Дандарон М.Б. Социальное конструирование религиозного сознания

Подождите немного. Документ загружается.

- Получили философское осмысление социокультурные детерминации в

социальных практиках совмещения буддизма и шаманизма

- Рассмотрен механизм формирования религиозной идентичности.

- Впервые обоснованы концептуальные инновации в буддийской философии Б.Д.

Дандарона в социально-культурной перспективе современности.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования

Теоретическая значимость исследования в том, что в нем изложены результаты

комплексного исследования механизмов конструирования и принципов

функционирования религиозного сознания, и его объективаций в социальную реальность.

Выводимые из анализа индивидуального сознания теории рассматриваются как

данные для понимания той субъективной и объективной реальности, в которой это

сознание возникло. Выявлено, что за нераскрытыми структурами религиозного сознания

находится человеческий фактор. Исследования религиозной повседневности,

субъективных переживаний в религиозном опыте человека позволяет понять истоки и

сущность религиозного сознания, а также причины религиозного самоопределения, что в

свою очередь позволяет человеку самостоятельно определить путь духовного постижения

социальной реальности.

Показано как формируются концептуальные основания и нормы религиозного

сознания, их институционализация и объективация в социальную реальность. Выявлен

общий механизм социального конструирования религиозного сознания. Это позволяет

диссертанту прийти к выводам о том, что религиозные догматы разных религиозных

концепций имеют субъективный характер и во многом являются следствием прагматизма,

конфессиональных и политических интриг создателей нарративов, которые стояли у

истоков институционализации тех или иных конфессий.

Выводы и положения диссертации могут быть использованы в дальнейшем изучении

проблемы генезиса религиозного сознания и религиозных институтов. Результаты

исследования могут быть использованы в прогнозировании межэтнических

взаимодействий, которые во многом определяются конфессиональной религиозной

принадлежностью.

Практическое значение работы заключается в возможности использовать ее

результаты для решения реальных социально-политических проблем и выявления

противоречий в сфере межконфессиональных и межнациональных отношений,

социализации в поликультурном обществе, в поддержании человеческого самоуважения и

уважения к представителям иных религиозных конфессий, в налаживании стратегий

толерантности.

Результаты исследования могут быть применены в преподавании религиоведения, а

также ряда тем в курсах социологии, философии, психологии, философии науки,

концепций современного естествознания.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования изложены в

двух монографиях, методических пособиях, в научных статьях, семь из которых

опубликованы в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК.

Основные результаты исследования докладывались на межрегиональной научно –

практической конференции «Кадровое обеспечение в социально-культурной сфере»

(Улан-Удэ, 2003), региональной научно – практической конференции «Вузовская

педагогическая деятельность и система ее обеспечения» (Улан-Удэ, 2004), межвузовской

научно – практической конференции «Иммануил Кант и его философия» (Улан-Удэ,

2004), международной научно-практической конференции «Роль молодежи в развитии

мирового сообщества» (Улан-Удэ, 2004), научно-практической конференции «Актуальные

проблемы истории и культуры народов АТР» (Улан-Удэ, 2005), межрегиональной научно-

практической конференции «Молодежь и современные проблемы общества» (Улан-Удэ,

2005), научно-практической конференции «Бурятский язык и культура в условиях

глобализации» (Улан-Удэ, 2005), научно-практической конференции «Сохранение и

развитие традиционной культуры и национальных видов спорта бурят в полиэтнических

условиях», международный фестиваль «Алтаргана – 2006» (Улан-Удэ, 2006),

международной конференции «Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии»

(Улан-Удэ, 2006), международной научно-практической конференции «Книга и мировая

кульутра» (Омск, 2008), международной научно-практическая конференции «Буддизм и

вызовы третьего тысячелетия» (Улан-Удэ, 2008), на VII международной научной

конференции «Байкальская встреча» «Интеллигенция и проблемы национальных

отношений» (Улан-Удэ, 2008).

За монографию «Забытое авторство. Религиозное сознание и социальное

конструирование реальности» (Улан-Удэ, 2007) автор отмечен дипломом лауреата

конкурса на лучшую научную книгу за 2007 год, который проводился российским

Фондом развития отечественного образования (в г. Сочи). Монография «Необуддизм.

Синтез Дхармы и науки: религиозно-научный синкретизм в философской системе Б.Д.

Дандарона» (Улан-Удэ, 2007) получила первое место в внутривузовском конкурсе

ВСГАКИ на лучшую монографию.

Материалы диссертационного исследования прошли апробацию в учебном процессе

и использовались автором при чтении курсов лекций по философии, религиоведению,

концепциям современного естествознания, использовались в разработке авторского курса

лекций «Философия Востока», спецкурса «Религия и наука» в Восточно-сибирской

государственной академии культуры и искусств.

Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на кафедре философии

Восточно-сибирской государственной академии культуры и искусств.

Положения, выносимые на защиту

- Общий механизм формирования религиозного сознания построен на

диалектическом отношении между человеческим вкладом в конструирование

религиозного сознания и религией как формой общественного сознания, которая

воздействует на индивидуальное сознание человека

- В основе религиозного сознания лежат идентификационные практики

индивидуальной религиозности. Этот процесс во многом обусловлен автономией и

свободой человека в развитии собственной индивидуальности и духовности.

- Современное религиозное сознание характеризуется тенденцией к синтезу

неоднородных типов мышления - синкретичности. Теоретической платформой

синкретизма становится интеграция духовных учений Востока и рационалистических

концепций Запада.

- Содержание индивидуального сознания во многом определяет формирование

социальных практик и процессы институционализации религии.

- Субъективные феномены религиозного опыта объективируются в религиозные

представления и определяют первоначальные значения религиозных концептуализаций.

- Универсальные основания различных религиозных концептуализаций восходят к

трансперсональному опыту в измененных состояниях сознания. Разные религиозные

традиции имеют единые источники трансцендентности и поисков духовности.

- Исторически сложившееся многообразие концептуальных форм религии

обусловлено разными способами интерпретаций содержания религиозного опыта. Способ

интерпретации зависит от уровня развития сознания и самосознания, и формирования

«субъект – объектной» оппозиции.

- В повседневных религиозных практиках в обыденном сознании происходит

неизбежная редукция концептуальных конструктов религии, продиктованная скрытыми

субъективными мотивациями и интенциями экзистенциального плана.

- Трансцендентная область религиозной духовности сконструирована

интеллектуальными усилиями человека, авторство которого было забыто в ходе сложных

и многоплановых процессов институционализации религии.

- Многовековая практика буддийско-шаманистского синкретизма у бурят была

социально сконструирована. Процессы внедрения буддизма на почву традиционных

верований представляют собой не спонтанные процессы, но стратегии, концептуально

разработанные буддийской интеллектуальной иерархией.

- Религиозная идентификация и самоопределение в условиях религиозного

полиморфизма детерминирована экзистенциальными модусами, касающимися проблемы

смерти, кармы и реинкарнации

- Синкретическое учение буддийского философа Б.Д. Дандарона является

концептуальной инновацией в буддизме, позволяющей адаптировать наиболее трудные

теоретические положения в буддизме применительно к ментальности западного человека,

воспитанного в рационалистическом дискурсе.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения,

списка литературы и источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационной работы,

определяется степень научной разработанности проблемы, объект и предмет

исследования, цели, задачи и основные гипотезы; характеризуются теоретико-

методологические и методические основы работы, представлены конкретные результаты

и научная новизна исследования, формулируются основные положения, выносимые на

защиту, раскрывается теоретическая и практическая значимость полученных результатов.

В главе 1. «Теоретико-методологические подходы к исследованию

конструирования религиозного сознания» обсуждаются теоретико-методологические

подходы к исследованию общего механизма конструирования религиозного сознания,

теоретические основания современного синкретического сознания и методологические

стратегии, позволяющие адаптировать исследования религии в социально-философском

анализе. Выносится на первый план философская проблематика, которая ставит вопросы о

сути и содержании индивидуального бытия человека. Истолкование связей человека и

общества ведется от определения характеристик человека, который является участником

социальных взаимодействий.

В параграфе 1.1. «Социально-философское измерение конструирования

социальной реальности» раскрывается объектное поле исследования,

интерпретируются такие понятия как «жизненный мир», «повседневность»,

«индивидуализм» и «личность». Акцентируется их ключевая роль в развитии и

функционировании различных социальных практик, форм мышления и знания в той или

иной социально-культурной реальности. Использование этих понятий позволяет увидеть

механизмы социального взаимодействия, спонтанно складывающиеся на микроуровне

действий отдельных рядовых индивидов. А ориентация на повседневные практики

обычного человека становится приоритетом в социальных исследованиях.

Если с cередины XIX и до середины XX вв. доминировала исследовательская

ориентация на объектное знание, представлявшее социальность как внешнюю для людей

структуру и объективную реальность макромасштабного характера, то к середине ХХ века

эта ориентация стала уступать схемам непосредственных человеческих взаимодействий.

Так, классики исследования социального конструирования реальности П. Бергер и Т.

Лукман утверждают, что социальная реальность – это продукт человеческой

деятельности. Социальная реальность конструируется из взаимодействий людей, в то же

время она обуславливает и организует человеческие действия и силы, формы

сотрудничества, организации их знаний, умений, усилий. При этом индивид является

обособленным субъектом социальной жизни, наделенный способностью связывать и

создавать эти формы и значения.

В современной социальной философии в вопросах взаимодействия личности и

общества происходит переход от интерпретации жизни как космического явления к ее

«оповседевниванию». Э. Гуссерль ввел понятие «жизненный мир», который в его

понимании практически совпадает с повседневностью и характеризуется

непосредственной очевидностью, фактичностью, интерсубъективностью. Жизненный мир

включает всю совокупность первичных естественных установок человека повседневности.

А. Шюц, К. Мангейм, П. Бергер, Т. Лукман, Г. Гарфинкель и др. отдавали

приоритетное положение индивидууму в социально-философской проблематике. Такой

подход позволяет раскрыть механизмы детерминации, формы передачи и хранения

знания, социальной обусловленности типов мышления в различные периоды истории,

типологии производителей знания, институциональные формы духовного творчества.

Поскольку к духовно-теоретическим схемам деятельности относятся в первую

очередь религиозные, философские учения, научные знания, то их конструирование берет

свое начало из реальности жизненного мира обычного человека, его повседневного

знания, которое предшествует всем теоретическим системам.

Таким образом, проблема индивидуализма и личности относится к ряду наиболее

приоритетных в социально-философском анализе конструирования социальной

реальности. С этих методологических позиций религия, как и любой другой социальный

институт, обретает человеческое измерение. Поскольку конструирование религиозного

сознания обусловлено легитимацией субъективного знания, в том числе религиозного

опыта, этот процесс имеет цивилизационную составляющую.

В параграфе 1.2. «Теоретические традиции Запада и Востока в современном

конструировании религиозного сознания» рассматриваются наука и религия,

рациональность и духовность как дополняющие друг друга феномены культуры, которые

формируют особые программы жизнедеятельности.

В ходе исторического процесса мировоззренческие ориентации людей менялись в

зависимости от качества и содержания знания, каким располагал тот или иной уровень

общественного развития. В традиционных обществах миф и религия играли

доминирующую роль в культуре и определяли мировоззренческие ориентации людей. В

модернизированных обществах, в которых происходят ускоренные изменения социальной

жизни, наука, научная рациональность превращаются в одну из доминирующих

ценностей. С позиций классической научной рациональности осуществляется

разграничение научных и вненаучных форм знания, где вненаучные формы знания

приобретают статус девиантных.

Но границы научности задаются социокультурными параметрами. На следующем

этапе развития общества, в постмодерне формируется особый тип рациональности –

постнеклассический, в рамках которого, принципы разграничения научного и вненаучного

знания также меняются и разрушают классические каноны. Научные репрезентации

теряют свое привилегированное место, что уравнивает науку с другими подходами в

исследовании реальности. Утверждается понимание того, что постижение мира и самого

себя достигается не только благодаря науке. В этом процессе участвуют и вненаучные

формы знания, которые формируются в повседневной жизни: такие, как религиозный

опыт, искусство и др.

В последнее время в науке негативное отношение к вненучному (девиантному)

знанию сменилось позицией терпимости. И более того, целый ряд современных ученых

усмотрели параллели между современной физикой и древними религиозно-философскими

знаниями Востока – это Фритьоф Капра, Василий Налимов, Станислав Гроф, Питер

Рассел, Эрвин Ласло, Эрвин Шредингер, Бидия Дандарон и др.

Большинство ученых, которых волнует данная проблема, считают, что

принципиальным различием между «западным» и «восточным» типами мышления

является кардинальное противоречие относительно статуса субъект-объектных

отношений в процессе познания, со всеми вытекающими последствиями.

Согласно теории социального конструктивизма П. Бергера и Т. Лукмана, научные,

философские и религиозно-философские теоретические системы возникают в рамках

«символического универсума», то есть в условиях, когда возникают знания теоретические.

Западное общество создавало рациональный, научный символический универсум

как систему теоретических традиций берущих начало от древних греков, которые строили

его на геометрической реальности трехмерного пространства. В дальнейшем данный вид

теоретизирования развился в символический универсум рационалистической науки,

которая признавала в качестве объективной реальности лишь те факты и явления

феноменального мира, которые поддавались принципу научной верификации на

основании эмпирических опытных данных.

Противоположной теоретической традицией является восточный религиозный тип

мировоззрения, когда символический универсум строился не на трехмерной

пространственной геометрии, а на слиянии пространства и времени и на допущении

существования трансцендентных реальностей с размерностями, превышающими наш

опыт пространственных измерений феноменального мира. Большим достоинством таких

традиций являются духовность и высокие нравственно-этические принципы, которые

являются производными менталитета, где ведущим мотивом (у буддистов) являются

представления о карме и реинкарнации.

Труднообъяснимые с научной точки зрения наблюдения, без затруднений

укладываются в теоретические традиции восточного типа. К проблемам подобного рода

можно отнести исследования не только в области теоретической физики, которая в

последнее время стала претендовать на роль метафизики в объяснении первопричин мира,

а также в области трансперсональной психологии, исследующей интроспективный

глубинный религиозный опыт, в области социальной антропологии, которая дает

описания необъяснимых проявлений дотеоретического сознания. Поскольку подобные

факты не вписываются в существующий метанарратив, их легитимация в рамках научных

теоретических традиций затруднена.

Ситуацию может изменить создание новой метапарадигмы, описывающей

глобальный символический универсум в свете нового миропонимания в виде

необходимости интеграции двух типов теоретических традиций – восточной и западной.

Западной – как научной и рациональной, восточной – как эзотерической, религиозной,

ориентированной на духовность. Мы отдаем должное постмодернизму, дискурсивное

содержание которого признает за каждым из них уникальную ценность, а их соединение

рождает новое, более адекватное мировосприятие.

В параграфе 1.3. «Стратегии постмодернизма в исследовании синкретического

сознания» обосновывается применение основных теоретико-методологических

принципов и стратегий постмодернизма к исследованию религиозного сознания и

современных форм синкретического сознания.

Переключение внимания на субъективные факторы с учетом ценностно-целевых

мотивов отдельного человека становится новым императивом постнеклассики.

Постнеклассическое мышление наибольшее свое выражение нашло в таких современных

философских направлениях как постмодернизм, постструктурализм и постпозитивизм.

Постмодернизм, постструктурализм как форма постнеклассики в культуре и

мировоззрении, постпозитивизм – в конструировании научной картины мира.

Уточняется понятие дискурса, которое является ключевым для постмодернизма.

Дискурс - это особый набор правил, которые позволяют формировать определенные

суждения. Постмодернистский дискурс склонен к критическому осмыслению убеждений,

идей, ценностей эпохи классики и модерна. Такая стратегия ассоциируется с

плюрализмом, повышением субъективности и гуманности.

В постмодернизме появляются новые поля, бывшие на периферии, которые делают

возможным преодоление разрыва между наукой и духовностью и требуют анализа

данного явления. Так, становится актуальной тема религиозности личности, которая

обращается к первоисточнику всякого знания – к тому, что человек переживает в

обыденной повседневной жизни. Это включает в картину мира человеческий личностный

фактор, проблемы экзистенции и психологии. Поэтому повседневная жизнь человека с

его мотивами и интенциями выражает содержание его религиозного сознания, лежит в

основе становления института религии.

Дискурсивное содержание постмодернизма предполагает синкретичность сознания

через свободу мышления, где каждый имеет право на духовное творчество,

самостоятельное волеизъявление, не стесненное нормой запрета господствующего

метанарратива.

В главе 2. «Генезис религиозного сознания и социальное конструирование

реальности» обсуждаются проблемы социально-культурной детерминации религиозного

сознания, поиски универсальных характеристик религии, истоки религии, механизм ее

становления как института и причины многообразия.

В параграфе 2.1. «Становление самосознания и религиозного сознания» внимание

уделено наиболее значительному этапу в эволюции сознания человека - возникновению

форм «субъект-объектных» отношений. Этот новый этап - глубинных переживаний -

детерминирует индивидуальные, личностные переживания человека, которые наделялись

новыми смыслами. Человек теряет связи с бессознательным, его мир постепенно

переходит под полный контроль сознания.

Благодаря деятельности субъект-объектных отношений происходит процесс

объективации – превращения каких-либо наблюдаемых явлений и событий в мысленный

объект, происходит обдумывание и наделение смыслом объектов и явлений окружающей

реальности. С этого момента приходят в движение интеллектуальные процессы,

возникает сознание и самосознание: быть «другим», отличаться от того, что определено и

наделено значением, означает иметь самосознание, собственное значение, отдельно

чувствующее и осознающее «я». Возникновение субъект – объектной оппозиции является

значительным событием в истории человечества. Это, во-первых, расчленение целостного

универсума на «субъект» и «объект», на «я» и «другое»; во-вторых, помещение «центра

тяжести» в «я». С этого момента все происходящее начинает рассматриваться с точки

зрения «я».

В терминах постмодернизма конструирование категорий в качестве оппозиций

(субъект - объект) выдает намерение человека распределить «властные» функции.

Человек стремится занять, и занимает доминирующее положение потому, что он наделен

способностью осознавать и объективировать собственные чувства, намерения. По всей

вероятности, значение формирования «субъект – объектной» двоичности в том, что оно

помогает упорядочивать бытие, распределяет властные функции в пользу субъекта, и он

приобретает власть конструировать свой мир, свою реальность.

Все многообразие духовной деятельности человека, в том числе религия, являются

продуктом способности сознания к объективации, продуктом его глубинных

экзистенциальных переживаний. Религиозное сознание появляется одновременно с

интеллектуальной децентрацией, с объективацией «субъект-объектной» оппозиции.

Возникшая экзистенциальная расщепленность детерминирует чувство тревоги и страха.

Преодолевая их, человек изобретает пути в поисках душевного равновесия и

гармонизации, которые выражаются в тяге к трансцендентности.

Возникновение самосознания в эволюционном развитии человека стало

знаменательным этапом в становлении института религии. По нашему мнению,

универсальные характеристики религии и источники ее происхождения

взаимообусловлены. А классификации религии объясняются типологическими

интерпретациями религиозного опыта. С этой точки зрения институт религии в своем

происхождении, становлении и функционировании подчинен универсальному

социальному порядку, структурирующему самые разнообразные проявления и

выражения религии в социуме.

В параграфе 2.2. «Экзистенциальные конструкты субъективного сознания в

формировании религиозных концептуализаций» рассмотрена проблема

экзистенциальной и социальной детерминации религиозного сознания.

Мы разделяем мнение о разнообразии исторических форм институционализации.

Вопрос объективации институционального порядка П.Бергер и Т. Лукман связывали с

процессом реификации (овеществлении) социальной реальности. Нас эта проблема

заинтересовала в плане становления института религии.

Реификация – это восприятие продуктов человеческой деятельности как чего-то

совершенно от этого отличного, вроде природных явлений, следствий космических

законов или проявлений божественной воли. Реификация означает то, что человек может

забыть о своем авторстве. Реифицированный мир воспринимается человеком как чуждая

фактичность, который ему неподконтролен, а не как продукт его собственной

деятельности

Похожую трактовку механизма формирования и закрепления обычаев в истории

обществ мы находим у американского социолога У.Г. Самнера. Он указывал, что в

историческом процессе массы ощущали определенную потребность, которая порождала

единый интерес, мотивирующий групповую активность по его удовлетворению. Методом

проб и ошибок достигалась цель, продиктованная нуждой. Основательность потребности

придавала интересу устойчивый характер, что неизбежно вызывало необходимость

повторения способа действий, ведущих к успеху. Способ действий для индивида

превращался в привычку, для массы - в обычай. С течением времени ход процесса

образования обычая забывался, т.е. уходили из памяти материальные начала, и обычай

представлялся лишь волей коллектива, заветом прошлых поколений

Очевидно, что религия, ритуалы и обычаи представляют собой реифицированные

институты. Реификация означает, что человек не помнит и не осознает, что социальный

мир, каким бы он ни был, был создан людьми и может быть ими переделан. Все известные

формы институционализаций человек воспринимает как следствие каких-то объективных

законов, так как постепенно первоначальные субъективные значения их сущности были

забыты и утеряны, человек забыл о своем авторстве. Сейчас он воспринимает эти

продукты человеческой деятельности как что-то совершенно отличное, не имеющего

ничего общего с его деятельностью.

Мы предприняли попытку восстановить это забытое авторство в формировании

института религии. Аргументируем тезис о том, что за скрытыми структурами

трансцендентной области религиозной духовности стоит «человеческий фактор».

Становление института религии осуществляется интеллектуальными усилиями самого

человека. Российский философ Е. Торчинов, основываясь на опытах по

трансперсональным состояниям сознания американского психолога и философа С. Грофа,

Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. –М., 1995. – С. 148.

Цит. по Баразгова Е.С. Американская социология. – Екатеринбург, 1997. – С. 38.