Деркач А.А. Политическая психология

Подождите немного. Документ загружается.

в праве, привилегии и ответственности на такое признание. Этот вопрос может

быть в достаточной степени изучен и учтен в политической деятельности и

отношениях, если обратиться к научным данным в его познании и

практическом решении.

С незапамятных времен человечество познало] только три способа

выдвижения лидеров, вождей, I руководителей:

1) борьба за лидерские позиции в иерархии, которая предполагает

фактически насильственные способы их достижения;

2) упорядоченное наследование по признакам родства, старшинства,

святости, преемственности;

3) выборы по законам демократии, древней и примитивной, или же

современной, сложной и изощренной.

В качестве основы изучения проблемы лидерства в отечественной

политической психологии был взят деятельностный подход, предложенный

А.Н. Леонтьевым [74]. Главной детерминантой процесса лидерства, согласно

этому подходу, являются цели и задачи, стоящие перед группой, от которых

зависит, кто станет лидером и какой стиль лидерства окажется наиболее

эффективным.

Специфика понимания лидерства в отечественной социальной

психологии хорошо видна при анализе и сравнении двух феноменов –

лидерства и руководства. Было принято разводить эти понятия. Под лидерством

обычно имели в виду характеристику психологических отношений,

возникающих в группе «по вертикали», то есть с точки зрения отношений

доминирования и подчинения. Понятие же «руководство» относится к

организации деятельности группы, к процессу управления ею. Выделяемые

различия между этими понятиями наиболее полно отражены в работе Б.Д.

Парыгина «Основы социально-психологической теории».

1. Лидер в основном призван осуществлять регуляцию межличностных

отношений в группе, в то время как руководитель осуществляет организацию

официальных отношений группы как некоторой социальной организации.

2. Лидерство можно констатировать в условиях микросреды (каковой и

является малая группа), а руководство – элемент макросреды, т. е. оно связано

со всей системой общественных отношений.

3. Лидерство возникает стихийно, а руководитель всякой реальной

социальной группы либо назначается, либо избирается. Этот процесс является

не стихийным, а, напротив, целенаправленным, осуществляемым под

контролем различных элементов социальной структуры.

4. Сфера контроля – широта области жизненного пространства и

деятельности, которую политический лидер ищет для своего влияния.

5. Явление лидерства менее стабильно, выдвижение лидера в большой

степени зависит от настроения в группе, в то время как руководитель – явление

более стабильное.

6. Руководство подчиненными, в отличие от лидерства, обладает гораздо

более определенной системой различных санкций, которых в руках лидера нет.

7. Процесс принятия решения руководителем значительно более сложен и

опосредован множеством различных обстоятельств и соображений, не

обязательно коренящихся в данной группе, в то время как лидер принимает

более непосредственные решения, касающиеся групповой деятельности.

8. Сфера деятельности лидера – в основном малая группа, к которой он

принадлежит, где он и является лидером, сфера действия руководителя шире,

поскольку он «представляет» малую группу в более широкой социальной

системе [94].

С течением времени интерес ученых к проблеме лидерства заставляет их

переосмыслить этот феномен. Так, в «Энциклопедическом словаре» дается

следующее определение лидерства: «Лидер – член группы, который в значимых

ситуациях способен оказывать существенное влияние на поведение остальных

участников» [140]. В «Психологическом словаре» дается такое определение

феномена: «Лидерство трактуется как один из механизмов интеграции

групповой деятельности, когда индивид или часть социальной группы

выполняет роль лидера, т. е. объединяет, направляет действия всей группы,

которая ожидает, принимает и поддерживает его действия. Частично

перекрываясь понятиями «управление», «руководство», лидерство

характеризует вместе с тем и специфическую форму отношений в группе или

организации».

Это направление в понимании лидерства и руководства в дальнейшем

углубляется и к рубежу 90-х годов может считаться утвердившимся.

Определения, даваемые в энциклопедических изданиях этих годов, почти

совпадают друг с другом и выглядят следующим образом:

Лидер – это наиболее авторитетный член группы, за которым она

признает право принимать решения в значимых для нее ситуациях, реально

играющий центральную роль в его выполнении, организации совместной

деятельности и взаимоотношений. Руководитель же рассматривается как

официальное лицо, на которое возложены функции управления коллективом и

организации ее деятельности.

Принимая это во внимание, позиция Б.Д. Парыги-на вполне объяснима:

главой государства действительно являлся руководитель, назначаемый на этот

пост. И лишь демократические преобразования позволили нам частично выйти

на уровень демократических государств, проведя выборы президентов

республик, а теперь уже суверенных государств, тем самым признавая

существование феномена политического лидерства на государственном уровне.

Поэтому сейчас наиболее актуально встает проблема именно политического

лидерства.

В западной политико-психологической и социально-психологической

литературе понятие лидерства и различные его концепции возникли изначально

на базе эмпирических исследований малых групп. Однако, хотя трактовка

явления лидерства и понимание его сущности, механизмов и детерминант

проделали значительную эволюцию, до сих пор ни в социальной психологии,

где лидерство рассматривается преимущественно в контексте малых групп, ни

в политической психологии, где под лидером понимается политический деятель

и где анализ ведется на уровне больших социальных групп, однозначного

понимания не получил. Каждый исследователь, определяя лидерст-во.делает

акцент на какой-либо аспект этой проблемы.

CyjiiexiByiox-HecKOAbKO основных групп теорий политического

лидерства. Выделим наиболее конструк-» тивные из них.

Теории черт, или теории «великого человека», или харизматические

теории лидерства представляют собой несколько ранних учений, возникших

под влиянием исследования Ф. Гальтона, пытавшегося объяснить лидерство на

основе наследственности. В рамках этого направления были предприняты

исследования царских династий различных наций, анализ браков между

правителями и т. д. Основной идеей данного подхода было убеждение в том,

что если лидер обладает качествами (передающимися по наследству),

отличными от его последователей, то эти качества) можно выделить. Однако

быстро выяснилось, что за^ дача составления перечня таких черт невыполнима.

Вполне очевидные недостатки этой теории определили актуальность

выдвижение новых идей, что определило разработку ситуативной теории

лидерства, считающую, что появление лидера есть результат места, времени и

обстоятельств. То есть в различных конкретных ситуациях групповой жизни

выделяются отдельные члены группы, которые превосходят других, по крайней

мере, в каком-то одном качестве, но, поскольку именно это качество и

оказывается необходимым в данной ситуации, человек, им обладающий,

становится лидером.

Для снятия возможных возражений в том, что теория рассматривает

личность лидера как марионетку, Э. Хартли обосновал модификацию теории.

Он, предположил, что, во-первых, если человек становится лидером в одной

ситуации, не исключено, что он им станет и в другой ситуации; во-вторых, в

результате стереотипного восприятия лидеры в одной ситуации

рассматриваются группой как лидеры вообще; в-третьих, став лидером в

определенной ситуации, человек приобретает авторитет, который способствует

его избранию и в следующий раз; в-четвертых, лидером чаще выбирают

человека, имеющего мотивацию к достижению этой позиции [151].

Однако такая размытая формулировка не сняла проблемы

односторонности теории. Два крайних варианта породили третий, более или

менее компромиссный вариант, – личностно-ситуативные теории. В частности,

в 1952 г. Г. Герт и С. Милз выделили четыре фактора, которые необходимо

учитывать при рассмотрении феномена лидерства:

1) черты и мотивы лидера как человека;

2) образы лидера и мотивы следовать за ним, которые существуют у

последователей;

3) характеристики роли лидера;

4) институциональный контекст, т. е. те официальные и правовые

параметры, в которых работа ет лидер и в которые он и его последователи

вовлечены [151].

Р. Стогдилл и К. Шатл предложили изучать лидерство с точки зрения

статуса, взаимодействия, восприятия и поведения индивидов по отношению к

другим членам группы. Таким образом, лидерство стало рассматриваться как

отношения между людьми, а не как характеристика отдельного индивида [164].

Следуя этой традиции, Р. Кеттел предложил рассматривать лидерство как

динамическое взаимодействие между целями лидера и целями и потребностями

последователей, где функцией лидера является способствование выбору и

достижению групповых целей [145].' В этой традиции работали также

американские психологи Э. Холландер, Дж. Джулиан и др. [151].

На современном этапе развития политико-психологической науки

практически все исследования в области проблематики политического

лидерства можно отнести к ситуативно-личностным теориям, поскольг ку уже

ни у кого не вызывает сомнения необходимость учета обоих факторов.

Однако кроме перечисленных традиций изучения лидерства необходимо

упомянуть и о некоторых школах, которые внесли весомый вклад в изучение

этоЙ1 проблемы. Это теории ожидания–взаимодействия, наиболее яркими

представителями которых являются Дж. Хоманс, Дж. Хемфилл, Р. Стогдилл, С.

Эванс, Ф. Фидлер и др. Этой школе принадлежит попытка создания

операциональной модели лидерства [151]. В частности, Ф. Фидлер предлагает

«вероятностную модель эффективности лидерства», которая ставит акцент на

интеграции влияния стилей лидерства (характеризующих личностные свойства

лидера) и ситуативных переменных (включающих отношения между лидером и

последователями, структуру, задачи, позицию власти лидера). Суть теории

заключается в утверждении, что эффективность группы носит вероятностный

характер в зависимости от соответствия стиля лидерства конкретной

ситуации^- Ф. Фиддед выделяетАва^озможны^тиля^шд^ства: ориентация на

задачуТГорйёнтация на межличностнШГотно-шения, иначе говоря,

инструментальное и эмоциональное лидерство [152]. По мнению автора, стиль

лидерства соотносится с ситуативными переменными (причем каждая

переменная получает строгое количественное выражение) следующим образом.

1. Для лидера более благоприятна ситуация, в которой он имеет сильную

власть.

2. Существование только одного способа достижения цели

благоприятствует лидеру.

3. Личные хорошие отношения с последователями благоприятны для

лидера [152, с. 78].

Наиболее благоприятная ситуация для лидера включает хорошие

отношения с последователями, хорошо структурированную задачу, сильную

позицию лидера. Из этой предпосылки Ф. Фидлер делает вывод, что

ориентированный на задачу лидер более эффективен, когда ситуация либо

очень благоприятна, либо очень неблагоприятна для него. А ориентированный

на межличностные отношения лидер более эффективен в ситуациях только

умеренно благоприятных или умеренно неблагоприятных. С нашей точки

зрения, вряд ли инструментальное мастерство в чистом виде можно считать

единственным основанием успешного политического лидерства.

Кроме указанных направлений исследования лидерства, широкое

распространение получила_мояащг-ционная теория лидерства,

представителями которой являются С. Митчел, С. Эванс и др. [151]. В данной

концепции эффективность лидера рассматривается в зависимости от его

воздействия на мотивацию последователей, их способность к продуктивному

выполнению задания и удовлетворение, испытываемое ими в процессе работы.

Поведение лидера является мотивирующим в той степени, в которой оно

увеличивает вероятность достижения последователями целей и разъясняет

способы этого достижения.

Теория предполагает определенную структуру лидерского процесса,

включающую:

1) типы лидерского поведения:

– поддерживающее лидерство (дружеские отношения с последователями,

интерес к их потребностям и статус);

– директивное лидерство (регламентирующее и контролирующее

действия последователей);

– разделенное лидерство (консультирование с последователями);

– лидерство, ориентированное на достижение (акцент на качественный

результат).

Различные типы поведения могут быть использованы одним и тем же

лидером в различных ситуациях;

2) установки и поведение последователей, включающие удовлетворение

или неудовлетворение работой, одобрение или неодобрение лидера, мотивацию

поведения;

3) ситуативные факторы: индивидуальные черты последователей; фактор

окружающей среды (поставленная задача, система власти в группе и т. д.).

Фактор окружающей среды выполняет три функции, от которых зависит

влияние лидера на мотивацию последователей:

1) функция мотивации последователей на выполнение операций по

решению поставленной задачи;

2) функция стабилизации поведения ведомых;

3) функция вознаграждения за решение задачи.

Теория позволяет не только предполагать, какой стиль наиболее

эффективен в данной ситуации, но и объяснять, почему.

Заметное место среди исследований проблемы лидерства занимают

теория обмена и транзактного анализа, представителями которых являются Э.

Берн, К. Джорджей, Г. Келли, Дж. Марч, Г. Саймон, Дж. Ти-бо, Дж. Хоманс

[20, 151 и др.]. Этот подход рассматривает лидера как чувствующего

потребности и желания своих последователей и предлагающего им способы их

осуществления. Согласно этой точке зрения, акцент делается на процессе

взаимодействия лидера и последователей.

Например, по мнению многих исследователей и политических деятелей,

Ф. Рузвельт был тем лидером, которому можно доверить решение проблем,

волнующих людей. Он пользовался доверием у американцев, и это был тот

фактор, который объяснял сохраняющуюся поддержку населения при

изменении администрацией своих программ и политики. После смерти Ф.

Рузвельта многие люди говорили, что они никогда его не встречали, но

чувствуют, что потеряли самого близкого друга.

И наконец, атрибутивные теории рассматривач ют лидера как своего рода

марионетку, получающую; прямые указания и власть от своих последователей

которые приводят его в движение, как кукольник свою куклу.

Население каждой страны имеет определенные прототипы политического

лидера, формирующиеся в процессе развития политической культуры общест

ва. С одной стороны, это стихийный процесс, являющийся творчеством масс. С

другой – это процесс целенаправленного воздействия на массовое сознание со

стороны различных политических сил через средства массовой информации. И

очень часто характеристики телевизионных героев проецируются на

политических героев.

Данная точка зрения предполагает, что лидер отражает цели группы и

действует от ее имени. Таким образом, для понимания лидерства необходимо

иметь представление об ожиданиях и целях последователей.

Различное понимание феномена имеет причины в том, что исследователи

политического лидерства рассматривают его с различных позиций. Однако

большинство исследователей понимают этот феномен как взаимодействие

лидера и его последователей. Также взаимодействие может быть рассмотрено

либо при акценте на активности лидера, либо при акценте на активность

последователей, либо как результат двустороннего влияния.

Нетрудно заметить, что все вышеперечисленные подходы по-своему

правы и отражают какой-то аспект данной проблемы. Но, по-видимому, для

понимания комплексного феномена политического лидерства необходим учет

различных типов переменных, в совокупности определяющих природу

лидерства в каждый конкретный момент времени.

Переменными, которые необходимо учитывать при объяснении данного

феномена, являются:

– личность лидера, его происхождение, процесс социализации и способы

выдвижения;

– характеристики последователей;

– отношения между лидером и последователями;

– контекст, в котором лидерство имеет место.

Расширим предложенную схему и определим, что имеется в виду под

каждым из упомянутых четырех блоков.

I. Рассмотрение личности политического лидера предполагает анализ его:

1) представлений о себе самом, или Я-концепции;

2) мотивов и потребностей, влияющих на политическое поведение;

3) системы важнейших политических убеждений;

4) стиля принятия политических решений;

5) стиля межличностных отношений;

6) устойчивости к стрессу;

7) поведения лидера;

8) биографический анализ;

9) анализ эволюции его политической деятельности.

II. Анализ характеристик последователей включает в себя рассмотрение

их:

1) потребностно-мотивационной сферы;

2) эмоциональной сферы;

3) процессов познания и восприятия;

4) типологических особенностей последователей, то есть национального

характера, архетипов, ориентации, установок;

5) социально-психологических особенностей;

6) представлений, ценностей, идеологии, самооценки общества,

прототипов политического лидера, системы убеждений, то есть образований, в

которых сильно выражен ситуативный компонент;

7) структурных особенностей, существующих в среде последователей,

включающий их организацию;

8) поведения, включающее обратную связь и самостоятельную

активность.

III. Анализ отношений между лидером и последователями, включающий:

1) построение имиджа со стороны лидера;

2) восприятие, переработку информации и обратную связь со стороны

последователей;

3) рассмотрение результата взаимодействия между лидером и ведомым в

определенных ситуациях.

Надо иметь в виду, что в процессе взаимодействия с последователями

лидер выступает не только как субъект, но и как объект влияния.

IV. Анализ контекста, в котором лидерство имеет место. Лидерство как

процесс невозможно выделить из той социальной, политической,

экономической обстановки, в которой оно протекает. Поэтому для

окончательной характеристики феномена лидерства необходимо выделить те

аспекты окружения, которые оказывают влияние на процесс лидерства или

испытывают обратное влияние.

Описывая в общих чертах проблему контекста, выделяются возможные

точки соприкосновения политической психологии, в рамках которой

исследуется проблема лидерства, и других дисциплин, так или иначе

затрагивающих этот вопрос (география, демография, экономика, социология,

культурная антропология и т. п.).

При таком рассмотрении процесса политического лидерства на первый

план выступают отношения лидера с последователями, что является важной

детерминантой этого процесса. Не случайно поэтому некоторые авторы

считают отношения «лидер – последователи» доминирующим фактором,

определяющим лидерство. Например, М. Эдельман считает, что лидерство

определяется специфической ситуацией и проявляется в ответе последователей

на действия и обращения лидера [151]. Если они отвечают благосклонно,

следуют за ними, то это лидерство, если нет – это лидерством назвать нельзя.

Выбор лидера узко предписан требованиями последователей, и никакой набор

индивидуальных черт не способствует лидерству, хотя специфические черты

могут быть полезны в особых ситуациях. Лидерство – это комплексная и тонкая

вещь, и мы учимся искать динамику лидерства в ответах масс, а не в

статических характеристиках индивида.

Итак, определив, что имеется в виду под фено-меном лидерства вообще и

политического лидерства, в частности, важно довести анализ до логического

завершения, то есть определить, как научные данные применить на практике. В

этом вопросе мы разделяем подход Г. Пэйджа, который считает, что

«политическое лидерство – это поведение людей, находящихся в позиции

власти, их соперников, их взаимодействия с остальными членами общества»

[151].

Политическое лидерство означает не только поведение людей,

находящихся на высших ступенях власти, но и тех, кто находится на среднем и

более низком уровне; не только монархов, президентов и премьеров, но и

губернаторов, мэров, лидеров партийных организаций и т. д. Под политическим

лидерством имеется в виду не только лидерство отдельных личностей, но и

коллективное лидерство и взаимодействие лидера со своими последователями

как единое образование. Это означает существование лидерства в

определенном типе общественных институтов (например, партии,

законодательной власти, оппозиции, бюрократии) или в политических

процессах (например, в процессах принятия политических решений, выборов).

В целом проблема лидерства в политической психологии занимает

ключевое место, так как субъектив ный фактор в политике определяет ее цели,

содержание и практическое проведение. От лидерских качеств любого

политика зависит стиль его деятельности, взаимоотношения в политической

организации, успех реализации выдвигаемых целей и задач.

С учетом конструктивных положений отмеченных и других теорий

лидерства представляется возможность использовать их потенциал для

практического решения этой актуальной проблемы. Здесь в поле зрения

попадают прежде всего такие ее основные стороны, как: личность

политического лидера; потребности, мотивы и убеждения лидеров, влияющие

на политическое поведение; непосредственно политическая деятельность как

стиль лидерства.

Личность политического лидера является сложнейшим многомерным

образованием и состоит из множества различных взаимосвязанных

структурных элементов, основными из которых являются: представления

политического лидера о себе самом; потребности и мотивы, влияющие на

политическое поведение; система важнейших политических убеждений; стиль

принятия политических решений; стиль межличностных отношений;

психогенная устойчивость.

Представления политического лидера о самом себе воплощаются в его Я-

концепцию. Эта идея получила свое выдвижение и развитие у 3. Фрейда, А.

Адлера, Г. Лассуэлла, С.Л. Рубинштейна и других психологов. Применительно

к политической деятельности человек рассматривается ее субъектом, в которой

он творчески самореализуется [91, 124, 156 и др].

Если 3. Фрейд, а затем А. Адлер ориентировались на идею компенсации

реальных или воображаемых дефектов личности, то внимание Г. Лассуэлла

было приковано к развитию представлений человека о самом себе, степени

развития и качеству самооценки и их воплощению в политическом поведении.

Его гипотеза состояла в том, что некоторые люди обладают необычайно

сильной потребностью во власти или других личностных ценностях, таких, как

привязанность, уважение, как средства компенсации травмированной или

неадекватной самооценки. Личные Ценности или потребности такого рода

могут быть рассмотрены как эго-мотивы, поскольку они являются частью эго-

системы личности.

А. Джордж в одной из своих работ продолжил линию Г. Лассуэлла о

стремлении к власти как компенса ции низкой самооценки. Он детально

рассмотрел возможную структуру низкой самооценки и считает, что низкую

самооценку могут составлять пять субъективных негативных чувств в

отношении себя в различных их комбинациях: чувство собственной

неважности, незначительности; чувство моральной неполноценности; чувство

слабости; чувство посредственности; чувство интеллектуальной

неадекватности.

Уже после того, как Г. Лассуэлл привлек внимание политологов и

политических психологов к роли самооценки в политическом поведении

лидера, появился целый ряд исследований, посвященных представлению

политика о себе.

Политических лидер в любой ситуации, за редким исключением, ведет

себя в соответствии с собственной Я-концепцией. Поведение его зависит

оттого, кем и как он себя осознает, как он сравнивает себя с теми, с кем он

взаимодействует.

Я-концепция, то есть осознание человека, кто он, имеет несколько

аспектов. Наиболее существенные из них – это образ «Я», самооценка и

социальная ориентация политического лидера. У. Стоун приводит рассуждение

классика психологии У. Джеймса, что наша самооценка может быть выражена

как отношение наших достижений к нашим претензиям [151]:

Отечественные и зарубежные исследователи рассматривают образ Я –

политика, который соответствует общей сумме восприятий, представлений,

чувств и осознания человека по отношению к себе. Они могут быть более или

менее ясно представлены в образе Я, в котором отдельные авторы выделяют

такие части, как физическое Я, сексуальное Я, семейное Я, социальное Я,

духовное Я, креативное Я и конфликтное Я. Следует подчеркнуть, что Я

политика характеризует его интегральную субъективность в политической

самореализации. Отечественные психологи и акмеологи характеризуют Я-

концепцию более сложно и многовариантно.

Сложность Я-концепции понимается как число аспектов Я,

воспринимаемых политическим лидером, или как степень дифференциации Я-

концепции. На ранних стадиях самосознания происходит отделение человеком

себя от других. Далее, Я в его сознании разделяется на неограниченное число

частей. Впоследствии у человека проявляется тенденция оценивать себя в

сравнении с другими людьми.

Этот процесс получил подробный анализ в теории социального сравнения

Л. Фестингера [151]. Главным положением этой теории является утверждение,

что в основе стремления человека правильно оценить свое мнение и

способности в сравнении с другими людьми, лежит потребность иметь ясную и

определенную Я-концепцию. Через процесс социального сравнения у человека

устанавливаются рамки социального рассмотрения Я как точки отсчета.

Установлено, что люди с высокой сложностью Я-концепции имеют тенденцию

стремиться к получению большей информации перед принятием решения, чем

обладающие низкой сложностью Я-концепции. Поскольку сложность Я-

концепции связана с восприятием сходства с другими людьми, то политики с

высокой сложностью Я-концепции более вероятно воспримут информацию от

других. Политические лидеры с высокой сложностью Я-концепции имеют

тенденцию легче ассимилировать как позитивную, так и негативную

информацию и, таким образом, реагировать на ситуацию на основе обратной

связи, чем лидеры с низкой сложностью Я-концепции.

В то же время, чем выше самооценка у политиков, тем хуже они

реагируют на ситуацию, тем ниже их реактивность. Лидеры с высокой

самооценкой менее зависимы от внешних обстоятельств, они имеют более

стабильные внутренние стандарты, на которых они основывают свою

самооценку.

Политические деятели с низкой самооценкой оказываются более

зависимыми от других людей и, таким образом, более реактивными. Они

являются более чувствительными к обратной связи и изменяют свою

самооценку в зависимости от одобрения или неодобрения других.

Р. Зиллер и его коллеги разработали типологию личности политических

лидеров на основе исследования самооценки и сложности Я-концепции[151].

Первый тип составляют лидеры с противоречивым на первый лишь взгляд

названием аполитичные политики. Это деятели с высокой самооценкой и

высокой сложностью Я-концепции, которые ассимилируют новую

информацию, касающуюся их, без угрозы для их Я-концепции, но при этом для

их реактивности существуют серьезные ограничения. Они чувствуют

себя оторванными от других, и поэтому с трудом реагируют на поведение

своих последователей или населения государства в целом. Другой тип,

наиболее удачливый в политике, •– прагматики. Это политические лидеры с

низкой самооценкой и высокой сложностью Я-концепции, отвечающие на

широкий круг социальных стимулов. Они прислушиваются к мнениям других

людей и модифицируют свое политическое поведение на основе обратной

связи.

Третий тип составляют политические лидеры с высокой самооценкой и

низкой сложностью Я-концепции, не реагирующие на мнения других. Их

познавательные процессы и поведение очень жесткие, а самооценка

чрезвычайно стабильна. Это «идеологи», столь знакомые нам по Политбюро

КПСС.