Демидов В.В. Информационно-аналитическая работа в международных отношениях

Подождите немного. Документ загружается.

111

дипломатической бюрократии, в обстановке международных пред-

рассудков, так называемых компромиссов, часто имеющих привкус

закулисных сделок бюрократов, формирующих фон международ-

ного сотрудничества-соперничества. Эта атмосфера, эта довольно

устойчивая среда рождается и питается на широком и достаточно

консервативном поле профессионального сознания: в данном слу-

чае –– на понятийном поле американской стратегии национальной

безопасности. Если

собрать и систематизировать имеющуюся о нем

информацию, воссоздать это понятийное поле как систему, т.е.

прежде всего сгруппировать, то можно рассчитывать на опреде-

ленные научные результаты для оценки образа мышления полити-

ческой элиты и руководства страны[106].

Уместно будет напомнить, что в недалеком прошлом подоб-

ные аналитические мероприятия прошли удачную апробацию.

Тот

же германский генштаб, разрабатывая стратегическую операцию

по захвату Франции, учел стереотипность мышления французского

командования, использования им старых шаблонов для анализа и

прогнозирования боевых действий. В совокупности это позволило

правильно определить направление главного удара, осуществить

стратегическую дезинформацию противника, выбрать наиболее

подходящее время для агрессии и в конечном итоге в сравнительно

короткие

сроки сломить сопротивление французской армии[107].

Аналитическая работа с выборочным обновлением может

оказаться бесполезной, если там куда поступает информация, дан-

ные используют неправильно, или она приходит с опозданием, и

уж тем более, если ее оценивают ошибочно. Используемые А. Дал-

лесом примеры в книге «Асы шпионажа» как раз иллюстрировали

сказанное. В обоих

случаях — Перл-Харбор в 1941 г. и Арденнское

сражение в 1944 г. — оценку поступившей информации произвели

неправильно, что привело к трагическим последствиям.

Между тем, оба события, столь различные по своему харак-

теру, имели нечто общее: нежелание приписать противнику дейст-

вия, которые, по расчетам американцев, являлись абсолютно не-

взвешенными. Оценщикам следовало учитывать, что оппонент

–

может видеть ту или иную ситуацию в совершенно другом свете и

что он примет решения, которые союзники рассматривали по

меньшей мере как неосторожные и не до конца продуманные. Оце-

нить правильно такие возможности очень трудно, поэтому инфор-

112

мационно-аналитическая деятельность часто страдает от предвзя-

тости и невыверенности собственного мнения.

Каждый работник должен контролировать досье с информа-

цией по определенной тематике, обеспечивая одновременно обнов-

ление всех разделов и корректировку устаревших данных. Одному

аналитику следует поручить контроль за графиком проверок досье

с тем, чтобы своевременно осуществлялся сбор дополнительной

информации. Картотеки

должны все время обновляться, а систем-

ный подход облегчит задачу коррекции обесцененной информации.

Само выборочное обновление данных — постоянный процесс и

зачастую является следствием выявления пробелов в информации.

Прекрасным образцом выборочного обновления информации

являются ежедневные метеосводки. Специалисты в области рас-

шифровки информации также должны уметь выявлять анахрониче-

скую информацию, ибо, по

словам французского дипломата А.

Плантея [108], устаревшие данные не только бесполезны, но и

опасны. Обновление информации — это повторный сбор фактов

для подтверждения правильности имеющейся информации или для

получения новых, более полных данных. Только исчерпывающие

сведения о конкретном лице или ситуации позволят делать пра-

вильную оценку и выработать эффективную политику.

2.9. ПОЛУЧЕНИЕ ЗАКОНЧЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ

Окончательной целью научно-исследовательского анализа

является получение законченной информации. Она создается в

процессе анализа и используется для принятия решения, поэтому

ошибки могут дорого обходиться. «Трезвая политика, — подчерки-

вал А.А. Громыко, — основывается на правдивой информации... На

слепой случай или эмоции, так же, как на заданную схему, дипло-

маты рассчитывать не должны

. Иначе дипломатия превратится в

знахарство, хиромантию. Искусство руководителя дипломатии го-

сударства состоит в том, чтобы из потока информации выделить

главную»[109].

Нет сомнения, что ошибки особенно на раннем этапе, если их

не удается устранить при получении информации, приведут к про-

валам. Так, по мнению специалистов, втягивание Израиля в ливан-

ское болото

произошло из-за того, что была получена ошибочная

113

информация о надежности христиан Ливана как союзников[110].

Следует иметь в виду, что руководство зависит от донесений и ре-

комендаций аналитиков, у него нет времени на изучение необрабо-

танных данных или участия в инструктажах, которые могли бы из-

менить эту точку зрения на выводы сборщиков информации.

Последствия не заставят себя ждать. Наблюдатели

в назида-

ние отмечали, что российский посол Л. Керестеджиянц проявлял

слабость к президенту Болгарии П. Стоянову. Создавалось впечат-

ление, что именно благодаря депешам из Софии высокие этажи

российской дипломатии полагались на главу Болгарии в своих по-

литических расчетах. Но последующие шаги П. Стоянова и, в част-

ности, его личная инициатива

по размещению на болгарской тер-

ритории военных баз НАТО явились неожиданностью для властей

предержащих в России[111].

Существуют по меньшей мере четыре типа просчетов анали-

тика: первый — он не распознал важность информации; второй —

увлекся второстепенными сюжетами; третий — сформулировал

слишком общие рецепты, не позволяющие принять конкретные

меры; четвертый — сделанные выводы полностью или частично

ложны. «Ошибаться не стыдно, — учил еще Т. Гоббс, — ибо это

свойственно всем людям. Ученому, однако, не подобает слишком

часто ошибаться. Это противоречит его призванию»[112].

Дипломатия — это область, которая постоянно требует ин-

теллектуальных усилий и обширных знаний. Министр иностран-

ных дел Мальты Г. де Марко акцентировал внимание на то, что ди

пломат для успешного решения внешнеполитических задач должен

обладать кругозором. А точнее — знанием наилучшего момента

для начала осуществления стратегии или постановки какого-либо

вопроса; знанием нестандартных путей выхода из трудных ситуа-

ций; знанием того, как выслушивать своих коллег и противную

сторону; знание того, когда надо что-то сказать, а когда надо

про-

молчать[113].

Однако аналитики и тогда полностью не застрахованы от

принятия ошибочных выводов. В порыве энтузиазма они могут

«увидеть тень даже в ясный день». Они способны обнаружить по-

литическую интригу там, где ее нет и в помине. Такое происходит

при следующих обстоятельствах. «Если у исследователя, изучаю-

щего международные отношения, — отмечал

Э. Аллард, — нет

114

теории или определенной системы гипотез, которыми он руково-

дствуется, он неизбежно встретит ситуацию, в которой посчитает

схожими явления, различные по сути и по смыслу»[114]. Обычны-

ми причинами чересчур общих выводов являются спешка, давле-

ние, недостаток информации. Иногда в мозаике не хватает слиш-

ком многих деталей, чтобы прийти к определенному заключению.

Расплывчатый

доклад не поможет принять решение, а лишь приве-

дет к интуитивным, необоснованным выводам.

Ошибки в тексте не всегда лежат на поверхности. Отчет мо-

жет отклониться от истины, подобно тому, как корабль собьется с

курса из-за малейшей погрешности в показаниях компаса. Если в

основу анализа положено ошибочное логическое предположение

или

гипотеза, то его выводы будут неправильны. Бывший ответст-

венный работник I Европейского отдела МИД СССР В.И. Ерофеев

приводил в подтверждение такой мысли следующий анекдотиче-

ский случай. Один из наших послов настойчиво доказывал, что в

его стране назрела революционная ситуация и вот-вот там про-

изойдет социалистическая революция. В подкрепление своего мне

ния он ссылался на недовольство крестьян в отдаленном районе,

вызванное тем, что самолет полил их виноградники какой-то не той

жидкостью и повредил их[115].

Ошибочные оценки, содержащиеся в донесениях, приводят к

тому, что одному источнику отдается предпочтение перед другим.

Предполагается, что аналитическая информация — рафинирован-

ный продукт, а материал в необработанном

виде редко полностью

соответствует действительности. Истина в отчете, где информация

не обработана, теряется среди ложных и туманных сведений, не-

правильных выводов и целого ряда других факторов. Аналитики и

другие специалисты должны постоянно учитывать вероятность

ошибки.

При этом самую большую опасность для страны таят в себе

ошибочные материалы, которые вызывают самоуспокоенность.

Здесь, пожалуй, уместно сослаться на выступление Б. Клинтона в

Объединенном комитете начальников штабов вооруженных сил

США от 24 октября 1995 г. «Используя промахи советской дипло-

матии, — заявил он, — чрезвычайную самонадеянность Горбачева

и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занимал про-

американскую позицию, мы добились того, что собирался сделать

115

президент Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бом-

бы. Правда, с одним существенным отличием — мы получили

сырьевой придаток, не разрушенное атомом государство… За че-

тыре года мы и наши союзники получили различного стратегиче-

ского сырья на 15 миллиардов долларов, сотни тонн золота, драго-

ценных камней. Под несуществующие проекты нам переданы за

ничтожно

малые суммы свыше 20 тысяч тонн меди, почти 50 тысяч

тонн алюминия, 2 тысячи тонн цезия, бериллия, стронция и

т.д.»[116].

Российские военные эксперты утверждают, что оценка со-

стояния вооруженных сил включает два этапа: эмпирический и

аналитический. Первый — объединяет сбор сведений, первичную

обработку, классификацию и систематизацию. Второй — анализ

полученных сведений, определение показателей, формализацию

расчет, а также моделирование процессов состояния и развития

вооруженных сил[117]. Аналогичные схемы, судя по печати, ис-

пользуют и зарубежные генералы.

Возьмем нейтральную Швецию. Она тратит на оборону, по

прикидке НАТО, приблизительно 5 млрд. долларов в год. Для

страны, население которой равно примерно половине жителей Мо-

сквы — огромная сумма. В Швеции имеется

мощная военная ин-

фраструктура, оборонная промышленность, много оружия. Если

посмотреть на сухопутные войска, то они в основном состоят из

призывников, подготовленных достаточно, чтобы оборонять ка-

кую-либо деревушку в случае агрессии. И всего батальон в 1,5

тыс. солдат: полностью обученный и способный отправиться за

границу выполнять миротворческую миссию. Общее количество

других

войск, которые Стокгольм мог бы послать за кордон —

ноль. Мобилизационная готовность на том же уровне. В похожей

ситуации, по вердикту натовских аналитиков, оказалось на рубеже

веков и большинство европейских стран[118].

В зависимости от потребностей органа, принимающего ре-

шения, выполняются самые различные отчеты. Как правило, в них

рассматриваются дальнесрочные (стратегические) или краткосроч

ные (тактические) проблемы и задачи. В целом они поддаются раз-

решению на базе собранной информации. «Что касается стратегии

вообще, — размышлял А.А. Громыко, — то… она складывается из

ряда крупномасштабных действий, которые преследуют достиже-

116

ние целей, изложенных в доктрине. Если хочешь, в доктрине

оформляются мысли и планы, они излагаются в речах и на бумаге,

ее, доктрину, можно положить в сейф, даже засекретить, а вот

стратегию нельзя, она всегда на виду. Эта серия стратегических

действий, подкрепленных тактическими шагами, их в сейф не

спрячешь»[119].

Независимо от запросов

руководства сотрудники аналитиче-

ской службы должны периодически изучать имеющуюся информа-

цию и составлять предварительные справки. Указанный предвари-

тельный анализ позволяет выявлять значимые тенденции, которые

в противном случае могли остаться не замеченными. Мы постоян-

но видим примеры такой деятельности в повседневной жизни. Так,

профилактический осмотр автомобиля позволяет выявить неполад-

ки до

того, как они приведут к аварии. «Сталкиваясь с проблемой,

— замечал премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад в ок-

тябре 1997 г. на совещании по стратегическому мышлению в Куа-

ла-Лумпуре, — я сперва изучал историю болезни, выявляя симпто-

мы, т.е. формы проявления проблемы, проводил физическое обсле-

дование (так же, как сантехники, спуская

воду, проверяют исправ-

ность главных бочков), делал лабораторные анализы, ставил диаг-

ноз (необходимо ставить диагноз и не бояться ошибиться, ибо от-

сутствие диагноза или решения хуже, чем неверный диагноз или

неверное решение), а затем назначал лечение или предлагал воз-

можное решение проблемы». Такая «рутинная методика работы»,

освоенная премьером еще в бытность

врачом, обеспечивала ему

успех и в политической деятельности[120].

Анализ — самый важный этап подготовки законченной ин-

формации. Специалист зачастую чувствует себя довольно неком-

фортно, ибо ему приходится принимать множество критически

важных решений. А так как отчет зачастую бывает анонимным, то

аналитика редко хвалят за его работу. Кроме того, он лишен тех

острых ощущений, которые испытывают сотрудники, добывающие

информацию. Поскольку составитель не знает, каким образом ру-

ководство поступило с его докладом, он также лишен удовлетворе-

ния от ощущения своей правоты.

В таком случае, что может говорить об успехе аналитика на

дипломатическом поприще? Возможно, ответ кроется в рассужде-

ниях американского специалиста-международника Х.

Виарды.

117

«Для эксперта, — подчеркивал он, — лучшей наградой является

уловить принадлежащие ему идеи в официальных речах того или

иного политика или в тексте какого-либо важного документа»[121].

Анализ — это интеллектуальная игра, он сам по себе приносит

удовольствие и удовлетворение. Аналитики могут утешаться, что

без них исследовательский отдел — не больше, чем библиотечный

каталог.

2.10. МЕТОДЫ АНАЛИЗА

В новейшей отечественной литературе о международных от-

ношениях методом принято считать совокупность приемов и опе-

раций, при помощи и посредством которых осуществляется какая-

либо конкретная практическая и/или теоретическая деятель-

ность[122]. Специалисты, которые берутся за обзор методов и тех-

ник изучения явлений международной жизни и внешней политики,

обычно не ставят цель

обучить тому, как их применять. Решение

данной задачи представляется им невозможным, ибо для этого тре-

буется, во-первых, подробное описание тех или иных методов, ил-

люстрируемое примерами их конкретного применения в исследо-

вательской практике, а во-вторых, — практическое участие в том

или ином научном проекте, поскольку, как известно, нельзя нау-

читься плавать, не входя в воду[123].

Количество применяемых методов и техник исследований

сегодня уже не поддается цифровому выражению. Счет идет на

десятки и сотни. Австрийский политолог Э. Янг насчитал только

более двухсот методов прогнозирования, хотя на практике широко

используется лишь пять: экстраполяции, исторической аналогии,

компьютерного моделирования, экспертных оценок и метод сцена

риев будущего.

В прогнозах обычно отражаются не столько реалии, сколько

надежды. «Строятся прогнозы, — замечал известный писатель и

философ А.А. Зиновьев, — по тем же принципам, по которым га-

дают на кофейной гуще. На Западе прогнозами занимаются очень

много, используя глобальные модели, колоссальные современные

компьютерные системы. Но выводы такие же вздорные,

как проро-

чества гадалок и шаманов. В общей форме можно сказать только

одно: все тенденции будущего уже сложились»[124]. Тем не менее,

118

факт, хотя в научных кругах мало кто верит в возможность точных

предсказаний, но все-таки аналитики стремятся к ориентированно-

му на будущее знанию, используя самые разные исследовательские

методы и процедуры.

Для исследования международных отношений наиболее эф-

фективны приемы и техники, выработанные и освоенные историей,

социологией, правом и политическими науками. «Любая теория

, —

говорил академик И.Д. Ковальченко, — содержит какое-то рацио-

нальное зерно. Любой метод для чего-нибудь да хорош»[125]. Со-

держащиеся в литературе обзоры методов наглядно иллюстрируют

и подтверждают этот тезис. Ограничимся лишь отдельными образ-

цами и схемами без претензий на всеобъемлющий охват.

Некоторое время назад историк Н.Н. Маслов выделил

три

больших группы методов: общенаучные, специально-исторические

и методы смежных наук, применяемые в истории[126].

Первую группу составили исторический, логический методы,

а также метод классификации. Исторический метод всегда имел

своей целью воспроизведение явление как процесса в развитии.

Еще В.И. Ленин советовал «не забывать основной исторической

связи, смотреть на каждый вопрос с

точки зрения того, как извест-

ное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем раз-

витии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития

смотреть, чем данная вещь стала теперь»[127]. Логический метод

позволяет установить то, что скрыто от взора наблюдателя за

внешней формой или картиной события. Имея

дело с многочис-

ленными фактами, исследователь стремится привести их в опреде-

ленную систему, сгруппировать, обнаружить сходство или разли-

чия между ними. В подобных случаях применяется метод класси-

фикации.

Вторую группу образуют специально-исторические методы:

синхронный, хронологический, диахронный (метод периодизации),

исторических параллелей (сравнительно-исторический), историче-

ского моделирования (ретроспективный), структурно-системный и

метод

актуализации. Заметим, что синхронный метод предполагает

изучение различных событий, одновременно происходящих, и в

чистом виде применяется при составлении хронологических и син-

хронистических таблиц. Хронологический метод имеет целью ис-

следование явлений с точки зрения их последовательности. В ра-

119

финированной форме используется при составлении хроник собы-

тий. Метод периодизации позволяет выделить этапы или отдель-

ные составляющие в развитии процесса, тем самым обнаружить

момент возникновения новых явлений.

Сравнительно-исторический метод используется в двух вари-

антах: как сравнительно-типологический, раскрывающий сходство

генетически не связанных объектов, но относящихся к одному раз-

ряду или

классу; и собственно сравнительно-исторический, позво-

ляющий выявить генетическое родство между явлениями, доказать

единство их происхождения. Суть метода исторического модели-

рования заключается в «ретросказании», т.е. движения мысли ис-

следователя от современности к прошлому, от изучения элементов

старого, сохранившегося до наших дней, к реконструкции на их

основе имевших место событий

и процессов. Структурно-

системный метод позволяет рассматривать общество как целое, как

сложную систему с множеством разнообразных связей. А с помо-

щью метода актуализации исследование приобретает современное

звучание.

Зафиксируем, что за последним действием, связанным с за-

острением проблемы, скрывается нечто более существенное, чем

простая эмоциональность. А именно — аналитический прием, уси-

ливающий эффект

наблюдений и выводов, содержащихся в иссле-

довании. Шаг отнюдь не новый. Видный историк И.Я. Фроянов

ссылался на воспоминания профессора В.А. Романовского о доре-

волюционном Киевском университете, где существовала Молодая

академия и обсуждалось животрепещущее. Побывал там и П.Б.

Струве. Студенты у него допытывались: «Петр Бернгардович! Как

это Вам

удается? Что не напишите, крики слева и справа». Знаме-

нитый российский политик тогда ответил: «Всякий вопрос надо

заострять!»[128]

Третью группу формируют методы смежных наук, приме-

няемые в исторических сочинениях. К ним относятся метод кон-

кретных социологических исследований, методы социальной пси-

хологии, статистический (математический) метод. Достижения в

области вычислительной техники и математического

обеспечения

позволяют все чаще использовать последний. С помощью специ-

альных компьютерных программ вполне по силам осуществить

статистическое описание, перекрестное табулирование, простую

120

корреляцию, неполную корреляцию, множественную регрессию,

факторный анализ, шкалирование. Кроме того, возможность кон-

троля потока данных позволяет потребителям заменять информа-

цию в досье. Вполне выполнимы такие статистические процедуры

как преобразование переменных, перекодирование переменных,

дискретное представление выборочных образцов и селекция, или

взвешивание. Чем больше информации собрано, тем сильнее по-

требности в ее компьютерной

обработке.

Основная ценность статистического метода заключается в

чистоте представляемой информации. Математика, на которой ба-

зируется статистика, остается самым точным способом выражения

концепций. Многие статистические индексы трудно выразить без

математики. Так, например, статистические измерения корреляции

не имеют словесного выражения. Статистика может точно выра-

зить информацию, выдать данные для обоснования аналитического

отчета,

которые позволят руководству оценить выводы и выбор

сведений, положенных аналитиком в основу своих заключений.

Статистический метод часто игнорируется, либо использует-

ся недостаточно, что вряд ли оправдано. Заместитель председателя

Комитета по международным делам в Государственной Думе К.И.

Косачев признавался, что в бытность помощником трех председа-

телей Правительства РФ по международным вопросам

практически

ни разу не видел сколько-либо внятных выкладок и расчетов, под-

крепляющих те или иные внешнеполитические решения россий-

ского руководства[129].

Американский профессор Р. Хайнеман в книге «Введение в

политическую науку», касаясь методов, используемых современ-

ными политологами, представил на обозрение следующие пять ти-

пов.

Во-первых, case study — один из наиболее распространенных

методов политической науки. Суть его — в изучении отдельного

случая, уникального и индивидуализированного, в отличие от ти-

пологизации. Примером использования такой методологии служит

монография Г. Эллисона «Суть решения», в которой автор анали-

зировал Карибский кризис.

Во-вторых, этнографические исследования. Основываясь на

антропологических подходах, метод успешно применяется в срав-

нительной политологии. Он позволяет

объяснить причины поведе-