинения в Богоубийстве, прошла в измененной форме;

предложения в пользу современных методов контроля рождаемости были блокированы. Но

власть Курии была ограничена; обязательная тридентская латинская месса теперь

заменялась мессой на местных национальных языках; функции мирян выросли; были

сокращены условия, запрещающие смешанные браки; экуменизм получил официальное

одобрение. Но самое важное то, что появилась новая атмосфера открытости и гибкости.

Среди нескольких новых католических институтов все большее внимание привлекал

Опус Деи. Основанный в 1928 г. испанским священником Хосе-Мария Эскрива де

Балагером (1902-1975), Опус Деи особо занимался новой ролью мирян, какую им определил

II Ватиканский собор. Когда же очень вскоре основателя Опус Деи захотели в рекордно

короткое время канонизировать, то критики увидели в нем грозную и иррациональную силу

внутри Церкви. Но приверженцы движения

Европа разделенная и нераздельная, 1945-1991 803

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

685

Опус Деи считали его идеальным движением к духовному возрождению, в особенности

молодежи.

Движение, начатое папой Иоанном XXIII, затем продолжили его преемники. Павел VI

(кардинал Монтини, 1963-1978) стал первым папой, выехавшим за пределы Италии с тех

пор, как Наполеон депортировал папу Пия VII. Его энциклика Humanae Vitae (1968), в

которой подтверждался запрет на контрацептивы, ужаснула либералов; его паломничество

в Константинополь и Иерусалим, где папа обнимал православных иерархов, стало важной

вехой в жизни Церкви. Некоторые шаги были сделаны и по сближению с англиканами и

лютеранами. Иоанн Павел II (кардинал Кароль Войтыла, избранный в 1978 г.) привнес в

папское служение удивительный шарм и энергию. Актер, полиглот и неутомимый

путешественник, он вывел папство в широкий мир. В мае 1981 г. на площади Св. Петра на

него было совершено покушение террористом-турком, возможно, нанятым КГБ. Относясь с

непреклонной неприязнью к теологии освобождения, регулированию рождаемости и

нарушению дисциплины клириками, он стал в некоторых аспектах самым яростным

традиционалистом. Многие католические интеллектуалы были очень взволнованы, когда он

временно отстранил от выполнения преподавательских обязанностей швейцарского

богослова проф. Ганса Кюнга (род. 1928), сомневавшегося в догмате о непогрешимости

папы; а когда в своей энциклике Veritatis Splendor (1993) он подтвердил учение Церкви в

сфере нравственной философии, то оскорбил релятивистов в этой области. И все же это

был сострадающий папа с широким кругозором. На Западе он вошел в логово англиканства

— Кентербери; а в Ирландии особенно молил о мире. На Востоке он сыграл очень важную

роль в своей родной Польше, силой своей личности подрывая основы коммунизма и

поддерживая идею прав человека. Он приходил на помощь угнетенным; литовцам и

украинцам-униатам; он заявил о своем уважении к православию. Для порабощенных

народов советского блока он всегда оставался маяком надежды, посылающим свет с Запада.

Несмотря на сопротивление Русской православной церкви, бойкотировавшей его Синод

европейских епископов (1991), он сумел сблизить Запад и Восток. Он очень сочувствовал

делу объединения Европы, но Европы христианской.

Вопреки ожиданиям население Западной Европы росло после войны быстрее, чем до

войны, что становилось очевиднее. Изобилие не сдерживало роста населения. Потери

военного времени были быстро восполнены десятилетием послевоенного «беби-бума»

(всплеска рождаемости). Население 16 стран ОЭСР возросло с 264 млн. в 1940 г. до 320

млн. к 1966 г., и до 355 млн. к 1985 г. Страной с самым большим доходом на душу

населения была Швейцария, здесь же был самый высокий уровень рождаемости: в 1950-

1985 гг. население Швейцарии почти удвоилось. Поистине удивительным было

возрождение Франции: при том что ее население оставалось практически без изменения в

течение ста лет (около 40 млн.), теперь оно выросло до 55,2 млн. в 1985 г., догоняя тем

самым Британию и Италию. Вскоре Западная Германия стала крупнейшей страной (61,1

млн. в 1985), и у нее же был наибольший прирост ВВП. Уровень рождаемости снизился

снова после 1960-х годов, снабдив демографическую кривую впадинами и выступами в

последующих поколениях. Но и уровень смертности непрерывно снижался. В результате

изменилась возрастная структура общества. Существенный прирост населения в Германии,

Франции и Британии происходил за счет беженцев и иммигрантов. И если довоенные

европейцы были в основном среднего возраста, то среди послевоенных европейцев все

больше было людей пожилых и вышедших на пенсию. Драматически сократилось сельское

население, СНИЗИВШИСЬ до 17 % во вcем ЕЭС к 1965 г.

Но величайший успех Западной Европы лежал в области экономики. Скорость и размах

экономического возрождения после 1948 г. не имели прецедента во всей европейской

истории; ero не с чем сравнить и в мире вообще, кроме, правда, Японии. И странно и

неожиданно, что между историками нет согласия в том, что именно считать причинами

этого явления. Это явление вообще скорее описывают, чем объясняют. Ясно, что во многом

его предопределил тот благоприятный старт, каким стала помощь плана Маршалла, а также

продолжение сотрудничества с США и общий климат либеральной демократии, которая так

способствует свободному предпринимательству. Его также следует рассматривать в связи с

достиже-

804 DIVISA ET INDIVISA

ниями науки и техники, радикальными изменениями в сельском хозяйстве, источниках

энергии, транспорте и производственных отношениях.

План Маршалла был механизмом подкапывания, который дал наличные деньги для

поддержания европейской торговли и промышленности после того, как первоначальный

послевоенный подъем начал слабеть. Причем устройство этого механизма подкачивания не

имело значения. Можно употребить и другую метафору: это было переливание крови,

давшее экономикам ОЭСР силы для выздоровления. Несколько ведущих американских

фирм сделали крупные инвестиции в Западной Европе уже на ранней стадии. Дюпон,

Дженерал Моторс и позднее ИБМ — все способствовали развитию конкуренции по другую

сторону Атлантики. В свое время многие крупные европейские многонациональные

предприятия — Роял Датч Шелл, БП, ЭМИ, Юнивелер — смогли ответить американцам

любезностью на любезность.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

686

Современная экономическая теория и практика являются во многом продуктом

европейско-американского взаимодействия. Кейнсианская революция в макроэкономике

уже давно установила, что правительственные интервенции играют решающую роль в

поддержании климата бизнеса, в обеспечении полной занятости и управлении текущими

кризисами посредством денежной подпитки, регулирования ставки процента, денежного

обращения и налогов. В свое время началась монетаристская реакция на Кейнса, которую

вдохновлял Мильтон Фридман. Западная Европа с самого начала участвовала в

международной валютной системе, соглашение о которой было заключено в июле 1944 г.

под англо-американским покровительством на конференции в Бреттон-Вудсе, где

британскую делегацию возглавлял Кейнс. В результате появились новые организации —

Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк (оба под руководством ООН),

где велико было участие европейских стран; причем эти организации стали в некоторой

степени конкурентами собственно европейских институтов. В Западной Европе, как и в

США, считалось само собой разумеющимся, что демократичная политика является

необходимым условием эффективной рыночной экономики.

Наука и техника вступили в эпоху, когда их стали поддерживать громадные

государственные

и международные фонды. Крупнейшими проектами стали Европейский центр ядерных

исследований (1953) и Европейская организация космических исследований (1964).

Национальные бюджеты теперь были недостаточны для дорогостоящих работ, таких, как,

например, строительство космических кораблей. Современные сельскохозяйственные

технологии появились в Европе в 1950-е годы. В 1945 г. только британские фермеры

использовали тракторы, но к 1960 г. даже мелкие фермеры на континенте имели этот вид

техники. Затем вводилась всякого рода механизация, химические удобрения, интенсивные

методы хозяйствования. Британия и Западная Германия оставались импортерами

продовольствия, а Дания, Франция и Италия стали мощными экспортерами. С 1960-х годов

Западная Европа страдает от колоссального перепроизводства — печально знаменитые

«масляные горы», «винные озера» и «зерновые насыпи» — результаты непродуманной

программы аграрной политики.

Рост производства электроэнергии постепенно покончил с традиционным видом топлива

— углем; хозяйства переходили на нефть, природный газ, электроэнергию, выработанную

ГЭС и атомными электростанциями. Особенно значительные инвестиции в области

строительства гидро- и ядерных электростанций сделала Франция. Обнаружение нефти в

Северном море и газа у побережья Шотландии и Норвегии в 1970-е годы уменьшило

зависимость от импорта.

Невероятно разрослась инфраструктура транспорта. Государственные железные дороги

были электрифицированы и переоборудованы. С появлением у французского

Национального общества железных дорог высокоскоростных электропоездов TGV (Train de

Grande Vitesse) в 1981 г. Франция вступила в эру суперпоездов, которые могли сравниться

только с японскими. Систематически росла система автобанов в Германии — этих

изумительных автострад и автомагистралей. Туннели под Альпами и под Ла-Маншем

(1993) и великолепные мосты, такие, как «Ойропабрюке» — высочайший мост Европы

длиною 777 м, который пересекает долину Випп в Австрии, — были недостающими

звеньями, связавшими сети дорог в единое целое. Международные водные пути гигантской

пропускной способности соединили Рейн с Роной, Роттердам с Марселем. Величайший в

Европа разделенная и нераздельная, 1945-1991 805

мире Европорт около Роттердама стал центральным пунктом грандиозного плана

мелиорации в дельте Рейна и контроля за паводком; он был завершен в 1981 г. Воздушное

сообщение развилось до такой степени, что любой бизнесмен в Западной Европе,

отправляясь в другой город Европы, не сомневается, что уже к вечеру вернется домой.

Постиндустриальная экономика больше не полагается на количественный прирост

продукции тяжелой промышленности. Теперь преобладает сектор оказания услуг, а также

такие новые виды розничной торговли, как супермаркеты и универмаги. Производство

железа и стали в Европе после знаменитого бума в 1950-е годы уступило место

электронике, пластикам и сложным механизмам.

Таковы составляющие мощного экономического подъема, ускорение которого началось

сразу же, как только был введен в действие план Маршалла. При двух небольших паузах

(первая в 1951-1952 гг. в связи с войной в Корее и вторая в 1957-1958 гг.) все главные

экономические показатели постоянно растут. Опубликованный в 1951 г. Статистический

доклад предсказывал к концу десятилетия рост промышленной продукции на 40 —60 %. Но

уже за 5 лет эти показатели были превышены. К 1964 г. объем промышленного

производства более чем в 2,5 раза превосходил объем промышленного производства в 1938

г. За период 1948-1963 гг. среднегодовой прирост ВНП составил 7,6 % в Западной

Германии, 6 % в Италии, 4,6 % во Франции и 2,5 % в Соединенном Королевстве.

Западноевропейская торговля продолжала расти быстрее, чем мировая, и составляла 40 %

от нее.

Самое сердце возрождения Западной Европы — это, конечно, Wirtschaftswunder

(экономическое чудо) Западной Германии. Вопреки неверным представлениям в Западной

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

687

Германии производительность труда была не выше, чем у ее соперников. Итальянское

miracolo (чудо) было столь же удивительным, а Германия достигла не самого высокого

уровня жизни на континенте. Но благодаря самим размерам и центральному положению

Западной Германии, ее экономика играла жизненно важную роль в успешном развитии

других стран. Особенно сильное психологическое воздействие немецкого экономического

чуда объяснялось тем, что исключительно низко располагалась исходная точка начала

подъема. Автор этого чуда д-р Эр-хард отверг с презрением государственное плани-

рование, как во Франции или Италии, хотя некоторые ключевые отрасли и были

национализированы. В остальном делалась ставка на эффективную организацию, большие

инвестиции, хорошее обучение и усердие в работе. Цифры говорят сами за себя: в 1948-

1962 гг. внешняя торговля Западной Германии вырастала на 16 % ежегодно; количество

автомашин у населения выросло с 200 000 в 1948 г. до 9 млн. в 1965 г.; в тот же период

было построено 8 млн. новых единиц жилья — в них можно было бы расселить целый

небольшой народ. Сильно сократилась безработица, что вызвало волну «гастарбайтеров»

(приезжих рабочих), особенно из Турции и Югославии. Иностранные инвестиции в

Западной Германии достигли в 1961 г. такой точки, когда правительство стало

предпринимать активные действия по их сокращению. Индекс промышленного

производства (1958 г. = 100) показывает, как Западная Германия, пострадавшая от войны

больше всех, быстрее всех пошла вперед:

1938 1948 1959 1967

ФРГ

53 27

107 158

Франция

52 55

101 155

Италия

43 44

112 212

Великобритани

67 74

105 133

США

33 73

113 168

Япония

58 22

120

347

Для сравнения укажем, что ВНП Западной Германии (115 млрд. долл.) был больше, чем

у всех стран советского блока, вместе взятых.

Триумфальное возрождение западноевропейской экономики заставляло задуматься: если

каждая по отдельности национальная экономика достигла такого расцвета, то как бы они

могли преуспеть, объединившись, уничтожив все многочисленные барьеры между

национальными государствами? Так возникла идея, которая придала спотыкавшемуся

движению к объединению Европы новый импульс. Эта идея была привлекательна не только

для тех, для кого экономическое объединение было самоцелью, но и для тех, кто стремился

к политическим изменениям.

Неудивительно, что, поскольку англосаксы отказались возглавить это движение, то дело

объединения Европы стало, в первую очередь, делом

806 DIVISA ET INDIVISA

французов. В отличие от немцев и итальянцев, французы вернулись на свое место в

коалиции победителей; в то же время они не соглашались на уготованную им

второстепенную роль. В этих обстоятельствах перед менее националистическим крылом

правящего движения голлистов открылась редкая историческая возможность. 20 июля 1948

г. в пользу объединения Европы выступил уходивший в отставку министр иностранных дел

Франции Жорж Бидо. Затем эту идею подхватили Монке, Шуман и Плевен.

Жан Монне (1888-1979), экономист, начал свою деятельность как глава семейного

бизнеса по производству коньяка в провинции Коньяк. С 1920 г. по 1923 г. он был

заместителем генерального секретаря Лиги Наций; в 1940 г. он подал Черчиллю мысль о

создании франко-британского союза. В 1947-1949 гг. он возглавил реализацию

Национального экономического плана Франции и неотступно следовал этому плану при

нескольких министерствах. Он горячо верил во всесторонний европейский союз —

политический, военный и экономический. Он ставил своей целью достичь (шаг за шагом)

того, что он называл функционализмом, то есть постепенно подводить все большее

количество fonctions (сфер деятельности) под наднациональный контроль. Он был

наследником Аристида Бриана, и его называли Отцом Европы. Робер Шуман (1886-1963),

католик из Лотарингии, был лучшим учеником и Санье, и Монне. До войны он долгое

время был депутатом. Во время войны он участвовал в Сопротивлении и пережил

заключение. После войны он становится основателем и членом католической МРП,

почетным председателем которой был Санье. В период Четвертой республики он дважды

занимал кресло премьер-министра. В критический момент в 1948— 1950 гг. он встал во

главе французского министерства иностранных дел на Ке-д'Орсе. Рене Плевен (1901-1993)

был во время войны в рядах сил «Свободной Франции»-, дважды становился премьер-

министром. Он был также лидером бывшей голлистской фракции, которая отошла от линии

де Голля.

Эта французская группа нашла единомышленников в лице Поля Анри Спаака (1899-

1972) и Альчиде Де Гаспери (1881-1954), партнеров Шумана еще по Координационному

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

688

комитету (см. выше). Из них первый был социалистом, зани-

мавшим в Бельгии посты министра иностранных дел, министра финансов и премьер-

министра почти непрерывно с 1938 г. но 1966 г. В 1946 г. он становится первым

председателем первой Генеральной ассамблеи ООН. Второй же, христианский демократ из

двуязычного Южного Тироля, занимал пост премьера в нескольких итальянских

коалиционных правительствах с 1945 г. по 1953 г. Как и Спаак, он был горячим

сторонником НАТО. Все вместе они составляли могучее объединение, которое все больше

набирало силу.

В августе 1949 г. в Страсбурге начинает свою деятельность Совет Европы. Минимализм

его мандата, ставившего целью продвигать идею европейского союза путем дискуссий,

публичных кампаний и научных исследований, был предопределен осторожной позицией

Англии. Совет Европы не имел никакой исполнительной власти. Количество его

первоначальных членов (11), включая Великобританию, скоро выросло до 18. Совет

управлялся комитетом министров, которые встречались в узком кругу, а в публичной

сфере — Консультативной ассамблеей. Его комиссии по делам преступности, правам

человека, культурному и правовому сотрудничеству принесли большую пользу, как и

руководимый Советом Европейский трибунал. Но пока создание союза откладывалось на

неопределенное время в будущем. Не прошло и года со времени начала деятельности

Совета в Страсбурге, а в Париже уже был приведен в действие гораздо более амбициозный

план Шумана.

Стратегия его инициаторов состояла в том, чтобы выдвигать максимальные требования

в надежде, что будут приняты хотя бы минимальные. Им приходилось вести свою

деятельность в рамках союза западных стран, где все еще доминировали Вашингтон и

Лондон, и рассматривать себя только как приложение к существующим НАТО и ОЕЭС

(Организации европейского экономического сотрудничества) (позднее ОЭСР), а также к

Совету Европы. Тем не менее, план Шумана (май 1950 г.) предлагал гораздо более

перспективные экономические, военные и политические структуры. Он призывал к

экономическому взаимодействию в черной металлургии и сталелитейной промышленности,

к созданию европейской армии и закладке таким образом оснований будущих Соединенных

штатов Европы. План был подготовлен в тайне, без консультаций с Лондоном. Так

Европа разделенная и нераздельная, 1945-1991 807

что экономические вопросы уже решались, в то время как политические — пока

откладывались. С этого момента три направления европейского объединения шли вперед

порознь и с разной скоростью.

Сила плана Шумана состояла в том, что он был направлен на франко-германское

примирение. Он появился в тот момент, когда ФРГ стояла на пороге невероятного

экономического взлета, но политически оставалась в изоляции. Канцлер Аденауэр, выходец

с Рейна, всю свою жизнь провел в тени франко-германских войн; кроме того, он был, как и

Шуман, либералом, демократом и католиком. Да и вообще перспективе франко-

германского согласия никто не мог противиться. Стоило только начать этот процесс, и он

все больше набирал скорость.

Европейское объединение угля и стали (ЕОУС, создано в 1951 г.) было первенцем плана

Шумана. Оно должно было воспрепятствовать новому появлению военно-промышленных

баз у каждой страны-члена; и первым президентом этого сообщества стал Жан Монне.

Соглашение, подписанное в мае 1951 г., соединило Шестерку: Францию, Германию,

Италию и Бенилюкс. Они договорились проводить свободную беспошлинную торговлю

углем и сталью, жить по общим правилам, регулирующим производство и конкуренцию, и в

случае явного кризиса контролировать цены и производство. Это был уже очевидный успех.

Великобритания не участвовала.

Военная часть вопроса встретилась с большими препятствиями. План Плевена (1950)

был модифицированной версией военных положений плана Шумана; и все-таки он

натолкнулся на немедленное неприятие его де Голлем. Сложные переговоры велись в

течение 4 лет. Англичане не собирались ослаблять НАТО; французы выступали против

компромиссной организации — Европейского оборонительного сообщества (ЕОС).

Наконец выходом стал Западноевропейский союз (ЗЕС) (1955), совещательный орган, у

которого было мало независимости и который появился на свет как раз вовремя, чтобы

пережить хаос Суэцкого кризиса.

Со времени конференции в Мессине в 1955 г. экономическая интеграция становится

главной составляющей движения за объединение Европы. В политическом объединении

успехов не было; но

бытовало мнение, что при успехах экономического объединения откроется вернейший

путь и к достижению долгосрочных политических целей. Этого курса придерживались

более чем 30 лет. Два договора, подписанных в Риме (25 марта 1957), стали воплощением

решимости Шестерки распространить успех ЕОУС на все области коммерческой и

экономической жизни. Появилось Европейское экономическое сообщество (ЕЭС),

известное также как Общий рынок, который ведет свое начало с 1 января 1958 г., а также

Европейское сообщество по атомной энергии (Евроатом). При этом преследовались

следующие цели: снятие всех внутренних тарифов, установление общей внешнеторговой

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

689

политики, координация транспорта, сельского хозяйства и налогов, уничтожение барьеров

для свободной конкуренции и создание благоприятных условий для движения капитала,

трудовых ресурсов и предпринимательства.

Для осуществления этих планов были созданы четыре организации: Совет министров —

для контроля и принятия политических решений; подчиненная ему Европейская

исполнительная комиссия в Брюсселе с постоянным Секретариатом и многочисленными

директоратами, отвечающими за определенную сферу политики ЕЭС; Европейский суд;

Европейский парламент, заседающий попеременно то в Страсбурге, то в Люксембурге. На

этот раз предприятие оказалось удачным. Внутренние тарифы были уничтожены к 1968 г.

Единая аграрная политика (1962), благодаря громадным субсидиям и несмотря на протесты

производителей, возродила к жизни миллионы фермеров. Введение налога на добавленную

стоимость (НДС) в 1967 г. принесло значительные доходы, которые можно было теперь

направить в запущенные секторы общества и в отсталые регионы. Первый председатель

Европейской комиссии профессор Вальтер Гальштейн (Западная Германия) направлял ее

деятельность с 1958 г. по 1967 г. Среди его преемников надо упомянуть Роя Дженкинса

(Великобритания) и, с 1985 г., — Жака Делора (Франция). Невзирая на всю критику — а ее

было немало — стало очевидно, что члены Сообщества преуспевали больше, чем те, кто

оставался вне его. «Всякий, кто не верит в чудо европейских дел, — заметил проф.

Гальштейн, — не реалист».

Европейская ассоциация свободной торговли (ЕАСТ, создана в 1958 г.) была ответом

Европей-

808 DIVISA ET INDIVISA

скому экономическому сообществу со стороны так называемой Внешней семерки во

главе с Великобританией, которые не подписали Римское соглашение. Это объединение

ограничивалось задачами торговли, а его будущему все время угрожала возможность, что

один из членов перебежит в ЕЭС. Она играла важную роль до 1973 г., когда

Великобритания и Дания вышли из ЕАСТ и вступили в ЕЭС.

Членство Великобритании оставалось яблоком раздора в европейском движении за

единую Европу в течение более 40 лет. Правительство Великобритании не участвовало в

ЕОУС в 1951 г. и покинуло переговоры перед заключением Римского договора. У

Великобритании для этого были как психологические, так и практические препятствия. Не

пережив отрезвляющего унижения национального поражения, многие британцы все еще

имели иллюзии относительно своего суверенитета и самодостаточности. У них были также

весьма реальные обязательства по отношению к Британскому содружеству — включая

непростой вопрос о коммерческих льготах в Содружестве. В политике Англия отдавала

предпочтение отношениям с США и членству в НАТО. В 1961 г. и 1967 г. при Макмиллане

и Вильсоне Великобритания дважды просила о вступлении в ЕЭС и каждый раз получала

категорический отказ в виде вето де Голля. В течение же десятилетия перед Римским

договором де Голль был в отставке, так что европейской политикой Франции занимались

более умеренные деятели. Однако возвращение де Голля к власти совпало с началом работы

ЕЭС. Теперь конфликт был неизбежен. Генерал все еще не мог забыть мнимого

предательства интересов Франции сначала британцами во время войны, а затем —

руководителями Четвертой республики. Ему не нравилась ни «Европа отечеств», ни

«содружество национальных государств», и он настаивал на восстановлении того, что

считал суверенными правами Франции. Результатами такой позиции стали вето де Голля на

вступление Великобритании, а затем бесконечная борьба против Европейской комиссии —

«император против папы». Французские представители бойкотировали работу в Брюсселе,

пока им не удалось добиться в Люксембурге компромисса (1966) — то есть договора,

позволяющего государствам-членам обходить установления Римского соглашения о го-

лосовании большинством но вопросам исключительного национального значения.

Первые два десятилетия ЕЭС завершились важными решениями в области финансов.

Европейская валютная система (созданная в 1979 году) связала валюту стран-участниц

механизмом контроля курса валют ЕЭС, который должен был ослабить бытовавшие до того

колебания. Авторы этого проекта считали его первоначальным этаном на длинном пути к

Европейскому валютному союзу. Введение европейской валютной единицы экю стало

залогом того, что движение к единой валюте продолжится. Европейский социальный фонд

и Европейский фонд развития — оба были созданы с целью перераспределения средств в

пользу нуждающихся (в социальном или региональном смысле) территорий.

Экономические успехи Сообщества обеспечивали непрерывность притока новых

претендентов на членство. В 1973 г. при Эдуарде Хите Соединенное Королевство было

наконец принято в члены с третьей попытки вместе с Данией и Ирландией. Британский

референдум (1975) подтвердил, что Соединенное Королевство навсегда останется членом

Сообщества. Шестерка стала Девяткой. В 1981 г. с вступлением Греции Девятка стала

Десяткой. В 1986 г. после продолжительных переговоров были приняты Испания и

Португалия: Десятка стала Дюжиной. Впервые в Сообщество вошли три развивающиеся

экономики и, как в случае с Грецией, лежащая на востоке Европы страна, не имеющая

общей границы с другими членами Сообщества.

Однако военный и политический аспекты деятельности европейского союза находились

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

Дэвис, Н. История Европы — М.: ACT: Транзиткнига, 2005. — 943 с.

690

в параличе. В начале 1980-х гг. новую жизнь в Североатлантический альянс вдохнул

напористый дуэт Рейган — Тэтчер; кроме того, значение НАТО усилилось в связи с

советско-американским противостоянием по вопросу ракет. В политической и

международной жизни ЕЭС играл периферийную роль. Учреждения ЕЭС были

предназначены обслуживать небольшое сообщество Шестерки, и теперь они не

выдерживали возросшей нагрузки двенадцати членов. В свое время один из ведущих

европейских деятелей назвал Сообщество «взрослым человеком, который все еще ходит в

пеленках»

. Казалось, у

Европа разделенная и нераздельная, 1945-1991 809

ЕЭС было мало шансов разорвать тесные рамки экономических вопросов.

Можно было подумать, что с союзом Двенадцати появится нечто качественно новое.

Европа и до того знавала союзы богатых и сильных, опиравшиеся на привилегированное

членство немногих избранных из числа стран Запада. Но теперь, казалось, наступил

момент, когда Европейское сообщество превращалось в свободную ассоциацию

равноправных наций: богатых и бедных, Востока и Запада, больших и малых. Главным

критерием, кроме принадлежности к Европе, стало требование, чтобы претендент отбросил

националистические, империалистические и тоталитарные традиции прошлого. Только

время могло показать, стали ли эти изменения постоянными.

Нейтральные государства

Нейтральность была характерной чертой европейской политики на протяжении всего

XX века. В 1945 г. было 11 нейтральных государств; четыре страны, не участвовавшие ни в

первой мировой войне, ни во второй мировой войне, не дали себя втянуть и в послевоенные

военные блоки; две страны получили статус нейтральных в первые послевоенные годы.

Причем нейтральность была крепко связана с экономическим процветанием, и большинство

нейтральных стран не торопились присоединяться к ЕЭС.

Процветала Швейцария, для которой нейтралитет был образом жизни. Она изо всех сил

противилась немецкой интервенции во время войны, и после войны здесь значительно

выросло население. Она также пользовалась преимуществами своей близости к северной

Италии и южной Германии (оба региона отмечены энергичным экономическим ростом

после войны) и в то же время продолжала играть особую роль в банковском деле и туризме.

Швейцария с радостью приглашала к себе мультинациональные компании и

международные агентства от химического концерна Байер до ЮНЕСКО. Ретороманский

поднялся до уровня национального языка наряду с швейцарским, немецким, французским и

итальянским, а франкоговорящая Юра стала особым кантоном. Впрочем, оборонный

бюджет оставался высоким, и не была отменена воинская повинность для мужчин —

обеспечивая тем самым поддержку национальной милиции. Швейцарские женщины

получили

право голоса после референдума (среди мужчин) в 1980 г. Швейцария не вступала в

Совет Европы до 1963 г., а ее связи с ЕЭС ограничивались соглашением о свободной

торговле, подписанным в 1972 г.

Благодаря Швейцарии несколько прилегающих территорий начали добиваться статуса

свободных таможенных зон. Сюда входили немецкий анклав Бюзинген, итальянские

районы Камнионе-д'Италия, Ливиньо и Вале-д'Аоста, а с 1815 г. французский департамент

Верхняя Савойя.

Швеция очень выиграла от своего нейтралитета во время войны, она с успехом

продолжала им пользоваться и в мирное время. Швеция была главным украшением

регионального Балтийского совета, но оставалась в стороне и от НАТО, и от ЕЭС даже

тогда, когда к этим союзам присоединились ее скандинавские партнеры. В Швеции долго

оставались у власти социал-демократы: до выборов 1989 г. При Улафе Пальме, убитом в

1986 г., Швеция возглавила целый ряд инициатив по Третьему миру, беженцам и охране

окружающей среды.

Франкистская Испания оставалась политической парией до смерти каудильо. Так что

исключительно продолжительные правления Франко и Салазара удерживали иберийскую

политику как бы во временном коконе до середины 1970-х гг. Этот фашистский анахронизм

в Западной Европе выступал в качестве противовеса коммунизма на Западе, в особенности

во Франции. Когда Португалия стала членом НАТО, Испания согласилась на американские

базы, но отказалась от дальнейших шагов. Впрочем, от полной изоляции ее спасал

массовый туризм. Восстановление же в 1975 г. конституционной монархии открыло

Испании путь в ЕЭС, а также стало началом большого экономического подъема в 1980-е гг.

Хотя окончательному возрождению Испании мешали еще баскский терроризм, каталонский

сепаратизм и тяжелый спор с Великобританией за Гибралтар.

Республика Ирландия пережила угрозу британской оккупации во время войны и в конце

войны вышла из Содружества. Но экономическая зависимость от Соединенного

Королевства все-таки оставалась реальностью: у Ирландии не оставалось иной

возможности, кроме как нехотя следовать за Британией в переговорах с ЕЭС. В

политической жизни Ирландии главными были