84 ЧАСТЬ II. ДЕНЬГИ
85
ПОПУЛЯРНАЯИСТОРИЯЭКОНОМИКИ И БИЗНЕСА
немного пшеницы, но здешние кредиторы колеблются, а деньги настолько
редки, что мы попадаем, а вернее сказать, уже некоторое время находимся
в тисках из-за отсутствия платежных средств, без коих торговля — это
занятие, полное неожиданностей».
Вповседневном обмене люди стремились избегать таких «неожидан-
ностей». В 1791 г. Клавьер и Бриссо, более чем известные действующие
лица французской революции, отметили в своей книге о Соединенных
Штатах чрезвычайную распространенность натурального обмена. «Вместо
денег, все время уходящих и возвращающихся в одни и те же руки,—
писали они с восхищением,— там в деревнях взаимно удовлетворяют по-
требности друг друга прямым обменом. Портной, кожевник приезжают
изготовлять изделия своего ремесла к земледельцу, который имеет нужду
в этих изделиях и который чаще всего доставляет им материал и оплачи-
вает труд продовольствием. Этот вид обменов распространяется на многие
предметы; с той и с другой стороны записывают, что дают и что получа-
ют, и в конце года с очень небольшим количеством наличности рассчиты-
ваются за великое множество разных обменов, которые в Европе произ-
водились бы только с большим количеством денег». Итаким вот образом
создавалось «великое средство обращения без наличности».
Такое похвальное слово натуральному обмену и уплате услуг натурой
как свидетельство прогрессивного своеобразия молодой Америки довольно
забавно. В XVII в., да еще и в XVIII в. оплата натурой была весьма час-
той в Европе. Невозможно перечислить вслед за А. Доншем, писавшем в
1930 г., всех этих золингенских ножовщиков, горняков, ифорцгеймских
ткачей, шварцвальдских крестьян-часовщиков — все они получали плату
натурой: продовольствием, солью, тканями, латунной проволокой, мерами
зерна, причем все эти продукты оценивались по крайне завышенной цене.
То был Trucksystem (нем.)— натуральный обмен, который в XV в. столь
же хорошо, как и Германия, знали Голландия, Англия, Франция. Даже
немецкие «должностные лица» и уж тем более «муниципальные служа-
щие» получали часть своего жалованья натурой. Аскольким школьным
учителям еще в прошлом столетии платили птицей, сливочным маслом,
пшеницей! Виндийских деревнях во все времена ремесленникам платили
продовольствием, а в портах Леванто baratto (итал.)— натуральный об-
мен в XV в. был благоразумным правилом всех крупных купцов, во всяком
случае всякий раз, когда им предоставлялась для этого возможность.
Инесомненно, что, следуя именно этой традиции натурального обмена,
такие специалисты в области кредита, как генуэзцы XVI в., превратили
безансонские ярмарки, где оплачивались векселя со всей Европы, в под-
линные центры клиринговых расчетов еще до того, как появилось само это
понятие. В 1604 г. некий венецианец был поражен теми миллионами ду-
катов, что переходили из рук в руки в Плезансе, где проводились такие
ярмарки, притом что в завершение не видно было ничего, кроме несколь-
ких горсточек экю, «золотых и в золоте», т.е. реальных денег.
ВЯпонии денежная экономика расцвела с наступлением XVII в. Одна-
ко обращение золотых, серебряных и медных монет почти не затронуло
там широкие слои населения. Древние деньги, представленные рисом,
продолжали функционировать, грузы селедки по-прежнему обменивались
равнялась 10 мелким). Что же касается тканей-денег, то их размер варьи-
ровался: лубонго был величиной с лист бумаги, а мпусу — со скатерть.
Эти деньги, которые обычно считались на десятки, образовывали, таким
образом, как и металлическая монета, шкалу ценностей с кратными и
дробными величинами. Могли мобилизовываться и крупные суммы: в
1649 г. король Конго собрал 1500 тюков ткани, стоивших примерно
40 миллионов португальских рейсов.
Эволюция практически всех подобных перечисленным выше псевдоде-
нег была однотипной — чудовищная инфляция, катастрофическая из-за
накопления запасов, ускоряющегося обращения и сопутствующего этому
обесценения по отношению к более развитым денежным средствам. Этому
способствовало и широкое развитие фальшивомонетничества.
В XIX в. изготовление европейскими мастерскими фальшивых вампу из
стекляруса повлекло за собой полное исчезновение старинной монеты. Пор-
тугальцы оказались более изобретательны: около 1650 г. они завладели у
берегов острова Луанда «денежными ловлями», т.е. местами добычи зимбо.
Аведь последние с 1575 по 1650 г. уже обесценились в десять раз.
Из всего этого надлежит заключить, что всякий раз, когда примитив-
ные деньги и в самом деле были деньгами, они обнаруживали все повадки
и нравы, присущие деньгам. Их превращения происходят в процессе стол-
кновения примитивной и развитой экономик, сопутствующего появлению
европейцев на всех морях мира.
В 1775 г. А. Смит говорил о том, что в шотландской деревушке можно
видеть, как работник приносит булочнику или торговцу пивом гвозди вме-
сто денег. Вто же время в некоторых глухих местах каталонских Пирене-
ев деревенские жители отправлялись в лавку с мешочками зерна для оп-
латы своих покупок. Но имеются примеры и более поздние. По свидетель-
ству этнографов, на Корсике по-настоящему эффективная денежная эконо-
мика утвердилась лишь после Первой мировой войны. Вотдельных гор-
ных районах «французского» Алжира этих перемен почти не наблюдалось
до Второй мировой войны.
Путешественник XVII в. сообщает, что в Черкесии и Мегрелии, т.е.
между южными районами Кавказа и Черным морем, «чеканная монета
вовсе не имеет хождения». Там практиковали лишь натуральный обмен, и
дань, которую государь Мегрелии ежегодно выплачивает Великому Тур-
ку,— это дань «тканями и рабами». Посол, которому поручалось доста-
вить эту дань в Стамбул, стоял перед специфической проблемой: как оп-
латить расходы на свое пребывание в турецкой столице? Действительно,
свита его состояла из тридцати или сорока невольников, которых он про-
давал одного за другим, за исключением своего секретаря, с которым раз-
лучался лишь в крайнем случае. После этого посол возвращался в свою
страну один.
Попытка создать медную монету в Испании в 1542 г. провалилась, в
связи с чем приходилось вынужденно довольствоваться порочной системой
примитивных денег со всеми ее недостатками.
Подобные трудности испытывали и в английских колониях.
Вноябре 1721 г. филадельфийский купец писал одному из своих кор-
респондентов, обосновавшемуся на Мадейре: «Янамеревался отправить
www.kodges.ru