Демидов В.В. Информационно-аналитическая работа в международных отношениях

Подождите немного. Документ загружается.

141

Как действовать в таких ситуациях? Готовых рецептов, ко-

нечно, не существует, поэтому сошлемся на ценный опыт бывшего

советского посла в Заире И.Г. Усачева. «Любая информация, —

отмечал он, — если к ней относиться серьезно, не по-казенному,

побуждает к учебе... Дипломатия, а в более конкретном проявлении

работа в отделе министерства, в посольстве

, консульстве или в со-

ставе делегации отличается от других профессий большей зависи-

мостью от внешних обстоятельств. Темп поступления информации

и возникновение в силу этого оперативных заданий не подчиняют-

ся установленному распорядку работы. Сегодня текущие дела мо-

гут развиваться сравнительно спокойно, давая время на неторопли-

вое обдумывание, изучение и дискуссии, завтра

может быть

«взрыв», то есть резкое обострение какого-либо вопроса, когда

нельзя мешкать и требуется в сжатые сроки взвесить суть происхо-

дящих событий, дать им надлежащую оценку, подготовить соот-

ветствующие предложения. Подобная аритмичность в дипломати-

ческой работе вынуждает занимающихся ею быть всегда в форме,

днем и ночью, в будничный день

и в праздники. Иначе говоря, она

обязывает к большей внутренней организованности»[19].

Святая обязанность любого сотрудника информационно-

исследовательской службы — подготовка письменных отчетов по

распоряжению ответственных за принятие решения или по специ-

альным, а также периодическим заявкам руководителей. Кроме

письменных докладов, аналитику могут предложить сделать устное

донесение, если сроки жестко ограничены. Такой отчет

может быть

составлен в форме вопросов и ответов. На специальных встречах

аналитик представляет рапорт, подкрепляемый обычно графиками,

таблицами, диаграммами и т.д. В любом случае, если есть возмож-

ность, его желательно записать на диктофон, поскольку все устные

отчеты являются важными источниками информации и должны

быть включены в банк данных.

Зачастую

подоплека изменений в способах доведения пред-

ложений до высшего руководства кроется в причинах, о которых

красочно рассказал академик Г.А. Арбатов, возглавлявший в 70-х

годах Институт США и Канады. «Раньше, — отмечал он, — это

были формальные записки. Теперь, по просьбе самих руководите-

лей наши контакты с ними все чаще принимали форму либо

уст-

ных докладов, либо личных записок, передаваемых из рук в руки

142

(руководство, видимо не хотело знакомить со многими деликатны-

ми вопросами аппарат и было не прочь кое-что из предлагавшегося

вносить от себя лично как свои, а не чужие идеи)»[20].

Вообще, следует иметь в виду, что взаимоотношения экспер-

тов и функционеров не так просты, как может показаться на пер-

вый взгляд. «

Мир профессора и мир политики, — считал в этой

связи Д. Ньюс из университета Вирджинии, — часто пересекаются,

но они совершенно различны. С годами отличия между ними лишь

усугубляются, что связано с подозрительным отношением ученых

мужей к правительству и их оппозицией к официальному курсу, а

также растущей убежденности среди госслужащих в нереалистич-

ности

академических трудов»[21]. Эксперты-страноведы часто

конфликтуют и критикуют правительственные решения, поскольку

знают проблему. Пример тому — холодные отношения между гос-

департаментом США и ассоциацией африканистики в 60-е годы.

Подобные «провалы в коммуникации» — явление достаточно

распространенное. Для официальных лиц главное — действие, на-

правленное на решение какой-либо проблемы, причем обычно на

базе

имеющегося личного опыта. Для ученого же, который редко

действует в состоянии цейтнота, главным видится сам процесс ис-

следования во имя нахождения истины. Эксперт анализирует си-

туацию, но не принимает и не должен принимать решения. И это

справедливо: решение принимает политик, который несет за него

ответственность. Но суть проблемы не только в

распределении от-

ветственности. «Сила и слабость советника, — пояснял в этой час-

ти профессор Э. Мау, — в ограниченности сферы его профессио-

нальных знаний и интеллектуального опыта. Политик же принима-

ет решение исходя из неизмеримо большего набора факторов, сре-

ди которых на первом месте находится отнюдь не соображения

теории и истории, а

конкретный баланс социальных сил и групп

интересов, необходимость решения конкретных (увы, нередко

сиюминутных) политических задач»[22].

Неудовлетворительно порою выглядят и прогнозы в испол-

нении вузовских и академических исследователей, ибо мало кто

мог спрогнозировать быстрый развал СССР, окончание «холодной

войны» и другие события на внешней арене. «Всего лишь десять

лет назад, — сокрушался С

. Телботт, — многие из нас не могли и

вообразить, что мы или хотя бы наши дети доживем до того мо-

143

мента, когда Советский Союз откажется от марксизма-ленинизма и

мирно распадется на двенадцать отдельных стран»[23].

Правда, просчеты и заблуждения маститых аналитиков ка-

жутся вполне объяснимыми и даже запрограммированными в свете

любопытных размышлений академика Б.В. Раушенбаха. «Челове-

ческая жизнь, — пояснял он, — развивается по очень сложным за-

конам, нелинейным, как выражаются математики

, а предсказывать

мы умеем только линейно и только то, что является прямым про-

должением происходящего в сию минуту, а не развитием влево-

вправо, вверх-вниз, туда-сюда; прямое продолжение годится на

пару лет, ну, лет на десять не больше. Поэтому ничего предсказать

нельзя даже профессионалу в научной сфере: через десять-

двадцать

лет появится что-то, о чем профессионал понятия не имеет, он даже

придумать этого не может, настолько оно будет неожиданным. А

предвидеть неожиданное невозможно, на это у человека ума не

хватает»[24].

При подготовки отчетов полезно не забывать, что рекомен-

дации советников и экспертов могут восприниматься политиками

лишь при двух обстоятельствах

. Во-первых, когда рецепты баналь-

ны и очевидны. Причем опыт показывает, что зачастую более убе-

дительными являются не аналитические выкладки, а примеры. Где

подобные рецепты применялись и что из того вышло. Во-вторых,

когда рекомендации соответствуют складывающемуся балансу по-

литических и экономических сил. «Политика — искусство возмож-

ного» — это старое правило

поведения политического деятеля от-

носится и к его возможности принимать те или иные решения. От-

сюда главная задача консультанта при составлении проектов доку-

ментов нередко сводится к тому, чтобы четко сформулировать то,

что смутно осознает начальство. «Мы, — сетовал академик Д.С.

Львов, — живем во времена коротких мыслей. Ценится прозрач-

ность подхода

, скорость решений. А наука, с ее системностью, глу-

биной — это область длинных мыслей»[25].

Письменные отчеты могут быть официальными и неофици-

альными. В некоторых случаях аналитику нужно быстро подгото-

вить письменное сообщение, но при этом его редко знакомят с

причиной или целью данного задания и ему приходится лишь до-

гадываться о

них. Чтобы специалист в своих изысканиях не улетел

в облака или не закапывался в рутине, практики советуют встраи-

144

вать аналитика или соответствующий отдел в систему документо-

оборота в организации. Когда аналитик визирует проходящие через

него документы, он уже с необходимостью работает над актуаль-

ными для учреждения проблемами и может ответственно сверять

все решения руководства со своими аналитическими выкладка-

ми[26].

Краткие письменные сообщения, подобно устным докладам,

обычно считаются информацией

тактического назначения. Страте-

гические отчеты, иногда называемые штабными, содержат более

полную информацию, срок их подготовки менее ограничен. В них

включается подробная предыстория проблемы и прогнозные оцен-

ки. Обоснование реалистичной гипотезы ожидаемой деятельности

или предсказания требует, согласно Р. Коллинзу, соблюдения двух

положений. Во-первых, нужна теория, которая дает условия, при

которых разнообразные

вещи случаются или не случаются, т.е. мо-

дель вершиной которой являются утверждения вида «если — то».

Во-вторых, необходима также эмпирическая информация об ис-

ходных точках — начальных условиях в утверждении «если —

то»[27].

Еще один тип отчета — периодический. Он представляет со-

бой некий гибрид тактического и стратегического. Такие материа-

лы готовятся

по графику, интервалы между ними составляют неде-

ли или месяцы. Периодические донесения требуются в тех случаях,

если изучение объекта ведется на постоянной основе. Самое суще-

ственное в системе периодических отчетов заключается в том, что

они порождают диалог между исполнителем и его шефом. Случа-

ется, что руководитель сам вынуждает подчиненного фактически

не

сообщать какую-то информацию. Сотрудник может просто бо-

яться встречи с грозным начальником. Поэтому не стоит пренебре-

гать общением со своим персоналом, обсуждать с ним сложности и

специфику проблемы, а также демонстрировать свою заинтересо-

ванность в получении наиболее точной и полной информации.

Все письменные доклады должны содержать глубокий ана-

лиз,

представленный в четкой форме. «Дипломат..., — писал Г. Ни-

кольсон, — не должен колебаться ставить в известность правитель-

ство о направлении, которое по его мнению, примут в дальнейшем

местные события. Донесения, содержащие двусмысленные прогно-

зы, могут дать возможность послу выставлять свое предвидение, но

145

они не приносят большой пользы ни правительству, ни репутации

посла. Слишком часто послы настолько боятся быть обвиненными

в неправильной оценке положения, что они вообще избегают да-

вать какую-либо оценку. Уклоняясь от ответственности, они тем

самым не выполняют одной из важнейших обязанностей диплома-

та»[28].

С этой точки зрения заслуживает уважения поведение

совет-

ника посольства СССР в Австрии Б.И. Поклада накануне августов-

ских событий 1968 г. в Чехословакии. Тогда к нему пришел один из

руководителей австрийских коммунистов и сообщил, что если в

Праге обстановка не улучшится, то в Польше и Венгрии могут

произойти серьезные волнения. «Я, — вспоминал дипломат, — от-

давал себе отчет,

что если дам такую телеграмму, то она в Москве

может вызвать сильную тревогу. Однако меня больше волновал

вопрос, насколько достоверна эта информация. В конце концов, я

решил дать телеграмму исходя из того, что пусть лучше Москва

проверит очень тревожный сигнал, и если даже он не подтвердится,

или не в полной мере

подтвердится, то ничего страшного не про-

изойдет. А вот если подтвердится, то можно будет срочно принять

соответствующие меры»[29].

Считается, что в отчете лучше всего использовать разбивку

информации на блоки или разделы. «Каждая депеша, — советовал

опытный британский дипломат Э. Сатоу, — должна касаться толь-

ко одного предмета, и каждый абзац должен иметь

свой номер для

облегчения справок в дальнейшем»[30]. При этом важная роль от-

водится редактированию, чтобы обеспечить их соответствие при-

нятым нормам. Переплет отчета, качество обложки, бумаги и печа-

ти, хотя и не столь важны с точки зрения его достоинств, тем не

менее влияют на восприятие представленного материала. Необхо-

димо твердо уяснить

, что реакция на внешний вид документа все-

гда присутствует, хотя она может быть подсознательной.

На практике могут применяться следующие формы пред-

ставления данных:

1) заключение. В этом документе представлены результаты

анализа. Не следует путать заключение с обобщением фактов и

сведений, на основе которых получены итоги. Оно должно давать

ответы на вопросы

, в чем важность полученной информации, какое

146

она имеет значение, какое отношение имеет предмет отчета к дру-

гим сферам и т.п.;

2) рекомендация. Если исследовательская группа признает

наличие проблемы, то она должна рекомендовать методы и спосо-

бы сбора информации для ее решения, что необходимо предпри-

нять, стоит ли продолжать исследования или отложить до появле-

ния новых фактов

и т.д.;

3) обобщение информации. Это — изложение самой сущест-

венной информации без излишней детализации. Все подробности

будут храниться в досье до принятия решения о последующих дей-

ствиях;

4) оценка источников и надежности информации. Аналитик

должен высказать свою оценку надежности данных в момент со-

ставления отчета. Руководству трудно осознать важность сделан-

ных

выводов, если у них нет какой-либо возможности оценить на-

дежность материалов, положенных в основу отчета;

5) основные и альтернативные гипотезы. Знакомство со все-

ми рассмотренными аналитиком допущениями позволит начальст-

ву оценить правильность гипотезы, предложенной в заключении;

6) указание на недостающую информацию. Знание того, ка-

кой информации недостает, является основой для

выработки за-

ключений и рекомендаций. В этом разделе четко указывается, ка-

кая дополнительная информация необходима для подтверждения

высказанной гипотезы и принятия контрмер.

На первый взгляд написание отчетов и других информацион-

но-аналитических документов может показаться скучным заняти-

ем. Однако это не совсем так, ибо самое интересное в дипломати-

ческой работе — соучастие

в процессах и событиях, имеющих ме-

ждународное значение, или хотя бы сопричастность к ним в роли

свидетеля.

3.4. ПРОТИВОРЕЧИЯ В ИНФОРМАЦИИ

Конфликтная информация затрудняет работу на любом этапе

исследования. Сохраняется потребность разрешения противоречий

даже на последних этапах подготовки отчета. Подчас приходится

оставлять в отчете противоречивые данные с соответствующими

примечаниями. «Если вас сильно поразит какое-то событие или

147

идея, — советовал Ч. Миллс, — сделайте так, чтобы они не оста-

лись неосмысленными; напротив, постарайтесь как можно полнее

выразить свои впечатления, сами убедитесь, что или все это вздор,

или возникшим впечатлениям или идеям можно придать продук-

тивную форму»[31].

В ходе сбора и обработки информации исследователь часто

сталкивается с противоречивыми слухами. Передаваясь от

одного

источника к другому они подвергаются разного рода трансформа-

циям. Американские ученые Г. Олпорт и Л. Постманн выделяли

здесь три типа процессов: сглаживание, заострение и уподобление.

Другой вид искажения содержания слухов получил название ког-

нитивной реорганизации. Суть ее заключается в придании иного

смысла событиям, которые раньше казались не имеющим значение.

Указанные механизмы трансформации обычно действуют совмест-

но и нередко приводят к значительному отклонению содержания и

длины слуха от его первоначального состояния[32].

О траектории полета фантазии «умельцев из мухи сделать

слона» живописно рассказывал П. Шаститко в мемуарах о деятель-

ности института Востоковедения в 50-е годы. «Помню..., — пове-

ствовал он, — выступление о находке

в индийском архиве поли-

цейского донесения о том, что полиция разогнала группу молодежи

в 15-20 человек, шедшую по одной из улиц Бомбея с красным фла-

гом. Затем... выдержку из статьи в нашей газете, в которой писа-

лось о массовой демонстрации трудящихся Бомбея под красными

знаменами, а затем выдержку из журнала об

огромной демонстра-

ции и митинге с красными знаменами и транспарантами с антико-

лониальными лозунгами. Речь шла об одном и том же факте»[33].

Существуют вполне разумные рекомендации по оценке такой

информации. А именно, следует начать с банальных вопросов: яв-

ляется ли материал достоверным и полным? есть ли опущенные

сведения и факты, вынутые

из контекста? есть ли у источника мо-

тивы для предоставления материала? и т.д. «Мой главный тезис —

размышлял в аналогичных ситуациях британский посол в России

Р. Лайн, — понять, почему каждая сторона ведет дела так, а не

иначе»[34].

Безусловно, всю информацию необходимо проверять как

можно более тщательно, иначе всегда будет существовать

опас-

ность принять ошибочное решение. При всем том, согласно поже-

148

ланиям венгерского специалиста Я. Нергеша, каждому дипломату

надо исходить из того, что информация, во-первых, никогда не бы-

вает достаточной, во-вторых, как правило, может служить только

основанием для предположений[35].

Противоречивая информация обычно либо получена из одно-

го источника, либо представляет собой противоречие сведений

разных источников. Выход из подобных затруднений весьма

прост.

«Принимая участие в совещаниях оперативно-дипломатического

состава у посла, –– отмечал С.Я. Синицын, –– я обращал внима-

ние на различия в ведомственных подходах к оценкам тех или

иных событий, характер возможных дипломатических шагов. Та-

кое согласование было необходимо, чтобы поступающая в Москву

информация по линии различных ведомств…, не будучи безликой

не создавала в Центре противоречивого, а тем более неправильного

представления по принципиальным вопросам складывающейся об-

становки в стране. Многое здесь зависело… от наличия хороших

отношений посла с главами ведомственных представительств, хотя,

разумеется, последние в установленном порядке обязаны были со-

гласовывать с ним свои действия и оценки по принципиальным

вопросам»[36].

свою очередь аналитики не могут полностью полагаться на

оценки сборщиков информации, так как они слишком субъектив-

ны, чтобы принимать их на веру. Необходимо проверить надеж-

ность этих источников в прошлом, а также оценить достоверность

полученных сведений. «Каждый источник важной информации, —

рекомендовал П.А. Судоплатов, — должен в обязательном порядке

регулярно проверяться и

оцениваться заново»[37].

Любопытно, что аналогичная проблема стоит и перед управ-

ленцами в целом далеких от хитросплетений внешней политики.

«Что входит, — вопрошал знаменитый американский менеджер Ли

Якокка, — в понятие достоверной информации для человека при-

нимающего решения? Дать ему количественное выражение невоз-

можно, но совершенно очевидно, что когда вы решаете действо-

вать

, располагая лишь 50% фактов, этого явно недостаточно. Если

дело обстоит именно так, то вам должно уж очень повезти, в про-

тивном случае понесете огромные потери... В то же время 100%

необходимой информации никогда не удается собрать... Если нет

на руках всех фактов, иногда следует опираться на собственный

149

опыт... До известной степени я всегда руководствуюсь внутренним

чутьем»[38].

Итак, для принятия решения требуются знания и предчувст-

вие. Конечно, имеется в виду, что интуиция исследователя, в осно-

ве которой лежит его общее знание предмета, и, разумеется, источ-

никоведческий анализ обычно подсказывают ему оценку той роли,

которое играло рассматриваемое явление в общественной

жизни.

Умение доверять собственному опыту и одновременно скептически

к нему относиться к нему является отличительной чертой квалифи-

цированного аналитика.

Позиция «доверяй, но проверяй» совершенно необходима

для решения всякой интеллектуальной задачи. И в любом случае

исследователь не должен терять осмотрительности. «К тому же, —

предостерегала бывший министр иностранных дел Израиля Голда

Меир

, — интуиция — хитрая штука: иногда ее надо слушаться тут

же на месте, а иногда это только симптом тревоги, который может

далеко завести»[39]. Нельзя слепо доверять предчувствиям, но те

же предчувствия часто помогают раскрыть истину.

Даром интуиции, предчувствия в той или иной мере владеет

каждый. «Всем известно, — пояснял американский автор Дж. Рейд,

— что у человека есть пять органов чувств, хотя многим людям

свойственно шестое. Правда, на самом деле это не шестое чувство,

а разумное использование... всех пяти»[40]. Какое бы определение

мы не употребляли — интуиция или подсознательный вывод с по-

мощью пяти органов чувств, хорошему аналитику в процессе

мышления нет-нет да и

приходится принимать неожиданные реше-

ния, позволяющие устранить противоречивость информации.

А как при схожих обстоятельствах действуют умудренные

дипломаты? Из их откровений явствует, что они уповают не только

на голую интуицию. «Сколько было, — вспоминал советский по-

сол в Иране времен антишахской революции В.М. Виноградов, —

противоречивых сведений, мыслей, информации. Как разобраться,

что правда

— что ложь, что произойдет дальше, а чего не будет.

Это после революции можно хладнокровно анализировать: вот ес-

ли бы эти поступили так, а те эдак, то... А в гуще событий, в круг-

лосуточной обстановке стрельбы, демонстраций, взрывов массовых

эмоций, появления и исчезновения крикливых «деятелей», как оп-

ределить куда идет дело?»[41]

Спасательный компас посол тогда

150

усмотрел не в эмоциях, а в марксистско-ленинской теории. Сегодня

такие обороты зачастую трактуются как нонсенс. Думается, что

зря, ибо «конкретный анализ конкретной ситуации», по заключе-

нию В.И. Ленина, как раз и составляет суть и «живую душу» мар-

ксизма[42].

При формулировании выводов, позволяющих устранить про-

тиворечивость информации, полезными могут оказаться

докумен-

ты из не указанных источников, особенно, если они поступили от

другой организации или дружественной стороны. Правило «третье-

го участника» запрещает устанавливать источник информации,

пришедшей из третьих рук. «Третий участник» может получить

превосходную информацию, не будучи в состоянии оценить ее

первоисточник. Информация, получившая высокий рейтинг у дру-

гого исследователя с

высокой репутацией, должна приниматься

всерьез, даже если источник не установлен.

Рассматривая все события в комплексе, следует видеть прин-

ципиальное различие того, как была оценена полученная кон-

фликтная информация до и после события. Мало утешения прине-

сут сетования задним числом, что де не были учтены явные взаи-

мосвязи. Нельзя забывать, как обстояли

дела в то время, когда из

множества сообщений только одно указывало на возможную угро-

зу, да и то не ясно какую. Задачу усложняет и то обстоятельство,

что некоторые сообщения получают четкое истолкование только

после случившегося.

Каждому решению предшествует некий период неопреде-

ленности и неуверенности, даже если оно связано с пониманием

естественного хода событий. Принимать же решения, если они ис-

ходят из предполагаемых намерений кого-то, в особенности про-

тивника, трудно вдвойне. Стремления эти, как правило, носят

сложный характер и в момент исполнения могут быть совершенно

иными, чем вначале. Естественно, их держат в секрете, а оппонента

сознательно пытаются ввести в заблуждение. Для

оценки таких яв-

лений американская исследовательница Р. Вольштеттер советовала

исходить из известного высказывания А. Эйнштейна о том, что

Господь Бог хитер, но не зол. И от себя добавляла: «О противнике

же этого не скажешь!»[43]

Иногда аналитик должен сделать выбор: или-или, — хотя та-

кой тип заключений должен сводиться к минимуму,

поскольку