Ципко А.С. Ценности и борьба сознательного патриотизма

Подождите немного. Документ загружается.

разрушению всего устойчивого, всего, что является национальной ценностью для русских,

что освящено памятью истории. Примером тому нынешняя «либеральная» борьба с

попытками ввести факультатив об истории российского православия в русских регионах

Российской Федерации.

Но хорошо известен и патриотизм от невежества и умственной неполноценности,

когда человек сводит все свои беды, свои профессиональные неудачи к козням и проискам

«масонов», когда для одних во всем виноваты русские, для других во всем виноваты

евреи, для третьих — татары. Мы имеем дело в данном случае не с п атриотизмом в

точном смысле этого слова, с сыновней привязанностью к Отечеству, а с мут-

Глава 1. Правда и вымыслы о русском патриотизме

ностью мыслей и чувств, когда весь мир видится как скопище врагов России, когда

за каждой нашей ошибкой, неудачей видится заговор или измена. Все дело, как уже было

сказано, в том, что патриотизм в точном смысле этого слова предполагает не только

любовь к Родине, но и ощущение своей личной ответственности за ее судьбу, ее

благосостояние. Патриотизм без мысли, совести, без развитого чувства личной

ответственности мертв. Патриотизм предполагает не злость и ненависть к врагам страны,

хотя без этой злости и ненависти к врагам нельзя победить во время отечественных войн.

Но все же для патриотизма важнее мужество мысли, мужество видеть все слабости своего

народа и признавать его ошибки. Без этого, без мужества видеть правду, патриотизм

никогда не станет созидательной, конструктивной силой.

Среди людей, считающих себя патриотами, можно встретить и откровенных

уродов, живущих ненавистью к другим народам и бредовыми идеями. И Россия, и русские

не являются исключением из этого правила. Хотя, если никому не придет в голову

отрицать ценность свободы на том основании, что свобода может быть использована и во

вред, может стать свободой насилия и преступления, то и патриотизм нельзя п оносить за

то, что он иногда перерастает в национализм и ксенофобию.

Но справедливости ради не могу не сказать, что русские (в прошлом великороссы)

среди славян наименее податливы к национализму и ксенофобии. Это надо говорить

сегодня, ибо в последнее время у нас в новой России появилась мода разоблачать так

называемый «русский фашизм», говорить, что более половины населения страдает

ксенофобией. Еще раз приходится повторять. Нередки случаи, когда необходимая и

нужная борьба с отдельными проявлениями ксенофобии и русского этнического

национализма перерастает в борьбу с русским народом, в попытки дискредитации

большинства и прежде всего государственно-образующего этноса. Но не следует забывать

и о случаях, когда самолюбование, пустое на-

1.5. Русские — самая веротерпимая нация Европы

циональное тщеславие, когда гордыня национального патриотизма оборачивается

высокомерным отношением к другим народам и даже к нашим соотечественникам.

1.5. Русские — самая веротерпимая нация Европы

Но все эти разговоры об угрозе «русского фашизма», об «угрожающем росте в

России ксенофобии и антисемитизма» — обман и ложь. Они не подтверждаются

фактическими данными. Все наблюдаемые нами в последнее время проявления бытового

национализма, ксенофобии (а где их в Европе нет?) кроются не в русском характере, а в

провале, вернее, отсутствии какой-либо продуманной социальной и эмиграционной

политики у руководства страны в 1990-е годы.

На самом деле, и об этом известно давно, русские являются самой веротерпимой

нацией из всех народов Европы. Если бы они были другими, если бы они не отличались

веротерпимостью, то они бы никогда не создали свою многоконфессиональную империю.

Русские, как любит говорить Нурсултан Назарбаев, являются единственной евразийской

нацией из все*"народов Европы, которые абсолютно лишены какой-либо азиатофобии.

Еще более нелепы обвинения в великодержавном шовинизме по отношению к нынешним

русским, которые сами, по собственной воле разрушили свою империю, ушли не только

из Средней Азии, Закавказья, Прибалтики, но и со своих русских и древнерусских земель,

ушли из Крыма, Новороссии, Белоруссии, Северного Казахстана.

На самом деле беда в другом, на чем я более подробно остановлюсь во втором

разделе этой работы, — беда в отсутствии у нынешних русских развитого национального

самосознания, развитого национального достоинства, необходимого для того, чтобы

сохранить остатки своего национального государства.

«Русскому народу совсем не свойственен агрессивный национализм, наклонности

насильственной русификации. Рус-

Глава 1. Правда и вымыслы о русском патриотизме

ский не выдвигается, не выставляется, не презирает других». Увы, считал он, один

из лучших сынов России, беда в другом: «Русские почти стыдятся того, что они русские:

им чужда национальная гордость и часто даже — увы! — чуждо национальное

достоинство» [22].

Все эти облыжные обвинения русских в якобы свойственной им «прирожденной

ксенофобии» или разговоры о русском фашизме стали возможны оттого, что на самом

деле русские не могут постоять за свою честь и достоинство, что очень часто в

российском государстве некому постоять за честь и достоинство русских.

В русском национальном менталитете достаточно слабых мест и недостатков,

русские не могут похвастать организованностью и аккуратностью, самостоятельностью и

в действиях и в мышлении. Хорошо известно, что русские больше всего страдают от

своего долготерпения, инертности. На эту тему еще в дореволюционной России написаны

тысячи страниц. Об этом — и дефектах нашей души, которые обернулись в том числе и

изуверствами большевизма, — мы будем говорить в заключительных главах книги. Но

уже Федор Достоевский говорил, что «находить вероисповедную нетерпимость в русском

человеке — грешно, просто г решно». «Поверьте, — писал об этом же великий писатель

земли русской, — что нигде на Западе и даже в целом мире не найдете вы такой широкой,

такой гуманной веротерпимости, как в душе настоящего русского человека» [23].

Русские куда меньше националисты, чем немцы, поляки, французы, по той простой

причине, что русское национальное самосознание намного слабее, чем национальное

самосознание других европейских народов, связано с кровью. Русскость в

дореволюционной России была связана прежде всего с верой, с православием, она

определялась моральным, духовным выбором, соединением самого себя, своей жизни и с

русским бытом и с русским языком, и с российской государственностью, но самое

главное, соединением себя с русским народом.

1.5. Русские — самая веротерпимая нация Европы

У Федора Достоевского мы находим два наиболее емких определения русскости:

«Стать русским значит перестать презирать народ свой». Или же: «Не православный не

может быть русским». В этих определениях русскости нет ни грана этнич-ности [24].

Все русские мыслители, мыслители-патриоты, были убеждены, что ощущение

Родины, ощущение принадлежности к русской нации есть прежде всего «нечто от духа и

для духа». «Есть люди — развивал эту мысль Иван Ильин — никогда не бывавшие в

России и еле говорящие по-русски, но сердцем поющие и трепещущие вместе с Россией; и

обратно, есть люди, русские по крови, происхождению, месту пребывания, быту, языку и

государственной принадлежности — и предающие Россию, ее судьбу, жилище, ее тело, ее

колыбель и ее самое во славу материализма и интернационализма» [25].

Смердяков, герой романа «Братья Карамазовы», сожалеющий, что французы в 1812

году не завоевали Россию, — национальный, русский типаж.

Конечно, и голос крови играет роль в выборе Родины и в выборе нации. Это легче,

когда ты с детства знаешь, что язык, иа котором ты говоришь, является языком твоих

предков, что народ, который тебя окружает, — это твой народ, что государство, в котором

ты родился и в котором тебе суждено жить, является тв оим государством и т. д. Но все

равно даже эту кровнородственную близость к русскости не понять без работы души и

ума. «Чтобы постигнуть сущность Родины, необходимо уйти в глубь своего сердца» (И.

Ильин).

Конечно, когда мы говорим о сохранении национального облика страны, культуры,

театра, то важно заботиться о том, чтобы гены нации, заложенные в художнике, политике,

все же могли проявиться. Важно, чтобы сохранился русский народный фольклор,

национальный театр, национальный стиль мышления. Но самым важным геном является

отношение того, кого мы наблюдаем, к русскому народу, к тому народу, среди которого

он родился, вырос и живет. А это уже зависит от воспи-

Глава 1. Правда и вымыслы о русском патриотизме

тания, которое он получил в семье, от окружающих. Тот же Владимир Даль,

потомок обрусевшего датчанина, писал: «Дух, душа человека — вот где надо искать

принадлежность его к тому или другому народу». И не зря же говорят, что русский — это

состояние души человеческой.

Конечно, правда состоит в том, что русские являются государственно-образующим

в историческом смысле этносом нашего многонационального государства. Никуда не уйти

от того факта, что Россия будет существовать только тогда, когда у представителей

наиболее многочисленного, государственно-образующего этноса сохранится в той или

иной форме национальное сознание, чувство привязанности к своей земле, желание ее

защищать, беречь ее достоинство. Если нынешние темпы разложения, социальной и

моральной деградации русской нации сохранятся, то никакие другие народы уже не

смогут удержать за Российской Федерацией ее необъятные территории, ее несметные

богатства. И только тот, для кого русский народ — это не чужой, а свой народ, русская

история — это своя история, в состоянии проникнуться всей полнотой российского

патриотизма. Для того чтобы стать русским, надо прежде всего душой породниться с

русским народом. Кстати, Лев Николаевич Толстой, который действительно не любил

слово «патриотизм», по этой своей душевной привязанности, близости к русскому народу

был очень русским, очень патриотическим человеком.

Хотя в то же время необходимо помнить, что идеи патриотизма не совпадают с

идеологией народничества. Идеологи сознательного патриотизма (на это обращал особое

внимание русский философ Семен Франк — речь прежде всего шла о Петре Струве) не

страдали так называемым «низкопоклонством» перед народом, не полагали, что народ

всегда глаголет истину. Истинный патриот, как полагали его проповедники, иногда

должен идти против мнения большинства. Необходимо отличать народ как

одухотворенное целое от «толпы», «массы», настаивал в свою очередь И. Ильин.

Соединяя свою судь-

1.5. Русские — самая веротерпимая нация Европы

бу с судьбой своего народа, писал Ильин, истинный патриот «не сливается с

жизнью темной массы, которая в дни бунта бывает, по бессмертному слову Пушкина,

„бессмысленна и беспощадна", он не приносит себя в жертву бедной или роско-

шествующей черни (ибо чернью называется вообще жадная, бездуховная,

противогосударственная масса, не знающая Родины или забывшая ее); он отнюдь не

пресмыкается перед „множеством" только потому, что на его стороне количество, и не

считает, что большинство всегда одарено мудрою и безошибочною волею» [26].

Нельзя не видеть, что очень часто это ощущение сопричастности и к истории

русского народа, и к судьбе его государства у тех, кто не был по крови русским, было

даже выше, чем у этнических русских. И это, наверное, объясняется тем, что у нерусских

русскость была результатом большой работы души, по настоящему духовный выбор.

Выдающийся русский философ, еврей по происхождению, Семен Франк обращал

внимание, что идеи русского сознательного патриотизма, русского государственничества

чаще всего исповедовали и развивали представители нерусских народов. Он, в частности,

обращает внимание, что в начале XX века, после поражения России в войне с Японией

первым стал пропагандировать русский государственный патриотизм, защищать

достоинство России и русского национального самосознания немец по крови Петр

Бернардович Струв е. «Немец по своему происхождению (его мать тоже была обрусевшая

немка из прибалтийского края, баронесса Розен), проведший свое детство в Германии, он

ощущал себя не только исконно русским человеком (что случается едва ли не со всеми

иностранцами, переселившимися в Россию), но и горячим русским патриотом; и в центре

его интересов и его служения стояла именно Россия и ее судьба». И здесь же: «Сознание

Родины, как высшей ценности, и служение Родине — не только ее земным нуждам в

плане эмпирической действительности, но и самой ее духовной реальности, как некоего

соборного лица — не нуждалось у П. Б.